I. История в науке и религии

Краткое описание природы исторического исследования может внести

свой вклад в сравнение методов науки и религии. В учебные планы история

входит обычно вместе с гуманитарными, а не с естественными науками, по-

скольку она имеет дело с человеческими идеями и деяниями, которые не

повторяются. Однако сегодня мы по-новому признаем важность истори-

ческого аспекта в науке. Природа исследуется с точки зрения истории и

эволюции, а сама наука признается исторически и культурно обусловленным

предприятием. Кроме того, религиозные предания относятся к определен-

ным событиям в истории, и поэтому нам необходимо рассмотреть соотно-

шение предания и истории в религиозной мысли.

1. Историческое объяснение

Попытаемся сравнить историческое и естественнонаучное объяснения.

Рассмотрим пять отличительных особенностей исторического исследования.

ГЛАВА ШЕСТАЯ,

СХОДСТВА И РАЗЛИЧИЯ I 1 6 /

1. Интерпретационная точка зрения

На выбор из множества деталей, которые могут иметь отношение к ис-

торическому объяснению, в значительной мере влияют интересы и пред-

почтения историков. Изменение культурных предпосылок также оказывает

воздействие на восприятие тех сторон социального мира, которые кажутся

наиболее значительными. Историк Карл Беккер писал: ≪История любого со-

бытия никогда не представляется двум разным людям совершенно одина-

ковой, и мы хорошо знаем, что каждое поколение переписывает одну и ту

же историю по-разному и дает ей новое истолкование≫1. Историческое по-

вествование связано со значимыми моделями и едиными темами, которые

отчасти зависят от точки зрения повествователя. Смысл всегда зависит от

контекста, и исторические события представляют собой диалектическую

связь между отдельными событиями и более широким целым. Например,

гражданскую войну в США можно рассматривать либо в контексте истории

рабства, либо истории федерации, либо прав штатов, либо региональной эко-

номики, либо этических ценностей или демократических идеалов.

Однако, несмотря на существование различных интерпретаций, историк не

может игнорировать требования объективности, под которой понимается воз-

можность несубьективной проверки. Научная честность требует непредвзято-

сти, самокритичности и верности доказательствам. Взаимодействие между ис-

ториками приводит к внесению некоторых поправок в личные ограничения и

склонности. Существуют некие общие стандарты, лежащие за пределами лич-

ных суждений. Историки несут ответственность перед своими коллегами и

должны обосновывать свои выводы и заключения, цитируя исторические сви-

детельства. Мы можем учитывать такие ограничения, в то же время признавая,

что стандарты и методологические допущения в истории, как и в любой дру-

гой области исследований, отражают интеллектуальные допущения, которые

варьируются в разных культурах и в различные исторические периоды.

Субъективность и культурный релятивизм исторического исследования

более очевидны, чем в естественнонаучном исследовании, однако, на мой

взгляд, речь идет, скорее, об относительных, а не об абсолютных различиях.

Научные данные обусловлены теорией, а исторические события —интер-

претацией. Объективные оценки занимают все меньшее, а вариации личной

и культурной интерпретации —все большее место, когда мы движемся по

спектру дисциплин от естественных наук через общественные науки и ис-

торию к религии. В этой непрерывности мы можем наблюдать значительные

различия, однако четкие границы провести невозможно.

2. Намерения действующих лиц

Иногда говорят, что человеческие действия определяются идеями и вы-

бором действующих лиц. Для того, чтобы ответить на вопрос ≪Зачем Брут

1 Carl Becker, ≪What Are Historical Facts?≫, in The Philosophy of History in Our Time, ed. H. Meyerhoff

(New York: Doubleday, 1959) p. 132.

1 ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1 DO I РЕЛИГИЯ И НАУЧНЫЕ МЕТОДЫ

убил Цезаря?≫, необходимо изучить опыт, склонности, пристрастия и моти-

вы Брута. Философ Уильям Дрей пишет: ≪Считается, что объяснить действие

можно лишь тогда, когда оно прослеживается в контексте рационального

размышления, когда оно рассматривается с точки зрения действующих лиц≫2.

Р. Коллингвуд полагает, что лишь посредством образного отождествления с

деятелями прошлого историк может постичь смысл и намерения, которые

управляют их действиями. Такое сопереживание возможно, поскольку все

мы люди. Самоанализ и самопознание создают основу для понимания дру-

гих людей3. Однако сторонники лингвистического анализа напоминают нам,

что мышление и язык всегда должны исследоваться в социальном контек-

сте. Отдельные действия необходимо воспринимать в соотношении с пра-

вилами и ожиданиями того общества, в котором они происходят, а не в

соотношении с нашими правилами и ожиданиями4.

Если бы историческое объяснение ограничивалось изучением намере-

ний действующих лиц, то оно бы исключило любую историю природы. Неко-

торые историки, по сути, строго противопоставляли историю и науку, исхо-

дя именно из этого разграничения. Однако многие исторические работы не

обращают особого внимания на человеческие намерения, а рассматривают

общественные и экономические силы, о которых действующие лица и не

подозревали.Даже в жизни отдельных людей решения принимаются зачас-

тую, скорее, под влиянием бессознательных мотивов, а не рациональных идей.

Если мы признаем, что в человеческой истории действуют различные факто-

ры, то можно говорить и об истории природы. Сравнивая человеческую и

естественную историю, мы можем видеть как сходства, так и отличия.

3. Особенность и закономерность

Типичное научное объяснение состоит в том, чтобы показать, что дан-

ное состояние системы можно вывести из известного нам предыдущего

состояния с помощью общих законов. Гемпель признает, что и историческое

событие можно считать объясненным лишь тогда, когда оно включено в

рамки некоего закона: ≪Общие законы одинаково действуют и в истории, и

в естественных науках. Ввиду структурного равенства объяснения и пред-

сказания, можно сказать, что объяснение не является исчерпывающим, если

оно не может служить одновременно и предсказанием≫5. Он полагает, что

историческое и научное объяснения принципиально не различаются, посколь-

ку они используют одну и ту же методику.

Дрей и другие авторы отвечают на это, что историческое исследование

неизбежно включает в себя единичные утверждения об особенных событиях.

2 William Dray, Laws and Explanation in History (Oxford: Oxford Univ. Press, 1957), p. 150.

3 R. G. Collingwood, The Idea of History (London: Oxford Univ. Press, 1946), partV.

4 Peter Winch, The Idea of a Social Science (London: Routledge & Kegan Paul, 1958).

5 C. G. Hempel, ≪The Function of General Laws in History≫, in Readings in Philosophical Analysis, ed.

H. Feigl and W. Sellars (New York:Appleton-Century-Crofts, 1949), p. 459.

ГЛАВА ШЕСТАЯ I. о

СХОДСТВА И РАЗЛИЧИЯ 1 О7

Каждое историческое событие уникально. Изучая Реформацию, историки

не рассматривают ее как частный случай реформации как таковых. Если мы

занимаемся американской, французской или русской революцией, то в этом

нам не очень сильно поможет представление о революциях вообще. В пер-

вую очередь нас будут интересовать именно особенности, скажем, роль Ле-

нина в случае русской революции. Если историк сталкивается с проблемами,

то он обращается не к законам, а ищет дополнительные детали в историчес-

ком повествовании. Историческое объяснение состоит в понимании соот-

ношения частей в рамках единого целого. Историк, скорее, старается по-

нять контекст данного события, а не вывести его из неких законов'.

Мне кажется, что обе стороны в данном споре несколько преувеличива-

ют. Каждое событие в некоторых отношениях уникально. Даже в физичес-

кой лаборатории ни одно событие никогда не повторяется во всех деталях.

Однако это вовсе не отменяет существования регулярных и повторяющих-

ся черт. С другой стороны, ни одно событие, в том числе и в истории, не

является абсолютно уникальным. Использование языка предполагает неко-

торые общие характеристики, которые отражены, например, в словах рево-

люция, народ и т. п. Индивидуальность отдельных видов трав в ботаническом

саду невелика, тогда как индивидуальность великих исторических событий

крайне интересна и важна. Поэтому уникальность связана с целями исследо-

вания, а не является собственностью тех или иных событий.

Кроме того, даже если историки не обращаются к универсальным зако-

нам, они, тем не менее, используют сходные с законами обобщения в ограни-

ченных временных и географических сферах. Они объясняют частные со-

бытия в рамках обычаев и принципов, в соответствии с которыми люди того

времени понимали и оправдывали свои действия, что требует обобщений,

относящихся к культуре и к соответствующему периоду. Прослеживая свя-

зи между событиями, историки также обобщают мотивы, побуждающие

человека к действию. Они руководствуются параллелями с другими истори-

ческими ситуациями, а также основанными на здравом смысле наблюдения-

ми за человеческим поведением. Кроме того, они могут пользоваться соци-

ологическими, психологическими и экономическими теориями. Хотя исто-

рики, безусловно, заинтересованы в понимании отдельных событий, однако

для этого необходимо рассматривать те взаимоотношения, которые извест-

ны из других исторических ситуаций7.

4. Непредсказуемость истории

Ограниченность модели со скрытыми законами еще сильнее подчерки-

вается тем, что история непредсказуема. Один из источников непредсказу-

емости —вторжение в ранее принятую структуру анализа неожиданных

внешних факторов. К подобного рода иллюстрациям можно отнести, на-

6 William Dray, Philosophy of History (Engiewood Cliffs, NJ: Prentice-Hall, 1964); Patrick Gardiner, ed,

Theories of History (Glencoe, IL: Free Press, 1959).

Terence Bell, ≪On Historical Explanation≫, Philosophy of Social Science 2 (1972): 182ff.

А~| ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1 / U I РЕЛИГИЯ И НАУЧНЫЕ МЕТОДЫ

пример, микроба, приведшего Александра Македонского к неожиданной

смерти; рождение у Генриха VIII дочери вместо сына; бурю, способствовав-

шую поражению Корнуоллиса при Йорктауне; случайную пулю, от которой

погиб Стоунволл Джексон. Другой источник непредсказуемости —чело-

веческая свобода и творческая активность. Геттисбергская речь, Девятая

симфония Бетховена, ≪Начала≫ Ньютона были плодом творческой активно-

сти определенных людей в определенное время и поэтому не могли быть

предугаданы заранее.

Повествования о непредсказуемых событиях действительно кажутся

характерными для человеческой истории, однако они имеют место и в ис-

тории природы. В части 3 мы покажем, что и в квантовой физике, и в термо-

динамике, и в генетических мутациях и сочетаниях существуют абсолютно

непредсказуемые факты. Неповторимые события, которые происходят лишь

однажды, являются предметом изучения и космологии, и геологии, и эволю-

ционной биологии. Почему у индийских носорогов только один рог, а у

африканских —два? Никто не утверждает, что такие детали эволюционной

истории можно предвидеть. Законы механики позволяют предсказать со-

стояние системы в определенный период времени, если мы знаем ее состо-

яние в более ранний период, не обращаясь при этом к ее промежуточным

изменениям. Однако у ДНК есть некая историческая память, представляю-

щая собой накопление информации о множестве событий, случившихся на

протяжении длительного периода времени. Даже в простой клетке заклю-

чен опыт миллиарда лет истории, закодированный в генах. Биологические

теории могут помочь объяснить регулярные модели этих событий, однако

история природы может быть изложена лишь в виде повествования8.

5. Различные способы объяснения

Вышеизложенные утверждения можно свести воедино, если допустить,

что в рамках каждой дисциплины существуют различные способы объясне-

ния. Историческое и естественнонаучное исследования не являются взаи-

моисключающими процессами. Гордон Грехем показывает, что в науке су-

ществует и теоретическое, ____________и историческое объяснения. Первое опирается

на общие теории и законы, тогда как второе —на изложение особеннос-

тей'. С другой стороны, обращаясь к человеческой истории, мы признаем

существование самых разнообразных видов взаимосвязей между события-

ми. В одних случаях историк апеллирует к намерениям действующих лиц, в

других —к ограниченным обобщениям, экономическим и общественным

силам, или к теориям, опирающимся на общественные науки. В последую-

щих главах мы уделим значительное внимание истории природы, не отбра-

сывая, однако, и отличительных особенностей человеческой истории.

Стивен Тулмин считает, что явление можно объяснить, лишь поместив

его в некий контекст, придающий явлению смысл. В естественных науках

8 Holmes Rolston, Science and Religion:A Critical Survey (New York: Random House, 1987),chap. 6.

' Gordon Graham, Historical Explanation Reconsidered (Aberdeen, Scotland:Aberdeen Univ. Press, 1983).

ГЛАВА ШЕСТАЯ I. -j.

СХОДСТВА И РАЗЛИЧИЯ 1 /1

события обычно помещаются в контекст закона, закон помещается в кон-

текст теории, теория рассматривается в перспективе ≪идеального природ-

ного порядка≫. Тулмин говорит, что историческое событие может быть

объяснено лишь в рамках серии событий. Отрывок текста можно объяснить,

рассмотрев его в соотношении со всем текстом.Таким образом, каждый спо-

соб объяснения по-своему рационален10. Филипп Клейтон утверждает, что

данную сферу опыта можно объяснить либо исходя из его составных час-

тей и деталей, либо рассматривая его в более широком контексте, в рамках

которого проясняется смысл и значение. Он считает, что в естественных

науках, в общественных науках и в богословии применяются различные спо-

собы рациональной оценки, однако все они рациональны, поскольку в каждой

дисциплине существуют критерии оценки, принятые всеми, кто занимается

данной дисциплиной. Клейтон уверяет, что в богословии критерий внутрен-

ней согласованности более важен, чем критерий соответствия опыту. Он

принимает утверждение Лакатоса, что речь должна идти не об оценке изо-

лированных гипотез, а о текущих исследовательских программах, рассмат-

риваемых в историческом контексте11.

В заключение, необходимо отметить, что описанный подход позволяет

нам отдать должное историческому характеру науки. Вместо того, чтобы

понимать науку как строго логическое предприятие, мы признаем, что она

обусловлена культурно и исторически. Философия науки должна основы-

ваться на истории науки, а не на идеализированной рациональной реконст-

рукции. Мы видели, что смену парадигм Куна необходимо рассматривать в

исторической перспективе, и программы Лакатоса также надо оценивать в

соответствии с тем, насколько они плодотворны на протяжении определен-

ного периода. Тулмин применяет эволюционные понятия к самой науке.

Научные теории эволюционируют, а новые идеи подобны мутациям, кото-

рые сохраняются лишь в том случае, если их отбирает научное сообщество.

Хотя у подобной аналогии существует ряд ограничений, на которые я ука-

жу позднее, тем не менее, она ярко демонстрирует нам исторический харак-

тер науки.

Дата добавления: 2015-11-14