Проповедь. Двумя ведущими проповедниками Европы в последние 50 лет средних веков были Джироламо

Двумя ведущими проповедниками Европы в последние 50 лет средних веков были Джироламо Савонарола из Флоренции и Иоганн Гейлер из Страсбурга. В начале XV века Жерсон, вследствие невежества клира, советовал ограничить количество проповедей¹¹⁷⁰, но непосредственно перед Реформацией наблюдалось возвращение к практике проповеди в Германии и движение в этом направлении в Англии. Эразм, ученый-космополит, призывал проповедовать, и призыв этот был услышан во всех частях Западной Европы.

В Германии значение проповеди подчеркивали постановления синодов и го­милетические учебники. Здесь можно упомянуть синоды в Эйхштадте (1463), Бамберге (1491), Базеле (1503), Мейссене (1504). В известном «Учебнике искус­ства проповеди» Сурганта проповедь восхваляется как наилучшее средство для приведения людей к покаянию и для воспламенения христианской любви. Она названа «путем жизни, лестницей добродетели и вратами рая»¹¹⁷¹. Объявлялось, что не прислушаться к словам, произнесенным с кафедры, — такой же грех, как и пролить каплю освященного вина. В пенитенциариях и молитвенных учебни­ках того времени акцент ставится на обязанности посещать проповеди равно как мессы. Те, кто уходит из церкви до начала проповеди, объявлялись заслуживаю­щими отлучения. В пенитенциарии Вольфа (1478) говорится, что пренебрежение проповедью — это нарушение четвертой заповеди. О важности проповедей свиде­тельствует следующая легенда. Некий добрый человек встретил дьявола, кото­рый нес мешок, где находились банки с мазями. Показав самую черную банку, дьявол сказал, что пользуется мазью из нее, чтобы обратить людей в сон во время проповеди. А проповедники, продолжал он, этому весьма мешают, и часто одна- единственная проповедь лишает его власти над душами, которые принадлежали ему по 30-40 лет¹¹⁷².

К концу XV века во всех крупных немецких городах и в ряде мелких пропо­веди читались регулярно¹¹⁷³. Было принято строить кафедры, как в Майнце (1465), Базеле (1469), Страсбурге (1478), Констанце, Аугсбурге, Штутгарте и дру­гих городах. Популярные проповедники привлекали большие аудитории. Так было с Гейлером Страсбургским, служение которого продолжалось 30 лет. Гово­рят, что 10 тыс. человек собрались послушать проповеди босоногого монаха Яко­ба Мене из Кельна, когда он был во Франкфурте. Люди заглядывали в окна и забирались на орган, чтобы услышать его. Мене обычно проповедовал в 7-8 часов утра, а потом после обеда. Однажды в страстную пятницу он проповедо­вал пять часов, с трех до восьми вечера. По словам Лютера, города рады были уплатить странствующим монахам 100 гульденов за серию проповедей в честь великого поста.

Другим признаком возросшего интереса к проповедям служат гомилетичес­кие энциклопедии того времени, в которых были собраны материалы из Библии, из отцов церкви, из классических авторов, а также из области сказок и преда-

¹¹⁷⁰Contra vanam curiositatem, Du Pin ed., 1728,1. 106 sqq.

^lmManuale curatorum predicandi praebens modum (1503), цит. в Janssen, I. 38.

ⁿ⁷²Wolff и Augsburger, BeichtbUchlein, ed. Falk, pp. 78, 87; Gute Vermaninge, ed. Bahlmann, p. 78;

Николас Рум из Ростока, цит. в Janssen, I. 39. Der Spiegel des Siinders (ок. 1470). См. также

Geffcken, p. 69. Seelentrost, 1483, etc.

¹¹⁷³Cruel (pp. 647, 652) завершает рассказ о немецкой проповеди средних веков выводом, что

следует отказаться от старого представления о скудости проповедей в Германии XV· века.

Сегодня с мнением Круэла соглашается большинство протестантских авторов.

ний. Сюда следует добавить plenaria, сборники из евангелий и посланий с глос­сами и комментариями. Plenarium Гильерма, профессора из Парижа, до 1500 г. выдержал 75 изданий. Издавались также сборники образцовых проповедей. Не­которые из них были широко распространены. Сборник Иоганна Найдера (ум. в 1439) выдержал 17 изданий. Тексты у него, были поделены на три раздела. Сбор­ник францисканца Иоанна из Вердена (ум. в Кельне ок. 1450) издавался 25 раз. Книга Иоганна Герольта «Проповеди ученика» (Sermones discipuli) была издана до 1500 г. 41 раз; подсчитано, что она была распространена в количестве не менее 40 тыс. экземпляров¹¹⁷⁴. Один из самых популярных сборников назывался Parati sermones («Проповеди готового человека»), он был анонимным. Его заглавие ос­новано на 1 Петра 4:6, «готов (paratus) судить живых и мертвых», и Пс. 118:60: «спешил [был готов] и не медлил соблюдать заповеди Твои». Комментируя слова «Итак, не будьте нерассудительны, но познавайте, что есть воля Божия»¹¹⁷⁵, ав­тор говорит, что такой мудрости учат нас животные. 1. Лев заметает хвостом свои следы, чтобы охотник не выследил его. Так и мы должны покаянием устра­няй. следы своих грехов, чтобы нас не поймал дьявол. 2. Змея закрывает оба уха, чтобы противостоять обольщению, одно — хвостом, другое — прижимая к зем­ле. Так и мы не должны слушать дьявола, думая о смерти и вечности. 3. У муравья мы должны учиться трудолюбию, заботе о будущем. 4. Есть рыба, кото­рая прклипает к скалам во время шторма. Так и мы должны держаться Камня, Иисуса Христа, думая о Его страстях и спасаясь тем самым от бушующих волн Мира сего. Подобными материалами доказывается пробуждение гомилетическо­го инстинкта: проповедники старались привлечь внимание народа и поделиться с людьми библейской истиной.

Речи немецких проповедников XV века писались то на латыни, то на немец­ком языке. Самыми знаменитыми латинскими проповедниками были Габриэль Биэль (проповедник из Майнца, а затем профессор в Тюбингене, ум. в 1495) и Якоб Ютербок (1383 — 1465, картузианский приор из Эрфурта и профессор в тамошнем университете)¹¹⁷⁶. Среди известных проповедников, которые выступа­ли: на немецком языке, были уже упомянутый Иоганн Герольт из Базеля, фран­цисканец Иоганн Гритч, проповеди которого выдержали 26 изданий до 1500 г., францисканец Иоганн Медер из Базеля, чьи речи о блудном сыне на великий пост 1494 г. были изданы 36 раз, и Ульрих Крафт, пастор из Ульма (1500 — 1516), автор двух книг — «Духовная битва» и «Ноев ковчег».

Б0лее знаменит, чем другие, был Гейлер из Страсбурга, обычно называемый ΰο месту рождения его отца Гейлером из Кайзерсберга {фон Кайзерсберг}. Он родился в Шаффхаузене (1445) и умер в Страсбурге (1510). Гейлер и его предше­ственник Бертольд из Регенсбурга прославились как самые влиятельные пропо­ведники средневековой Германии. Более четверти века он выступал на кафедре страсбургского собора й был главным из проповедников севера. Он учился в университетах Фрейбурга и Базеля, потом стал профессором в Фрейбурге (1476). Проповеди быстро сделали его известным. Его позвали проповедовать в Страс­бург, и он согласился, договорившись выступать каждое воскресенье и по всем

""Jfannsen, 1:43.

¹¹⁷⁵Εφ. 5:17. — Прим. изд.

""Ullman ( Reformers, etc., I. 229 sqq.) относит Ютербока к реформаторам до Реформации — в

основном из-за его трактата De septem ecclesiae statibus.

праздникам и дням поста. Он перестал проповедовать за два месяца до смерти и был похоронен в соборе, в котором звучали его проповеди.

«Страсбургский глашатай», как называли Гейлера, прославился выступлени­ями в защиту моральных и социальных реформ. Он не выступал за изменения в учении. Когда в 1500 г. его призвали объяснить его публичное заявление о том, что городские советники «все от дьявола», он выпустил 21 статью с требованием запретить азартные игры, закрыть питейные заведения, соблюдать субботу и праздничные дни, заботиться о госпиталях и ограничивать попрошайничество монахов.

Он был народным проповедником. Он то развлекал, то поражал слушателей анекдотами, игрой слов, описаниями, притчами, остроумными фразами, юмором и сарказмом. Он выступал против народных безумств и моды, критиковал священников, «многие из которых ни разу в жизни не совершали мессу», а также монастыри, где «нельзя было найти ни веры, ни добродетели и царил распущенный, похотливый, греховный и полный всяческого легкомыслия образ жизни». Он вполне поддерживал средневековые суеверия. Он твердо верил в астрологию, призраков и ведьм.

Стиль Гейлера может показаться грубым в наши времена хорошего тона, но в то время он был вполне уместен. Его слушали все слои общества. Максимилиан пришел послушать Гейлера, когда приехал в Страсбург. И всем было совершенно ясно, о чем именно говорит проповедник. В цикле из 65 проповедей о страстях он развил сравнение между Христом и имбирным пирогом — немецким Lebkuc- hen. Христос состоит из бобов, принимаемых в пищу для обретения божествен­ности, фруктов, принимаемых в пищу для тела, и пшеницы, принимаемой в пищу для души. К этим составляющим добавляется мед милосердия. Все это попадает в печь страдания, делится священниками на много частей и раздается народу. В других проповедях он сравнивал совершенных христиан с колбасами.

В семи наиболее любопытных проповедях о Der Hase irn Pfeffer (идиоматиче­ское выражение со значением «где собака зарыта»), основанных на Пр. 30:26, «Кролики — народ слабый», он проводит 14 сравнений между кроликом и добрым христианином. По холму кролик лучше бежит вверх, чем вниз. Так должен поступать и добрый христианин. У кролика длинные уши. Так должно быть и у христианина, особенно у монаха, чтобы слышать то, что говорит Бог. Кролика надо поджаривать. Христианин также должен пройти через горнило испытаний. Кролик — худосочный зверек, его надо готовить с салом. Так и хри­стианин должен окружить себя любовью и верой, чтобы не обжечься в горниле. В 64 речах, произнесенных за два года до смерти, Гейлер представил духовные уроки, которые мы можем получить у муравьев. В другой серии он говорил о 25 грехах языка. В 20 проповедях для деловых людей он описал шесть рыночных дней, а дьявола изобразил как коробейника, разносящего свои товары. Он прочи­тал 17 проповедей про льва, царя зверей, рассматриваемого по очереди как сим­вол доброго человека, мирского человека, Христа и дьявола. Двенадцать из этих проповедей касались коварной деятельности дьявола. Серия о Человеческом Дре­ве включала в себя не менее 163 проповедей, которые читались с начала великого поста 1495 г. по конец великого поста 1496 г.

В последние два года XV века Гейлер произнес 111 гомилий по «Кораблю дураков» Себастьяна Бранта (Narren-schiff), все на основании Ек. 1:15 по тексту Вульгаты, где написано: «Дураков нет числа». По просьбе Гейлера Бранта пере­вели в Страсбург из Базеля, где он был профессором. В его знаменитом труде безумства того времени описаны в помощью образа корабля дураков — крупней­шего транспортного средства, известного автору. Брант с чувством юмора поме­щает себя в кресло председателя собрания, а остальные дураки собираются перед шт. Он сам выступает в роли дурака из книги. Помимо прочих безумств, им раскритикованных, можно упомянуть действия нищенствующих орденов, торго­влю реликвиями и индульгенциями, умножение бенефициев в руках одного ли­ца¹¹⁸². Гомилии Гейлера в плане чувства юмора не уступают поэзии Бранта. Оба были близки к жизни. Ни один проповедник средних веков не сохранял по­пулярность так долго, как Гейлер из Страсбурга, и ни один популярный поэт, даже'Вилл Лангланд, не был более востребован массами, чем Себастьян Брант.

В этот период было принято проповедовать в нефе церкви, а не с хоров. Про­поведники отмеряли время своей проповеди с помощью песочных часов, как позже стали делать в Новой Англии¹¹⁸³. Иногда проповеди были слишком длин­ными. Герхард Гроот во время великого поста проповедовал даже по три часа, а некоторые из выступлений Иоганна Гронде продолжались по шесть часов. К счастью, он делил их на две части, с коротким перерывом, что было, как мы предполагаем, полезно и для проповедника, и для слушателей. Гейлер, который сйачала был склонен проповедовать, не обращая внимания на время, позже стал ограничивать свои проповеди одним часом.

'Критика, которой проповедники подвергали обычаи того времени, показыва­ет, что человеческая натура была в основном такой же, как сейчас, и что не следует считать тот век «добрыми старыми временами». В проповедях высмеива- яйсь самые разнообразные привычки. Там говорится о пьянстве и обжорстве, о танцах и об уличных комедиях, об одежде женщин и о праздности сыновей из богатых семейств, о ростовщичестве и о показных посещениях церкви. Вновь и вновь Гейлер из Страсбурга возвращался к ленивым сыновьям богачей, которые устраивали ссоры и причиняли вред окружающим, одевались более нелепо, чем женщины, «считали себя значительными персонами, потому что их отцы были богаты». Он особо говорил о женщинах и их украшениях. Он осуждал их пояса, шелковые или расшитые золотом, которые иногда стоили по 40-50 гульденов, их накладные бюсты и роскошные гардеробы, позволявшие переодеваться два раза ^течение дня и надевать третье платье вечером, на танцы или представление. Он Выступал против их длинных волос, распущенных и украшенных лентами, и маленьких шляп, какие носили мужчины. Предостерегая от опасности, он при­водил в пример Авессалома и Олоферна — первый запутался волосами в ветвях

^1ШСм. Lorenzi, И. 1-321.

¹¹⁸ⁱCruel, цит. Surgant, р. 635. Эразм (в Praise of Folly, p. 95) говорит о проповеднике, который

«тратил песок в своих часах на рассказывание забавных историй».

дерева, а второй был ослеплен украшениями Иудифи. Гейлер призывал город­ские власти прийти на помощь обществу и проповеднику и принять законы про­тив этого зла.

Другой проповедник, Холлен, осуждал длинные шлейфы, которые носили женщины, словно «обоз дьявола», ибо ни у людей, ни у ангелов хвостов нет, они есть только у бесов. Что касается танцев, особенно в кругу, то такими развлече­ниями руководил дьявол: чем выше подпрыгивают танцоры, тем глубже они упадут в ад, и чем крепче они держат друг друга за руки, тем теснее будут узы дьявола, которыми они окажутся скованы. Танцы представлялись проповедни­кам весьма развратным занятием.

Эразм, высмеивая проповеди своего времени, говорил о невежестве проповед­ников, об их неуклюжих вступлениях, о неоправданном использовании разного рода историй, старушечьих басен и фривольных тем (aniles fabulae et questiones frivolae). Знаменитый отрывок, в котором великий ученый пренебрежительно отзывается о проповедях монахов, начинается так:

Все их проповеди — просто театральные представления, смешные и забавные. Благой Господь! Как они жестикулируют! Как возвышают и понижают голос! Какие интонации, какие крики, какое пение, какие возгласы, какие гримасы, как они кривят рты и строят рожи, искажая свою наружность! И это свое ораторское искус­ство они передают из поколения в поколение, как тайну избранных!

Эразм заслуживает похвалы за то, что распознал потребность времени. Он выступал за возрождение проповеди и миссионерство проповедников среди язы­ческих народов. Его взгляды изложены в «Екклесиасте», или «Проповедни­ке», — труде, написанном во фрейбургский период и занимающем 275 стра­ниц, каждая из которых в два раза больше страниц данной книги. Главной задачей проповеди объявляется наставление. Каждый проповедник — глашатай Христа, Который Сам был великим проповедником. Задача проповедника более возвышенна, чем королевская. «Среди даров Духа нет дара более благородного и благотворного, чем проповедь. Распространять небесную философию и быть вест­ником Божьей воли — вот самая главная задача церкви». Это вполне соответст­вует уважению Эразма к должности учителя. Он прославляет назидательный аспект проповеди. В послании к Сдпиду (1516) он говорит: «Быть учителем зна­чит быть следующим по значению лицом после царя».

Об английской кафедре мы можем сказать немногое. Проповеди произноси­лись в Сент-Пол-Кросс и в других местах, но у нас нет свидетельств о том, что это была распространенная практика. В Англии не издавались сборники проповедей. Колет — единственный английский проповедник XV века, чья деятельность име­ет историческое значение. Наставление Ламбетского синода 1281 г., обращенное к священникам и требующее от них обучать народ, было практически единствен­ным обращением такого рода. В 1466 г. архиепископ Йорка Невилл лишь повто­рил это наставление.

В Шотландии история проповеди начинается с Нокса. Доктор Блэйки замеча­ет, что за три века, предшествовавших Реформации, в Шотландии вряд ли най- дагея хоть одна христианская проповедь, достойная упоминания. В этой стране ве было ни Виклифа, ни Ансельма¹¹⁸⁸. Гамильтон и Вишарт, непосредственные предшественники Нокса, были мирянами.

Аббат доктор Гаске в главе о забытом английском проповеднике (см. Old Eng. Bible and other Ёшуз) приводит выдержки из рукописной проповеди Томаса Брайтона, епископа Рочестера (1372 —1389). Доктор Гаске говорит, что мы очень мало знаем о средневековой проповеди в Англии, а поток (р. 54) замечает, что, возможно, это и к лучшему, поскольку проповеди были скучными и ик-еледовало терпеть как необходимое зло. В главе об обучении и проповеди (Eve of the Reformation, pp. 244-284) он возвращается к этой теме, но сама глава наилучшим образом свидетельствует о литературном бесплодии Английской церкви в последние годы Средневековья, а также о скудости йроповедей и общественного образования. Большую часть главы (pp. 254-280) занимают цитаты из оара Томаса Мора, из трактата Dives et Pauper и других трактатов, показывающие, что учение о Поклонении образам и святым не преподавалось в его вульгарной форме, а миракли были полезны как средство популярного религиозного обучения. Доктор Гаске ставит акцент на «простом настав­ лении», которое обеспечивалось английским священством в средние века в противовес формальным проповедям, которые, как он заявляет, «вероятно, были не так уж и часты, как в наше время». Он делает поразительное утверждение (р. 245), будто религиозное обучение как средство общественного и морального усовершенствования не было одной из первостепенных задач Реформации. Однако усилия Лютера, КальвиНа и Нокса, желавших учредить школы во всех деревнях, и содержание катехизисов, которые подготовили и в большом количестве выпустили их коллеги-реформаторы, Яачиего опровергают этот домысел. А как сбросить со счетов их постоянные проповеди? Лютер проповедовал изо дня в день. Одним из первых признаков Реформации в Женеве было открытие СфК-Пье]^ и Сен-Жервеза для ежедневной проповеди. Кальвин включил учителей в состав членов правительства.

Дата добавления: 2015-09-06