Семинария

Вслед за окончанием курса наук в епархиальном училище, Трофим поступает в семинарию.

«Я поступил в семинарию. Будучи сиротою, я с самых ранних лет был серьезен и вдумчив. Все упование мое возложил на Господа Бога, Отца оставленных и покинутых. Поистине сыновнюю и совершенно особую любовь питал я к Пресвятой Деве Богородице», - слова владыки Павла о своей юности[60].

В семинарии Мелетиев учился на казенном содержании, которым, как читаем в материалах Епархиального съезда: «пользовались воспитанники большей часть сироты и дети бедных родителей, которые в случае непринятия их на казенное содержание, не имели бы возможности получить семинарского образования»[61]. В Уставе семинарии говорилось:

«§ 11. Сироты и дети бедных родителей, отличающиеся успехами в науках и добрым поведением, принимаются на казенное содержание…

§ 161… пища воспитанникам дается простая…

§ 162. Одежду носят ученики однообразную и приличную…»[62].

Семинарская программа тех лет включала изучение следующих предметов: библейская история и священное писание Ветхого и Нового Заветов; церковная библейская история и история Русской Церкви; история всеобщая и русская, катехизис; основное, нравственное и догматическое богословие; литургика, церковный устав и практическое руководство для пастырей; русский, церковнославянский, латинский, греческий и еврейский языки; французский и немецкий языки; арифметика; география; русская словесность и история литературы; каллиграфия; логика, психология, история философии и дидактики; обличительное богословие и церковное пение; физика и математика; иконописание[63]. Особое внимание, после прошедшей в 1860 – 1866 гг. реформы духовного образования уделялось преподаванию педагогики, для того чтобы будущие священники могли стать ближе к решению проблемы народного образования. Поступить в семинарию могли юноши в возрасте от 14 лет, проживали учащиеся в общежитии. Успешная сдача выпускного экзамена давала право на получение священнического места[64].

Ректором Архангельской семинарии во время учебы в ней Мелетьева был протоиерей Александр Ефимович Орлов, выпускник Санкт-Петербургской академии, кандидат богословия, он же преподавал Священное Писание в старших классах.

Среди других преподавателей семинарии было двенадцать кандидатов богословия, из них семь человек закончили Санкт-Петербургскую духовную академию, двое были выпускниками Московской и двое – Казанской духовных академий. Музыку преподавал прот. А. Зуев, учившийся в Пражской консерватории, церковное пение – выпускник Московского Синодального училища регент С. Делищев, а иконописание – диакон Ф. Макарьин, получивший специальное образование в иконописном классе Троице-Сергиевой лавры[65].

При семинарии существовало Братство в честь святого апостола Иоанна Богослова, которое служило целям социальной опеки и материальной поддержки малоимущих студентов, помогало в приобретении одежды и обуви, оплачивало проезд на каникулы к родителям, обеспечивало проживание и содержание в общежитии, покупало лекарства и платило докторам в случае болезни. Бюджет Братства складывался из следующих средств: взносы по подписным листам от настоятелей монастырей и приходов, пожертвования частных лиц, в т.ч. активным жертвователем был отец Иоанн Кронштадтский[66]. Среди действительных членов братства встречается фамилия священника Василия Мелетиева[67], который служил протоиереем в одном из храмов города Архангельска[68].

Из отчета Братства за 1902-1903 учебный год, узнаем о том, что было оказано «пособие на проезд к родным на каникулярное время», одному из младших Мелетиевых, ученику 1 класса семинарии[69].

Обширная епархия испытывала недостаток в духовенстве. Выпускников семинарии для замещения вакантных мест явно не хватало. Да и не все из них стремились стать пастырями. В вопросе священнических призваний, явно ощущался кризис, как, впрочем, и в состоянии всей Русской Церкви.

В 1903 г., когда Трофим заканчивал учебу, писалось: «В 1901 г. из 18 человек назначенных на священнические места большинство были из заштатных и отрешенных от мест священников и из диаконов, из кончивших же курс семинарии лишь четверть»[70]. Беспокойство вызывал вопрос о том, «насколько в последнее время наши семинаристы с богословским образованием, - эти прямые кандидаты на священство, - пополняют ряды его… Из 14 кончивших курс в 1899 г., ныне священствуют 7 человек. В 1900 г. окончили курс 16 человек, из них ныне священниками трое. Из курсов 1901 г и 1902 г. (11 человек в каждом) пока священствуют двое, - по одному из каждого»[71], - сообщал епархиальный печатный орган.

Проблемы сложившейся ситуации виделись в неудовлетворительном состоянии духовно-нравственного просвещения в российской глубинке, в расстройстве приходской жизни. Епархиальные ведомости, в частности, отмечали недостатки: «…бывали случаи погребения без отпева. Значит больные умирают без последнего христианского напутствия, страждущие остаются без духовного утешения… Значит, наш народ православный во многих местах оставался без покаяния во дни Великого поста, без радости в Светлый день Пасхи. Не грозит ли это равнодушием, нерадением народа… На страницах нашего епархиального органа было указано… на замечаемое ныне уклонение наших семинаристов от пастырского служения… Потребность духовного просвещения народа в наши дни сказывается гораздо сильнее, чем прежде; людей говорящих о своем желании служить народу, «идти в народ», тоже не мало; а наши семинаристы идут от этого дела куда-то в сторону?!»[72].

Преосвященный епископ Иоанникий (Казанский) (1839 - 1918)[73], управлявший Архангельской епархией с 1901 по 1908 гг. уделял внимание своим семинаристам, вникал в нужды духовной школы, следил за успеваемостью студентов. Он лично присутствовал, например, при сдаче экзамена по гомилетике, науке о церковной проповеди, в 1903 г.[74] От будущих пастырей требовалось хорошее владение этой наукой, т.к. проповедь это важнейшее воспитательное и просветительное средство.

Праздничному акту, по случаю очередного выпуска окончивших курс семинарии, традиционно предшествовала торжественное богослужение. Совершалось оно в семинарской церкви в честь апостола Иоанна Богослова. Так было и в 1903 г. За годы учебы семинарский храм становился родным для воспитанников, тут совершались утренние и вечерние молитвы, все уставные богослужения в которых принимали участие студенты, проходила их литургическая практика и т.д. Нередко на торжественных богослужениях в семинарской церкви присутствовал начальник губернии контр-адмирал Н.А. Римский-Корсаков и другие высокопоставленные гости[75].

Читаем в мемуарах владыки: «Учебная пора счастливо закончилась в июне месяце 1903 г.»[76]. В возрасте двадцати трех лет Трофим Мелетьев заканчивает обучение в семинарии, позади выпускные экзамены. В разрядном списке учеников Архангельской духовной семинарии, составленном по результатам экзаменов в 1902-1903 учебном году, читаем: «выпускаются из семинарии во втором разряде с выдачей свидетельств об окончании полного курса»[77], - 10 человек. Из соучеников Трофима Мелетьева, в 1903 г. для продолжения учебы в Санкт-Петербургскую и Московскую духовные академии поступили по одному человеку, двое – в Юрьевский университет и один – в Казанский ветеринарный институт. Остальные выпускники заполнили священнические вакансии или стали сельскими учителями[78].

За годы учебы в семинарии происходило дальнейшее духовное формирование Мелетьева. Семена, посеянные в детскую душу благочестивой матерью, возрастали на примерах иноческой жизни, монастырского уклада, молитвенного уединения. Трофима привлекает русский подвижнический дух: «Каждый год я проводил каникулы в монастыре. Там я жил в атмосфере молитвы и покаяния. Эта строгая жизнь среди монахов меня очень привлекала и каждый год я с радостью к ней возвращался. Эта возможность жить среди них, эти дни, проведенные с ними в монастыре и в молитве, все это было для меня источником огромного счастья»[79]. Каникулярное время, ежегодно старался Трофим посвящать поездкам в монастыри, поэтому закономерным становится его дальнейшее жизненное призвание.

Дата добавления: 2015-08-13