Раздел империи Чингисхана

Почти всю евразийскую часть затронул взлет Чин­гисхана и его последствия. Не только в центральных областях, по и в Китае и Иране и, наконец, с задер­жкой на два с половиной столетия в Индии власть была снова поделена. Хотя и было невозможно по легко просматриваемым причинам — стоит только вспомнить о трудностях, которые противодействова­ли быстрой передаче известий², — подчинить эти громадные области с их многочисленными народами и разной культурой одной центральной воле, но с по­бедами монгольских войск впервые появилось что-то вроде мировой политики. Страны, которые до сих пор редко, а некоторые вообще не замечали друг друга, поняли, что их общие интересы связаны теперь с событиями, происходящими в узком кругу Чингисхана и его наследников.

Говорят, что перед смертью Чингисхан поделил свою империю, находившуюся в процессе формиро­вания, между четырьмя сыновьями, родившимися от его первой жены Бортэ. Область западнее Иртыша была отдана Джучи, самому старшему сыну, его сын Батый вступил в права этого наследства, после того как Джучи умер раньше Чингисхана, и стал повели­телем Золотой Орды; Чагатай, второй сын, получил Мавераннахр, Семиречье, Кашгар и западную Джун­гарию, то есть те страны, в которых господствовал ислам; Угедей, третий сын, владел областями к вос­току, прежде всего Китаем. В то время как эти части наследства, которые достались трем братьям, требо­вали длительных военных действий, Тулуй, самый мо­лодой, должен был позаботиться о бюджете и элит­ных войсках династии³.

Древнейшие источники ничего не говорят о таком четком разделе Евразии Чингисханом. В «Тайной ис­тории монголов» рассказывается, что Чингисхан пос­ле убийства в Отраре решился на большой поход на Запад. Так как это должен был быть опасный и дли­тельный поход, ему посоветовали прежде поручить дела династии кому-либо. Он призвал к себе четы­рех братьев, чтобы услышать их мнение. Но эта встре­ча была омрачена соперничеством между Джучи и Ча-гатаем. Чагатай указывал, что его старший брат, воз­можно, зачат вовсе не Чингисханом, так как Бортэ была когда-то ограблена меркитами, которые жили к востоку от озера Байкал. «Тайная история» знает об этом инциденте и говорит, что Чингисхан снова на­шел свою жену во время преследования разбитых меркитов⁴. Но это, по-видимому, не вся правда, так как Чагатай уличал Джучи в том, что он «был среди ублюдков меркитов»⁵, то есть родился в то время, когда мать его находилась в плену. Персидский ви­зирь Рашид-ад-дин, хорошо ознакомленный с монголь­ской историей, утверждает, что Бортэ уже была бе­ременна Джучи, когда попала в руки меркитов. По­том ее передали князю кереитов, которые жили в верхнем течении Орхона и Селенги. Отец Чингисха­на и этот князь были друзьями, и поэтому удалось осуществить возврат Бортэ. В пути к своему мужу Бортэ родила Джучи⁶.

Среди братьев Джучи, очевидно, считался отщепен­цем: на совете, описанном «Тайной историей», на котором Чагатай делает тот гнусный намек, Джучи возражает: «Отец, хан, никогда не обращался со мной иначе, чем с вами! Почему ты отделяешь меня от вас?» После горячей стычки вмешался Чингисхан и заставил обоих своих старших сыновей пообещать никогда не уклоняться от своего долга быть верным «отцу-императору»; в ответ они оба предлагают Угедея как самого подходящего наследника. Тулуй, са­мый младший, соглашается с этим решением совета. Чингисхан говорит сыновьям: «Если вы будете вмес­те — кому от этого станет хорошо? Мать земля ши­рока. Рек и воды много. Я хочу вас разлучить, уве­личив пастбищные угодья, которые легко поделить, и позволю каждому править в своем государстве»⁷. Не называются никакие подробности, но намекается, что неопределенность границ вызывает раздор.

Укрепление завоеванной империи после смерти Чингисхана было важнейшей целью заседания совета 1228 г., и «Тайная история» преследует, вероятно, цель доказать военный и политический триумф осно­вателя империи и оправдать с трудом проведенные выборы, возведение Угедея в ранг великого хана как исполнение желания умершего отца. В 1228 г. вопрос наследования еще оставался открытым, но принима­лись меры, которые могли бы замедлить распад. Пос­тановили, что отныне все должны поставлять из та­бунов, принадлежащих принцам, принцессам и зять­ям, а также всем военачальникам различных рангов определенное число животных в императорский дом. Должны были поставляться дойные кобылицы, овцы, крупный рогатый скот⁸. Далее указывались группы населения, подвластные теперешним членам династии или военачальникам, назначающим заведующих скла­дами, пастухов кобыл, конюхов или работников поч­ты, которые должны были заниматься обустройством станций создающихся почтовых маршрутов. Члены се­мей и фавориты великого завоевателя делили власть; такова была действительность. Но чтобы не мелкая ревность и ссора определяли политику, чтобы импе­рия процветала, все должны были смотреть на вели­кого хана, который фактически обладал едва ли боль­шей властью, чем остальные князья.

Таким образом, между строк можно прочитать, как слаба была структура основанной Чингисханом импе­рии. Она состояла из необозримого количества пере­двигающихся групп людей, которые были подчинены отдельным членам правящей династии или заслужен­ным военачальникам. И, наконец, вряд ли имелась другая возможность, кроме войны, продвигать эти формирования для подчинения воле великого хана. Не согласие, а борьба князей и военачальников друг с другом, которую вели постоянно меняющиеся со­юзы, определяла отношения внутреннего государ­ственного устройства. Кочевники-пастухи породили это за несколько лет, и они повинны в неурядицах, которые последовали после смерти основателя.

И все-таки Чингисхан попытался избежать посто­янного неповиновения, создавая для масс вернопод­данных искусственный порядок, разрывая родовые со­юзы, воспринимаемые как родовая общность. Обра­зовались группы по тысяче человек, которые подраз­делялись (по десятичной системе) на десятки. В «Тайной истории» написано, что Чингисхан в 1206 г., когда «подчинил народы войлочным палаткам», под­елил своих верноподданных и приказал:

«Тем, кото­рые пошли со мной основывать империю, я хочу при разделе дать должности вождей групп, тысячников, и к тому же сказать пару слов в награду». Девянос­то пять таких вождей нужно было назначить тогда. Беспорядочность в системе создавали «зятья», родо­вые князья, которые подчинились Чингисхану и свя­заны были с ним в известной мере через браки его дочерей. Они, очевидно, удерживали подольше гос­подство над своим родом. Наиболее заслуженным со­ратникам Чингисхан доверял управление десятитысяч­ной общиной⁹.

Насколько буквально можно воспринимать эти чис­ла, остается неразгаданным. Во всяком случае этими мерами можно было гарантировать хотя бы времен­но послушание кочующих народностей великому хану. Ибо кто из вождей захотел бы рассматривать свою общину в тысячу человек как собственный «род» и забыл, что она подчинена ему императорским доку­ментом о назначении и, значит, продолжает служить великому хану? Но разве не могло возникнуть в той или иной общине в тысячу человек чувство принад­лежности друг другу, которое больше становилось по­хожим на чувство принадлежности одному роду и вы­тесняло воспоминание о том, что ты верноподданный великого хана? Речь же шла не только о воинах, со­общество которых было единственным, организован­ным в военных целях, но и других мужчинах, год­ных к военной службе. Следовательно, не надо удив­ляться этому, хотя «Тайная история» показывает, что в действительности в 1228 г. прочность империи была в большой опасности и что отданные распоряжения должны были помочь устранить уже наступившее бед­ственное положение. Таким образом, недвусмысленно установлено, что личная охрана императора должна была переподчиниться иногородним вождям общин, тысячникам. Почтовое дело смогли организовать только после одобрения Чагатая. Он лично не прини­мал участия в собраниях 1228 г., но велел передать: «Я хочу отсюда установить связь с почтовыми стан­циями. Кроме того, я хочу отсюда отправлять курь­еров к Батыю. Батый должен установить связь со своими почтовыми станциями, идя навстречу моим»¹⁰. Чагатай и Батый, сын Джучи, являются, следователь­но, фактически независимыми правителями регионов: Батый на территории Кипчакских степей и Чагатай в странах между Батыем и Угедеем, то есть, в мусуль­манской Азии.

Заседание совета на Керулене, возможно, еще не пришло к единому мнению о новом великом хане. Только в сентябре 1229 г. Угедей взошел на престол. Собственным его регионом названа «Центральная им­перия», наделы в верховьях Онона. Вскоре он рас­ширил область на запад к реке Орхон, где в 1235 г. велел построить Каракорум —укрепленную резиден­цию¹¹. Об однозначном разделении сфер влияния на­следников Чингисхана, конечно, нельзя говорить. Наоборот, обратили внимание на то, что в походах на запад, объявленных Угедеем, участвовали принцы всех ветвей Чингисхана. Как повествует сообщение из «Тайной истории», роль отвергнутого, выпавшая на долю Джучи, передалась его сыну Батыю, к неудо­вольствию Угедея¹².

Дата добавления: 2015-08-21