Глава седьмая. — Ваш столик, сэр.

— Ваш столик, сэр.

— Благодарю.

— Вы кого-то ожидаете?

— Да, но я увижу, когда она придет

— Что-нибудь выпьете, пока ждете?

— Воды со льдом будет достаточно.

— Сейчас принесу.

Официант оказался расторопным и вскоре принес кувшин с водой. Он налил ее в высокий стакан и ос­тавил Ника одного. Конечно, Ник вполне мог зака­зать пиво, чтобы немного расслабиться после напря­женного дня, но это напряжение не было связано с работой, оно было связано с Энн и оказалось таким волнующим, что он не хотел от него избавляться.

Этим вечером, как никогда, Ник не хотел зату­манивать сознание алкоголем. Когда придет Энн, он закажет вино. Пара бокалов за едой не притупят его внимания, которое должно быть полностью со­средоточено на ней. Ник откинулся на спинку сту­ла и огляделся. Краски угасающего дня, движение людей и лодок на причале... Ник уже забыл, когда чувствовал себя таким живым, ожидая женщину.

Он бросил взгляд на часы — до назначенного вре­мени оставалось пять минут. Заказав столик на от­крытом воздухе, под сводами мраморной колоннады, ведущей в Оперный театр, Ник имел великолепный обзор. Он поймал себя на том, что с удовольствием следит за людьми, спешащими по своим делам, за прибывающими и отплывающими паромами. Он дав­но не обращал внимания на такие простые вещи, по сегодня даже воздух казался ему слаще.

Стоял теплый ноябрьский вечер. Несмотря на то, что уже начало темнеть, многочисленные тури­сты группами сновали туда-сюда, без устали щел­кая фотоаппаратами. Нарядно одетые театралы спешили кто на концерт, кто на балет, кто на спек­такль. Но взгляд Ника не задержался ни на одной из женщин — ни одна из них не годилась в подмет­ки той, которую он ожидал.

Его блуждающий взгляд выхватил Энн из тол­пы, когда она шла мимо киоска, где пассажиры па­рома покупали газеты и журналы. У Ника перехва­тило дыхание, когда он увидел ее. От Энн словно исходило сияние. Он видел ее одну, больше никого и ничего не замечая.

Ее великолепные волосы были распущены и ниспадали на плечи. Она переодела черный кос­тюм — неприятное напоминание о Тане — и была в платье в бледно-желтую и оранжевую полоску. Тонкая ткань плотно облегала великолепную фигу­ру и заканчивалась выше колен. На плечи была на­кинута кремовая шаль. В руках Энн держала маленькую золотистую сумочку, загорелые ноги были обуты в золотистые босоножки, представляющие собой переплетение тонких ремешков.

Она была прекрасна, умопомрачительно пре­красна и очень женственна. Все инстинкты Ника немедленно ожили, а мысли приняли вполне кон­кретное направление. Он автоматически поднялся со своего места, готовый немедленно ринуться в атаку, заключить Энн в объятия, и... И вдруг оста­новился, вспомнив слова Леона.

Ты прешь как бык...

Ник заставил себя расслабиться. Дай вам обоим время лучше узнать друг друга, сурово сказал он себе. Но все внутри него настаивало, что это не­важно, что главное — это чувства, охватившие его.

Барби увидела, как какой-то мужчина стреми­тельно поднялся из-за столика на открытой веран­де ресторана «Пьер-21». Ее сердце ухнуло куда-то вниз, потому что это был Ник. Ник, ожидающий ее, неотрывно следящий за ее приближением.

Продолжай уверенно идти, мысленно приказы­вала себе Барби, чувствуя предательскую дрожь в ногах. Откуда эта неуверенность? Ведь она должна ликовать, что Ник Армстронг проявляет к ней ин­терес, ждет ее в одном из самых роскошных ресторанов города. Впрочем, интерес он проявляет к Энн Шепард, а колени подгибаются у шестнадца­тилетней «Бе-е - Бе-е» Лэм.

У Барби было такое странное чувство, будто они с Ником стоят по разные концы длинного тон­неля и ее притягивает к Нику невидимый магнит. И название этому магниту — сильнейшее чувственное влечение, подобного которому она не испытывала никогда в жизни.

Мир вокруг перестал существовать для Барби, ре­альными оставались только Ник и она. Все остальное утратило для нее значение. Она даже не осознавала движения собственных ног, просто видела, как Ник становится ближе и ближе. Все ее существо затрепе­тало в ожидании первого соприкосновения.

Он переоделся, сменив строгий деловой костюм на бордовую рубашку-поло и черные брюки. В этой одежде он показался Барби еще более привлекатель­ным и еще более мужчиной, что одновременно пуга­ло ее и возбуждало. Она посмотрела Нику в лицо, опасно красивое лицо, и множество греховных виде­ний немедленно вспыхнуло в ее воображении. Ник улыбнулся, и все призраки прошлого унеслись, рас­топленные теплом этой улыбки.

Я — Энн, напомнила себе Барби и улыбнулась в ответ...

Ник обошел стол и выдвинул для нее стул — уч­тивость, о которой так часто забывают сегодня, декларируя равенство полов.

— Прекрасно выглядишь, — заметил он.

От чувственной бархатистости его голоса у Бар­би по спине побежал мороз.

— Благодарю, — ответила она, слишком взволно­ванная, чтобы сказать что-то еще.

Он не пожал ей руку при встрече, вообще ни ра­зу не прикоснулся, но она кожей чувствовала его присутствие за своей спиной — он даже немного за­держался там после того, как она уже села.

Ей показалось или Ник действительно коснулся ее волос? Скорее всего, это легкий бриз с гавани, но пульс Барби зачастил только от одной мысли об этом.

Она подняла взгляд и проследила за тем, как он обходит стол и усаживается на свое место. В его улыбке ей виделось чувственное удовлетворение, и Барби почти не сомневалась, что он все-таки поце­ловал ее волосы.

— Чудесный вечер, — заметила она, стараясь не слышать бешеного стука собственного сердца.

— Отличный, — согласился Ник. Его живые си­ние глаза пристально смотрели прямо ей в лицо, придавая этому короткому диалогу некую дву­смысленность.

— Это твой любимый ресторан?

— Здесь неплохая кухня, и мне удобно, посколь­ку я живу совсем рядом.

— А-а... — Желудок Барби сжался от дурного предчувствия. Неужели Сью была права насчет за­втрака после ночи в его постели? Вся ее бравада куда-то подевалась...

— Это тебя беспокоит? — спросил Ник, чуть на­смешливо глядя на нее.

Барби пожала плечами.

— С какой стати? Ты же должен где-то жить. Просто я подумала, что аренда квартиры в этом районе стоит очень дорого.

— Я не арендую. Я купил все квартиры над этой колоннадой.

— Над этой колоннадой?

Барби не смогла скрыть потрясение. Она по­мнила, что семья Ника всегда была состоятельна — большой двухэтажный кирпичный дом в Уомбреле, две машины, пусть и не самые дорогие, — но она никогда не считала их миллионерами. Однако поз­волить себе купить квартиру в Бенелонг-Пойнт с видом на гавань... Неужели Ник достиг всего этого сам? Вернее, в партнерстве с Леоном Уэбстером?

Ник нахмурился.

— Я вижу, тебя что-то беспокоит.

— Просто... это очень дорогой район, и я не осо­знавала…

Вечеринка в шатре на Обсервэтри-Хилл уже должна была насторожить ее. А недавно отстроен­ное здание офиса в Глибе? Неужели оно тоже при­надлежит ему?

— Не осознавала чего?

— Насколько... насколько ты богат, — честно при­зналась она.

— И в твоих глазах это минус? — спросил Ник, чуть скривив губы в усмешке.

В его устах это прозвучало абсурдно. Богатство, заработанное талантом и упорным трудом, не мо­жет быть минусом ни в чьих глазах. Просто они иг­рают с ним в разных лигах — он живет в Бенелонг-Пойнт с видом на гавань, а они со Сью — в Райде и иногда с трудом сводят концы с концами. Интерес­но, а кто такая Таня Уэллс? — подумала Барби. Светская львица с родовитыми родителями или преуспевающая бизнесвумен?

Все это время она думала о Нике как о том Нике Армстронге, которого знала когда-то, любила и меч­тала о его любви, а он... Неужели, глядя на нее, он ду­мает только о постели с последующим завтраком?

— В чем дело, Энн? — мягко спросил Ник.

Энн...

Да, она очень отличается от той девушки, кото­рую он знал когда-то, но и он очень изменился.

Что ж, можно сказать, что сейчас это совсем дру­гая история, и ее надо воспринимать только в настоя­щем времени. Неожиданно все ее девичьи мечты по­казались Барби такими глупыми и наивными... Но как быть с тем, что, глядя на Ника, она испытывала то же самое непреодолимое влечение, что и много лет назад? Впрочем, еще более сильное...

Барби сделала глубокий вдох и честно призналась:

— Мы слишком разные, Ник. Я — профессио­нальная певица, но у меня никогда не было посто­янной работы, и карьеру я не сделала. Просто пе­ние стало способом зарабатывать на жизнь.

— В этом нет ничего плохого, — спокойно отве­тил Ник. — Не многие люди могут похвастаться, что занимаются в жизни тем, что им действительно нравится. Тебе повезло. И я восхищаюсь, что ты смогла организовать свое дело и выжить в услови­ях, я не сомневаюсь в этом, серьезной конкурент­ной борьбы. — Ник чуть подался вперед и смотрел на нее с явным одобрением.

Замечательные слова, убедительные слова... но искренние ли?

— Вдвоем с подругой мы снимаем квартирку с двумя спальнями в Райде. Это совсем не высший класс, — с вызовом сказала она, желая все расста­вить по своим местам.

Улыбка Ника была иронической.

— Когда я только приехал в Сидней, я снимал квартиру, наверное, в самой мрачной дыре — в Суррей-Хиллз. Это было все, что я мог позволить себе в то время. Я знаю, что значит жить по средствам, Энн. И я уважаю это.

— Но теперь у тебя все по-другому, и ты явно привык к иной жизни, — возразила Энн.

— Да. И я не стану лукавить, убеждая тебя в том, что мне совсем не нравится иметь деньги и поку­пать вещи, какие пожелаю.

Интересно, он считает, что ее тоже можно ку­пить?

А Таню Уэллс привлекало его богатство или он сам?

— Вещи, Энн, — с нажимом повторил Ник. — На­пример, обед в этом ресторане. Дорогую машину. Поездку в любую страну. Роскошную квартиру. Да, все это мне нравится, но это отнюдь не все мои по­требности. — Он в упор посмотрел на нее. — А как насчет тебя? Деньги способны удовлетворить все твои потребности?

Барби вспыхнула.

— Я не золотоискательница.

— А я не жду от тебя дешевого удовольствия.

— А чего ты ждешь? — с вызовом спросила она и прикусила язык, услышав в своем вопросе нотки цинизма, которым заразилась от Сью.

— Узнать тебя.

— Есть различные формы узнавания. — Барби уже не могла остановиться. — О какой из них ты го­воришь?

— Обо всех.

Барби смотрела на Ника, не в силах поверить ус­лышанному. Его ответный взгляд был серьезным, ли­шенным какого-либо скептицизма или насмешки. Барби почувствовала облегчение, тугой узел в ее жи­воте ослабел. Сью ошиблась — Ник хочет от нее боль­ше, чем одноразовый секс и завтрак поутру.

— Тебя когда-то обидели, Энн? Какой-то богатый подонок причинил тебе боль? — тихо спросил Ник.

Этот неожиданный и прямой вопрос заставил Барби снова покраснеть.

— Почему ты так решил?

— Во-первых, ты ошеломляюще красивая жен­щина. Сделать тебя своей — вызов для любого муж­чины, а для богатого парня — особенно. Красивая женщина рядом с ним — это как символ его преус­певания в этой жизни.

— А для тебя?

Ник покачал головой.

— В женщине мне требуется больше, чем внеш­няя красота. Хотя пару раз я вел себя именно так, как описал выше, ничем не отличаясь от прочих богачей, — не без самоиронии ответил Ник. — Никто не совершенен, все мы порой делаем ошибки. А начал я этот разговор, потому что увидел, как ты расстроилась, узнав, что я богат.

Барби замахала руками.

— Я не думала о тебе ничего подобного. Просто все получилось как-то неожиданно и... по-глупому

Ник чуть подался вперед и прижал ее ладони к столу в успокаивающем жесте. Он хотел избавить Барби от страхов и сомнений, и ему это удалось. Бар­би окутало восхитительное тепло, и тело ее затрепе­тало в ожидании других, более интимных прикосно­вений.

— Дай нам шанс, Энн. Тебе и мне. Или я прошу слишком много?

— Нет, — прошептала она, задохнувшись, потому что Ник нежно погладил ее ладонь большим паль­цем. От этой трепетной ласки по телу Барби слов­но пробежали электрические импульсы. Ощуще­ние было непередаваемым, затмевающим все мыс­ли и чувства.

Ник жаждал услышать более многословное под­тверждение ее согласия помимо сдавленного одно­сложного «нет».

—Я чувствую...

Их прервал официант, принесший меню. Мо­мент был упущен, и Барби с трудом подавила разо­чарование, интуитивно чувствуя, что Ник собирал­ся сказать что-то очень важное. Он выпустил ее ру­ку и переключил свое внимание на официанта, ко­торый на одном дыхании перечислял специальные блюда «от шеф-повара».

Барби была слишком поглощена своими мысля­ми, чтобы вслушиваться в слова официанта, поэто­му вздрогнула, услышав голос Ника:

— Что-нибудь из этого тебя прельщает?

Но даже после того, как официант во второй раз перечислил предлагаемые блюда, она не смогла отве­тить, поскольку все названия были замысловатыми и ни о чем ей не говорили. Ей почти не доводилось бы­вать в дорогих ресторанах с изысканной кухней. Она посмотрела на Ника, взывая о помощи.

— А что ты посоветуешь?

— Ты любишь морепродукты?

—Да.

— Тогда могу посоветовать жареные кальмары с орегано, кориандром и лаймом и камбалу с лимон­ным маслом. Эти блюда здесь особенно хороши.

Барби поразило, с какой легкостью он перечис­лял ингредиенты блюд. Увидев, что Ник ждет, пока она сделает выбор, Барби вышла из затруднитель­ного положения, сказав:

— Я возьму то же, что и ты. Ты лучше знаешь здешнюю кухню.

— Вина, сэр? — спросил официант.

— Шардоне «Браун Бразерс», — ответил Ник, да­же не заглянув в предложенную карту вин. Он улыбнулся Барби. — Не возражаешь?

— Нет, — поспешно ответила она, хотя это назва­ние абсолютно ничего ей не говорило. Иногда они со Сью покупали разливное вино в ближайшем су­пермаркете и были вполне довольны. — Я не буду пить, — предупредила она. — Я за рулем.

— Понимаю, — ответил Ник, не делая ни малей­шей попытки переубедить ее и не выказав ни ма­лейшего разочарования.

Настороженность Барби несколько ослабла. Ес­ли бы Ник нацелился соблазнить ее, он бы обяза­тельно сказал что-нибудь типа: «Один-два бокала не повредят».

Официант забрал у них меню, которое они так и не открыли, и отправился выполнять заказ. Они снова остались наедине, и мысли Барби вернулись к тому моменту, когда он прервал их. Ей очень хо­телось спросить Ника, что же он чувствует, но она решила, что он, если захочет, сам вернется к пре­рванному разговору.

— Воды? — спросил Ник, поднимая запотевший кувшин.

— Да, пожалуйста.

Он налил ей воды, как бы демонстрируя свое согласие не только с решением Барби не пить вино, но и с любым другим ее желанием. Он делал все, чтобы Барби чувствовала себя в его обществе спо­койно и комфортно.

Они одновременно откинулись на спинки своих стульев и посмотрели друг на друга. Ник выглядел довольным, как будто сидеть вот так с ней на от­крытой террасе ресторана было все, чего он хотел. Впрочем, присущая ему самоуверенность никуда не делась, и Барби подумала, что не в последнюю очередь именно она позволила ему добиться успе­ха в бизнесе.

Наверное, именно самоуверенность всегда была ему присуща, подумала Барби, вспомнив, что Ник был лидером в их детской компании, когда они еще жили по соседству. Ребята всегда прислушивались к словам Ника, ждали его решений, стремились по­вторять его поступки. Он был умным и храбрым, умел увлечь за собой, выдумывал всякие игры.

Интересно, какую игру он затеял на этот раз?

Дай нам шанс. Тебе и мне.

Она будет дурой, если позволит застарелым страхам и сомнениям взять верх.

Тебе и мне... Волшебные слова.

Это похоже на сбывшуюся мечту, и она должна попробовать, чем бы это ни закончилось.

Занятая своими внутренними переживаниями, Барби не заметила, как вдруг изменилось выраже­ние лица Ника. И слова, которые он неожиданно произнес, повергли ее в ужас:

— Ты напоминаешь мне кого-то, кого я знал ког­да-то...

Задумчивый вид и легкий тон не скрыли от Бар­би его напряжения, сосредоточенной пристальнос­ти его взгляда. Страх железным кулаком сжал ее сердце.

Дата добавления: 2015-07-10