О. де Бальзак

В результате становится неизбежным выведение деятельности из сферы морального оценивания. Если главное не в том, каков поступок (следо­вательно, каков путь реализации денежной программы), а то, что он именно мой, то есть свободно избранный, следовательно, произвольный, то в таком случае этика утрачивает свой предмет как теоретическая дисциплина, а нравственность становится логически невозможной. В данной ситуации деньги приобретают как бы независимое от морали существование. В свою очередь она приобретает подчиненное положение в системе индивидуальных самореализаций, совершаемых в мире экономического бытия в первую очередь посредством денег, основного показателя способности к действию.

Рассуждая об относительности морали в сравнении с творческой дея­тельностью, Л. Шестое констатирует: «Мораль... имеет условное значение и в конце концов пасует перед аморальной своеобразностью отдельных чело­веческих стремлений»²⁰. Тенденция видеть в ней лишь средство психоло­гического преобладания над ближними приводит к постулированию воз­вышенного философско-теоретического аморализма. Однако мера его

возвышенности может поддерживаться только внутренним (подспудным) признанием морального идеала. Но если таковой отсутствует, то любые прочие мотивации поведения окажутся более предпочтительными, особенно если они не утруждают сознание излишними нравственными размышле­ниями. Отсюда возникает моральный релятивизм, в «поле» которого могут быть оправданными любые средства для достижения той или иной цели, а в особенности — богатства. И уже вряд ли какое рационализируемое обстоятельство удержит такого морализатора от безразличия по отноше­нию к реальному злу или несправедливости.

Положение «деньги для человека» коррелируется с попытками акценти­ровать стремление к «экономической свободе», которое содержится в ситуации морального выбора. Отношение к деньгам, то есть способу их достижения, есть прежде всего личное дело, поскольку имеет «тенденцию оставлять все права за status quo, за данностью, сакрализируя ее с помощью экзистенциально очень значимого слова «жизнь»²⁶. Абсолютизация этого положения, в особен­ности абстрактно-всеобщего понятия «жизнь», создает такую ценностную позицию, которая, как и в случае с морализаторством, легко наполняется тем содержанием, нужным для реализации эгоистических целей. Как пра­вило, такое содержание противостоит основной интенции морали, пред­полагающей всеобщую устремленность к умеренности, взаимопомощи, соли­дарности, любви и т. д. Данные понятия продолжают оставаться достоянием моральных взаимоотношений, но на них лежит уже другой смысл, они наполнены пафосом приобретения, достижения денег и богатства, не укла­дывающихся в рамки традиционных моральных устремлений.

В результате взаимодействия обе стороны антитезы имеют как равно приемлемые обоснования, так и одинаково неприемлемые следствия для морального сознания, заставляя жертвовать либо универсальностью морали, либо автономией морального субъекта. Это связано с тем, что, обсуждение сторон противоположностей «деньги для человека» и «человек для денег» ставит перед необходимостью оперировать сложными и много­слойными понятиями, порождающими варианты и вариации ориентиров. Понятие «мораль» способно, оказывается, активно расслаиваться в ходе проникновения в содержание противоположностей, что открывает простор для такого использования аргументов, которое не разделяет качественно различные слои «человечности» и «денег», «денег» и «морали».

Наличие неприемлемых для морали следствий обеих сторон противо­положностей соответствует неоднородности самих явлений. «Вместитель­ность» формулировок определяется глубинной установкой философского мышления на конечный синтез по отношению к любому изучаемому объекту — к деньгам, собственности, богатству, всегда неоднозначных в оценке и отношении. Рассмотрение соотнесенности действительности и идеала, в особенности в процессе перехода от эмпирического «Я» к само­созиданию, актуализирует проблему денег, подменивших понимание опти­мального взаимодействия средства и цели. Человек как цель этого

процесса превращает деньги лишь в средство. Поэтому необходимо соеди­нение противостоящих позиций в особой синтетической форме. Их взаимо­действие может быть основой для корректного понимания моральных прин­ципов, в особенности, когда стоит проблема материально-ценностных самореализаций. Тогда снимается противостояние антитезисов «человек для денег» и «деньги для человека», поскольку появляется понимание того, что любое из этих положений, выступающих в качестве установок, не охватывает принципов морального сознания в целом.

Дата добавления: 2015-08-21