Глава седьмая. Меган пошевелилась, медленно просыпаясь

Меган пошевелилась, медленно просыпаясь. Несмотря на хаос, царивший в сознании, она отметила две вещи. Подушка стала жесткой, и в голове по-прежнему бухал молот. Обычно таблетки так нокаутировали ее, что она просыпалась будто с похмелья, но выздоравливающей. В этот раз состояние было непривычное. Нахмурившись, она осторожно открыла глаза, готовая моментально закрыть их, если ударит свет. Но глаза ее распахнулись от невообразимого удивления. Причина, по которой подушка показалась твердой, была легкообъяснима. Ведь подушкой ей служила грудь Лукаса. Буханье молота, которое она слышала, не имело ничего общего с головной болью. Это ритмично стучало сердце Лукаса.

Ее сразил шок. Меган не могла представить, как Лукас – совершенно голый, что она ощущала, поскольку сама была голой, – оказался в ее постели. И она не понимала, когда она, свернувшись в клубок, так доверчиво прижалась к нему. Но немного спустя, полностью проснувшись, она заглянула под одеяло и вздохнула с облегчением: на ней и на Лукасе было белье.

Меган знала, что ей надо отодвинуться. Она лежала в потрясающей близости от него. Но тепло и запах его тела заставили ее помедлить и насладиться моментом, который больше никогда не повторится. Ее мучило неодолимое искушение провести ладонью по гладкой натянутой коже его живота. Она еще боролась с собой в этой заранее проигранной битве, когда услышала над головой вздох. Она тут же сделала попытку перекатиться к краю кровати, но сильная рука обвилась вокруг талии и не давала ей шелохнуться.

У Меган перехватило дыхание. Мгновение она смотрела в сверкающие голубые глаза, а потом он притянул ее к себе, и его губы скользнули по теплой коже ее плеча. Прикосновение вызвало сокрушительный эффект.

Ей пришлось крепко прикусить нижнюю губу, чтобы сдержать тихий стон.

– Ммм, какая ты вкусная, – мечтательно пробормотал Лукас, положив свободную руку на изгиб ее бедра. – Теплая и мягкая. Мне нравится вот так просыпаться, – протянул он.

Ее пульс включился в невероятную гонку. У нее свело живот от открытия, что ей тоже нравится «вот так просыпаться». Внешний мир вроде бы удалился на миллионы миль. Осталась только одна реальность – их близость. В предрассветной темноте казалось: ничто другое не имеет значения.

– Как голова? – ласково спросил он, проводя губами по ее виску. И хотя в ответ по телу пробежала легкая дрожь, его слова вернули ее на землю.

– Прекрасно, – бросила Меган. Ей хотелось, чтобы от голоса веяло холодом. Но ничего не получилось. – Лукас, не знаю, как мы оказались здесь вместе, но ты должен уйти, – потрясенно приказала она, откинувшись назад, чтобы видеть его лицо.

– Мы здесь вместе, Рыжик, – он чуть улыбнулся, – потому, что вечером ты не позволила мне уйти.

Его слова поразили ее. Она, задыхаясь, раскрыла рот.

– Я не могла этого сделать! – запротестовала она, хотя в голове мелькнуло воспоминание о том, как это было. Воспоминание вспыхнуло и потухло.

– Ты не помнишь, что просила меня остаться? – Лукас приглаживал ее волосы, убирая с лица. – Ты сказала, что больше не хочешь быть одна.

Последняя фраза, точно копье, вонзилась ей в сердце. Обнажающая правду фраза. Милостивый Боже, что еще она наговорила и сделала?!

– Я… – Судорога свела горло.

– Все о'кей, Рыжик. – Он приложил палец к ее губам, заставляя замолчать. – Ты хотела покоя, а я был счастлив дать его тебе. Что в этом плохого?

Она потупилась. Плохо то, что она-то знает, как бессмысленно подобное желание. Сейчас она получит покой, а потом будет еще болезненнее ощущать его утрату. Но все равно что-то внутри ее требовало человеческого тепла.

– Это ошибка, – мрачно пробормотала она, больше стараясь убедить себя, чем его.

В ответ Лукас только крепче обнял ее, а его рука нежно скользила по ее позвоночнику.

– Почему ошибка? – хрипло проговорил он. – По-моему, нет никакой ошибки, все правильно. Я хочу быть здесь и хочу тебя. И тебе этого хочется. Разве нет?

Боже, еще как хочется! Она чувствовала, что это вполне обоснованное желание. Но оно нарушало все правила, ею принятые. Правила, позволявшие оставаться нормальной в мире, вдруг ставшем безумным. Чем она расплатится, если нарушит их сейчас?

– Ты должен уйти, – задыхаясь, пробормотала она. От жара, который излучало его тело, она чувствовала, как у нее плавились кости.

Лукас поднял голову, и она обнаружила, что тонет в его бездонных голубых глазах, от которых у нее замирало сердце.

– А если я не уйду? – возразил он серьезным шепотом, который дразнил и возбуждал ее. Пронизывающий огонь охватил всю ее плоть.

– Лукас, пожалуйста, – запротестовала она. Но в ответ увидела, как обворожительная улыбка расползается по его губам. А потом он наклонил голову и ткнулся носом ей в шею. Меган перестала дышать.

– Дорогая, я дам тебе наслаждение. Только скажи, чего ты хочешь. Что я должен делать? – соблазняюще прошептал он. Она шумно втянула воздух. А ее чувства опасно быстро приближались к взрыву. Она должна уйти или…

Инстинктивно Меган подняла руки, чтобы оттолкнуть его. Но всего лишь прижалась к теплому мужскому телу. Дыхание застыло в горле. Тысячи посланий пронеслись к мозгу. И ни одного разумного. Она в отчаянии закрыла глаза. Но это сделало только более волшебными прикосновения его губ к ее жаждущему телу. Сначала он провел тропинку поцелуем к уху. Мурашки побежали у нее по позвоночнику. Жар нарастал из глубины, и Меган буквально плавилась в этом пламени. И она так страстно хотела расплавиться, что мелькнула мысль: если она сейчас не остановит его, уже пошатнувшаяся ее оборона разлетится в пыль.

– Лукас, п-перестань, – с почти громким стоном попыталась она протестовать.

Он поднял голову, но не освободил ее. Его губы… так близко от ее рта… О, какая утонченная пытка!

– Мы должны дойти до конца, Рыжик, и ты это знаешь.

Сердце Меган сжалось, она впилась в Лукаса взглядом.

– Мы не должны были ничего начинать, – простонала она, сжимая кулаки, чтобы удержаться от желания гладить его плечи.

Лукас покачал головой и принялся нежно целовать уголки ее губ. Потом поднял голову, чтобы изучить результат своей вылазки. На лице ее застыло напряженное раздумье.

– Может быть, но мы зашли слишком далеко. Мы хотим друг друга, Рыжик. Когда я гляжу на тебя, у меня стучит сердце и сводит живот. Я изнываю по тебе. И знаю, ты чувствуешь то же самое. – Он помолчал, обводя пальцем ее дрожавшую полную нижнюю губку. – Почему надо лишать себя того, чего мы оба хотим?

Сердце будто из клетки рвалось на волю. Что в этом плохого? Он прав, она хотела его. Зачем же упорствовать, когда все в ней жаждет его? Короткая связь с Лукасом не причинит ему боли. Ведь Лукасу не нужны с ней длительные отношения. И с ним не получится, как с другими. Нет, в этот раз будет совсем не так, как прежде. Потому что она хотела Лукаса со страстью, какой и не подозревала в себе. И ничто не удерживало ее. Кроме угрызений совести. Но и они вдруг стали лишними. Меган знала, что всегда будет жалеть, если обеими руками не ухватится за подаренное ей мгновение.

От чувства свободы закружилась голова. С каждым вдохом она втягивала запах Лукаса, который еще больше распалял ее чувственность. Меган окинула взглядом его загорелый торс и задрожала, как лист на ветру, когда желание пронзило все ее существо. Ей хотелось прижаться губами к его горячей коже и пробовать его, познавать его плоть, утоляя неодолимую жажду впитать его каждой клеточкой тела.

– Сделай это, – ласково подбодрил он ее.

– Что? – прохрипела она. Неужели он умел читать мысли?

– Прикасайся ко мне. Делай все, что хочешь, – попросил Лукас. Увидев, что она колеблется, он поднял большим пальцем ее подбородок. – Я хочу ощущать твои прикосновения, Рыжик, – низким голосом настаивал он. – Разве ты не знаешь? Ведь я одержим тобой, – выдохнул он и снова наклонил голову.

Ей казалось, что она тонет. Меган опускалась до самого дна в третий раз. Его поцелуи обладали пронзительно-нежной силой убеждения. И она быстро открыла, что против них у нее нет защиты. Его губы приглашали ее вместе пережить наслаждение такое утонченное, что она не смогла сдержать вскрик удовольствия, вырвавшийся из пересохшего горла.

С тихим вздохом она обвила руками его шею – ей так давно этого хотелось. Меган открылась навстречу его губам, приветствуя вторжение его языка. Она ожидала мгновенной реакции. Вспышки огня, который каждый раз обжигал их, когда они касались друг друга. Но Лукас думал по-другому. Он словно бы пробовал Меган на вкус, наслаждаясь более глубоким и более чувственным проникновением, побуждая ее язык последовать за своим и вступить в страстную нежную борьбу.

Меган мгновенно растаяла от его ласк. Единственная университетская связь не познакомила ее с такими волшебными чувствами. Она всегда подозревала, что Лукас великолепный любовник. Но реальность превзошла все, что она могла ожидать. И она сдалась перед его несомненным мастерством.

Лукас оставил ее губы и теперь покрывал нежными поцелуями щеки и глаза, затем спустился ниже, к шее. С закрытыми глазами Меган погрузилась в калейдоскоп радужных взрывов. Совершенно невесомыми руками он обследовал ее хрупкие плечи, и она почти не чувствовала скольжения его рук. Но ни один дюйм ее кожи не остался в обиде. Она замерла и почти не дышала, когда он поднял голову и провел пальцами по бархатистой коже руки, дошел до ладони и поднес ее ко рту. Он поцеловал каждый пальчик, а потом прижался губами к ладони.

– Какая красивая… – пробормотал он и наклонился к душистой дорожке между ее грудями.

У нее невольно вырвался стон, и она почувствовала себя так, будто ее лизало пламя. Святые небеса, он, наверно, хочет свести ее с ума! Она не могла лежать спокойно. Меган взмахнула руками и вцепилась в его волосы, скользя по шелковистой гриве, наматывая кудри на пальцы и наслаждаясь этим ощущением. Он нашел застежку ее лифчика, а когда отбросил его, ее тело буквально расплавилось.

Она часто, прерывисто дышала. А Лукас продолжал путешествие, руками и губами исследуя ее живот и бедра. Когда он снял с нее последнее прикрытие, бедра инстинктивно поднялись ему навстречу. Меган дрожала от невообразимой красоты того, что он с ней делал. Она даже не представляла, что так чувствительна к ласке. Лукас двигался с мучительной медлительностью, изучая ее и пробуя, отчего сердце у нее с шумом падало и потом возносилось. И в самой ее глубине забилась сладостная мука.

– Ты само совершенство. – Его ладони легли ей на бедра и потом начали медленно подниматься к грудям. Груди налились и жаждали его ласки. Она закусила губу, когда он остановился недалеко от цели путешествия и поднял на нее глаза. – Последний шанс, Рыжик. Если ты этого не хочешь, скажи, и я остановлюсь. Но, Боже мой, еще мгновение и я уже не смогу.

А она смогла бы?

– Если ты сейчас остановишься, мне кажется, я тебя убью, Лукас Кэнфилд, – простонала она.

А ему только это и было надо. Страсть, которую он так долго сдерживал, во всем своем торжествующем великолепии вырвалась на свободу. Он прижал ее крепче к себе и целовал, одержимый жгучим голодом. Наслаждение, испытанное минутой раньше, было ничто по сравнению с тем, что она чувствовала теперь. Раньше он ласкал ее так, будто нашел потерянное сокровище. Теперь она была той единственной женщиной, в которой он нуждался.

Крик наслаждения вырвался у нее, когда в этот раз он показал ей, как безмерно хочет ее. Освободившись от заклятия, которое она наложила на себя, Меган теперь не скрывала своего желания. Они не могли насытиться друг другом. Руки и губы скользили по всему телу. Они по очереди задыхались и стонали. Она испытывала несказанное удовольствие, когда слышала стоны Лукаса и чувствовала, как он дрожит, когда она ласкает его.

У нее перехватило дыхание, когда он нашел ее грудь и ноющая налившаяся плоть легла в его руку. Сосок затвердел и доверчиво уперся в его ладонь. Он поглаживал грудь большим пальцем, пока у нее не вырвался стон наслаждения. А в самой глубине кольцами извивалось взорвавшееся желание. Затем руку сменил рот, и язык ласкал чувствительный сосок. Наконец сосок оказался в глубине его рта, и Лукас начал сильно сосать…

Когда вторая грудь испытала то же сводящее с ума мучение, ее обе руки приступили к собственному исследованию. Она спустилась по его спине к ягодицам и притянула его к себе. Ее бедра прижались к нему в старом, как мир, призыве. Потом руки ее проскользнули вниз и нашли его затвердевшую плоть. Меган обвила ее пальцами и проследила всю атласную длину. Лукас со стоном отвел ее руку. И тут начался торжествующий шторм криков и вздохов, когда ноги и руки их сплелись и уже было невозможно сказать, где чьи.

Не в силах больше ждать, Лукас опустился на нее, раздвинул ее ноги и вошел с потрясенным вздохом. Меган обхватила руками его бедра, понуждая его проникать глубже, встречая каждый его толчок криком. Крики нарастали крещендо вместе с ускорением его движения.

Когда с очередным вскриком Меган достигла кульминации, мир взорвался. Она лишь смутно осознавала, что и Лукас замер рядом с ней – с гортанным криком достиг вершины. Он крепко обхватил ее и прижимал к себе. Меган держалась за него, чувствуя себя невесомой, и не ощущала ничего, кроме наслаждения лежать в его объятиях.

Наконец они вернулись в жаркую темноту постели, но сил пошевелиться не осталось. Да Меган и не хотела. Ей нравилось чувствовать его на себе. Лукас, впрочем, нашел где-то силы и скатился на кровать. Но они все еще прижимались друг к другу всем телом – от кончиков пальцев до головы.

Рука ее скользила по его щеке, голова уткнулась в плечо. Через секунду, с чувством наполненности, она уже спала.

Когда Меган снова проснулась, сквозь штору пробивался свет. Лукас еще спал. Она с безмятежностью, ранее ей неведомой, лежала и изучала его лицо. Во сне он выглядел моложе, спокойнее, беззаботнее. Ее так и подмывало убрать прядку волос у него со лба, но она боялась его побеспокоить.

Сердце переполнили эмоции. Ей хотелось подольше задержать это мгновение, такое правильное, такое совершенное. Она ни о чем не жалела. Ночь любви с Лукасом оказалась самым волшебным переживанием всей ее жизни. Меган довольно вздохнула. Ритмичные удары его сердца внушали уверенность. А рука, обнимавшая ее за талию, словно защищала… Меган охватило состояние глубокого покоя. И она вдруг поняла: то, что прежде она принимала за это чувство, было всего лишь призраком реальности. Но сейчас она узнала настоящий покой. Все очень просто. Сейчас у нее есть то, чего она всегда хотела.

Всегда? Это открытие ударило ее как молния. Обезоруженная состоянием удовлетворенности, переполнявшей ее, она увидела правду, сверкавшую как чистейший кристалл. Да, всегда! Потому что она любила его. Безмерно. Всем сердцем.

Теперь совершенно ясно, почему она постоянно дразнила Лукаса по поводу его женщин. Причина – обыкновенная, инстинктивная ревность. Инстинктивная потому, что Меган ревновала, даже не сознавая, что любит его. Сейчас у нее было объяснение, почему она чувствовала такое оживление в последние несколько дней. Она влюбилась в него с первого взгляда. Покой, который она сейчас ощущала, возник из понимания, что наконец-то она добралась до дома, о котором всегда мечтала.

Теперь Меган не раздумывала, что, возможно, с кем-то ей будет лучше. Лучше ей не будет ни с кем. Лукас ее судьба, и Меган хотелось бы остаться с ним навсегда. Но хотя улыбка играла у нее на губах, в сердце рос ледяной ком. Покой, так радовавший ее, дал опасную трещину. Подступила пугающая реальность, от которой не отмахнуться.

Для нее ни с кем не было дома. И особенно с Лукасом. Он смотрел на все это только как на романтическое приключение. По своей наивности она тоже так считала прошлым вечером. Просто возможность один раз в жизни – и притом без всякого риска – пережить то, что оставит приятные воспоминания. Сейчас она понимала, что ошибалась. Она всем существом отдалась чувству. Жестокая хватка судьбы сжала сердце. Начиналась такая боль, с какой не справиться никаким обезболивающим.

Она чувствовала, как счастье вытекает из нее, смывая все цвета радуги с еще совсем недавно лучезарного сердца. И наконец там осталось только серое отчаяние. Лукас был для нее всем, всем, чего уже… никогда не будет. Никогда. И даже на короткое время.

Теперь она не могла бы иметь с ним связь. Продолжать встречи – это только накапливать страдания. А она уже так настрадалась, что хватило бы на две жизни. Только порвав все немедленно, она сумеет уменьшить мучение. Продолжая связь, она дождется конца, который, конечно, сломит ее. Даже сейчас сердце так ныло, что ей хотелось плакать. А боль будет постоянно расти и рано или поздно задавит ее. Она не раз в своей жизни принимала тягостные решения, которые дюйм за дюймом уничтожали надежду. Сейчас ей предстоит принять очередное, которое сделает ее будущее холодным и пустым.

Прошлая ночь оказалась началом и концом. Меган закрыла глаза. Как бы ей хотелось вернуть время назад! Тогда бы она сумела спасти себя от ужасной правды, что для покоя разума вчерашней ночи было чересчур… чересчур много. А для сердца этой ночи никогда не будет достаточно.

Кто бы мог подумать, что все так далеко зайдет? Связь с Лукасом казалась мгновением, украденным у времени. Чем-то таким, о чем она вспоминала бы с нежностью и без сожалений. Но реальность подступила к ней слишком быстро. И теперь приходилось выбираться из хаоса, который она сама и сотворила. Меган понимала, что теперь ей придется притворяться всю жизнь. Лукас не должен знать, что она любит его. Просто они испытывали обоюдное желание, которое и удовлетворили. И это все. Едва ли подобная ситуация для него новость. Наверно, он просто не придаст ей значения. И, уж конечно, не потеряет покой.

Чего не скажешь о ней и о ее несчастном сердце, которое страдало ужасно. Если она хочет спастись от лишних мучений, то ей нельзя тут лежать, когда проснется Лукас. И тогда Меган совершила самое трудное, что выпадало ей когда-либо в жизни: осторожно освободилась от его руки и выскользнула из постели. Быстро собрала одежду, подхватила туфли и юркнула в ванную. Меган приняла твердое решение: не плакать. Это же бесполезно. Теперь она знала, что надо делать. И, стиснув зубы, будет это делать.

Опасаясь, как бы шум воды не разбудил Лукаса, Меган торопливо приняла душ, оделась и снова вышла в спальню. За это время Лукас не шелохнулся.

Поддаваясь требованию сердца, она окинула его прощальным взглядом.

Меган подошла ближе к спящему, чувствуя, что внутри что-то вот-вот взорвется. Она должна это сказать – хотя бы раз. Слова прошелестели будто выдох: «Я люблю тебя, Лукас. Боже мой, но я люблю, люблю…» В горле встал ком. Она сжала дрожавшие губы. Потом быстро повернулась и выпорхнула в коридор. Потому что ее так и подмывало сделать очередную глупость. Например, прижаться к нему.

Сломленная и готовая расплакаться, хотя она запретила себе слезы, Меган сбежала вниз. Даже мысль о завтраке вызвала в желудке неприятное ощущение. И, миновав кухню, Меган направилась на поиски своей машины. Была суббота, но она сказала себе, что лучше поехать в офис. Раньше работа всегда помогала в трудном положении. Это все, что у нее есть, чтобы отвлечься от горьких мыслей в такое тихое солнечное утро. Солнце сияло вовсю. Хотя ее нынешнему мрачному настроению больше подошла бы дождливая погода. Иногда природные явления абсолютно не совпадают с настроением людей.

Немного спустя она припарковала свою машину рядом с «ягуаром» Лукаса. Он оставил машину вчера во дворе, чтобы помочь ей добраться до дому. Неужели это было только вчера? Ей казалось, что прошла вечность. Меган устало уперлась лбом в руль. Она избегала любви из страха, что ей захочется того, чего она не может иметь. Однако любовь перехитрила ее и овладела ею, а она спохватилась, когда было уже поздно. И теперь нет способа спастись от страданий. Но самое смешное, что Лукас не виноват. Он не просил ее полюбить его. Она сама бросилась в его объятия.

Да, это правда… совсем неутешительная, вяло усмехнулась Меган, выходя из машины. Меган решила сначала заглянуть в помещение, где строилась яхта, и посмотреть, что уже сделал Тед. Он действительно с удивительным мастерством воплощает в жизнь ее чертежи. Но сегодня вид строящегося судна не принес ей радости. Сердце ее было не здесь. Сердце ее осталось в доме с черноволосым и голубоглазым мужчиной.

Меган с гримасой отвернулась: жалеть себя – разрушительное и бессмысленное занятие… Тяжело вздохнув, она покинула эллинг и направилась в офис, чтобы приготовить чашку кофе. Звук подъезжавшей машины заставил ее замедлить шаг. Сердце екнуло, и она посмотрела на въезд. Неужели это Лукас? Так быстро. Меган мечтала его увидеть, но одновременно боялась – считала, что пока рано, ведь она еще не успела подготовиться к встрече. Моментом позже выяснилось, что это не Лукас. От ворот к ней приближался совсем незнакомый мужчина.

Лет тридцать пять, грузный, как танк, и с носом, который не раз бывал перебит. Меган почувствовала, как по спине пробежали мурашки: визит не предвещал ничего хорошего. Мужчина не походил на их обычных заказчиков и вряд ли собирался купить яхту. Меган наблюдала за его приближением, скрывая нервозность под вежливой улыбкой.

– Доброе утро. Могу я помочь вам? – спросила Меган, подумав, что хорошо бы ей быть здесь не одной.

Мужчина внимательно осмотрел двор и офис.

– Я ищу Дэнни. Он где-то здесь?

У Меган перехватило дыхание, она вспомнила, что так брата называют только его новые друзья. Но в данный момент визитер выглядел не особенно дружелюбным. Она не знала, в чем дело, и решила держаться с хладнокровием.

– Вы имеете в виду моего брата Дэниэла? Нет, его здесь нет. И я понятия не имею, где он. Последний раз я видела его позавчера.

Визитер снова окинул взглядом двор.

– Там стоит вторая машина, – с подозрением заметил он.

У Меган опять екнуло сердце. Она подавила сильное желание спросить, какое ему дело до чужой машины.

– Это машина одного из моих служащих. Вкус Дэниэла колеблется между красным и ослепительно красным. Если я увижу брата сегодня, передать Дэниэлу ваше сообщение? – холодно предложила она, выдерживая принятый тон.

Мужчина наконец кивнул.

– Да, дорогуша. Скажите ему, что Винс хочет его видеть. И скоро, – издевательски хохотнув, объявил танк, повернулся на каблуках и направился к воротам. У Меган от его тона перехватило дыхание.

Она смотрела ему вслед и ощущала опасность. Как ни хотелось отвлечься от мыслей о Лукасе, такой перемены ей не надо, подумала Меган. Этот человек явно принес плохие новости, и, шагая к офису, она почувствовала, как у нее сжалось сердце. Интересно, что теперь натворил Дэниэл?

Кофе не принес успокоения. И работа не шла, когда все в ней бурлило, как в закипевшем чайнике. Она должна знать, что происходит. И в тот момент, когда она решила, что надо найти брата, Дэниэл появился на пороге. Она нисколько не сомневалась, что он, как всегда, развалится в свободном кресле. Но сегодня он прошел к окну и какое-то время стоял там, уставившись вдаль. Напряжение было таким очевидным, что казалось осязаемым. Меган нахмурила лоб: он все еще был в том же вечернем костюме, в котором она последний раз его видела.

– Ты рано встаешь, – беззаботно заметил он. Слишком беззаботно. И это только обострило ее тревогу. Он что-то скрывал.

– А ты поздно встаешь, – парировала она. – Я почти не вижу тебя последние дни. Где ты прячешься, Дэниэл? – Меган тщательно подбирала слова, чтобы не вспугнуть его. Но она увидела, что его спина еще больше напряглась. Меган стало страшно.

– Не говори глупости – я не прячусь. От чего мне прятаться? – резко возразил он, по-прежнему стоя к ней спиной. – Кроме того, я проводил ночи вне дома и прежде, – добавил он, глубоко засовывая руки в карманы брюк и пытаясь изобразить расслабленное состояние.

– Знаю, – ласково согласилась она. – Просто у меня только что была странная встреча.

– Да? С инопланетянами?

Хотя он и шутил, но явно с трудом мог сохранить самообладание. У нее нервы натянулись, как струны. Чего он боялся, каких ее слов? Что он натворил?

– К тебе приходил гость. Он ушел совсем недавно, – спокойно проговорила она. Дэниэл явно почувствовал облегчение. А ее тревога возросла.

Брат быстро прокашлялся и обернулся к ней. Лицо его было ничего не выражающей маской.

– А, прекрасно. Значит, застанет позже.

– У меня тоже создалось такое впечатление, – ровным тоном подтвердила она и посмотрела на брата. Сердце у нее заныло. – Он оставил сообщение.

– Сообщение? – переспросил Дэниэл и словно обмяк.

– Он сказал, что Винс хочет видеть тебя. И я поняла так, что чем раньше, тем лучше. Дэниэл, что происходит?

Он дернулся, точно от укола булавки.

– Ничего. Почему тебе пришла такая мысль? – с жаром возразил он.

– Ты как на угольях. – Она с сочувствием изучала выражение его лица. – Не знаешь, что лучше: то ли прыгать, то ли спокойно стоять!

– Это потому, что у меня голова полна забот, – засмеялся он, но смех прозвучал совсем невесело. Дэниэл подошел, взял стул, сел и весь подался к ней. – Я одержим потрясающей идеей! – воскликнул он. – Я чувствую, что мне нужен отдых. И я не помню, когда ты куда-нибудь уезжала отдохнуть. Мег, мы могли бы поехать вместе. Что ты на это скажешь? – Он положил свою руку на лежавшую на столе ее и, будто убеждая, сжал.

Меган не знала, что ответить. Но первая ее мысль была: дела и вправду очень плохи, если он решился прибегнуть к такому способу.

– Почему сейчас, Дэниэл?

– Потому что здесь все мертвое. – Он просительно улыбнулся. – Мне нужно отвлечься. Мы можем немного попутешествовать. Подумай об этом!

Она подумала и не увидела в его предложении ничего привлекательного.

– Нет, – покачала головой Меган.

– Что означает твое «нет»? – Он не ожидал отказа.

– «Нет» и означает. Я не хочу ехать с тобой отдыхать. – Она ласково высвободила свою руку.

– Проклятие, я ставил на тебя. Мне нужно уехать! – Он вскочил и отшвырнул ногой стул.

– Почему? – Меган догадалась, что ему необходимо бежать, и это очень взволновало ее.

С минуту он смотрел на нее так, словно не собирался отвечать. Потом провел рукой по волосам.

– Я должен кое-каким людям некоторую сумму, – безжизненным голосом признался он. И от его тона у нее похолодела спина.

– Каким людям?

– Ты их не знаешь. Я… одолжил деньги, чтобы сделать ставку. Достаточно было выиграть один раз, и я бы смог расплатиться со всеми долгами! – воскликнул он, будто забыв, что причиной долгов прежде всего была игра.

– Насколько я понимаю, ты проиграл. – Меган старалась не показывать тревоги, переполнявшей ее.

– Я попросил, чтобы они подождали, пока я смогу заплатить. И они дали мне сорок восемь часов. – Он отрывисто засмеялся.

– И сколько ты должен? – Разговор походил на диалог из скверного фильма.

От суммы, которую он назвал, у нее закружилась голова.

– Банк тут не поможет. Другие источники, к которым я обращался, тоже оказались бесполезны. Я чуть не сошел с ума, пытаясь найти способ расплатиться. И все друзья тут же повернулись ко мне спиной!

Ее так и подмывало сказать: «Я же тебе говорила». Но сейчас было не время.

– А ты не можешь пойти к этим людям и объяснить им положение?

– Проклятие! Мег, если я приду к ним без денег, они переломают мне ноги, а то и еще что-нибудь похуже сделают! Я должен найти наличные, и быстро!

Его взбудораженное состояние передалось ей. Меган инстинктивно понимала, что оно не наигранно. Дэниэл был по-настоящему напуган.

– Что ты можешь сделать?

– Уехать из страны.

– Если эти люди и вправду такие страшные, как ты говоришь, то у них долгая память. А значит, уехав, ты уже никогда не сможешь вернуться, – возразила она, пытаясь спокойно все обдумать. Но это оказалось нелегко, потому что она никогда не попадала в такое положение. – А нельзя обратиться в полицию? Объяснить, что тебе угрожают?

– Вернись к реальности, – фыркнул Дэниэл. – Фактически никаких угроз я не слышал. И потом, представь, что значит бороться с ними. Меня размажут на первом же шоссе!

– Ох, Дэниэл, как ты мог связаться с такими людьми! – История получалась очень далекая от невинного развлечения.

– Мне нужны были деньги! Разве ты не слышала?

Он злился, потому что боялся. Меган сжала дрожавшие руки, пытаясь скрыть собственную тревогу.

– Я слышала. И вижу, что тебе нужна помощь. Но не представляю, что я могу сделать.

– Ты в силах помочь. – Теперь он с надеждой смотрел на нее. – Ладно, наверно, отдых не самая лучшая идея. Но не могла бы ты воспользоваться частью своего наследства, чтобы помочь мне? Обещаю, что все верну.

Меган закусила губу, понимая, что сейчас разрушит его надежды. Но она не могла предложить то, чего не существовало.

– У меня нет такой суммы, Дэниэл, – тихо проговорила она.

Он раздраженно нахмурился.

– О, конечно, у тебя есть деньги. Когда папа умер, ты унаследовала тысячи.

– Да, – мрачно согласилась она. – Но их у меня больше нет. Почему, как ты думаешь, эта маленькая верфь еще жива? Многие месяцы я оплачивала счета из собственных денег. И сейчас, Дэниэл, я почти разорена.

Надо отдать ему должное, он выглядел убитым. И не из-за собственных проблем.

– Милостивый Боже, почему ты не сказала мне? – прохрипел он.

– Потому, что ты не хотел слушать, – устало проговорила она.

Дэниэл судорожно вздохнул и провел пальцами по взъерошенным волосам, приглаживая их.

– Боже мой! Мег, прости меня. – В голосе звучало искреннее раскаяние. Его встревоженные глаза встретили ее взгляд. – Все деньги ушли?

– Почти все, – неохотно сказала она и пожала плечами.

– Боже! – простонал Дэниэл, потирая руками бескровное лицо. Когда он снова взглянул на нее, глаза у него потухли. – Знаешь, это начиналось как шутка. Легкая забава. Я делал ставки тут, там. Потом я завернул в казино и… понял, что попался на крючок. Только у меня не было выигрышей – я проигрывал. Все время проигрывал. Поэтому я и пошел к Винсу. Тем, кто обещал, но не заплатил, он не прощает. А я не могу вернуть ему долг. Теперь все пропало. Что мне делать?

Меган встала, подошла к нему и обняла за плечи. Она видела только один выход.

– По-моему, тебе надо поговорить с Лукасом, – предложила она, зная, что тот не откажется помочь другу.

Но Дэниэл пришел в ужас.

– Ты шутишь! Разве я могу рассказать ему, каким я был дураком?

Теперь он признает то, о чем она давно догадывалась!

– Ты должен решить, Дэниэл, что для тебя важнее – твоя гордость или жизнь, – прямо сказала она. И увидела, как кровь прилила к его щекам и снова отступила.

– Ты не упустишь случая уколоть человека!

– Мои любезности не принесут тебе пользы, а Лукас может помочь. Он твой друг. Поговори с ним и будь хоть раз в жизни честным, – настойчиво посоветовала она.

Дэниэл вздохнул, но по крайней мере теперь, когда он посмотрел на нее, лицо его не пугало смертельной бледностью.

– Ты права. Боже, какой же я идиот. Но я сделаю все, как ты говоришь. Обещаю. Знаешь, если Лукас одолжит мне деньги, верфь придется продать.

Она воскликнула с негодованием:

– Но ты не можешь продать «Терреллс»!

Ведь это ее жизнь. Что она будет делать без этой маленькой верфи? Тогда – пустота.

Не понимая ее состояния, Дэниэл встал и расправил плечи.

– Я не хочу продавать, но может оказаться, что это будет единственный способ вернуть деньги ему и тебе. Мег, я знаю, «Терреллс» для тебя много значит, но ты такой прекрасный специалист, что найдешь работу в любой фирме.

Меган с трудом сглотнула. Ей хотелось протестовать. Но наконец-то Дэниэл стал похожим на себя прежнего. Она боялась навредить…

– Делай, что считаешь нужным, – хрипло согласилась она.

Он со слабой улыбкой взглянул на нее.

– Тогда я лучше пойду и приведу себя в порядок, прежде чем встретиться с Лукасом, – решил Дэниэл, окинув взглядом свой помятый костюм.

– Ты выглядишь довольно потрепанным, – согласилась она и ласково добавила: – Желаю удачи.

Криво улыбнувшись, Дэниэл ушел. Меган подошла к окну и пошире открыла его. Потом набрала полные легкие свежего теплого воздуха. Как выдержит она потерю верфи? «Терреллс» – незыблемая часть ее мира; что бы она ни теряла и от чего бы ни отказывалась, у нее всегда оставалась «Терреллс». Это ее скала. Компании она отдала всю страстную преданность, которую принесла бы в семью, если бы обстоятельства сложились иначе. «Терреллс» заменила ей семью. И если придется отказаться от верфи, то жизнь станет еще более пустой.

Но не она решала судьбу «Терреллс». Все опоры ее мира медленно рушились. А ей оставалось только натянуть маску безразличия или бравировать стойкостью. Казалось бы, ничего нет легче, учитывая ее богатую практику. Но Меган было тяжело. И что-то подсказывало, что теперь уже никогда не будет легко.

Дата добавления: 2015-07-08