МИЛЛС(Mills) Чарлз Райт 6 страница

Лит.: 1) Виндельбанд В. Прелюдии. СПб., 1904. 2) Риккерт Г. Границы естественнонаучного

________________________________228

образования понятий. Логическое введение в ис­торические науки. СПб., 1903. 3) Риккерт Г. Фи­лософия истории. СПб., 1908. 4) Weber M. Ge-sammelte Aufsatze zur Wissenschaftslehre. Tub., 1951.

НОРМАТИВИЗМ СОЦИОЛОГИЧЕ­СКИЙ — методологический подход при изучении обществ, явлений. Н. с. воз­ник в результате синтеза идей ряда со-циол. школ: изучения «традиционного общества» и механизмов его функцио­нирования в трудах Спенсера, Самнера, Боаса, Дюркгейма, психологической схемы объяснения человеческих дей­ствий на основе «подражания» (Тард и др.) и типологии форм рационально­сти человеческого поведения, разрабо­танной М. Вебером. Концепция Н. с. наиболее полно развита в теории со­циального действия Парсонса. Соглас­но Парсонсу, в понятии социальной нор­мы находит теоретическое объяснение факт единообразия человеческого пове­дения, имеющий место несмотря на бес­конечную вариабельность индивидуаль­ных мотивов действия. Это не только представление людей о должном, жела­тельном и т. п., но прежде всего стан­дарт действия, регулирующий поведе­ние людей в опред. социальной сфере и характеризующий принадлежность че­ловека к конкретной социальной группе. Социальная норма — это то, что, неза­висимо от индивидуальных оттенков, к-рые остаются за пределами социол. анализа, делает поступки разных людей с различ. субъективным значением этих поступков для каждого индивида дей­ствием опред. типа. Это и есть «социаль­ное» в действии, делающее врача — врачом, ученого — ученым, офицера — офицером и т. д. Нормы устанавливают допустимые границы деятельности, к-рые явл. вместе с тем и условиями принадлежности к группе. Т. обр., соци­альная норма есть (1) общезначимое правило поведения, причем общезна­чимость колеблется в самых широких пределах — от малой группы до об-ва в целом. За этим правилом обязательно стоит (2) санкция — награда или на­казание, одобрение или порицание; (3) норма содержит постоянную воз­можность отклонения (неисполнения

или нарушения), иначе она была бы не­зависимой от выбора субъекта; (4) субъективная сторона нормы прояв­ляется не только в решении субъекта следовать ей, но и в ожиданиях анало­гичного поведения от др. людей. Эти ожидания и лежат в основе того свой­ства человеческого поведения, к-рое на психологическом языке называется «привычкой». В действительности же за этим психологическим обозначением скрывается нормативная упорядочен­ность человеческих действий. Сложный характер поведения личности и социаль­ной группы требует для своего объяс­нения различ. норм, связанных между собой в системы (5). Сложное перепле­тение социальных связей отражается в плюрализме нормативных систем (6), таящем в себе постоянную возможность конфликта (7). С др. стороны, в про­цессе быстрых и значит, социальных изменений нормативные системы те­ряют стабильность, частично разру­шаются и утрачивают свою регулятив­ную функцию, порой с самыми печаль­ными последствиями для индивидуу­мов. Это явление исследовал Дюркгейм, называя его «аномией».

М. А. Киссель НУЛЕВОГО РОСТА концепция — теория, отвергающая принцип экономи­ческого роста, а также роста рождае­мости, потребления,использования при­родных ресурсов и т. п. Эти принципы рассматриваются как опасные в эколо­гическом и гуманитарном отношении, как вероятная причина будущей ката­строфы. В различ. форме идеи, пред­варяющие концепцию Н. р., развивали

Монтескье, Руссо, Мальтус, Милль, пессимистические, эсхатологические и антитехницистские теории 19 и 20 вв. В совр. виде эта концепция была выд­винута в начале 70-х гг. Д. Медоузом и Дж. Форрестером в рамках исследо­ваний Римского клуба. Развивалась за­тем исследователями различ., гл. обр. консервативных, направлений (Хейл-броннер, Э. Мишан, Э. Шумахер и др.). Нек-рые варианты концепции Н. р. не отвергают совр. технологии, предпо­лагая в духе постиндустриализма (Постиндустриальное общество) суще­ственную переориентацию произв. по­тенциала из индустр. сектора в сектор услуг, образования, культуры, досуга и т. д. Др. варианты предусматривают отказ от совр. крупномасштабной про-мышл. базы, от новых технологических и научных разработок в пользу тради­ционных, «альтернативных» техноло­гий, превращение сферы обслуживания из индустр. и гос. отрасли в отрасль общинную и домашнюю. Технологичес­кому оптимизму, взгляду на экономи­ческий рост и эффективность как на уни­версальную панацею, принципу макси­мизации производства и потребления сторонники концепций Н. р. противо­поставляют идеи глобального равнове­сия, стабильности, выживания, простого воспроизводства, антипроизводительно­сти, экзистенциальные ценности, а иногда и аскетические императивы. С. А. Эфиров

Лит.: 1) Дж. Форрестер. Мировая динамика. М., 1978. 2) Лейбин В. М. «Модели мира» и об­раз человека. Критический анализ идей Рим­ского клуба. М., 1982. 3) Щелкин А. Г. В плену новых иллюзий. М., 1983.

О

ОБМЕНА СОЦИАЛЬНОГО концеп­ция — направление в зап. обществове­дении, представители к-рого рассматри­вают обмен различ. типами деятельно­сти как фундаментальную основу об­ществ, отношений, на к-рой вырастают различ. структурные образования (власть, статус, престиж, конформизм и др.). Различ. варианты О. с. теорий получили распространение в социоло­гии, социальной психологии, экономике, социальной антропологии, политологии. Интеллектуальные основы О. с. кон­цепций восходят к утилитаристской тра­диции классической бурж. политэконо­мии, родоначальники к-рой (Бентам, Смит и др.) считали движущим моти­вом человеческой деятельности стремле­ние к полезности и получению выгоды. Др. источником явились работы извест­ных представителей социальной антро­пологии (Малиновский, Дж. Фрейзер, Мосс), обнаруживших важную роль об­менных сделок в жизни первобытных на­родов. Совр. версии в значит, мере ба­зируются на принципах необихевио­ристской психологии и микроэкономики. Существуют две исходные предпосылки теорий О. с, общие для различ. ее вариантов. Первая исходит из допуще­ния, что в поведении человека преобла­дает рац. начало, побуждающее его стремиться к получению опред. «выгод», таких, как деньги, товары, услуги, престиж, уважение, одобрение, успех, дружба, любовь и др. Различ. типы «вы­год» концептуализируются по-разно­му — «подкрепление» в психологии, «ценность» в социологии, «полезность» в экономике, «награда», «результат», «плата» в социальной психологии [3].

Второе допущение раскрывает смысл названия данной концепции: процесс социального взаимодействия истолко­вывается как постоянный обмен между людьми различ. «выгодами». «Обмен­ные сделки» рассматриваются как эле­ментарные акты, из к-рых складывает­ся фундаментальный уровень обществ, жизни, а все более сложные структур­ные образования (социальные ин-ты и организации) объясняются как выра­стающие из обменных отношений. Со-циол. вариант концепций О. с, отстаи­ваемый Хомансом, Блау, Р. Эмерсоном, претендует на дальнейшую разработку концепции социального действия в рус­ле натуралистической методологии, иг­норирующей субъективно-психологиче­ские аспекты поведения. Важнейшей для сторонников социол. теорий О. с. явл. проблема взаимосвязи микро- и макроуровней социальной реальности. Хоманс редуцирует ценностно-норма­тивный уровень социальных отношений (нормы, роли, статус и др.) к психоло­гическим принципам взаимного об­мена «наградами», отрицая кач. своеоб­разие социальных структур и ин-тов. Последователи Хоманса (Блау и Эмер­сон), пытаясь смягчить его редук­ционизм, стремятся выработать более гибкие концептуальные средства для преодоления разрыва между микро- и макроуровнями. Блау видит решение этой задачи на путях синтеза принци­пов социального обмена с понятиями макросоциол. концепций (структурного функционализма и теории конфликта). В отличие от др. сторонников концеп­ций О. с, он осн. внимание уделяет нор­мативно-ценностной стороне процессов

Образования социология

обмена, чтобы объяснить крупномас­штабные социальные процессы, но при этом эклектически смешивает понятия и принципы различ. теорий. Более после­довательной выглядит концепция О. с, развиваемая Эмерсоном, к-рый расши­ряет ее концептуальную базу, вводя по­нятия «сетей социального обмена» и «продуктивного обмена», позволяющие переходить от дидактических отно­шений в малой группе к более широким структурным связям. Несмотря на оче­видные недостатки теорий О. с. (пси­хологический редукционизм, игнори­рование субъективно-психологических аспектов при объяснении поведения человека, тавтология в интерпретации ряда исходных понятий и др.), они привлекают внимание исследователей стремлением найти переходные звенья между микро- и макроуровнями со­циальной реальности, ориентацией на изучение наблюдаемых и эксперимен­тально фиксируемых факторов поведе­ния. Последнее обстоятельство позво­ляет концепциям О. с. конвергировать с др. методологическими концепция­ми эмпирической социологии — анали­зом социальных сетей, ролей теории, формально-математическим подходом и др.

М. С. Комаров

Лит.; 1) Тэрнер Дж. Структура социологиче­ской теории. М., 1984. 2) Institution and so­cial exchange/Ed. H. Turk and R. Simpson. N. Y., 1971. 3) Emerson R. Social echange theory //Social Psychology. Sociological Perspective N. Y„ 1981.

ОБРАЗ «Я»^см. «Я» (образ «Я»).

ОБРАЗОВАНИЯ СОЦИОЛОГИЯ —

отрасль социологии, изучающая систе­му образования как социальный ин-т, ее взаимодействие с об-вом (производ­ством, социально-классовой структурой, идеологией, политикой, моралью и т. д.). Возникла в начале 20 в. гл. обр. в связи с концепциями социальной стратифи­кации, разделения труда, образования и воспитания как обществ, процесса (Уорд, Дюркгейм, Дж. Дьюи и др.). Не имея собственных методов исследова­ния, О. с. применяет ту или иную общую теорию и методику к познанию изучае­мой сферы обществ, жизни. Интерес к О. с. в индустриально развитых капи-

талистических странах резко возрос в 60—70-е гг. в связи с отставанием сложившихся систем образования от но­вых требований НТР и на фоне мас­совых выступлений студентов и трудя­щихся за демократизацию высшей и средней школы. Ситуация, обозначен­ная Ф. Кумбсом как «кризис образо­вания», вызвала к жизни многочислен­ные исследования доступности различ. ступеней образования, образа жизни учащейся молодежи, ее взаимоотноше­ний с педагогическим персоналом, по­ложения в системе обществ, отношений, интересов и ожиданий. Началось широ­кое изучение роли образования как фак­тора «выравнивания шансов» и кана­ла мобильности социальной (Будон), с позиций структурно-функциональной теории анализировалась роль школь­ного класса как социальной системы (Парсонс). В 80-е гг. возросло внима­ние к социальным проблемам непрерыв­ного образования, эффективности раз­лич. форм переподготовки и повыше­ния квалификации работников, положе­нию выпускников учебных заведений различ. типов на рынке труда. Изучает­ся также взаимодействие университетов с их социокультурной средой (Турен), пределы влияния об-ва на систему об­разования и значение ее автономии, позволяющей нейтрализовать последст­вия изменений экономической конъюн­ктуры, смены политических режимов, идеологические факторы (О. Альбор-нос). Выдвигается предложение о вы­делении из О. с. «социологии образо­вательных систем» как самостоятель­ной научной дисциплины (М. Арчер), об исследовании особенностей возникно­вения, развития и функционирования этих систем в условиях различ. об-в. Исследования во Франции (Р. Будон, Бурдьё, Л. Танги, Я. Маркевич-Ланьо и др.), США (К- Дженкс, У. Сьюэлл и др.), Нидерландах (Й. Дронкерс) выявили социально-селективную роль средней и высшей школы, классовое и расовое неравноправие учащихся в капиталистическом об-ве, дали тол­чок к разработке и осуществлению нек-рых компенсирующих программ, «либерализации» систем образования.

Общественного мнения теории

Неоконсервативное направление в О. с. отстаивает селективную, элитарную мо­дель образования, выступая против его· демократизации, осуждая массовые выступления учащихся. О. с. активно разрабатывается в освободившихся и развивающихся странах, прежде всего в Индии (С. Шукла, С. Читнис, К. Ах­мад и др.), ряде стран Латинской Аме­рики. Изучается роль образования в преодолении последствий колониа­лизма, феодально-кастовых пережит­ков, экономической и культурной от­сталости. С 1970 г. в Международной социол. ассоциации действует исследо­вательский комитет «Социология об­разования».

Ф. Р. Филиппов

Лит.:!) Филиппов Ф. Р. Социология образо­вания. М., 1980. 2) Образование в современном мире: состояние и тенденции развития. М., 1986. 3) Durkheim Е. Education el sociologie. P., 1968. 4) Education in a changing society. L., 1977. 5) Coombs P. H. The world crisis in education: the view from the eighties. Н. Х — Oxf 1985.

ОБЩЕСТВЕННОГО МНЕНИЯ тео­рии — совокупность концепций, взгля­дов философов, политологов, социоло­гов, в к-рых предпринимаются попытки рассмотреть природу, роль и значение в об-ве оценочных осуждений групп лю­дей относительно проблем, событий и фактов действительности. Активная разработка социол. и социально-психо­логических подходов к О. м. начинается со второй половины 19 в.; особенно важную роль в этом сыграла работа Тарда «Общественное мнение и толпа». В ней, в частности, утверждается, что О. м. порождается «публикой». Основой для возникновения последней явл. чисто духовные процессы, общение. Од­новременно зарождается и политологи­ческое направление в исследовании О. м. (усилиями гл. обр. юристов). Это направление развивается как в Зап. Европе, так и — особенно — в Северной Америке. Значит, влияние на форми­рование теоретических представлений о природе и методах изучения О. м.оказа­ла работа А. Л. Лоуэлла «Обществен­ное мнение и народное правительство». В центр своих теоретических исследо­ваний Лоуэлл поставил вопросы о гра-

ницах компетентности О. м. при приня­тии решений, о соотношении мнений большинства и меньшинства, о формах выражения О. м. Лоуэлл пришел к за­ключению, что в процессе гос. управле­ния О. м. имеет ограниченную сферу влияния, что в реальности существуют проблемы, к-рые нельзя решить непо­средственным голосованием или апел­ляцией к О. м. Эту идею далее развил У. Липман, к-рый подверг резкой крити­ке миф «о всеведущем и всемогущем гражданине». Ограниченность О. м. Липман видит в неспособности «средне­го человека, осознать свои интересы, в широком использовании им материа­лов прессы, информация к-рой неполна или искажена. В данной связи Лимпан вводит понятие стереотип для обозна­чения упрощенных представлений, форм выражения О. м. по поводу политиче­ских деятелей, партий, персонажей рек­ламы, различ. социальных, профессио­нальных и этнических групп. Согласно Липману, стереотипы внутренне прису­щи человеческому общению и поэтому они явл. неотъемлемой частью «ходя­чего мнения». В совр. период наиболь­ший интерес зап. специалистов вызы­вает вопрос о связи О. м. с поведением граждан в период избирательных кам­паний. Обострение борьбы за власть между партиями политическими вызы­вает необходимость знаний о том, ка­кие механизмы лежат в основе оценки кандидатов на выборах, их избиратель­ных программ и т. д. Возрастающее внимание уделяется анализу «внешних факторов», определяющих мнение лю­дей в отношении кандидатов на вы­борах; изучается иерархия причин, вли­яющих на поведение людей во время избирательных кампаний: отношение к внутр. проблемам страны, давление со стороны малой группы (Коллективного поведения концепции), личные черты избирателя, политические традиции и т. д. Для объяснения изменения отно­шения избирателей в ходе подготовки к выборам выдвигаются и разрабаты­ваются различ. концепции поведения избирателей: концепция «воронки» (суть ее заключается в том, что по мере приближения к выборам мнения ста-

Общество

новятся более персонализированными, конкретными и политизированными); концепция, известная под названием «спираль молчания» (к-рая фиксирует следующее состояние: ожидания победы одной из партий постоянно растут, а на­мерения голосовать за данную партию остаются неизменными) и т. д.

в. С. Коробейников

Лит.: 1) Тард Г. Общественное мнение и толпа. М., 1905. 2) Коробейников В. С. Пирами­да мнений. М., 1981. 3) Lippman W. Public-opinion. Н. Х., 1922. 4) Lowell Б. Ш. Public opinion and popular government. N. Y., 1926. 5) Noel-Neuman E. Turbulences in the clirnat of opinion: Metodological applications of the spiral of silen­ce theory//Public opinion quaterly. 1977. V. 41. N 2. P. 143—158.

ОБЩЕСТВЕННЫЙ ДОГОВОР —

переход разрозненных индивидов, на­ходящихся в естеств. состоянии, к со-циально-гос. состоянию через взаимное ограничение и перенесение прав друг на друга в договоре. Идея О. д., встре­чающаяся уже в глуб. древности, нашла полное выражение в естест.-правовых учениях Нового времени, к-рые непо­средственно отталкивались от средневе­ковых учений о «гос. договоре» наро­да (понимаемого как изначально су­ществующая целостность) с властели­ном. Этот договор рассматривался как исторический факт, к-рому давалась теологическая интерпретация, освящав­шая верховную власть. На рубеже Но­вого времени усилиями сторонников концепций, оспаривавших божественный характер мирской власти в пользу свя­щенного характера власти духовной, была подготовлена почва для появле­ния светских трактовок «гос. договора», в центре внимания к-рых оказалась про­блема самоконституирования народа через взаимные соглашения отдельных людей. Постепенно формируется кон­цепция естественного права, предпола­гающая наличие у людей до соглаше­ния опред. прав, к-рые могут быть ими взаимно ограничены или перенесены на иной субъект, и возникает идея народ­ного суверенитета: права -принадлежат народу как целому, к-рый может пере­дать их властелину. В зависимости от признания О. д. расторжимым или не­расторжимым, а осн. индивидуальных или народных прав отчуждаемыми или

неотчуждаемыми, учение об О. д. по-разному трактовалось в учениях Г. Гро-ция, Гоббса, Локка, Б. Спинозы, Руссо и др., к-рые во все большей мере рас­сматривали О. д. не как действительный исторический факт, а как эвристиче­скую научную фикцию. Учение Руссо о неотчуждаемости народного суверени­тета стало самой радикальной версией концепции О. д. С конца 18 в. рац. дого­ворные отношения между гражданами стали рассматриваться как существен­ный признак гражданского об-ва, от­личного от семьи и гос-ва (Общество). О. д. предстал не единовременным ак­том, а постоянным воспроизведением особой социальной связи. В этой не­классической форме идея О. Д. пере­кочевала в оппозицию «статус конт­ракт» (договор) у Г. Мейна, Спен­сера, Тенниса и др. В ослабленном виде она присутствует во всех кон­цепциях, где в основу социальности кладется рационалистически окрашен­ный утилитаризм и «взаимообмен», применяются формально-юридические понятия.

А. Ф. Филиппов ОБЩЕСТВО (социальность, социаль­ное) — (1) в широком смысле: совокуп­ность всех способов взаимодействия и форм объединения людей, в к-рых вы­ражается их всесторонняя зависимость друг от друга; (2) в узком смысле: структурно или генетически определен­ный (а) тип (род, вид, подвид и т. п.) общения, предстающий как историче­ски определенная целостность или (б) относительно самостоятельный элемент (аспект, момент и т. п.) этой устойчи­вой целостности. О.— важнейшая, ос­новополагающая (как правило) кате­гория социальной философии и тео­ретической социологии. По мере того как данная категория обособлялась от др. генетически сопряженных с ней по­нятий социальной теории, социология выделялась в кач-ве самостоятельной области знания: теоретическая со­циология конституировалась в лоне со­циальной философии, а затем эмпи­рическая социология — в лоне теорети­ческой социологии. На протяжении дол­гого периода в зап. социальной мысли

Общество

О. практически отождествлялось с пае­вом. О. и гос-во не получают артикули­рованного различения ни в античности, ни в средние века. Хотя уже Платон задает парадигму, открывающую воз­можность такого различения, связывая необходимость в гос-ве с явно «непо­литическими» потребностями людей (в пище, жилье, одежде и т. д.). По Пла­тону, совместное поселение людей для взаимопомощи и удовлетворения этих потребностей и называется гос-вом. «Обществообразующими» оказывают­ся тут чисто политические (в совр. пони­мании) функции гос-ва: защита населе­ния и прежде всего территории, к-рой оно обладает, от внешних врагов, под­держание порядка внутри страны. Сила, обеспечивающая структурную связь лю­дей, нуждающихся в совместном суще­ствовании, имеет политическую приро­ду: ее носитель — сословие воинов («стражей»). Методологически решаю­щую роль играет полная аналогия между устройством гос-ва и индиви­дуальной человеческой души (так что гос-во — это своего рода «макрос ан-тропос», «громадный человек»), отсут­ствие категориального различения гос-ва и семьи и фактически растворение второй в первом. Платоновская идея гос.-политического структурированного О. была развита Аристотелем, осмыс­лявшим под углом зрения «власти» и «господства» не только его «макро»-, но и «микроструктуру». Поэтому в «Поли­тике» осн. тип социальной связи — отношение «господства — подчинения». Вид отношений зависит от объекта власти («раб», «жена», «дети», «свобод­ные граждане»); «властвование и под­чинение не только необходимы, но и полезны», ибо такова природа людей, среди к-рых одни «от рождения» предназначены к подчинению, «дру­гие— к властвованию» (Политика, 1254 а, 20—25). Исходя из этих отноше­ний и подчеркивая самоопределенность предмета, Аристотель отличает от гос-ва семью и селение как особые типы общения (Политика, 1252 b, 1 —18). Но гос-во, рассмотренное телеологически, превалирует над ними. Точно так же как «койнонйя политикэ» (политиче-

ское общение) есть высший вид обще­ния, основанного на власти, «полития» есть высший вид гос. устройства (хотя под понятие «койнонии» подпадают все виды общения, а под понятие «поли-тии» — все, включая неправильные, ви­ды правления). Однако у Аристотеля есть и др. конструкция социальных связей, где на первый план выходит эти­чески окрашенное взаимоотношение ин­дивидов как таковых: отношения друж­бы (дружественности). Здесь впервые открывается возможность описания «чисто социальных» связей независи­мых друг от друга людей; дружба в собственном смысле есть высший вид взаимного общения, ориентированного на высшее благо дружащих, при том, что есть и дружба утилитарная, ориен­тированная на пользу или удовольствие. Благодаря этому Аристотель смог тол­ковать семейные (родственные) и гос. связи как особые виды дружбы. В друж­бе на разных уровнях как бы реали­зуется естественное право, ведь дружба относится к тем же вещам и бывает между теми же людьми, что и право­судие, ибо своего рода правосудие и дружба имеют место на всех вообще общественных взаимоотношениях, т. е. в сообществах. Тем самым подчерки­вается гражданско-правовой «подтекст» дружбы: дружба как связь одинаково свободных и в этом смысле равных друг другу людей, какими в те времена могли быть лишь граждане греческого полиса. Исходная трактовка О. в со­циальной философии Нового времени — концепция «естественного состояния». Впервые определив его нетрадиционным образом, Гоббс тем не менее исходил из традиционного отождествления О. и гос-ва. «Естественное состояние», по Гоббсу,— антиобществ, «война всех против всех», причины к-рой: «абсолют­ная свобода», изначально присущая каждому, равенство как способность взаимного нанесения равного ущерба, «естественное» желание зла друг другу. Спасение от этого состояния — мирный общественный договор: взаимный от­каз граждан от посягательств на сво­боду, собственность и жизнь друг дру­га. Гарант его соблюдения — гос-во,

воплощенное в суверене, в пользу к-рого все граждане отказываются от части своей «естественной свободы». О. как гос. организм есть «смертный бог», не только всемогущий, но и «всеблагой»: гос. власть есть источник всех этиче­ских норм (так была впервые «социоло-гизирована» мораль как регулятор со­циальной связи). Новаторство Гоббса состояло не только в новой трактовке естественного состояния; в отличие от предшественников, он — с риском «ос­вободить» государя от ответственности перед гражданами — стал говорить не о гос. договоре (граждан с сувереном), а об общественном (граждан между собой), акцентировав тем самым внутр. конституирование О., трансцендентным гарантом к-рого явл. суверен. Наконец, он, по существу, поставил задачу сохра­нения жизни индивида, его тела выше гос. интересов. В отличие от Гоббса (и Локка, давшего несколько смягчен­ный вариант концепции «естественного состояния») Шефтсбери настаивает, что «человек по природе — существо об­щественное», что О. «неизбежно и естес­твенно для него», а то, что описано Гоббсом и Локком,— это картина «про­тивоестественного состояния». Т. обр., с конца 17 в. по конец 18 в. вырисо­вывается (хотя и не всегда четко) кон­фронтация двух подходов: с одной сто­роны, теоретики, для к-рых О.— ис­кусственное образование, по меньшей мере «диссонирующее» с естественными склонностями людей, с др.— концепции, в к-рых О. есть развитие и выражение прирожденных влечений и чувств чело­века, являющихся обществ., а потому моральными по своей сути. Соответ­ственно «естественное» применительно к человеку понимается противополож­но: либо как его животная, либо же как обществ, природа. В первом слу­чае она называется «злой» (в мораль-но-религ. аспекте), во втором — «доб­рой». В первом случае «обществ, со­стояние» оказывается выражением не­обходимости, заставляющей людей объединяться, а во втором — свободы, побуждающей их стремиться к этому. Первый мотив усилился в русле тради­ции, ведшей от Гоббса к Локку, у к-ро-

го он был акцентирован в связи с выде­лением неполитических («хозяйствен­ных») аспектов необходимости, толкав­шей людей к созданию «гражданского» О. Второй мотив кульминации до­стиг уже у Б. Мандевиля, «снявшего», как и Шефтсбери, противоположность «естественного» и «обществен.» состоя­ний, но в совершенно ином смысле. Мандевиль стремился доказать, что в «гражданском» состоянии мотивы пове­дения человека столь же своекорыстны, сколь и в «естественном». Это не мешает О. функционировать, точно так же как не препятствовало его возникновению с объективной (своего рода естеств. ис­торической) необходимостью. О. возни­кает не как рез-т человеческих дейст­вий, учитывающих «общее благо», а как следствие работы механизма, соединяю­щего насущные потребности (соответ­ственно интересы) каждого человека с потребностями О. как целого. О.— сфера объективно необходимого меж­человеческого взаимодействия, в к-рой каждый «может найти свою цель, рабо­тая на других», «добро возникает и прорастает из зла», причиняемого людь­ми друг другу. В рез-те не только после­довательно «деполитизируется» и «секу­ляризируется» теоретическое представ­ление об основополагающей социальной связи, но и происходит радикальное очищение категории О. от любых эти­ческих аспектов, а значит, и всего того, что связано с сознательным целепола-ганием, осознанной социальностью че­ловеческого действия. В контраверзе «Шефтсбери — Мандевиль» видны два фундаментально противоположных по­нятия О.: в. одном случае этический момент считается важнейшим для внутр. структуры основополагающей социаль­ной связи, в др.— не имеет к ней ника­кого отношения: обществ, связь, в луч­шем случае, этически нейтральна. По­пытки решить эту антиномию в русле англ. моральной философии (Д. Юм и ранний Смит) привели к дальнейшему расщеплению на «этически-идеалисти­ческую» и «экономически-реалистиче­скую» тенденции. Вторая, получив соб­ственный теоретический импульс, быст­ро оформилась в особую дисциплину —

Общество

политическую экономию. Юм, как и Шефстбери, исходит из того, что «самое естественное состояние людей» — это «общественный строй без наличия государственной власти». Состояние, вполне упорядоченное с помощью «справедливости» и основывающихся на ней «естественных законов», «ка­сающихся стабильности собственности, ее передачи посредством согласия и ис­полнения обещаний», осуществление к-рых предшествовало «учреждению пра­вительства». Сама же справедливость выводится тут из «общего чувства об­щественного интереса», «общего чув­ства взаимной выгоды». Поскольку справедливость необходима для поддер­жания О. и эта необходимость имеет универсальный характер, то «нравст­венный долг» — быть справедливым — «находится в прямом соответствии с по­лезностью», причем полезностью непо­средственно обществ., исключающей своекорыстное истолкование. Зафикси­рованное Гоббсом противоречие между индивидуальным и обществ, «снимает­ся» приписыванием человеку «социаль­ного чувства» как непосредственного чувства обществ, полезности, более мощного в конечном счете, чем все вмес­те антиобществ, чувства. Смит продол­жает эту линию в рамках политической экономии, в основание к-рой лег тезис Юма, что «все на свете приобретается посредством труда». У Смита этот те­зис разворачивается в идею О. как тру­дового и вместе с тем «менового» союза людей, связанных разделением труда — единственным способом удовлетворить их многообразные потребности. Это связь такого рода, что каждый инди­вид, работая на себя, вынужден рабо­тать на др. и, наоборот, работая на др., работает на себя: механизм, к-рый Кант впоследствии назвал «автоматом» и к-рый обеспечивает существование О. как целого, независимо от гос. власти. Как и у Юма, здесь утверждается един­ство индивидуального и обществ.; оно возникает потому, что «общественное» каждому индивиду заранее задается той связью, к-рая укореняет избранный им род деятельности в общей системе разделения труда, что и побуждает его

Дата добавления: 2015-07-08