Социальное истолкование науки

Поппер придерживался традиционных взглядов на науку как на незави-

симое предприятие разума, состоящее в проверке гипотез надежными на-

блюдениями по принципам внутренней логики. Многие ученые разделяют

подобные взгляды, но лишь как идеал, к которому надо стремиться и как

описание типичной научной практики. Кун, действительно, пытается просле-

дить некоторые внешние влияния (в том числе, более широкие метафизичес-

кие культурные допущения), однако преимущественно он имеет дело с иде-

ями, функционирующими в рамках научной общины. В 1970-х и 1980-х гг. с

различных сторон были выдвинуты более радикальные идеи.Теперь склон-

ны думать, что не только данные обусловлены теориями, а теории обуслов-

лены парадигмами, но и парадигмы обусловлены культурой и системой цен-

ностей. Контекстуализм, релятивизм и историзм Куна получил здесь новое

развитие.

Одним из источников нового ≪экстерналистского≫ подхода стала соци-

альная история науки, в том числе изучение науки как института в культур-

ном контексте. Другим источником были работы по социологии знания, в

первую очередь, труды Хабермаса и других представителей франкфуртской

школы, которые доказывали, что идеологические пристрастия, интеллекту-

альные допущения и политические силы играют свою роль в любом иссле-

довании. Еще одним источником стал марксистский тезис о том, что эконо-

мические и классовые интересы лежат в основе любой человеческой дея-

тельности, включая науку. Наука как социальная реальность служит источни-

ком власти; власть над природой становится властью над людьми. Можно

было бы предположить, что, если мы хотим узнать, как функционирует на-

ука, то надо спросить ученого. Однако критики возражают, что ученые да-

дут лишь субъективную и избирательную реконструкцию, которая послужи-

ла бы рациональным оправданием их представлений об объективности и

независимости. Миф о нейтралитете науки позволяет использовать ее тем,

кто стремится к власти в обществе22.

^ Roy MacLeod, ≪Changing Perspectives in the Social History of Science≫, in Science,Technology, and

Society, ed, Ina Spiegel-Rossing and Derek Price (Beverly Hills: Sage Publications, I977); Sal Restivo,

≪Some Perspectives in Contemporary Sociology of Science≫, Science.Technology & Human Values 35

(Spring 1981): 22-30.

.-. I ЧАСТЬ ВТОРАЯ

I /6 РЕЛИГИЯ И НАУЧНЫЕ МЕТОДЫ

Большинство ученых допускает, что правительство и промышленность

контролируют технологию и прикладную науку, тем не менее они полагают,

что фундаментальные исследования (≪чистая наука≫) независимы. Однако кри-

тики указывают, что такое разграничение становится все более и более со-

мнительным. Между научным открытием и его промышленным приложени-

ем часто проходит очень короткое время, как, например, в случаях физики

твердого тела или молекулярной биологии, и поэтому промышленность иг-

рает роль в фундаментальных исследованиях. Многие области ≪большой

науки≫ требуют больших капиталовложений, дорогостоящего оборудова-

ния и значительных коллективов исследователей. ≪Индустриализация науки≫

размывает ее автономию. Субсидирование фундаментальных исследований

правительством и военно-промышленным комплексом также широко рас-

пространяется в академическом мире23.

Многие ученые идут дальше и допускают, что отбор исследуемых про-

блем, а также направление и скорость развития тех или иных отраслей науки

обусловливаются политическими и экономическими силами. Установление

приоритетов и распределение ограниченных фондов осуществляется госу-

дарством и промышленностью в соответствии с общественными и институ-

ционными задачами. Одни проблемы при этом игнорируются, а другим от-

дается особый приоритет. Но даже если направление научного развития

управляется социально, то разве действительные научные открытия объек-

тивно не определяются природой?

Нет, отвечают сторонники социального истолкования науки, особенно

представители более крайних вариантов ≪сильной программы≫. Природа

не дает нам схему исследования. И виды задаваемых нами вопросов, и

типы объяснений, к которым мы стремимся, и даже критерии рациональ-

ности, которые мы используем, социально обусловлены. Модели зачастую

возникают за пределами науки, как, например, в истории с Дарвином, слу-

чайно прочитавшим Мальтуса.Теории не определяются данными, с этими

же данными могут согласовываться различные теории. Когнитивные и ин-

теллектуальные интересы ученых влияют на модели их мышления. Лич-

ные мотивы, вроде профессионального признания или получения иссле-

довательских грантов, способствуют тому, что ученые хотят работать в

рамках господствующей парадигмы. Институты и отдельные исследова-

тели могут предпочитать одну теорию другой. Быстрое принятие опре-

деленных теорий и сопротивление принятию других объясняется слож-

ными социальными, политическими и экономическими причинами.Такой

культурный релятивизм простирается значительно дальше того, о чем пи-

сал Кун24.

23 J. к. Ravetz, Science and Its Social Problems (Oxford: Oxford Univ. Press, 1971).

2 4 Barry Barnes, Interests and the Growth of Knowledge (London: Routledge & Kegan Paul, 1977); David

Bloor, Knowledge and Social Imagery (London: Routledge & Kegan Paul, 1966); Karin Knorr-Cetina, The

Manufacture of Knowledge (Oxford: Pergamon, 1981); Karin Knorr-Cetina and Michael Mulkay, eds.,

Science Observed (Beverly Hills: Sage, 1989).

ГЛАВА ШЕСТАЯ

СХОДСТВА И РАЗЛИЧИЯ

Сторонники этих взглядов представляют результаты многочисленных

социологических исследований, зачастую основанных на тщательном исто-

рическом анализе.Так, ньютонова физика достаточно быстро получила при-

знание, поскольку механистические взгляды на природу исключали пантеис-

тическую и оккультную философию, связанную с алхимией и астрологией.

Предложенная Максвеллом электромагнитная теория эфира была признана,

поскольку она казалась противоядием от материалистической философии25.

Один автор полагает, что неопределенность в квантовой теории в Веймарс-

кой республике отразила влияние романтизма и анархизма послевоенной

Германии26. Изучение научных диспутов показывает, сколь сложными были

причины, по которым одной теории оказывалось предпочтение перед дру-

гой, когда доказательства были двусмысленны. Одним из таких примеров

может служить теория кварков в физике в 1974-1976 гг. после открытия JAF

частиц27.

Такие разнообразные описания внешних воздействий на науку служат

ценными коррективами ≪внутренних≫ взглядов автономной и рациональ-

ной научной общины. Однако в истории идей причинная или пояснитель-

ная роль интересов зачастую весьма умозрительна и нелегко поддается до-

кументированию. Я полагаю, что эти авторы преувеличивают роль реляти-

визма и недооценивают ограничения, налагаемые на теорию данными, кото-

рые возникают из нашего взаимодействия с природой. Подобные интер-

претации науки не могут объяснить ее успех в предсказании явлений и в

практическом применении. Различные идеологии и интересы, действитель-

но, зачастую имеют значение, однако их искажающее влияние можно умень-

шить с помощью вышеописанных критериев, особенно посредством про-

верки теорий на основании данных. Влияние внешних факторов на науку

вполне очевидно в процессе зарождения теорий, когда активно работает

воображение, однако в процессе последующего подтверждения теорий это

влияние менее очевидно. Наконец, сами представители крайнего релятивиз-

ма непоследовательны, утверждая, что их анализ приложим ко всем культу-

рам. Их собственные построения выводятся за пределы культурного реля-

тивизма, в котором они обвиняют всех остальных.

Дата добавления: 2015-11-14