Шесть месяцев 6 страница

- это только в глупых фильмах убийца всегда все предусматривает, и его

невозможно подловить. А я все-таки не в фильме, я в реальности. Пусть и

в очень странной. Я много ошибок наделал, я слишком мало думал над тем,

что произошло. Но и он тоже.

Я рассказал о своих размышлениях Джессике.

Она во всем согласилась со мной.

Впрочем, главное было сейчас - найти это придорожное кафе.

Джессика взяла трубку и принялась обзванивать справочные. Через полчаса

у нас был список из десятка кафе, закусочных и прочих заведений, что

находились далеко от центра.

- Вот с этого мы и начнем, - сказала Джессика.

- У тебя мозг как компьютер. А ты не похожа на ученого.

- Поверь мне, я была почти профессором. Я ведь преподаватель психологии.

Я, кстати, работала в сумасшедшем доме одно время.

- Бурная биография у тебя! - удивился я. - Ты не все о себе рассказала.

- Это не так интересно, как может показаться. Совсем неинтересно, поверь

мне, - сказала Джессика.

Впрочем, надо было приниматься за дело.

С этого момента события понеслись с бешеной скоростью. Потому что нельзя

было думать и действовать медленно.

Мы с Джессикой стали объезжать все эти заведения. В четвертом из них я

узнал то самое кафе. Даже тот же таксист стоял в том же самом месте.

Разве что он курил сигаретку, а не читал газету. Какое-то дежавю.

Хорошо, что он меня не заметил! Джессика обрадовалась, а я напрягся. Вот

оно, зловещее прошлое, подбирается ко мне. Эти пятнадцать минут по

пустынной местности показались мне чуть ли не вечностью.

Под конец Джессике пришлось держать меня под руку, настолько мне было

плохо.

Я ужасно нервничал.

Вдруг там уже побывала полиция, или нас поймают на месте преступления?

Джессика гладила меня по голове, говорила успокаивающие слова, но мне

все равно было плохо. Я еле плелся - и чем ближе, тем хуже мне было. Я

узнавал детали экстерьера; камни и кусты словно тыкали в меня пальцем. И

вот я увидел тот самый фундамент, в котором находилась бетонная лестница

вниз, в тот самый подвал.

- Это здесь? - спросила Джессика.

Я кивнул, я не в силах был говорить, да и в горле было сухо, как тогда,

в тот самый день. Впрочем, я немного успокоился, увидев, что кругом ни

души. Кейн умел выбирать места.

Мы подошли к лестнице. Я спустился по ней первым. Джессика шла за мной,

держа меня за плечи. Дверь была приоткрыта, и оттуда доносился

тошнотворный запах. Я толкнул закругленную вверху железную дверь и

вошел. Глаза не сразу привыкли к темноте, а нос приходилось зажимать

руками. Стараясь не делать резких движений, я продвигался внутрь,

держась одной рукой за стену. Джессика шла за мной. В темноте я заметил

мертвую Кейти. Хорошо, что ее лица в темноте не было видно - оно

наверняка выглядит ужасно.

- Не смотри туда, - сказал я Джессике.

- Я и так не смотрю, - ответила Джессика почему-то шепотом.

Потихоньку глаза привыкли к темноте.

Пистолет лежал возле раковины.

Взять и выкинуть, мелькнуло у меня в голове.

Джессика прошептала:

- Бери его и пойдем, а то меня стошнит.

Я нагнулся, схватил пистолет, и мы вместе с Джессикой вышли на свет

божий. Я опасался, что нас будет ожидать какая-то киношная подстава - но

все было тихо.

- Теперь давай спрячем ствол! - сказала Джессика, озираясь по сторонам.

Я положил пистолет в карман. Как назло, кругом не было ни одного

укрытия, где можно было спрятать орудие убийства.

- Просто сотри отпечатки, и брось пистолет, - посоветовала Джессика. -

Вот, например, в лужу.

И правда, старая лужица полузасохшей грязи находилась в двух шагах от

нас. Я вытер пистолет рукавом, пройдясь по всем частям, даже по дулу.

Особенно осторожно я коснулся курка - мало ли, вдруг он заряжен. Потом я

присел и аккуратно положил пистолет в лужу. С чмокающим звуком черный

ствол исчез в грязной воде.

- Лужа не сегодня-завтра высохнет, - сказала Джессика.

- Все равно. Главное, никто не узнает, что я кого-то убил.

- Верно. Оставим пистолет здесь.

Мы снова огляделись по сторонам.

Никого.

Вот и прекрасно.

Теперь надо уходить.

Шаг за шагом мы удалялись от каменного фундамента, оставляя прошлое,

теперь уже без нас в нем, позади. Вскоре - так быстро мы шли - мы с

Джессикой оказались у того самого кафе.

- Перекусим? - спросила Джессика.

- Не надо, - сказал я. - Чем меньше нас видят, тем лучше.

- Верно, мало ли что, - согласилась Джессика. - У людей длинные языки.

Возьмем такси?

- Плохая идея. Таксист запомнит, что я второй раз уезжаю отсюда. Надо

отсечь все варианты.

- Так что, пойдем пешком?

- Да, пожалуй. Пройдемся с полчасика. Потом поймаем попутную - и домой.

Так мы и сделали. Днем опять было жарковато, и я вспотел. Джессика тоже

вытирала пот со лба. По дороге не было ни одного дерева, только равнина

вдоль трассы. Джессика взялась голосовать, вытянув руку вперед и вверх.

Первые три автомобиля нас пропустили.

А четвертым был полицейский автомобиль.

Я думал, что потеряю сознание.

Неужели это конец? Неужели нас видели? Автомобиль остановился перед нами.

- Садитесь, подвезу! - сказал водитель. Это был типичный чикагский коп -

широкое лицо, весит под двести фунтов, черные очки на носу.

Джессика подтолкнула меня локтем. Я сел на заднее сиденье, а Джессика

рядом с копом.

- А я вас видел у кафе, - сказал коп. - Вы так спешили куда-то. Шли с

окраины?

Он нажал на газ и мы тронулись.

- Да, - сказала Джессика.

- А что там делать, на окраине? Ни одной живой души, одни развалины.

- Вы сами подумайте, шеф, - сказала Джессика. - Вы же сказали, ни одной

живой души. Сменили обстановку, понимаете?

Золотая у нее голова.

Коп заулыбался во весь рот.

- Вот молодежь пошла! Все вам неймется. А что пешком пошли?

- Решили пройтись, освежиться, - сказала Джессика.

- Так вы знаете, сколько тут топать? - удивился коп. - Да и жара

убийственная.

- Поздно мы поняли, офицер, - ответила Джессика, улыбаясь. - Надо было

взять такси.

- Это точно. Хотя Билли дерет не по-детски с пассажиров. Если бы был

закон за превышение цены за проезд, Билли сел бы первым!

Он рассмеялся.

- Поэтому мы решили сэкономить и пойти пешком.

- Живете на окраине? - спросил коп.

- Нет, в центре.

- Так я не понял, зачем пошли пешком?

- Решили, что проще поехать на попутке, чем платить таксисту такие деньги.

- А что, логично. Немного пожарились на солнышке, зато доехали

бесплатно, - покачал головой коп. - А вы сэр, обратился он ко мне, - Вы

в порядке?

Видимо, я выглядел совсем плохо.

- Простите, офицер, - сказал я. - Жара невыносима, а здоровье слабое. Да

еще эти кувыркания в траве!

Коп снова закатился смехом.

- Какая вы горячая штучка! - сказал он. - Совсем парня замучили!

- Да, не рассчитали силы, - засмеялась Джессика.

Играет прекрасно. Просто актриса.

- Моей бы Эмили да такой аппетит! - сказал коп. - А то все дела, дела -

и я редко дома бываю…

- Не переживайте, офицер, - утешила его Джессика. - Вы такой славный

человек, у вас все будет хорошо.

- Спасибо на добром слове, мисс, - сказал коп.

Еще минут пять мы проехали молча.

- Вы бы осторожнее с поездками на заброшенные пустыри, - сказал коп наконец.

- А что такое? - спросила Джессика.

Я уже знал, что он скажет.

- За последние несколько недель находят трупы девушек по всему городу,

на таких вот пустырях. У кого горло перерезано, кто пристрелен, а кто и

удавлен. Но почерк один - и никаких улик. Я своей дочери не позволяю

гулять одной. Безопаснее в шумных местах.

- Какой ужас! - сыграла Джессика.

- Да, ужас, давно у нас серийников не было! - продолжил коп. - Одну мы

нашли на пристани. Кошмар. Глаза чуть у бедняжки не вылезли. Еще

несколько пропали без вести. Думаю, это все его рук дело.

- Боже, какие ужасы, - пробормотала Джессика.

- Самое главное, никаких улик! - сказал коп, когда мы уже въезжали в

Волли-драйв. - Единственное, что знаем, что в конце уже было двое мужчин.

- А вы разве можете об этом рассказывать? - спросил я. - Это не тайна

следствия?

- Какая там тайна! - воскликнул коп. - Проклятые журналисты все

раздудели. По всем каналам только и смакуют. Вы что, телевизор не

смотрите? Хотя вы молодые, вам не до телевизора… - тут он хихикнул.

- А как вы узнали, что убивают двое? - спросила Джессика.

- Элементарно, Ватсон! - сказал коп весело. - По следам. Это

единственное, что удалось узнать. Как это поможет следствию - неясно.

Что нам, мерить у всего населения Чикаго размер ноги?

Я посмотрел на свои ботинки – те самые, что были на мне в день встречи с

Кейном. Других-то у меня и нет.

Джессика засмеялась для виду.

- Тупиковое дело, да?

Коп хотел что-то сказать, но череда дурных совпадений чуть меня не

растерзала. Коп поднял с приборной доски зашумевшую вдруг рацию.

- Сержант Бруно слушает.

- Самоубийство на Уолланд, мужчина приблизительно тридцати лет, выстрел

в грудь.

Чтобы скрыть предательскую бледность, я начал тереть лицо руками, как бы

снимая усталость.

- Принято, выезжаю, - сказал коп по имени Бруно. - Я вас тут высажу,

окей? Мне надо на место преступления.

- Нет проблем, сэр, - сказала Джессика. Мы вылезли около супермаркета

«Смитс».

- Нам отсюда недалеко, - сказал я. - Спасибо, что подвезли.

- Да не за что, - сказал Бруно. - Удачи вам, молодые!

Он повернул машину и через несколько секунд исчез в потоке автомобилей

на трассе.

- Пронесло, - только и мог вымолвить я.

- Я выкрутилась неплохо? - спросила Джессика.

- Ты прекрасная актриса, молодец!

Джессика улыбнулась.

- Зато теперь меня знают и в полиции, - сказал я.

- Расслабься. Они ничего не найдут. Давай-ка лучше пойдем домой. Ты

совсем плох.

Я последовал ее совету. Через пять минут быстрого хода мы были уже возле

моего дома.

- Поднимемся ко мне? - предложил я.

- Давай, - согласилась Джессика.

Мы вместе поднялись ко мне.

…

С тех пор прошло несколько месяцев. Про дело Кейна не вспоминали. Шум

был недолог, особенно после того, как нашли его тело.

Не знаю, была ли найдена Кейти. Об этом по местному ТВ или в газетах не

говорили. Судя по всему, о деле Кейна Рива забыли.

Я живу с Джессикой в своей квартире, так как она у меня побольше. Ее

квартирку мы сдаем и каждый месяц имеем кое-какие деньги. Наша жизнь

проста и скучновата.

…Прошу прощения за эту историю - если вы ждали какой-то тайны или

громкой развязки, разоблачения или драмы, то вы ее не получите, потому

что ничего такого не было. Не нашелся еще тот Шерлок Холмс, который

связал бы меня с Кейном. Я долго нервничал, думал, что рано или поздно

меня вызовут в полицию - ведь, как вспомнил я, Кейн приходил ко мне.

Может, его кто-то видел? Ну, знаете, как в кино бывает - находится

случайный свидетель, который все выкладывает полиции. Но все пока тихо.

Никакой тайны нет. Разве что всего одна - почему я тогда произнес те

слова, которые спасли мне жизнь, сделали меня невольным убийцей, и в

конце-концов, познакомили меня с Джессикой?

И пожалуй, еще одна - почему я не чувствую никакой вины? Вроде бы,

должен. Но не чувствую.

Иногда я тоскую по Кейну. Он так хотел иметь друга, что даже во мне

видел такового. А потом он покончил с собой ни с того, ни с сего. Может,

оно и к лучшему. Теперь он не будет убивать.

Странное дело, я не ощущал в себе угрызений совести. Я должен был, как

все, желать, наверное, себе смерти, а не того, что произошло со мной

потом, и что лучше бы я не убивал собственными руками, и тому подобное -

но ничего из этого меня не посещало. Вообще. Я жил эти дни, часы, минуты

лишь в страхе, что меня найдут и посадят. А под дулом пистолета я думал

уйти из тихой и ненужной жизни... а думал ли? А если и думал, то зачем

захотел - да, захотел! никаких оправданий - убить? Взять грех на душу

перед смертью? Каких оправданий мне надо - и не слишком ли поздно? Я сам

выразил желание - никто меня не заставлял. Никто. Я не знал, оставят ли

меня в живых или убьют, и вообще, этот Кейн оказался таким импульсивным,

что позволил мне, недолго думая, это сделать, и хотел, позже, отпустить.

Странное дело - но при всех своих дикостях и поступках сумасшедшего

Кейн мне начинал нравиться. У меня никогда не было друзей, никто ради

меня не приезжал ко мне, вот так просто - поговорить, съездить куда-то

вместе.

…Джессика была со мной близка, как только женщина может быть близка с

мужчиной, но между нами не было любви. У нее было прошлое, которое она пыталась забыть, но часть ее души, причем, наверное, лучшая, все равно осталась

там. Я был для нее лишь заменой, кем-то, с кем можно спать, и жить, но

не любить. Мы оба это понимали. У нас все было хорошо, но мы были словно

два студента на общей кухне - добрые товарищи, и только - если не

считать, конечно, ночных увеселений. Джессика в прошлом сильна пила, но

сейчас этого не было заметно - она посвежела и я никогда не видел ее со

спиртным крепче шампанского. Она сказала мне, что не хочет больше пить,

раз у нее все хорошо, со мной у нее есть свой тихий быт, который ей

теперь нужен - без встрясок и скандалов. Она сказала, что я ее полностью

устраиваю во всех отношениях.

…А меня теперь влечет другая жизнь - та, которой я не знал, но успел

ощутить, когда со мной был Кейн.

Да, от него всего можно было ожидать, даже самого абсурдного - взять ту же пулю, что он засадил себе в сердце. Но он был тем, кому было на меня не наплевать, он хотел быть моим другом- значит, моя жалкая жизнь не была песчинкой в буре жизни, и кому-то я все-таки понадобился - и не как отдушина после прошлых грехов, а такой, как есть. Я никому не доверял, и никто не доверял мне, я никого не любил, и никто не любил меня. Встреча с Кейном изменила все. Это не было

случайностью - мне был дан шанс, который я так бездарно упустил. Я редко

говорю, а когда говорю, то всегда не то, что надо. Не надо было корчить

из себя правильного во всем, этакого праведника, который знаться не

хочет с такой падалью, как он. А я это сделал. Сначала я почему-то

сказал, что сам убью Кейна - зачем? Я теперь думаю, что мое настоящее Я

дало о себе знать - а я его не хотел слышать. А надо было слушать, и

внимательно. Кейн старался, чтобы я стал таким, как и он - и мы были бы

вместе. Он бы никуда не уехал - или я бы уехал с ним. Прочь от этой

тоски, от этих вопросов - к новой жизни. Но нет, я закончил праведником

с грехом в сердце, и Кейн погиб. Вот результат!

…Значит, у Джессики был псих, при упоминании которого она бледнела, -

видать, любила! - потом наркоман, хиппи, с которым она жила в комунне,

если я правильно все понял, потом - какой-то придурок, который ее

спаивал, и тут я. Хорошо же я вписался у нее - убийца, но вроде как

поневоле. Честно сказать, Джессика совершенно в людях и мужчинах не

разбирается. Таких типчиков выбирала, что закачаешься. Псих, наркоман и

хитрый лис. Хотя, если подумать, то невысоко же она меня ставит - я

всего лишь четвертый. А на первых - то местах, повыше меня рангом - эти

трое. Вот как получилось, я для нее - далеко позади психа, наркомана и

ублюдка. Кейн ценил меня и хотел сделать из меня человека, у которого

была бы ЖИЗНЬ, а не подобие - а я не понял и оттолкнул его - да так, что

он от этого толчка упал и не оправился.

Если бы Джессика тогда не порола ту чушь, я бы спокойно убил ее - да,

без всяких зазрений совести. Теперь я думаю - а нужны ли были все

предосторожности Кейна о моем побеге из его "лап"? Он не доверял мне - а

все я виноват. Он держал меня на прицеле или на лезвии ножа лишь потому,

что не доверял мне, не верил мне. Я сам не доверял - я не слушал свой

внутренний голос, что заставил меня сказать то, что я сказал, а Кейн

услышал его и поверил ему - и, как оказалось, зря - ибо я подвел его.

Он думал, что обрел друга, соратника, родственную душу - но я предал

его, обманул и его, и себя, и судьбу, и всю свою жизнь я обманул, не

последовав голосу и своим словам до конца. Кейн был послан мне судьбой,

заботливой рукой она посадила меня на стул и даже привязала веревками -

но я лишь на долю секунды повиновался ей. Потом я "одумался" и стал

сопротивляться посланнику судьбы - Кейну, который был призван, чтобы

вести меня. Но я внял ему слишком поздно, а Кейн оказался слишком

чувствителен к обману и предательству. Если бы я был менее упорен, а он

- чуть крепче духом, то... впрочем, это глупые фантазии.

Все, поздно.

Чужая жизнь меня не волновала, равно как и своя - без Кейна. Кейн знал

это, он увидел во мне это семечко, и старался дать ему вырасти,

окрепнуть; а я втаптывал его в землю изо всех сил, пока не похоронил все

- Кейна, свое будущее, себя. Кейн настолько хотел, чтобы я был с ним,

что не выдержал моего предательства - вот насколько я был кому-то нужен.

Кейн думал, что я и Джессика больше похожи друг на друга, чем он со мной

- и ведь тогда так и было. О, если бы она молчала тогда! И я потерял

друга и нашел девушку, которая ставит меня после психов и наркоманов.

Неравноценный обмен. И в который раз я понял это слишком поздно. Какое

нас могло ожидать будущее!

… Неделю назад я купил себе черную кожаную куртку, черные джинсы и

черные перчатки. Теперь это мой любимый костюм. В чикагскую осень это

самый подходящий наряд. Почему я ношу его - не знаю. Просто нравится. Я

отрастил волосы, как Кейн. Пока они еще не такие длинные, но время идет.

Скоро я буду, как он.

И больше всего я боюсь того, что будет дальше. Более того, я знаю,

что я сделаю в первую очередь. Жаль, Кейн не видит меня сейчас. Я бы ему

понравился. Он бы улыбнулся мне своей голливудской улыбкой.

И если бы я не сплоховал в свое время, он бы сейчас был жив.

И мы были бы вместе.

Он бы назвал меня другом.

Не знаю, что со мной, раз я пишу такое. Я же говорю, это скучная

история. Я держу картонку на коленях и пишу старой ручкой по серым

листам бумаги.

В моей камере даже стола нет, чтобы писать с удобствами.

Слишком поздно, Джессика, думать о новой жизни – ибо моя тень накрыла

тебя, накрыла с головой. Иди ко мне, в мое логово. Я жду.

15. Я завершаю наши истории, возвращаю вас, мои читатели, и вас, мои

герои, в дом мой, где завершится путь и откроется тайна. Но мне пока

надо отравить еще одну жизнь и забрать в свой мир другую. Мы

возвращаемся к самому началу – но не во времени, а в пространстве – в

пустыню. Я поставил сюда множество моих личных эпиграфов – мы приближаемся…

Дата добавления: 2015-07-10