Шесть месяцев 4 страница

думать отказывался.

Я добрался до дома, поднялся по лестнице до своего третьего этажа,

открыл дверь ключом, который лишь каким-то чудом не выпал из заднего

кармана брюк, и как был, в одежде, завалился на кровать.

…Проснулся я сам, совершенно выспавшийся, лишь голова немного болела при

резких движениях. Я почистил зубы, умылся. И первое, что мне захотелось

сделать - это рассказать обо всем. Надо было бежать в полицию. Но тут ко

мне вернулась способность размышлять.

Конечно, умник, оборвал я себя. Да, расскажи им, как ты убил девушку вот

этими вот руками. И там найдут пистолет - с твоими отпечатками. А

никакого Кейна никогда не было - во всяком случае, его существование не

доказать.

Вот так поворот.

Хотя кто в нем виноват, кроме меня?

Кто меня тянул за язык?

Как в моей голове могла родиться такая мысль? Как я мог произнести ее?

Зачем я вообще говорил эту чушь, эту глупость, зачем?

У меня не было ответа. Разве что, я помнил то раздражение, что во мне вызывала эта визгливая девка.

Выходит, я ничем не лучше Кейна. Я сам, видимо, где-то в подсознании, не

такой уж хороший, каким привык себя считать.

Бедная Кейти, она была так молода. Ее последние минуты, били, наверное,

ужасны.

Почему «наверное»?

А потому что сам я не чувствовал ничего похожего. Она хотела жить, как и

сказал Кейн.

А мне на все было плевать.

Надев кепку задом наперед, чтобы скрыть свой раздувшийся ушиб, я вышел

на улицу. Чем бы мне заняться, раз на работе у меня заслуженный отпуск?

В моей фото-конторе работа была не тяжелая, но скучная. Честно говоря, я

от нее не уставал, а лишь как-то киснул и хотел растрясти вялость после

рабочих дней - потому и гулял часами. Было раннее утро. Солнце лишь

начало озарять своими лучами улицы. Я стоял у подъезда, обдумывая, куда

бы пойти и что бы такого сделать.

Но я когда я посмотрел на противоположную сторону улицы, через

дорогу, то чуть не вскрикнул - там стоял он.

В черной кожаной куртке, в черных джинсах и в черных перчатках.

Он улыбался.

Потом помахал мне рукой.

Так вот значит, как - он знает, где я живу.

- Эй, Боб! - крикнул он. - Как дела?

- Нормально, - брякнул я, выискивая пути к отступлению.

Но Кейн уже переходил дорогу. Через четыре секунды он был возле меня.

- Соскучился? - спросил он.

- С чего бы? - спросил я. - Я тебя видел еще вчера.

- А я соскучился, - сказал Кейн. - Пойдем поговорим?

- Куда? - переполошился я

- Тут поблизости парк, разве ты не знаешь? - спросил Кейн, усмехаясь. -

Не бойся, я тебя не съем.

Мы пошли вместе. Мимо проносились автомобили.

- Не хочешь повторить? - спросил Кейн, покупая пиво в лотке и протягивая

бутылку мне.

- Что повторить? - устало спросил я. Только я думал, что все

закончилось, как он все портит.

- Ты сам знаешь, что, - сказал Кейн.

Я открыл бутылку и сделал глоток.

- Нет, не испытываю желания.

- Уверен? - спросил Кейн. - Твой первый раз был очень даже ничего. Тебя

даже не стошнило.

- А что, должно стошнить? - спросил я.

- Меня стошнило в свое время, - сказал Кейн. - Потом я привык. И ты

привыкнешь. Тебе даже привыкать не надо. Ты точно раньше этого не делал?

- Конечно, нет,- сказал я.

- Она была моя восьмая, - сообщил Кейн, прихлебывая пиво и прищуривая

глаза от солнца, которое вступало в свои дневные права.

- Кто, Кейти? - спросил я.

- Ага, - сказал Кейн.

- Она все еще там? - спросил я.

- Да, все еще там.

- Ты что, так ее и оставишь?

- А что? Пусть сидит себе. Так оно даже красиво как-то. - засмеялся Кейн.

- Не вижу ничего смешного, - ответил я.

- Да, смеяться тут не надо. Наше с тобой дело - нешуточное.

- Наше? Наше с тобой? - спросил я, отставив бутылку в сторону - она была

пуста.

- Ну да. Мы теперь друзья, - сказал Кейн и посмотрел на меня.

По его лицу ни один человек в мире, наверное, не сказал бы, что он мог

кого-то убивать, - настолько он был светел во всем, несмотря на то, что

был одет во все черное. Он улыбался, как ребенок, глаза его сияли -

агнец божий, но никак не убийца, который держит людей привязанными к

стулу в темном подвале.

- Разве ты мне друг? - спросил я. - Мы никакие не друзья.

- Но я тебя отпустил - по дружбе, - сказал Кейн.

- И что? - ответил я. - Я не считаю, что ты мой друг. Друзья не запирают

людей в подвале и не бьют их по голове.

- Ах, ты все об этом, - протянул Кейн. - Извини меня, я больше не буду.

- Извинить? - спросил я. - За такие вещи извинениями не отделаешься.

- Ну, тогда не надо меня прощать, - сказал Кейн. - Я бы мог убить и

тебя, и тогда был бы ближе к ровному счету.

- Какому счету? - не понял я.

- Ну, Кейти была восьмая, а ты бы был девятым. Потом еще одна, и на этом

можно было бы успокоиться.

- Ты что, поставил себе целью прикончить десять человек, и успокоиться?

- А как ты думал, Боб?- ответил Кейн. - Полиция не дремлет. Нельзя

оставлять много следов.

- Тебя рано или поздно найдут, - сказал я.

- И твое счастье, если этого не случится, - ответил Кейн.

- Почему? - снова не понял я, но тут же осекся.

Все же ясно.

Я сам себе подписал этот приговор.

Кейн заулыбался во весь рот.

- Видишь, теперь мы неразлучны. Ты связан со мной, мы теперь ближе, чем

многие братья. Мы лучшие друзья.

Я не стал спорить - у парня явно не все дома.

- Кстати, если ты хочешь, найди мне десятого, - предложил Кейн.

- Что? - воскликнул я. - Ты хочешь, чтобы я нашел тебе жертву?

- Не кричи так, кругом же люди, - ответил Кейн. - Просто ты можешь знать

кого-то интересного, того, кто хочет жить.

- Я таких не знаю. Я людьми не интересуюсь. Я человек одинокий.

- Теперь мы вместе, помнишь? - напомнил Кейн.

Боже, что за ситуация. У меня снова начинала кружиться голова.

- У тебя больше опыта, - сказал я. - Тебе и карты в руки.

- Когда мы закончим с последним, мне придется уехать.

- Какая радость.

Этого не стоило говорить. Кейн побледнел.

- Как ты можешь мне такое говорить? - воскликнул он. - Я спас тебя,

отпустил, а ты так ко мне относишься!

Я, уже порядком злой, приблизил голову к его уху.

- Да если бы не ты, я бы не убил человека, понимаешь ты или нет?

Кейн посмотрел на меня.

- Ты мне сам предложил, разве нет? Я не просил тебя об этом.

- Я не знаю, что на меня нашло, но я… я просто не хотел умирать, - сказал

я первое, что пришло в голову.

- Знаешь, Боб, никто не хотел умирать, но никто не предлагал мне помочь.

А ты предложил. Поэтому ты мой друг. Ты понял меня. А я понял тебя. И

отпустил.

- Да, но перед этим заставил меня убить девушку, или забыл? - сказал я.

- Я не мог тебе доверять, - ответил он. - Вдруг ты выстрелил бы в меня?

- Уж поверь, выстрелил бы! - сказал я в сердцах.

- Вот видишь.

Разговор зашел в тупик. О чем мы говорим? Мысли мои сплелись в тугой

узелок, распутать который мне было не под силу.

- Ну, так давай, сделаем десяточку, и я уеду. Раз ты так хочешь от меня

избавиться.

- А если полиция? - спросил я.

- А что полиция? - сказал Кейн. - Меня она не волнует. Против меня

никаких улик нет.

Я сжал зубы. Черт, это же надо попасть в ТАКОЙ переплет.

- Давай, тогда ты убиваешь свою десятую, и исчезаешь, правильно?

- Неправильно. ТЫ убиваешь девятую и десятую, - ответил Кейн и посмотрел

на меня, хитро прищурив глаза.

- Я это сделаю? Зачем? С меня хватит! - воскликнул я.

- Да что ты так пугаешься. Будет все так же, как и в прошлый раз. Только

руки будут меньше дрожать.

- Я не убийца, и убивать не хочу.

- Да ты можешь быть моим преемником! - гордо сказал Кейн. - Я горжусь

тобой. Я думал, у меня никогда не будет друзей. А ты мой друг, потому

что ты такой же, как я.

- Ничего подобного, - сказал я, - Между нами ничего общего.

- Да? - спросил он. - Смотри - у нас обоих нет никаких друзей, родных,

знакомых. Так?

Я кивнул.

- Тебе плевать на чужую жизнь, так?

- Нет, вовсе нет.

- А зачем, зачем же ты тогда предложил убить Кейти?

Я замолчал.

Снова это, снова моя глупость.

- Я же сказал это, находясь в экстремальной ситуации, - ответил я.

Я не понимал, что говорю.

Кейн встал со скамейки, на которой мы сидели.

- Я найду тебя. Будь дома следующие несколько дней.

- А если я уеду? Если я скроюсь? - спросил я.

Кейн усмехнулся.

- Не будь глупым, Бобби. Твои пальчики у разлагающегося трупа - и чик! -

он щелкнул языком, - ты в тюрьме, а я приношу тебе передачи.

- Я тебя потяну за собой, - глухо сказал я.

- Да? - засмеялся он. - У тебя же ни одного доказательства, и у копов

ничегошеньки на меня нет. Меня выпустят. Раньше, чем тебе прочтут приговор.

И он зашагал прочь. Его высокая фигура в черной куртке замелькала среди

прогуливающихся людей. Я долго сидел на скамейке.

Вот значит, какое у меня будущее. Мне придется убить еще одну девушку.

Или парня. Или и то и другое.

И ведь Кейн был прав - я не испытывал никакого сожаления. Убил - и все.

Пусть не по своей воле. Но я не сожалел. Я не переживал. Меня лишь один

раз кольнула совесть - или это было что-то другое? Я поднялся со

скамейки, подобрал наши бутылки и кинул их в мусорный бак, стоявший рядом.

А потом пошел домой.

Два дня я валялся на диване и смотрел телевизор. На улицу я старался не

выходить. Хотя, что я нервничаю - если ему будет надо, он меня все равно

найдет.

Постучит в дверь, позвонит в звонок.

И он постучал.

Я открыл дверь. Он был одет точно так же.

- Ты хоть переодеваешься иногда? - спросил я.

Кейн вошел, не ответив на мой вопрос.

- А хорошо ты устроился. Снимаешь?

- Да, снимаю, - ответил я.

- Совесть мучала? - спросил Кейн, рассматривая мою коллекцию дисков на

стойке.

- Конечно, - соврал я. – Ты что думаешь, я себя хорошо чувствовал?

- Врешь, - сказал Кейн. - Ничего ты не переживал, никакая совесть тебя

не мучила.

- Говори, что хочешь, - сказал я.

- Но ведь я прав, признайся, Бобби, - улыбнулся Кейн.

- Ты обещаешь мне, что я тебя больше не увижу? - спросил я.

- Если ты убьешь ее, то да.

- Ее? - спросил я. - Ты что, уже нашел жертву?

- А как же! - сказал Кейн. Сразу после парка я поехал на пустошь и

отловил одну миленькую девушку. Ей не больше двадцати пяти, мне кажется.

- И она хочет жить, да? - спросил я.

- О да, она умоляла меня. Ты бы видел, как!

- Не надо подробностей, хорошо?

- Ну и ладно, сам все увидишь, когда будешь убивать ее.

Я замер. Я напрягся. Все-таки это реальность. А я ведь за пару дней

начал сомневаться в том, что он придет и что это все было на самом деле.

- Хорошо, - сказал я.

Натянул ветровку. Вышел, запер дверь.

Мы пошли по улице. Глупое чикагское солнце жгло. Через полчаса оно

должно было закатиться, но в последние отпущенные ему минуты оно палило

вовсю. Идиотская погода - а по утрам и вечерам холодно до стука зубов. Я

пожалел, что надел ветровку. Как Кейну не было жарко в его кожаной

куртке, мне было решительно непонятно. Мы проходили мимо лотков, мимо

магазинов, мимо жилых домов, мы переходили улицу на зеленый свет, и все

это время я не мог ни о чем думать - я просто шел. Подобие апатии

овладело мной.

Я решил разрядить обстановку и задать какой-либо вопрос. Какой же?

- Кейн, а у тебя фамилия есть?

Кейн посмотрел сквозь меня - он явно унесся мыслями куда-то далеко.

- Рив, - наконец сказал он. - Это фамилия моей матери.

- Почему не отца? - спросил я.

- Отца я никогда не знал. Я никогда его не видел, - ответил Кейн. – Мать никогда не говорила о нем. Но когда я начал носить все черное, она сказала, что я одеваюсь, как отец. И ничего больше я от нее не слышал. Она вообще была неразговорчива. Даже со мной.

Мы все шли и шли. Наша «прогулка» привела нас к заброшенной автостоянке.

Кейн подошел к старому черному автомобилю с откидывающимся верхом и

открыл дверцу.

- Садись, сказал он. - Поедем.

- Это твоя машина? - спросил я.

- Да, держу ее подальше от официальных стоянок, - сказал Кейн. Я сел

рядом на ветхое, местами в заплатках скотчем, сиденье рядом с ним.

Он повернул ключ в замке зажигания. Автомобиль заурчал и мы тронулись.

- Одно то, что ты не набросился на меня, уже говорит о многом, - вдруг

сказал он.

- Зачем мне на тебя бросаться? - спросил я.

- Тебе ведь есть смысл убить меня, - прямо ответил Кейн, не отрывая глаз

от дороги, исчезавшей под нашими колесами. - Убить меня, и все - тебе

больше никого не придется убивать. Ты избавишься от меня, ведь это я

тебя заставляю, я мешаю тебе жить, и все такое прочее - я преступник.

- Я не хочу тебя убивать, - ответил я. - Зачем? Ты же сам сказал, что

исчезнешь из моей жизни после десятой жертвы.

- А не дурак ли ты, если считаешь, что проще убить невинного человека,

чем меня? - спросил Кейн.

Я замер с открытым ртом. Хитрый ублюдок, вот как все повернул.

Навстречу нам пронесся с гулом школьный автобус.

- Ну, что молчишь? - спросил Кейн. Впервые за это день его лицо озарила

усмешка, столь знакомая мне с первого дня нашей встречи.

- Я просто не думал об этом, - сказал я честно.

- Я ведь давал тебе время на размышление.

- Я не привык думать лишнего.

- А стоило бы! - сказал Кейн. - Подумай - убив меня, ты не возьмешь грех

на душу и не будешь больше убивать никого.

- Я не возьму никакого греха, - ответил я. - Я убью под дулом пистолета,

меня заставят. И если я не убью жертву, ты убьешь меня, и потом ее. Мы

потеряем две жизни вместо одной. И все за просто так. Так что проще

убить мне, чем ты убьешь обоих.

- Логично, сказал Кейн. - А говорил, что не любишь думать лишнего.

- Это не лишнее, - ответил я.

- Но ты упустил одно из виду, - сказал Кейн.

- Если ты убьешь меня сейчас, девушка останется в живых.

Я усмехнулся.

- Ничего подобного. Она умрет потому, что никто, кроме тебя, не знает,

где она. Что мне толку убивать тебя, если тогда девчушка умрет от жажды

в твоем новом подвале?

- Ну, тогда убей меня, когда мы будем походить к подвалу.

- А вдруг ты обманул меня, и ее в этом подвале нет?

- Ну, убей меня тогда, когда увидишь ее, - ответил Кейн.

- Насмешил, приятель, - сказал я. - У тебя в руках уже будет пистолет.

- Это верно. Я отрезал все пути к отступлению, - сказал Кейн. - Самое смешное, Бобби, что ты не можешь убить меня только потому, что тебя никто не заставляет. Ты можешь убить по принуждению, но не сможешь убить просто так, по собственному желанию.

А ведь он был прав. Я бы не смог убить его.

- Это только потому, что ты можешь убить меня сам, в драке.

- Ага, точно. Ты боишься.

- Ничего я не боюсь.

- Боишься, потому что это риск. А убивать беспомощных - это не риск.

- Если бы ты был беспомощным, я бы тебя убил без колебаний, - сказал я.

- Ты не смог бы, мы ведь друзья.

- Смог бы, ничего мы не друзья.

- Говори что хочешь, Бобби, - сказал Кейн. - Но факт есть факт.

Мы выехали на сельскую дорогу.

- Скоро уже? - спросил я.

- Не торопи события, - сказал Кейн.

- А что ты сделаешь, если я попытаюсь убить и тебя? - спросил Кейн.

- Не убьешь, я тебе доверяю, - сказал я.

Тут Кейн ударил по тормозам, машина со скрипом и визгом остановилась. Я

чуть не расшиб лоб о приборную доску.

- Ты мне доверяешь?- спросил Кейн.

- Да, а что такое? - сказал я раздраженно. Сколько можно выходок.

- Как ты можешь мне доверять, я же убийца, маньяк, или как там еще меня

в полиции называют?

- Ты отпустил меня, ты делаешь все то, о чем говорил… я не должен

доверять тебе, но почему-то я тебе доверяю. Может, я и неправ.

Кейн молчал, держа одну руку на руле. Потом снова нажал на газ. Мы снова

поехали.

- Значит, ты мне доверяешь… - бормотал Кейн.

Я видел, что он слегка дрожит. А когда в его глазу появилась слеза, а

челюсть начала дрожать, мне и вовсе стало жутковато - парень явно болен

на голову. Если раньше я думал, что он слегка ненормален, то теперь я

понял, что он совсем чокнутый. Кейн плакал. Слеза катилась по той его

щеке, что я видел, сидя по правую руку от него.

- Что с тобой? - спросил я, - все в порядке?

- Ничего, просто песчинка в глаз попала, - ответил Кейн, шмыгая носом.

- И я тебе доверяю, - сказал он.

- Спасибо, - ответил я.

- Ты мне как брат, - поведал Кейн.

- Ага, - сказал я. Надо поддакивать, мало ли что может произойти, если я

буду ему перечить.

- Все остальные боялись меня, ненавидели меня, - сказал Кейн.

Я молчал. Что тут скажешь?

- Ты сам вызвался помочь мне. Ты такой же, как и я. Мы близки по духу, -

продолжал Кейн.

Все это я уже слышал.

- Я планирую передать тебе мое дело, - сказал Кейн.

- Не понял, прости, что? - спросил я. - Какое дело?

- Я хочу, чтобы ты стал таким же, как я. Когда я уеду, я хочу, чтобы ты

продолжил мое дело.

- Ты имеешь в виду - убивать? Убивать людей?

- Да, конечно, - ответил Кейн. - Ты такой же, как и я. Тебе это придется по вкусу.

- Знаешь, Кейн, - сказал я жестко. - Я не собираюсь продолжать твое

дело. Я никого не буду убивать по своей воле, понимаешь? Я убиваю только

потому, что ты меня заставляешь. И все.

Кейн вдруг улыбнулся. Слеза высохла у него на щеке.

- Тебе это уже нравится. Я знаю.

- Окей, окей, - сказал я.

Пусть себе думает, что хочет.

То, что я принял за сельскую дорогу, привело нас к причалу. Как-то

незаметно наступил вечер. Мы остановились возле находившейся в дальнем

углу широкой бетонной площадки, скрытой в темноте. Я обычно не замечал,

как темно бывает у нас, поскольку моя улица всегда освещена очень хорошо

- фонари, витрины, фары…

Кейн вышел из машины, я последовал за ним, хлопнув дверцей.

Но не успел я освоиться в темноте, как услышал, что Кейн открывает

какую-то дверь. Ориентируясь на звук, я подошел к нему. Мы вошли в

заброшенную каморку. Повсюду валялись спасательные круги, топоры с

красной ручкой, тросы, канаты и прочий хлам. Не заходя вглубь, Кейн

зашагал вверх по лестнице. Я, спотыкаясь в темноте, пошел за ним и

вскоре мы стояли рядом у двери на второй этаж.

- Заходи, - подтолкнул меня Кейн. Он уже достал пистолет и дуло его

находилось в районе моей поясницы.

Мы вошли в дверь.

Все как в прошлый раз,- подумал я, увидев представшую передо мной картину.

Высокая девушка со светлыми волосами сидела, привязанная к стулу -

знакомый почерк.

Я посмотрел на Кейна.

- Давай сделаем это и уйдем отсюда, - сказал я.

Кейн покачал головой.

- Ритуал, Бобби, ритуал, - сказа он. - Надо поговорить по душам.

- Просыпайтесь, мисс! - сказал Кейн громким голосом.

Девушка подняла голову. Глаза ее были полны слез.

- Видишь, ей есть из-за чего плакать, - сказал Кейн.

Я промолчал.

- Отпустите меня, пожалуйста, - прошептала девушка. - Я ничего вам не

сделала, пожалуйста, отпустите.

Кейн улыбнулся.

- Вы моя девятая жертва, мисс. Ровный счет - вот в чем дело. Кстати, как

вас зовут?

- Карен, - прошептала девушка.

- Не слышу? - сказал Кейн, наклоняясь к ней.

- Карен, - ответила девушка чуть громче.

- Хорошее имя. Красивое, - сказал Кейн. - И вот еще - познакомьтесь.

Он указал на меня.

Я кивнул девушке.

- Его зовут Боб. Он мой преемник.

Я хотел было что-то сказать, но передумал. К чему все это?

- Очень приятно, мисс, - сказал я все же.

- Отпустите меня, - обратилась Карен ко мне.

Я открыл было рот, но Кейн перебил меня.

- Я принимаю вас такими, какие вы есть и отпускаю в мир иной, мне ничего

от вас не нужно.

Знакомая фраза, видимо, он выучил ее наизусть. Карен недоуменно

посмотрела на него.

- Поймите, мисс, вас убьют в любом случае, - сказал я. - Он это сделает,

или я - нет разницы. Так что давайте примем это как должное, мисс. Лучше

уж вас убью я, а не он.

Кейн вытащил из кармана черный шнурок, сложенный вдвое - это была

удавка. Я видел такие в криминальной хронике по телевизору.

- Это уже сложнее, - сказал он. - Не подведи, Бобби, - сказал он.

Я взял удавку за жесткие крепления на концах, похоже, они были выполнены

из пластмассы. Все это время Карен, оцепенев, смотрела на меня. Я же

старался не смотреть в ее глаза, мне это было неприятно.

Кейн достал пистолет, навел его на меня.

- Не тяни, - сказал он. - Сделай это. Ты сможешь.

- Вы можете попытаться убить его и спасти меня... - пробормотала Карен,

губы ее почти не слушались.

- О нет, нет! - сказал Кейн. - Во-первых, он не сможет этого сделать,

потому что у него всего лишь удавка, а у меня в руках

пистолет. Во-вторых, если он попытается убить меня, я убью его, а потом

вас - и поскольку я буду зол, вы будете умирать очень долго. И,

в-третьих, я готовлю себе напарника, и ему нужна практика.

- Не убивайте меня, пожалуйста! - дрожащим голосом сказала девушка.

- Только не надо вот этого! - сказал Кейн с досадой, - все начинают одну

и ту же песню. Заклей ей рот.

Он указал движением головы на полку, прибитую к стене – там, среди

всякого хлама лежал скотч.

Я взял его, отмотал немного серой ленты и заклеил девушке рот (слезы из

ее глаз капали мне на руки), потом повернул стул с девушкой в другую

сторону.

- Бери удавку, - сказал Кейн. - Пора ее придушить.

Я пощелкал шнуром. Крепкий, жесткий, удушит легко и быстро.

На мгновение всколыхнулась мысль - а может, не стоит? Все же это зло,

не надо брать грех на душу. Пусть заставляют, но это же грех. С другой

стороны, девушка умрет в любом случае. Это все равно, что смотреть со

стороны или по телевизору - все равно ничего не изменишь. Не сделаю я,

так сделает Кейн.

Но Кейн - убийца, грешник. А ты - человек... но тебя заставляют. Если ты

не сделаешь того, что надо, то умрешь сам. В мире ничего не изменится, а

я не стану убийцей. Или лучше броситься на Кейна и быть убитым? Зачем,

вот вопрос. Это никого не спасет. Это никому не поможет. Кейн может

сильно разозлиться и предать девушку более страшной и медленной смерти,

чем задумывал ранее. Он же чокнутый. Убить ее будет лучше для всех.

- Тяни быстро и сильно, - посоветовал Кейн. - Не отпускай, пока тело не

обмякнет.

Карен начала дергаться и мотать головой.

- Сейчас! - прикрикнул Кейн. Он был готов нажать на курок.

Закрыв глаза, я перекинул веревку на горло Карен. Крепко взялся за концы

и потянул. Я почувствовал, как резина впилась в горло девушки. Карен

замычала что-то невнятное и принялась биться на стуле, словно в припадке

бешенства. Я натянул еще сильнее - какие-то дикие звуки послышались из

умирающей Карен. Я натягивал и натягивал удавку, у меня даже пальцы

побелели от напряжения. Внезапно Карен издала длинный протяжный стон,

который не мог заглушить никакой скотч в мире, и я понял, почувствовал,

что она умерла. Я бросил удавку - она не упала на пол, ибо так глубоко

вошла в кожу, что осталась в шее жертвы.

- Из огнестрельного оружия проще, не правда ли? - спросил Кейн хриплым

голосом.

- Да, проще, - пробормотал я.

- Но зато так не почувствуешь всю прелесть!

- Какая к черту, прелесть, - сказал я.

Я чертовски выдохся.

Кейн ничего не сказал и, подойдя, вырвал удавку из горла Карен. Я

отвернулся.

- На этот раз - никаких улик, - сказал Кейн. - Достаточно и той, что

лежит рядом с Кейти.

- И на том спасибо, - сказал я.

...Мы покинули комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь.

- Ты просто молодец, - сказал Кейн, с уважением глядя на меня. - Я даже

не ожидал. Ты просто мастер своего дела.

Я молчал. Все, что я хотел - это придти домой и завалиться спать, чтобы

наутро забыть все это безумие. С утра все произошедшее кажется сном.

- А ты уверен, что ее найдут? - спросил я.

Кейн усмехнулся.

- Моих жертв находят всегда, но всегда - слишком поздно. Да и никаких

отпечатков и следов нет. Все места преступления - пыльные, грязные,

ничего не найдешь. Да и пока найдут... рак на горе свистнет.

Я кивнул.

- Надеюсь, и на этот раз все будет также.

…Итак, две жертвы, две невинные, обычные девушки, и их кровь на моих

руках. Собственно, крови - то в последнем случае не было. Я хотел было

подумать на эту тему, но мысли едва ползали по черепу. Мой мозг

определенно переживал не лучшие дни - постоянный стресс, сомнения,

размышления вконец его доконали. Я переставал понимать, что я делаю. Я

пил кофе, ел булочки, смотрел телевизор, ложился спать, просыпался - и

все это время я был в густом тумане Кейна, Кейти, Карен, черной удавки,

пистолета, рыданий, всхлипываний и последних стонов, что роились в моих

мозгах и слипались в мерзкую кашу. Под конец я стал употреблять пилюли

от головной боли по утрам, и снотворное по вечерам. Мне казалось, что я

схожу с ума, но, к сожалению, это было не так.

Через неделю Кейн позвонил в дверь. Я открыл. Он не стал входить.

- Ты готов к последнему дню? - спросил он. - Сегодня ты, наконец,

получишь свою свободу.

Я сделал неопределенное движение головой, дескать, мне все равно.

- Может, зайдешь? - спросил я. - Ты же не торопишься?

Кейн покачал головой.

- Не будем тянуть, Бобби, - сказал он. - У нас сегодня большой день.

Мы вместе вышли из дома и дошли до знакомой уже парковки, где стояла

машина Кейна.

- А жена, дети, ну, семья у тебя есть? - спросил вдруг я. Кейн

нахмурился, но ответил.

- Женат не был, детей нет. Ненавижу детей.

- А детей ты убивал?- спросил я.

- Нет, они мерзкие, гадкие существа, мне противно к ним прикасаться, -

ответил Кейн.

- Неужели ты не был никогда влюблен? - спросил я.

Кейн фыркнул.

- Можно подумать, ты когда-то был.

- Тебе-то откуда знать, - сказал я.

- Я знаю, Бобби, я знаю, - сказал Кейн.

- Ну, хотя бы чуть-чуть нравился кто-то? - снова задал я вопрос.

- Да, было дело, - сказал Кейн, и ветер развевал его волосы, - она была

моей первой.

Я сначала не понял, о чем он, но потом проглотил комок в горле. Можно

было и догадаться.

- А можно спросить, зачем ты это сделал?

Кейн задумался. Потом сказал: - Она была не такая, как я. Мы были

разные, она больше любила свои грехи, чем меня.

- И поэтому ты убил ее? - спросил я осторожно.

- О, нет, - ответил Кейн спокойно. - Я убил ее потому, что внутри меня

проснулся Голос. Он мне приказывал, что делать. Черная тень накрыла меня.

- И это все?

- Конечно, все. А что тебе еще надо слышать? - спросил Кейн. - Вам всем

нужна какая-то тайна или интрига, но на самом деле все намного скучнее.

Это все чертовски скучно. Вот и все.

Мы и правда мыслили похоже.

- Но теперь-то ты не скучаешь, верно?

- Точно, - кивнул Кейн. - Теперь я живу так, как нужно мне. Тебе

ведь тоже тоскливо, Боб?

- Да нет, я даже не знаю, - промямлил я. - Жизнь идет себе, и я за ней.

Кейн улыбнулся.

- Но теперь твоя жизнь обрела смысл.

- С чего бы это?

- Потому что мы теперь друзья, - сказал Кейн.

- Не заводи эту пластинку снова, хорошо? - сказал я. - Давай доделаем

твою заветную десятку, и разойдемся каждый по своим жизням.

Кейн помолчал.

- Я ведь сяду в машину, и ты меня больше не увидишь. И я больше не

вернусь никогда, - наконец сказал он.

Дата добавления: 2015-07-10