Стендаль 4 страница

Лжеправитель потоптался у двери, ведущей в его покои, недовольно поглядывая на стражников, становившихся невольными свидетелями его ночных страданий. Он снова сжимал и разжимал пальцы, и суставы снова хрустели и щелкали, громко и отчетливо. Развернувшись на пятках, аль-Мамун вновь попетлял по коридорам, пока не оказался у запертой двери покоев пропавшего принца. Внутри было светло и тепло, и чисто, и все так, как будто бы Абильхан всего лишь вышел на мгновение и вскоре вернется. Большое зеркало в оправе из золота стояло у стены, а рядом с ним на столике из слоновой кости множество флаконов и склянок, наполненных маслами и духами, миртом и акацией. В спальне аккуратно сложенные подушки и одеяла еще хранили запах волос и тела принца, рядом лежали книги, заложенные закладками, листы бумаги и перья с чернилами, блестя начищенным боком стоял кальян, знавший царские губы. Аль-Мамун присел на опустевшее ложе и провел рукой по гладким тканям, податливо шелестящим под ладонью. Плечи передернулись от приторного желания, и он искривил губы, чувствуя, как хорошо и вместе с тем дурно ему становится. Пальцы сжались в кулак, сгребая тонкую простынь, и аль-Мамун упал лицом в рассыпавшиеся подушки, вдыхая впитавшийся в его сознание аромат молодого тела, и застонал, заходясь в похотливой дрожи.

- Смотрите-ка, кто пришел, - внезапно прозвучал в тишине тихий голос. – Соскучился по родному мальчику?

Аль-Мамун вжался сильнее, закрывая уши.

- Сгинь! Тебя нет!

Потусторонний смех отразился от стен каскадом водяных брызг.

- Я должна быть благодарной тебе за это. В прошлый раз ты так бежал, что только пятки сверкали. А я лишь хотела поблагодарить тебя за то вино. Оно было очень вкусным…

- Пошла прочь!

- Как же ты невоспитан. Неудивительно, что твой отец выбрал своим наследником не тебя.

Тиран вскочил и вперил взгляд в самый темный угол покоев. В полумраке он видел лишь по-кошачьи очерченные глаза, не мигая смотрящие на него.

- Чего тебе нужно от меня? – рявкнул он. Из темноты к его ногам выпрыгнула черная кошка и потянула носом, обнюхивая.

- Все, что мне было нужно от тебя, я получила. Хоть это и стоило мне жизни… но я не смею жаловаться. Кому, как не тебе, знать, что не только причина моей внезапной смерти является нашей общей тайной. А ты так мерзко себя повел…

Аль-Мамун заскрипел зубами и топнул ногой, отгоняя кошку.

- Я пришла предупредить тебя. Немедленно прекращай разрушения и казни, склонись перед Шахджаханом. Он – единственный наш господин. Тогда, может быть, ты будешь помилован.

- Думаешь, я прислушаюсь к совету дохлой потаскухи? Я халиф, это мое место! И ни Шахджахан, ни твой ведьмовской отпрыск не займут его!

Глаза продолжали смотреть на него из угла. Кошка, вильнув хвостом, исчезла в темноте. Тьма сгустилась, и из нее с тихим свистом поплыл белый туман. Вскрикнув, аль-Мамун попятился и бросился прочь из покоев.

Утро в стане варваров было спокойным и добрым. Солнца не было на выбеленном зимой небе, но утра это не омрачало. Женщины выходили из своих жилищ и принимались за утренние хлопоты, мужчины потягивались и расхаживали по стойбищу, обмениваясь приветствиями. В ожидании завтрака был выгнан из дома и Якоб. Старик оглянулся по сторонам, отмечая, что почти все шатры, хижины и повозки уже наполнились дневной суетой. И лишь шатер главаря стоял, погруженный в сонную дымку. Недолго думая, бородач зашагал к нему, полный намерений разбудить ленивых пройдох.

Том разлепил глаза и поморщился, сдувая с лица мягкую прядь черных волос. Билл еще спал, прильнув к нему, повторяя изгибами своего гибкого тела его тело, тепло дышал ему в шею и по-хозяйски обнимал рукой. Вернув на место сползшее покрывало, Том прислонился щекой ко лбу принца, решив украсть у сна еще несколько сладких мгновений, но тут у полога, разделяющего шатер на две части, послышался шорох и чье-то бормотание. Выругавшись шепотом, он выскользнул из тепла, поспешно натягивая штаны, и одним движением укрыл Билла шкурой вместе с головой.

За пологом нерешительно копошился и чесал в затылке Якоб. Том цокнул языком, проклиная неуемное любопытство старика. Увидев полуголого главаря, варвар издал растерянный возглас, оглядывая его с ног до головы.

- Чего тебе? – недовольно спросил Том. Якоб моргнул и открыл рот.

- Я это…

- Подсматривал?

- Нет, нет! – Старик замахал руками. – Я разбудить пришел, день уже в разгаре.

- А то мы бы не встали без тебя, - ухмыльнулся Том и тут же осекся, выпустив это случайное «мы». Но Якоб, казалось, не придал этому значения, и главарь выдохнул.

- Все равно поднимайтесь. Я Агнесс велел, чтобы на вас тоже готовила, так что ждем.

Старик помедлил под выжидающим взглядом, но все же вышел. Том выглянул из шатра, убедившись, что больше никто не собирается потревожить их, и вернулся. Поднимая и одевая разбросанную одежду, натягивая сапоги, он искоса поглядывал на шевелящегося под покрывалом Билла и улыбался.

Проснувшись, Билл потянулся во весь рост, раскидывая руки и ноги в стороны. Он мог бы пролежать так вечность, нежась в пушистой истоме, но природа брала свое, и принц выбрался из шкур. Тома уже не было рядом, но он чувствовал его присутствие в воздухе, пропитанном страстью, в заботливо сложенных в одну кучу вещах, в миске с водой для умывания, стоящей рядом с ними. Приведя себя в порядок, принц вышел, сразу направляясь к Якобу.

- Что-то ты припозднился, парень, Томас уже набил брюхо, - встретил его варвар. – Все не наспишься никак.

- Мы вчера поздно вернулись из города, - уклончиво ответил Билл, принимаясь за еду. На столе были каша из крупной серой крупы и соленые лепешки.

- А что вы там делали?

- Где?

- В городе.

Принц нарочно долго пережевывал кусок, измельчая его зубами, и пристально глядел на друга.

- Искали кузнеца и баню.

- Нашли? – Якоб, сощурившись, буравил Билла взглядом в ответ.

- Нашли, на постоялом дворе. А что такое?

- Просто нам всем бы кузнец пригодился. Да и помыться лишний раз не помешало бы. Я подумал, раз уж идти, то всем надо было, постоялые дворы в это время обычно пустуют.

Билл промолчал, не найдя, что ответить. Перед Якобом стало совестно, но проведенную ночь наедине с Томом он бы ни за что не променял. Вспомнив полуночную трапезу под звездным небом и сладкие от меда губы главаря, принц не смог сдержать довольной улыбки.

Агнесс, закончив домашние хлопоты, вышла, и Якоб нагнулся к Биллу через стол.

- Мне вот один вопрос покоя не дает, - сказал он, и Билл напрягся. – Ты, конечно, не подумай, что лезу не в свое дело, прости старика, коли невеждой покажусь каким, но уж больно любопытно, не удержаться. Сильно изменился наш вождь с твоим появлением, особенно в последние дни. Мягок стал, на людей не кричит, волком не смотрит. Нам-то это на руку, но все равно странно. И понятно, что ты этому виной, парень, только слепой не заметит, как о тебе Томас печется. Агнесс все твердит, что ты колдун арабский и чары свои напустил. Я в эти старушечьи бредни не верю, конечно, не выжил еще из ума. Но ты мне все-таки скажи, как тебе это удалось.

Принц перевел дух, с облегчением вздыхая.

- Не в чарах дело. Любой из вас мог бы то же чудо совершить, если б захотел. Говорить с ним надо было и слушать его, помогать ему.

- Так разве ж не говорили мы? И помогали, и слушать всегда готовы были. Это он не поддавался и не откликался, а мы-то…

Билл нахмурился и покачал головой.

- По одному разу вы с ним говорили? Да и о чем? Корили, поди, да наставляли, что нельзя на людей косо смотреть да мечом махать. Страшно вам было за свои шкуры. Говорили вы с ним, чтобы у вас добрый вождь был, чтобы вас берег да по голове гладил. Не с этими побуждениями надо было с помощью лезть, а ему желать помочь. Потому-то и печется он обо мне, что некому больше душу излить.

Якоб медленно кивнул и подпер голову кулаком.

- Не перестаю я тебе удивляться. И правда, с другого мира ты к нам пришел. Все-то ты понимаешь, всем помогаешь, мальчишку нашего непутевого на ноги поставил. Если доведется мне раз в жизни с твоим отцом повстречаться, поклонюсь ему в ноги за то, что вырастил из тебя человека.

Тихая и безветренная погода звала пройтись, дыша свежим холодным воздухом, и, покинув Якоба, Билл побрел вдоль лагеря по вытоптанной дороге. Завидев Тома, он опустил глаза, чтобы не выдать себя при свете дня ни смущенным румянцем, ни улыбкой. Том шел ему навстречу, с серьезным лицом и плотно сомкнутыми губами, но Билл мимолетным взглядом слишком многое прочел в его глазах.

Тома окликнули, и он обернулся, поджидая спешившего к нему варвара. Принц остановился поодаль, украдкой любуюсь обретенным возлюбленным и чувствуя досаду от того, что позволить себе сейчас может только скромный взгляд из-под ресниц.

- … обоз из Вердена в Галле пройдет сегодня вечером недалеко отсюда, - тараторил запыхавшийся Хергер. Проходящие мимо варвары останавливались, навострив слух. – Думаю, ничего ценного не везут, но провизия и оружие найдутся. Людей там немного.

Рядом с Томом словно вырос из-под земли Йохан и, заслышав о наживе, потер ладонями, довольно цокая языком.

- Королевских солдат нигде не замечено, в Магдебурге все тихо, так что опасаться нечего, - закончил Хергер. Главарь кивнул и, повернувшись, сделал шаг к Биллу.

- Никаких не будет приказов? – спросил дозорный, растерянно глядя ему в спину.

- Нет, - бросил через плечо Том. – Отдыхай.

- Эй, постой! – крикнул Йохан. – А как же обоз? Он же скоро пройдет!

- Пусть проходит.

- Но надо же собрать отряд, запрячь коней, сделать засаду…

- А кто сказал, что мы собираемся нападать?

Варвар замер, открыв рот, и часто заморгал. Неверяще озираясь по сторонам, он тряс головой и разводил руками. Однако поддержки у остальных воинов он не находил, те, услышав, что очередного разбойничьего нападения не будет, спешили разбежаться и скрыться с глаз главаря, пока тот не передумал. Том быстро подошел к Биллу и, взяв его за локоть, произнес:

- Уйдем скорей.

Йохан обогнал их и встал перед ними, нервно посмеиваясь.

- То есть как, Шакал, не будем нападать? Что-то я не пойму, растолкуй мне. Или это потому, что мало добычи будет? Да, это так, но в обозе все равно что-то будет, чем можно поживиться.

- А зачем? Еды нам пока хватает, крыша над головой есть у всех, скот цел. Лишний раз показываться ни к чему.

- Раньше ты и мелкие повозки не пропускал, и одиноких всадников чистили, - возразил варвар.

- А тебе все не терпится кому-нибудь кровь пустить? – ответил Том, начиная раздражаться. – Уйди с дороги и найди себе дело, не майся дурью.

Главарь отодвинул Йохана с пути и прошел вперед. Тот оглядел Тома и идущего рядом с ним Билла, и глаза его расширились.

- Вот значит, как. - Он поднял верхнюю губу, обнажая желтые зубы. – Вот как ты заговорил, да? Значит, кровь мне пустить не терпится, да? Сам-то давно перестал пускать ее всем без разбора? Я смотрю, ты из себя рыцаря корчишь какого, радетеля за людские души. Думаешь, раз меня в кровожадности обвинил, то у самого теперь руки чистыми стали?

Том отпустил Билла и обернулся, подходя к Йохану, с отчаянным страхом видя, что лицо задирающего его варвара превращается во множество мельтешащих черных точек.

- Что ты сказал?

- Не нравится правду слушать, да? Я говорю, что рожа у тебя вся в кровище, и руки в кровище, и внутри у тебя чужая кровища хлещет, до верха ты ее нахлебался уже, и все мало. Спокойный стал, мирный, да? То давишь всех сапогами своими, то ходишь с блаженным лицом, как монах. Перед кем личину меряешь, Шакал? Лжец ты и тварь, каких только свет не видывал.

Главарь замахнулся, подавшись на Йохана, и тот отшатнулся, ощерившись. Билл бросился вперед, повисая на руке Тома и дергая его на себя.

- Нет, Том! Остановись! - Принц крепко сжал его руку, подавляя попытки вырваться и ударить Йохана. – Успокойся же, наконец! Довольно!

Том повернулся к Биллу, сбивчиво дыша. Клокочущая буря в груди стихла так же внезапно, как и разыгралась, мошки перед глазами исчезли.

- Вот так… А теперь иди в шатер, я сейчас приду. – Голос принца стер злость бархатным прикосновением. Смерив Йохана равнодушным взглядом, Том развернулся, направившись прочь.

Йохан изумленно переводил взгляд с удаляющегося главаря на стоящего рядом араба. Билл сам едва сдерживал себя, чтобы не наброситься на опостылевшего ему варвара с кулаками.

- Так вот под чью дудку наш главарюшка пляшет, - процедил Йохан, придя в себя. – Так я и думал.

- Он не пляшет. Тебе следовало бы разуть свои глаза и понять, что Том не тот и никогда не был тем, кем ты его считаешь.

- Сколько ты знаешь его, милашка? Лишь эту осень, и ту ты провел под крылом у простака Якоба.

- Я знаю о Томе достаточно, чтобы судить о нем. Зато ты провел рядом всю жизнь и не удосужился узнать ничего.

Йохан ухмыльнулся и поцокал языком.

- Какие слова… Заблуждайся, заблуждайся, милая красавица. Упивайся своей властью над нашим главарем. Думай, пока можешь, что от душевных мук его избавил, что душу вылечил. Потом поймешь, что лечить там нечего, что Шакал сам по себе зверь и зверем останется. Беги, свернись у его ног, пока он не пнул тебя сапогом в спину.

- Если Том и станет вновь Шакалом, то по вине таких, как ты. Давай договоримся по-хорошему, оставь его в покое. Хочешь грабить и убивать – собери себе отряд таких же безголовых вояк и действуй. Но Том не вернется к прежнему.

Билл быстрым шагом покинул место перепалки, почти срываясь на бег. Йохан долго смотрел ему вслед, кривя рот, и вдруг понял. Сплюнув на землю, он пробормотал:

- Не верит? Придется доказать.

Том обернулся на входящего Билла, и принц поспешил улыбнуться ему, чтобы не показывать волнения.

- Что он тебе говорил?

- Ничего, что могло бы иметь хоть какое-то значение для меня.

- Что я зверь, что у меня нет души, что ты скоро пожалеешь, что связался со мной… Он это говорил всем, кто изъявлял желание узнать меня.

Принц помолчал, а затем присел рядом.

- Зачем?

Главарь откинулся на спину, закладывая руки за голову.

- Не знаю. Может, он тоже в меня влюблен.

Билл удивленно вскинулся, и Том рассмеялся.

- Мне вызвать его на поединок?

- Не надо, я просто так сказал. Откуда мне знать, почему он так хочет видеть меня прежним? Только и твердит без конца – Шакал, Шакал…

- Надо придумать тебе новое имя, - задумчиво сказал Билл, отмеряя пальцами по лицу Тома крошечные шажки. Том открыл рот и поймал его пальцы, прикусив их. - Что-нибудь правдивое и грозное. И непонятное, чтобы враги боялись и ломали головы. На моем языке хотя бы. Я уже придумал одно.

- Какое?

Главарь поднял брови, и Билл отвернулся, сдерживая смех.

- Бала буре.

- И что это значит?

Не выдержав, принц улыбнулся.

- Волчонок.

Темный навесной потолок над головой плыл и растворялся, сливаясь с ночным небом, качался и затягивался матовой дымкой – а может, это пеленой счастья затягивался влажный взгляд, пытающийся выхватить из темноты широкую теплую ладонь, скользящую по телу. Билл вздыхал и наощупь жался к груди Тома, позволяя ему ласкать себя и покорно двигаясь навстречу его рукам. Ладонь то невесомо гладила, едва касаясь кожи, то властно сжималась, и принц запрокидывал голову, кусая губы, чтобы не выдать себя рвущейся наружу песней влюбленных.

Дневным переживаниям в тесном пространстве их мира места не осталось, как и для суровой пурги, воющей вокруг шатра, завистливо припадающей ухом к его стенкам, чтобы урвать кусочек чужой любви. Забрезжило хмурое утро, оно перешагивало через деревья и дома и, косясь на просыпающихся людей, разворачивало свой длинный перечень дел, которые нужно было успеть до наступления новых сумерек. Были в этом перечне и нечаянные радости, и чье-то горе, и новые трудности, испытывающие на прочность. Где-то в нем были и имена забывшихся в объятиях друг друга араба и варвара, но они еще не разомкнули глаз, чтобы думать о новом дне. У них было еще несколько мгновений, чтобы принадлежать только друг другу.

Билл сквозь сон почувствовал, как Том зашевелился и поднялся, лишая его своего нежного тепла.

- Куда ты? – пробормотал он. Том нагнулся и тихо сказал, касаясь губами его уха:

- Сейчас вернусь. Спи.

Принц легко улыбнулся в ответ, зарываясь в покрывало. В шатре по-прежнему было темно и тихо, но без Тома уже не клонило в сон, а мягкие шкуры не грели так, как его объятия. Билл лежал, закрыв глаза, отсчитывая про себя мгновения отсутствия любимого, ожидание было томительным, но знание того, что Том сейчас придет, скрашивало его, делая приятным.

Наконец, он услышал шуршание отодвигаемого полога и шаги на ковре.

- Долго тебя не было, я успел замерзнуть, - сказал Билл, улыбаясь и поеживаясь, покрывало сползло с плеча. Вошедший остановился над ним, и принц внезапно понял, что это был не Том. Похолодев, он задрожал, сжимая пальцами покрывало. Засопев, чужак грузно опустился за его спиной и схватил за плечо, рывком поворачивая к себе. Билл вскрикнул, перед глазами блеснуло лезвие клинка.

- Лежи тихо, а не то я вскрою твою вонючую глотку, - процедил Йохан. Острие вжалось в кожу на шее, и принц судорожно сглотнул, чувствуя его обжигающий холод. Варвар придавил принца, взобравшись на него и поставив колено ему на грудь. Покрывало обвилось вокруг тела Билла, словно путы, не давая ему оказать сопротивление.

- Что тебе надо? – прохрипел он, голова от страха кружилась и тяжелела. – Хочешь убить меня?

- Хочу, о да, я хочу. Ты не представляешь, как я хочу тебя прикончить. Но я подожду Шакала, и мы выпотрошим тебя вместе.

Билл, словно окаменевший, смотрел Йохану в глаза и видел в них бурлящее черное нечто, выползавшее из глаз и бегающее по лицу извивающимися пиявками. Дурнота накатила на принца, и все его тело тотчас покрылось испариной, а сердце заметалось в груди, ища выход из обездвиженного тела.

- Ненавижу тебя… - выдохнул варвар и расплылся в безумной улыбке.

За спиной Йохана распахнулся полог, Том застыл на пороге, издав невнятный возглас. Билл хотел повернуться к нему, но успевшее раскалиться в потной ладони варвара лезвие не давало ему сделать этого, и принц крепко зажмурился, тяжело дыша.

- Ты чего творишь? – взревел Том, бросаясь к Йохану, но тот оскалился, покачав головой.

- Стой, где стоишь! Только дернешься, и я зарежу твоего любовничка.

Главарь замер, выставляя вперед дрожащие руки.

- Совсем ополоумел? Какого черта?

- Ну-ка, ответь честно, Шакал – чего это араб на твоем месте спит да еще и голяком?

- Какое тебе дело?

- А такое! Не ожидал я от тебя такого, разочаровал ты меня. Я думал, ты, Шакал, мужик, а ты… с этим, тьфу!

- Как будто за тобой таких грехов не водится, - прошипел Том, медленно подходя ближе.

- И то верно. – Йохан расхохотался и, перехватив клинок, провел им в воздухе, едва не касаясь шеи Билла. Лезвие зазвенело, опаляя своей опасной близостью. – Слушай, дружище, я вот что подумал. Мы же с тобой с самого детства бок о бок, плечом к плечу. К чему нам из-за этого сопляка ссориться? Мы же как братья с тобой, ты и я, одинаковые. А он встал между нами, кто ему право давал? Избавимся от него, а?

- Братья? – Том насмешливо поднял брови. – Одинаковые? Больше нет. А если и было такое, то об этом я более всего жалею.

- От дружбы нашей открещиваешься? Знатно тебе голову запудрил этот хлыщ… Ничего, я тебя прощаю, даже помогу тебе излечиться от мерзости этой. Пойди сюда, дружище, давай эту змею вместе порежем. Я же знаю, как ты это любишь – когда трепыхается в руках, когда кровь течет, горячая, красная…

Том приблизился и опустился на шкуры рядом с Йоханом, не сводя с него глаз.

- Хорошо.

- Я ж говорил, я знал, дружище…

- Дружище, - повторил главарь, хватаясь за руку варвара, держащую рукоять. Йохан изменился в лице и выдернул руку, вырывая ее из цепких пальцев, но Том успел перехватить ладонью лезвие. Взмокшая рукоятка выскользнула из ладони Йохана.

От толчка Йохан скатился на землю и пополз, перебирая ногами, пока не уткнулся спиной в сундук. Вскочив, он бросился к пологу, но главарь настиг его, сшибая с ног и нависая над ним. Перекатившись на спину, Йохан едва успел увидеть кулак, приближающийся к лицу, и услышать отчетливый хруст в носу. Из ноздрей хлынула кровь, заполняя рот и стекая по щекам и подбородку. Рассвирепев, варвар попытался встать, но новый удар опять пригвоздил его к земле. Глядя на барахтающегося Йохана, когда-то бывшего другом и правой рукой, Том с отвращением скривил губы и занес над головой клинок. Йохан в ужасе поднял к лицу руки, ожидая разрезающего, разрывающего болью удара, но его не последовало. Том опустил руку и распрямился, с усилием выдыхая ярость.

- Убирайся, пока цел, - произнес он, не глядя на Йохана. Отброшенный клинок гулко стукнулся о землю и, завертевшись, отлетел в угол, затерявшись среди наваленного барахла. Йохан, покачиваясь, поднялся и вытер лицо рукой, растирая кровь.

- Ты за это отплатишь, Шакал. Я тебе клянусь, ты отплатишь.

Развернувшись, он быстро вышел из шатра, сплевывая через зубы красную слюну.

Том оцепенело стоял, словно приросший к месту. Лишь услышав зов Билла, он встрепенулся и подошел к нему, падая на шкуры и сгребая принца в объятия.

- Господи, Том… я так напугался…

- Все хорошо.

- Я не знаю, что со мной случилось, я не мог двигаться… В нем бесы, Том, понимаешь?

- Я знаю. Не бойся.

- Он будет мстить, ты слышал? Он опасен, нужно быть начеку!

- Ничего он не сделает, он только пугает.

- Все равно… У тебя кровь!

Том опустил голову, смотря на свою руку в руках Билла. Правую ладонь прочертил наполненный кровью надрез.

- Это от клинка.

- Нужно перевязать! Постой же, нужно остановить кровь!

Том не двигался, прижимая принца к себе целой рукой и вздрагивая от все еще колющего пережитого страха потерять его. Билл успокаивающе целовал его волосы и плечо, зажимая порез своей ладонью.

Они так и сидели в полном молчании, пока принц осторожно промывал рану, оказавшуюся неглубокой, и перевязывал ее куском наиболее чистой тряпки, которую можно было найти в сундуке. Том благодарно улыбнулся Биллу одним взглядом, ловя и возвращая немые посылы, способные сказать больше, чем слова. Их взгляды берегли тишину, чтобы они смогли услышать в ней стук сердца, поделенного надвое.

Тяжелые шаги за пологом заставили их одновременно обернуться и отодвинуться друг от друга, размыкая переплетенные пальцы. В шатер зашел Якоб, запыхавшийся, растерянно и взволнованно подбегая к ним.

- Чего расселись? Быстрее, так такое началось!..

- В чем дело? На нас напали? – Том вскочил, бросаясь в угол и подхватывая с земли меч.

- Да, напали! На вас двоих. – Якоб нахмурился и направился прочь, оглядываясь на друзей и поторапливая их. Непонимающе переглянувшись, Том и Билл поспешили за ним.

Еще издалека они увидели Йохана, стоящего на повозке, и собирающуюся вокруг него толпу. Йохан что-то крикнул, показывая в их сторону, и варвары разом повернулись к ним. Билл сбавил шаг, и нараставшее предчувствие беды укрепилось в нем отчаянной уверенностью.

- Посмотрите-ка, решили явить нам свои бесстыжие глаза! – Йохан подошел к краю повозки и похлопал рукой по ее деревянному борту. – Подойди сюда, Шакал, есть у нас к тебе вопрос один.

Том встал в стороне, мрачно глядя на него. Розовая капля дрожала на носу Йохана, застывая на морозе, он распалялся, размахивая руками, и люди окружали его, косясь на главаря.

- Подойдите все сюда! Детей берите своих, жен, пусть все знают! Видите все, как измордовал меня наш вождь?

- Опять нарывался? – спросил кто-то из толпы, посмеиваясь. – Любишь ты это дело.

- Нет! Послушай меня сначала, а потом суди. Я, может, и наглец, и пьянь, но голова на плечах есть! Всегда для вас старался. Ангуса чтил, как и каждый из вас! Об этом хочу сказать. Он нам добрую память оставил, славу свою, честно жил и открыто, о нас думал, не о себе. А наследник его с мужчиной ночует!

Билл вздрогнул, тревожно оглядываясь по сторонам. Варвары смотрели на них и переговаривались, кто удивленно, кто с улыбкой – словам Йохана люди верить не торопились. Но упрямый варвар не отступал, желая обратить гнев толпы против оскорбившего его главаря.

- Чего смеетесь? Думаете, вру? А я вам прахом своего отца клянусь, своими глазами видел! С арабом с этим Шакал шашни крутит, в постель свою уложил. Как добычу делим, так лучшее ему несет. Мед и молоко, хлеб ему таскает из закромов, ваших детей объедает!

Женщины поджали губы, и их гневные взгляды устремились на принца, словно стрелы. Худые и изможденные, они казались еще более суровыми и страшными, чем их облаченные в доспехи мужчины.

- Это ложь, - упавшим голосом произнес Билл, но его голос потонул в шуме.

- Раньше наш Шакал худо-бедно да заботился о своих людях, ведь не просто же так его Ангус после себя поставил. А как появился этот принц арабский, так нет ему дела до нас! Ему бы араба своего ублажать, больше нет беды! Томасу нашему надоело нас тащить, мы ему обуза. Пожалуй, знаю я, что ему араб этот посулил. Поди, что заберет его в свои жаркие страны и сделает слугой своим, золотом осыплет. А нас на растерзание королевским псам оставят! Чтоб мы подохли все в темницах, как разбойничье племя, а жен наших дружина насиловать будет и убивать!

По толпе прокатился изумленный вздох, сужающийся тревожным кольцом, и глаза варваров вспыхнули сомнением и обидой. Скрипнув зубами, принц подался вперед и сжал плечо Тома.

- Сделай же что-нибудь, прошу тебя!

Главарь молчал, спокойно и устало смотря в лица людей. Одно за другим, эти лица искажались и приобретали багровый цвет ярости, такой же, как у Йохана.

- А Йохан прав! – послышался чей-то голос. – До чего довел нас это горе-повелитель? Нас по всем лесам и болотам с оружием ищут!

- Правильно! - подхватил другой. – Убивать нас заставлял! А теперь непотребство сеет среди нас, зачем нам такой вождь?

- Ангус наших детей храбрости учил, доблести, а этот чему? Задницы лизать проходимцам всяким? Ни за что!

- Это все ложь! – крикнул Билл, пытаясь перекричать толпу. – Йохан лжет!

- Помолчи, свинья! – перебил его Йохан, махнув рукой. – Не спрашивали тебя!

Принц открыл рот, задохнувшись. В середину протиснулась Агнесс и громко сказала, показывая пальцем на Билла.

- А я говорила, он колдун!

- Да вы что несете-то, люди? – не выдержал Якоб, загораживая собой Билла. – Опомнитесь, вы кого слушаете? Это же Йохан, пес брехливый, а вы уши развесили!

- И ты, Якоб, поддался, защищаешь их. Кто еще брехливый из нас? Совсем старый стал, помолчал бы. Видите, какую заразу занес этот араб к нам? Шакала отравил, Якоба, кто еще хочет? Я вам скажу – довольно нам это терпеть! Выгнать обоих в шею! Пусть катятся к чертям подальше от нас!

- Да! – взревела толпа, поднимая вверх руки. Билл отчаянно застонал, ноги ослабли и почти не держали его.

На повозку рядом с Йоханом вдруг забрался дозорный Хергер, отпихнув ликующего варвара, он закричал, пытаясь усмирить разошедшихся сородичей.

- Вы что, черти, делаете? Чем вам Шакал не угодил? Разве плохо он обращался с нами, разве не заботился? Да каждую ночь дозор стоит, мы по всем дорогам ездим, следим, чтобы опасность какая не пришла! Это мы рискуем, отряд его, вас стережем! Вы-то, старики и бабы, чего разорались? Разве не таскаем мы вас за собой по приказу Шакала, разве не добываем для вас еду и кров? Не от главаря вам избавляться надо, а от бестолковости своей!

- Именно! – подхватил Якоб. – Дело парень говорит! А то, что с Биллом спят вместе, так это брехня! Брехня ведь, Билл?

- Брехня, - отозвался принц, но его голос дрогнул.

- Пусть убираются! – крикнул Йохан, и шум начался снова.

Разделившийся надвое лагерь быстро закипал, крик становился громче. Требующие изгнания варвары наступали на Билла и своего главаря, защитники Тома теснили их обратно, и кое-где в ход уже пошли кулаки и оружие. Где-то в толпе истошно визжала женщина, задавленная с двух сторон, а на повозке Йохан и Хергер наседали друг на друга, рискуя свалиться с нее в бурлящую толпу.

- Господи, это безумие, - шептал Билл, хватаясь за Тома влажными руками. – Это просто ад…

- Да не стой ты, черт побери! – рявкнул Якоб, с усилием толкнул Тома в спину. Главарь сделал шаг вперед и, набрав в грудь воздух, зычно гаркнул:

- А ну молчать!

Шум и потасовки стихли в одно мгновение. Отпустив друг друга, варвары повернулись к главарю, смотря на него. Том обвел всех взглядом и, остановившись на Йохане, сказал:

- Мы уйдем сами.

От неожиданности Билл покачнулся и оперся на Якоба, изумленно глядя на главаря. Варвары растерянно переглядывались, растеряв желание спорить и драться. Том развернулся и направился в шатер, кивком позвав за собой принца. Вслед им стремились десятки взглядов и белая поземка по дороге.

Том в последний раз оглядел шатер. Они почти ничего не брали с собой, лишь пару свернутых шкур и немного еды в сумках и бурдюках. Скромные богатства старого сундука были сложены в дорожную сумку и уже висели пристегнутыми к седлу запряженного коня. Том встретился взглядом с Биллом и кивнул ему. Пришло время покидать стойбище.

Их почти никто не провожал. Длинная улица из самодельных домов полностью опустела, словно люди прятались по убежищам, боясь показать на свет, боясь встретиться глазами со своим вождем. Лишь Хергер суетился у коней, проверяя ремни и поводья, крепя получше мешки.

Дата добавления: 2015-07-08