II. Богословские проблемы эволюции

В богословских спорах, которые последовали за публикацией дарвинов-

ского ≪Происхождения видов≫, основное внимание уделялось четырем те-

мам. Мы рассмотрим по очереди следующие вопросы: 1) вызов Писанию, 2)

вызов представлениям о замысле, 3) вызов статусу человечества, 4) эволюци-

онная этика и социальный дарвинизм.

1. Богословские методы: вызов Писанию

Еще задолго до Дарвина научные теории —от астрономии Коперника до

новой геологии —поставили под сомнение принцип буквального толкования

Библии. Научный анализ библейских текстов —исторические и литературные

исследования —подвергал сомнению безошибочность Писания. Поэтому ка-

жется довольно странным, что некоторые авторы отрицали эволюцию с точки

зрения защиты авторитета Писания. Одной из причин было то, что под угрозой

оказались другие исторические составляющие христианской веры, такие, как

наличие у мира цели, человеческое достоинство, драма творения и грехопаде-

ния. Для многих доказательство непогрешимости Библии было единственным

способом защиты своих религиозных убеждений.

Кроме того, для некоторых ведущих ученых эволюция была связана с их

атеистическим мировоззрением, и консервативные церковники противостоя-

ли и тому, и другому без разбораТакая взаимосвязь между научной теорией и

буйными нападками на религию наблюдалась в первую очередь у французс-

ких скептиков. В Англии и в Америке она прослеживается слабее. Сам Дарвин

был крайне осторожен в своей критике религии, однако некоторые его пос-

ледователи, в первую очередь Гексли, начали наступление на христианство

отчасти для того, чтобы защитить независимость науки как новой профессии

от влияния господствующей церкви, позиции которой в университетах и в

культурной жизни Англии были очень сильны. В ответ консервативные рели-

гиозные лидеры заняли оборонительную позицию. Обе стороны в этом конф-

ликте не смогли разграничить эволюцию как научную теорию и эволюцион-

ный натурализм как философскую интерпретацию.

/ о I ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

DO РЕЛИГИЯ И ИСТОРИЯ НАУКИ

Для сторонников буквального толкования Библии компромисса с эволю-

ционной теорией быть не могло. Книга Бытия повествует о том, что все

виды в их нынешней форме были сотворены единовременно. По мнению

Филиппа Госсе, Бог создал всех ископаемых, вид которых вводит нас в заб-

луждение, именно для того, чтобы испытать нашу веру. Исходя из возраста

потомков Адама, архиепископ Ушер вычислил, что творение должно было

иметь место в 4004 г. до н. э. Зачастую буквалисты взывали к предрассудкам

или обращались к сатире, как, например, епископ Уилберфорс, спросивший

как-то у Гексли, считает ли он себя потомком обезьяны по отцовской линии

или по материнской11.

Однако существовали и многие другие люди, взгляды которых на Писа-

ние позволяли им принять эволюцию. Большинство протестантских авторов

проводило различие между религиозными идеями книги Бытия и древней

космологией, с помощью которой эти идеи выражались. Они представляли

библейское повествование символическим и поэтическим толкованием ут-

верждения о том, что мир зависит от Бога, —убеждения, вполне совмести-

мого с представлением об эволюции как способе, которым Бог творил мир.

Модернисты шли дальше. Для них Библия была чисто человеческим доку-

ментом, отражавшим развивавшиеся религиозные взгляды. Эволюционный

взгляд на природу сформировал модернистское понимание Бога. Божествен-

ное было для модернистов силой, постоянно действующей в процессе раз-

вития и возвещающей о присутствии Духа в творческом продвижении жиз-

ни на все более высокие уровни. Большинство католических мыслителей

избегало крайностей как буквализма, так и модернизма. Рим поначалу весьма

скептически относился к эволюционной теории, но постепенно признал

развитие человеческого тела от животных предков, хотя и продолжал от-

стаивать доктрину об особом творении каждой человеческой души. Далее

мы более детально рассмотрим все эти разнообразные отклики.

2. Бог и природа: вызов представлениям о замысле

Предложенная Пейли версия доказательства ≪от замысла≫ выглядела

особенно уязвимой, поскольку ее отправной точкой была наблюдаемая

приспособленность органических структур к полезным функциям.Такую при-

способленность теперь можно объяснить безличным процессом естествен-

ного отбора, не прибегая к представлениям о существовании некоего пред-

варительного замысла. Имеющиеся ныне приспособления можно объяс-

нить тем, что они были полезны в прошлом, а не тем, что их нынешняя

польза была предусмотрена заранее. Бытующие ныне виды сохранились

потому, что они выжили, тогда как тысячи других погибли в борьбе за

существование. Кроме того, некоторые факты, представлявшие особен-

ные трудности для защитников концепции замысла, например бесполез-

11 Точку зрения Гексли относительно спора с Уилберфорсом см. в книге: Tess Cosslett, ed.,

Science and Religion in the Nineteenth Century (Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1984). Она ставит-

ся под сомнение в работе: J. К. Lucas, ≪Wilberforce and Huxley: A Legendary Encounter≫, The

Historical Journal П (1979): 313-330.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Г77Г

БИОЛОГИЯ И БОГОСЛОВИЕ В XIX ВЕКЕ I D7

ные рудиментарные органы или остатки конечностей, теперь можно было

объяснить.

За двадцать три года, прошедших между возвращением из плавания на

≪Бигле≫ и публикацией ≪Происхождения видов≫ в 1859 г., Дарвин проделал

путь от традиционных религиозных представлений, в которых был воспи-

тан, до некой экспериментальной формы деизма. Он отрицал чудеса, откро-

вение и специальное творение и, кроме того, по моральным соображениям

отвергал идею ада, а также полагал, что существующие в природе страдания,

которые он наблюдал столь часто, несовместимы с представлениями о бла-

годетельном Боге. Дарвин считал, что подробный провиденциальный замы-

сел привел бы к созданию совершенных приспособлений, но все, что он

видел, свидетельствовало лишь о частичной приспособленности, которая и

требуется для эффективности естественного отбора12.

Хотя Дарвин и отвергал идею об особом замысле специфических черт

организмов, тем не менее и в ≪Происхождении видов≫, и в более поздних

работах он постоянно ссылается на то, что сам замысел законов, управляющих

эволюцией, был достаточно предусмотрителен. В ≪Происхождении видов≫

приводится цитата из письма Чарлза Кингсли, считавшего, что творение про-

стых форм, способных к саморазвитию, подразумевает столь же возвышен-

ные представления о Боге, сколь и творение, нуждающееся в дальнейших

творческих актах. Дарвин не сомневался, что мир, который ≪так великолепно

организован≫, пусть и несовершенен в деталях, не может быть результатом

слепой случайности. Придумав законы, Бог тем самым задал всеобщую модель

и поступательное движение. В письме к гарвардскому натуралисту Асе Грею

Дарвин писал: ≪Я склонен рассматривать все как результат продуманных зако-

нов, оставивших на долю того, что мы можем назвать случайностью, лишь

разработку деталей≫13. В других местах он называет природные законы ≪вто-

ричными средствами≫, с помощью которых Бог творил мир.

Однако позднее Дарвин стал более скептически относиться даже к по-

добному широкому пониманию замысла. В письме, написанном за три года

до смерти, он определяет себя как агностика: ≪Даже в самых крайних моих

сомнениях я никогда не был атеистом в смысле отрицания существования

Бога. Я полагаю, что, по большому счету (и это все более справедливо по

мере того, как я становлюсь старше), хотя и не во всех случаях, я бы назвал

себя агностиком≫14. Отчасти его агностицизм объяснялся признанием того,

что его собственная теория приписывает человеческому разуму достаточно

низкое происхождение. В ≪Автобиографии≫, написанной в 1879 г., Дарвин

вспоминает:

12 Frank Burch Brown, ≪The Evolution of Darwin's Theism≫, Journal of the History of Biology 19 (1986):

1-45; Dov Ospovat, The Development of Darwin's Theory: Natural History, Natural Theology, and Selection, /838-1859 (Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1981); John Hedley Brooke, ≪The Relations

Between Darwin's Science and his Religion≫, in Darwinism and Divinity, ed.John Durant (Oxford: Basil

Blackwell,198S).

13 LLD,2:105.

" LLD, 1:274.

~^Г\ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

/ U I РЕЛИГИЯ И ИСТОРИЯ НАУКИ

сколь трудно, или скорее невозможно, признать, что необъятная и восхитительная вселенная, и

в том числе человек, с его способностью заглядывать далеко в прошлое и далеко в будущее,

есть лишь результат слепой случайности или необходимости. Когда я думаю об этом, мне

хочется увидеть Первопричину, наделенную разумом, до некоторой степени сопоставимым с

разумом человека: поэтому я заслуживаю того, чтобы меня называли теистом.... Но здесь

возникает сомнение в том, может ли разум человека, который, по моему глубокому убежде-

нию, развился из разума низших животных, заслуживать доверия, когда он делает столь гранди-

озные выводы15.

Говоря о себе, Дарвин глубоко сожалеет о том, что больше не получает

удовольствия от природных пейзажей, поэзии, литературы, и утверждает,

что превратился ≪в некую машину, производящую всеобщие законы из боль-

шого количества собранных фактов≫. Он пишет, что раньше любил музыку,

но теперь ≪моя душа слишком иссохла, чтобы ценить ее, как в былые време-

на.... В отношении всего, что не связано с наукой, я ощущаю себя увядшим

листком. Иногда это заставляет меня ненавидеть науку≫16.

Аса Грей, с другой стороны, продолжал отстаивать широкое понимание за-

мысла. Он утверждал, что всеобщая история природы по-прежнему может быть

объяснена с точки зрения целенаправленности, несмотря на появление в ней

отходов и борьбы. ≪Наличие замысла совершенно необходимо, поскольку раз-

витие, при котором возникает разумная и нравственная личность, необъяснимо

с точки зрения случайности≫. Грей считал, что Творец, действуя с помощью

эволюции, постепенно раскрывает замысел. Он также полагал, что Бог прови-

денциально допускает лишь те изменения, которые происходят в верном на-

правлении. Другие ученые отрицали вмешательство Бога, но признавали, что

Он создал замысел самой структуры процессов, благодаря которым смогли воз-

никнуть высшие формы жизни и, в конечном итоге, человечество17.

3. Природа человека: вызов статусу человечества

В западной традиции человечество всегда рассматривалось отдельно от

остальных творений. Лишь люди наделены разумом. Считалось, что челове-

ческий разум кардинально отличается от тех форм сообразительности, ко-

торые наблюдаются у животных. Только люди наделены бессмертной ду-

шой, которая определяет их истинную природу и взаимоотношения с Бо-

гом.Теперь стало казаться, что теория эволюции отрицает эту уникальность

статуса человечества. Разницу между отличительными чертами человека и

животных Дарвин и его последователи свели к минимуму. Уцелевшие пер-

вобытные племена, с точки зрения Дарвина, стоят очень близко к этой гра-

нице между человеком и животными. Гексли полагал, что различия между

человеком и высшими обезьянами меньше различий между высшими и низ-

15 ЦД1:282; см. также: Janet Browne, Voyaging: Charles Darwin, vol. 1 (NewYork:Alfred Knopf, 1995).

1* (ID, 2:273.

1 7 A. Hunter Dupree, ≪Christianity and the Scientific Community in the Age of Darwin≫, in Cod and

Nature, ed. Lindberg and Numbers.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ Г

БИОЛОГИЯ И БОГОСЛОВИЕ В XIX ВЕКЕ I

шими обезьянами. Человечество, поглощенное природой, стало казаться ре-

зультатом случайных вариаций и борьбы за существование, следствием сле-

пой случайности и закона.

Нравственное чувство всегда считалось принципиальной отличительной

чертой человека, но Дарвин полагал, что оно также развилось в процессе

отбора. В ранней истории человечества, по его мнению, те племена, у кото-

рых наличествовали сильные социальные инстинкты, такие, как верность и

самопожертвование ради общего блага, должны были иметь преимущества

перед другими племенами. Поскольку мораль представляла ценность для

выживания, уровень нравственности должен был возрастать. В том, что ди-

кари погибли в борьбе с более цивилизованными народами, Дарвин видел

еще одно свидетельство того, что повышение этического уровня способ-

ствовало совершенствованию. Подобным образом он прослеживал все че-

ловеческие эмоциональные и интеллектуальные черты вплоть до их зарож-

дения на ранних стадиях человеческого и дочеловеческого развития.

Другие биологи, однако, уделяли больше внимания отличительным чер-

там человека. Уоллес уверял, что появление человеческого мозга кардиналь-

но изменило характер эволюции, поскольку с развитием интеллекта специа-

лизация частей тела и изменения других физических органов потеряли бы-

лое значение. Уоллес также считал, что между интеллектом человека и обе-

зьяны существует более значительная разница, чем полагал Дарвин, и что пер-

вобытные племена не заполняют этот разрыв, поскольку присущие им интел-

лектуальные способности, по сути, столь же велики, как и у цивилизованных

народов. Уоллес придавал особое значение языку как способу общения по-

средством символов, тогда как Дарвин не видел принципиальной разницы

между сигналами животных и речью человека. В каждом из этих случаев пос-

ледующие исследования скорее подтверждают правоту Уоллеса.

В своих более поздних работах Уоллес идет дальше и доказывает, что

естественный отбор не имел значения для высших способностей человека. Он

отмечает, что размер мозга у представителей примитивных племен сравним

с размером мозга у представителей высокоцивилизованных народов и обес-

печивает мыслительные способности, значительно превосходящие те, что

необходимы для образа жизни аборигенов, для которого вполне бы хвати-

ло меньшего размера мозга. ≪В результате естественного отбора дикарь был

бы наделен мозгом, лишь слегка превосходящим мозг обезьяны, тогда как на

деле его мозг лишь ненамного меньше мозга философа≫18. Кроме того, как

объяснить музыкальные, артистические и этические способности, которые

ничего не дают для выживания?Уоллес утверждал,что такие ≪скрытые силы≫,

которые не являются жизненно необходимыми, показывают, что ≪некий выс-

ший разум, видимо, направляет развитие человеческой расы≫. Позднейшие

исследования не подтвердили идею Уоллеса о ≪скрытых силах≫, однако мно-

гие склонны соглашаться с тем, что человеческой эволюции присущи отли-

чительные особенности, которыми пренебрегал Дарвин.

18 A. R.Wallace, Contributions to the Theory of Natural Selection, 2d ed. (New York: Macmillan, 1871), p. 356.

"1 ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Дата добавления: 2015-11-14