Веселье со знаком минус.

Я стою на кухне с друзьями и обсуждаю жизнь. У меня налита водка, они говорят, а я думаю, формулирую свою мысль о том, как мы веселимся со знаком минус. И тут чудак говорит о том, как он видел видео: «Там была настоящая жесть, от которой может стошнить, – говорит он. – Да, думаю я, такое посмотришь, а потом будет стыдно рассказать, что ты такое видел. А уж тем более, что ты сам согласился, то есть сам захотел это посмотреть».

И всем стало так интересно. Все сразу возбудились, захотели посмотреть.

И все бегут к цветному монитору смотреть это, говоря что-то в духе: «Посмотрю одним глазком», «Только в образовательных целях», «Мне просто интересно увидеть, что там такое». И все врут, жадно открывая шире глаза, всем хочется потрепать себе нервы, увидеть это и проникнуться этим. Зачем смотреть то, что, ты и так уже знаешь, будет противно? Тебе только что уже подробно рассказали, как и что там. А я остаюсь на кухне, я уже это видел.

И все пялятся в монитор и говорят, как все это противно, мерзко, неприятно. Это – веселье со знаком минус.

Мы едем на американских горках, нам страшно, но мы заплатили за это деньги. Их строят все больше и больше, а есть и такие, на которых перегрузки больше, чем при полете в космос. Это страшно, и мы едем на них на скорости под двести пятьдесят километров в час, исполняя мертвую петлю на высоте пятого этажа. Кто-то скажет, что на такое он не готов, значит ему нужны просто горки чуть поспокойнее, каждый может найти те, которые ему подойдут по уровню страха и комфорта.

Каждый сможет по себе найти веселье со знаком минус.

Фильмы ужасов, соревнующиеся в насилии и мерзости и уровне страха, и мы соревнуемся в том, кто дольше их сможет смотреть, и кто смотрел еще более страшный фильм.

Мы пробуем жареных жуков, кузнечиков, ядовитых стрекоз, тараканов, от которых нам противно, хотя от нормальной еды ломятся полки в магазинах.

А многие сами себя доводят и устраивают истерики, ради собственного удовольствия и веселья со знаком минус, просто им нравится хорошенько поорать, поистериковать, поиздеваться над другими или собой, потом говоря: «Это ты во всем виноват!» – хотя делают это сами неосознанно, специально.

А кто-то подсознательно ждет расставания с новым бойфрендом, чтобы вкусить, наслаждаясь, вкус одиночества, разрыва, сердечных мук, испытывая переживания.

Я еще долго могу рассказывать о том, от чего мы кричим, стонем, воротим нос, что причиняет нам боль, но мы это делаем, будем честными, потому, что это весело.

Мы терзаем наши чувства и плоть, себя, друг друга, ради веселья со знаком минус. Нам это нравится, все мы – садомазохисты, просто нужно найти свой комфортный уровень садизма над собой.

И вперед, за весельем со знаком минус.

Все возвращаются от монитора и возбужденно обсуждают, как это было все мерзко, и как такое можно снимать, и как такое можно смотреть, а уж тем более делать.

Никто не признается, что ему понравилось, все будут воротить носы. Никто не признает, что ему нравится закатывать сцены, никто не признается в том, что ему нравятся извращения. Никто ни в чем не признается.

«Я люблю только по-миссионерски, мне не нравится боль, извращения, я не люблю острую еду, не люблю американские горки и карусели, не люблю быстро ездить на машине, не закатываю специально истерик, не люблю грустный конец в фильмах, не люблю печаль и грусть»

ВРЕТЕ!

Веселье со знаком минус. Это не шутка, от которой вы смеетесь, это шутка, над которой вы смеетесь и плачете, но плачете не от смеха.

Вам нравится?

Испытываете такое удовольствие?

Плещется в моем стакане водка.

Веселье со знаком минус.

Каждый находит свое веселье со знаком минус.

Кто-то любит острую еду, кто-то американские горки, кто-то любит боль и извращения, кто-то любит делать больно и смотреть, кто-то смакует тоску и депрессию, кто-то закатывает сцены истерик, наслаждаясь, в тайне от самого себя, этим, у всех свое веселье со знаком минус. У меня поострее и поопаснее, у вас поспокойнее. Или наоборот?

Кто вы: садист или садомазохист? Любите участвовать или просто смотреть?

И Серж, вернувшись с Машенькой и своей подругой из веселой семерки домой, любят друг друга втроем, сначала раз, потом второй и третий, и, совсем силы потеряв, они все вместе спят и просыпаются к полудню сонные, как дети.

Основная проблема – отсутствие границ.

На жуках, маленьких американских горках и легких извращениях далеко не все останавливаются. Не у всех срабатывает стоп-кран, и мы проезжаем на красный. Кто-то едет на красный осознано, кто-то его просто не замечает на слишком высокой скорости или просто по невнимательности проскакивает. Но так или иначе отсутствие границ, полная свобода, демократия… революции: технологические, сексуальные, политические, идущие одна за другой, – делают свое дело, и знаков стоп как бы уже и нету.

Нам нужна более острая пища, более острые ощущения, еще более высокие американские горки, еще более грустные концы в фильмах и в жизни, нам нужно еще сильнее доводить и накручивать себя и других, мне это нужно!

Больше-Больше-Больше!

Скука – новая болезнь зажравшегося общества. Точно такая же, как и та, что была раньше – алчность. У болезни «нам нужно больше денег» теперь новое имя – «веселье со знаком минус». Нам все так же нужно больше и больше, только раньше – денег, а теперь «веселья со знаком минус».

«Веселье со знаком плюс» – чувствуешь, как скучно? Такое скучное и обычное, уже совсем не бодрит, с ним не чувствуешь себя живым, то ли дело «веселье со знаком минус».

Ох уж это «веселье со знаком минус»…

Они просыпаются, легкий завтрак, легкие наркотики, секс, минеты, Серж говорит ей о ее фигуре лесть.

А я утром выхожу из своей квартиры на прогулку по парку и там вижу… нам правда нужно побольше веселья со знаком минус. Еще никогда так все вместе не сходилось. Я вижу, когда стою тем днем, облизывая в парке аттракционов мороженое в сахарном рожке, вижу жирную потную бабу, которая несется с американских горок с чипсами, они с коленок летели ей в морду, она кричит, поднимает счастливая руки. Горки были стилизованы под Африку: песок, пальмы, просто Оазис в Москве, а в Нигерии очередной переворот с голодом и СПИДом половины населения. А нам слишком хорошо, чтобы жить спокойно, нам нужно убивать себя и все вокруг, если нас самих никто не убивает, чтобы никому жизнь медом не казалась, и все получали удовольствие в жизни. Бонусом засовывая кулак себе в задницу, а правда как это будет? Попробуем? Новое веселье со знаком минус?

Почему нет?

Мороженое упало на мой ботинок, открыт мой рот от восторга тучного тела, несущегося по рельсам просто недосягаемого для совести и понятий морали современного мира. Я понял, я такой же, возможно, просто в чуть меньшем масштабе, но я такой же, у меня просто свои американские горки, свои извращения, свое веселье со знаком минус. И мы все такие, и это так нормально, так уже обыденно, что даже скучно.

Я возвращаюсь домой ночью, я думаю про нее, про Машу, смотря с балкона, чувствуя лицом ветер, ставлю за нее свечки. Пусть запомнит она себя такой до следующего унижения и разрушения.

Свечи горят…

Две девочки и один мальчик уже попробовали все, попудрив носики и попив чая, одна из семи уходит домой, соскучившись по своей собачке. А Серж и Мария остаются вдвоем, для продолжения отношений им нужно еще, все, что у них есть, – это перец, который они сыпят для остроты на блюдо жизни.

В этом моменте есть все.

Он засовывает ей в задницу кулак.

Новенького? Поострее? Конечно? Маслица, и можно засовывать в себя чужие руки, испытывая боль, отвращение, испуг, унижение, и чувствуя себя первооткрывателем новой себя. Анальный секс и прочий посредственный секс – уже не для искушенных. Эх, а я так любил классику, Шопена, Чайковского. М-да, обычный черный перец уже недостаточно острый.

Последнее табу, которое, по-моему, осталось, описано ниже.

Последнее табу внутри нас.

Маша встает утром после поиска границ тела и дозволенного. И думает о вчерашнем и позавчерашнем, вспоминая кабак, дискотеку, постель, разделенную на троих и эксперименты с ее телом. И смотрит на это все с высоты нового дня.

И ей это не кажется таким уж ужасом или отвратительным. Все уже кажется вполне приемлемым, вам пока нет?

Но это только пока.

Вам кажется противным есть тараканов? Попробовав жареного таракана сами, вы подумаете: «Хм, а не так плохо, и не так противно!» И то, что вы съели таракана, не кажется настолько противным, как то, как их ели другие.

И самый простой пример: многим не нравятся дети, они все портят, писаются, ломают, орут, все в соплях и моче и доставляют одни неудобства. И посторонних детей многие воспринимают, как маленьких уродцев-пакостников, но своих, делающих то же самое, мы лелеем и хвалим: «Молодец, сынок, ты так красиво размазал кашку по своему лицу». Все дети – уроды, но не мой бейби, своего я люблю и защищаю.

Мы найдем оправдание себе, своим детишкам и поступкам, ведь то, что мы сами делаем, и то, что из нас выходит, не такое мерзкое, как то же самое, что делают остальные.

А перед обществом мы будем воротить нос, говоря, что такое сами бы никогда не сделали, хотя в тайне об этом мечтали, желали или уже делали.

Это табу на уровне генов – не признавать вслух и даже про себя, что мы конченые уроды. Нельзя перед собой, перед обществом. Хотя все мы…. Тс-с… молчи!

Все мы закроем глаза, закроем книгу, закроем дверь. Спрячем скелет в шкафу, и сделаем вид, что ничего не было.

Все было!

Нет, конечно, есть и не такие. Но собрав всех людей в кучу и сказав: «Выйдете те, кто не замарал руки и мысли, выйдете вы, святые угодники!» Может, кто-то и выйдет вперед, может среди них и вправду окажутся такие, но у них с головою проблемы другие.

Дата добавления: 2015-10-21