На рисунке видно наш новый дом и двор в Б. Дровяном пер.

№1- Наш дом, бывший каретный сарай;№2- Бывшая конюшня

Несмотря на все минусы, происхождение дома, комната в виде коридора и другие неудобства, мы были бесконечно рады, что живём теперь самостоятельно. В этом «бунгало» мы прожили до октября 1964 года, пока Аида не получила отдельную квартиру в 9-ти этажной башне, в Текстильщиках. Но давайте, всё по порядку, а то меня постоянно заносит вперёд, в будущее.

После моего благополучного поступления в академию, Аида устроилась на работу в Московский городской Совнархоз. Но совнархозы продержались недолго, Н.С. Хрущёв их ликвидировал, и опять перешли к системе министерств. В 1962 году она работала уже в Министерстве автомобильной промышленности, на площади Воровского, в бывшем помещении Министерства иностранных дел, резиденции В.М.Молотова. Рядом была Лубянка, и знаменитый 40-й магазин. Кроме этого, в Министерстве у них был прекрасный буфет, в котором, благодаря своей чрезвычайной коммуникабельности, Аида сразу же завела доверительные отношения с его персоналом. Ей всегда и во всех местах её работы везло с начальниками, работала она с удовольствием, и я бы сказал, с увлечением. Я уверен, что в жизни человека это немаловажный фактор.

На фото: Среднее – Церковь Николая на Болванке, сзади «М» «Таганская». По легенде, в ней венчался А.С.Пушкин.

Нижние – Театр на Таганке, от нашего дома 10 минут ходьбы.

В Академии всё шло своим чередом: лекции, групповые занятия, семинары, лабораторные работы, подготовка к парадам, сами парады, участие в похоронах крупных военных, партийных и государственных деятелей. В общем, скучать было некогда. Всё, что мне отравляло жизнь в академии, так это т.н. «марксистко-ленинская» подготовка. А когда ввели новый курс «научного коммунизма», это было просто невыносимо. Само понятие коммунизма является полным бредом, да ещё при этом «научным». Пусть читатель не думает, что я только сейчас так осмелел и свободно высказываюсь на эту теме. Ничего подобного. В то время мы на эту тему на перекурах и в более непринуждённой обстановке, высказывались не менее откровенно. Из дальнейшего изложения материала это хорошо будет видно. На фото: 2-я Бауманская зимним вечером.

За те полтора года, которые прошли со времени начала обучения в академии, слушатели достаточно познакомились друг с другом, и появились определённые симпатии при общении. Так, у меня появились, в нашем отделении, друзья, с которыми я проводил большую часть своего времени, как в стенах академии, так и в свободное время, если оно было. Нас на курсе потом прозвали «три мушкетёра». Это были Альберт (Алик) Красильников и Вадим Николаев. В академию мы все трое поступили капитанами, через год Вадим получает звание майора. Я майора получаю на третьем курсе, а Алик получил майора перед выпуском. Вадим неисправимый насмешник и балагур, начинённый несметным количеством анекдотов на любую тематику, прослуживший 7 лет в ЗГВ (Западной группе войск в Германии), большой любитель «расслабиться». Алик, уравновешенный, спокойный, с хорошим чувством юмора, художник по натуре и на практике, по личному убеждению трезвенник, но легко шёл на компромисс со своей натурой ради друзей. На протяжении 5-ти лет учёбы в академии мы постоянно были вместе, не смотря на то, что по характерам мы были очень разные, но, несмотря на это, нас что-то сильно связывало. Тогда я не задумывался над этим фактом, но теперь, когда есть много время для размышлений, это было, видимо, то качество, которое я назвал бы «позитивным авантюризмом». По способности воспринимать учебную программу академии, Алик был человеком независимым, и обладал способностями значительно выше средних. Он редко обращался за помощью. До конца курса обучения был устойчивым «хорошистом». Вадим, старше нас обоих на три года, был, в этом смысле, человеком не собранным и легкомысленным, со способностями ели-ели, дотягивавшими до средних. Все мы трое были женаты, дети были только у Вадима, мальчик лет семи, и девочка пяти лет. Жил он с семьёй в академическом общежитии (по схеме, здание № 6), на втором этаже. Алик снимал квартиру где-то в Измайлово, сейчас уже не помню. Я с Аидой проживал на Б.Дровяном, и добирался до академии на метро, это был самый удобный путь. На фото: Бауманская, утро.

Жёны наши были знакомы, поскольку, на первых 2--х курсах, мы часто справляли праздники вместе на квартире у Вадима. У него была самая большая жилплощадь, около 30 кв. метров, и располагалась она равноудалено от наших мест обитания. Вадим постоянно требовал руководства и помощи по всем предметам, особенно по математике, физике, сопромату и т.п. Он безо всякого стеснения заявлял, когда мы собирались втроём:

- Славка! Если ты меня бросишь, я в академии не задержусь. Таких конспектов, какие ведёшь ты, мне сто лет не научиться делать. На лекциях, пока слушаю, вроде, всё понимаю. Кончается лекция, конспект почти пустой, поэтому приходиться брать у тебя и всё «передирать». Ты техникум кончил в 1950, а я в это время был уже в Германии и не вылезал из гаштетов. А школу кончил, уже забыл когда. Так, что вся надежда на тебя, не бросай пожалуйста отца семейства!

- Тебе надо готовиться к занятиям в часы самоподготовки в академии, в отведённые для этого часы, а не «сматываться» домой после занятий. Там Шурка тебе не даст заниматься, жалуясь на какую-нибудь очередную нужду, да и ребята тоже, постоянно отвлекают, какая уж тут учёба. На верхнем фото: Перспектива Бауманской улицы в сторону метро.

И эти разговоры повторялись не реже раза в неделю.

Закончился первый год обучения. У нас на курсе обозначились два кандидата на золотые медали, я и Петя Гончаров, умнейшая голова, но, как потом выяснилось, слабый на спиртное. Больше всего «пьянок» приходилось на время экзаменационных сессий. На курсе у нас было немногим больше 40 человек. После 3-го семестра, когда заканчивался курс матанализа итоговой письменной работой, нас осталось 39 человек. После каждой экзаменационной сессии весь курс разбивался на 3-4 группы, всем курсом на такие мероприятия ходить было опасно, слишком заметно, и отправлялись отмечать это событие. Одним из таких излюбленных мест было кафе, буквально вплотную, примыкавшее к ограде Церкви Петра и Павла на Госпитальной площади. Это место было довольно тихое и удалённоё от глаз начальства. Это уютное место у нас условно называлось «Под колоколами». Другим местом был парк Лефортово. Там одно питейное заведение находилось недалеко от центрального входа, где-то, метрах в 100, а другое, в противоположной стороне парка, почти у выхода на Госпитальную площадь. Третье место, которое мы посещали, вплоть до окончания третьего семестра, был ресторан-столовая «Яхта», на углу Бауманской и Спартаковской, переходящей после перекрёстка в Басманную. Но там нас «засекло» академическое начальство, и начальник академии Горбовский Д.В. (среди слушателей и преподавателей, просто «ДВ»), в категорической форме запретил ходить туда слушателям.

На средней и нижней фотографиях: Солдатская улица с видом на Госпитальную пл.; Церковь Петра и Павла, но уже без кафе.

Дата добавления: 2015-08-18