Дело в том, что в отпуске при части, я уже упоминал об этом, моя подготовка к экзаменам проходила на берегу Волги, в пляжной одежде.

- Нет, доктор, не в Сочи, а на берегу Волги.

- А загар не хуже сочинского! И ещё, врач окулист рекомендует Вам двое очков, одни для постоянного ношения, а другие для чтения. Нагрузка на глаза у Вас в академии возрастёт многократно. Следите за глазами.

До поступления в академию я точно знал, что ВАХЗ не участвует в парадах на Красной площади. Это для меня было очень важно, я знал по опыту училища, что это такое. Но мне, наверное, надо было поступить в академию, чтобы по просьбе начальника академии, академия с 1960 включалась в парадный расчёт войск Московского гарнизона. Опять сработал «закон подлости»! Подготовку к параду проводить за счёт учебного времени нельзя, поэтому её проводили за счёт нашего личного. Итак, предстояла шагистика по полтора месяца два раза в год, в течение 5-ти лет.

С первого месяца обучения нас накрыла волна лекций. Преподавательский состав в академии был высококвалифицированный. Кандидаты, доктора наук, профессора и три академика. В первом корпусе была аудитория, устроенная в виде амфитеатра на полторы сотни слушателей, для чтения «поточных» лекций. Мне очень пригодился опыт, приобретённый в техникуме, по части ведения конспектов во время лекций. Я уже знал, что по учебникам учиться самостоятельно очень трудно, и поэтому аккуратно вёл конспекты по всем дисциплинам. Садился я на первые ряды, на колени клал дипломат, на него 100 листовую тетрадь, а записи вёл тремя авторучками, с чёрными, красными и зелёными чернилами. Конспекты получались яркими и выпуклыми. Мои товарищи, смотря на моё усердие, удивлённо спрашивали:

- Вячеслав, зачем тебе эти художества, и так всё понятно, а если потребуется, в учебнике прочитать можно. Преподаватели ведь после каждой лекции называют учебник, разделы и даже параграфы?

- Друзья мои, каждому своё, а у меня есть горький опыт, и поэтому я знаю, что делаю. И настоятельно вам советую делать то же самое, чем и я занимаюсь, иначе упустите время, и на первой же сессии закричите «караул».

- А как же, если писать конспект, то можно пропустить что-то важное из лекции?

- Привыкайте работать на лекциях и руками, и ушами, и глазами, вы не на концерте и не на научно-популярной лекции в доме культуры. Закончатся установочные лекции и начнутся групповые занятия, вот тогда вы и поймёте, зачем я этим занимаюсь.

На снимке одно из старинных зданий академии (5-й корпус) со стороны Бауманской улицы. Полвека тому назад, деревья были совсем маленькие, и корпус был хорошо виден с улицы. В этом здании был расквартирован с 1-го января 1914 года 11-й Фанагорийский Генералиссимуса, князя Суворова А.В., гренадёрский полк. На маленьком фото значок полка. На фото ниже, Бауманская ул. с трамваем, стоящем на остановке напротив суворовского корпуса. В этом пейзаже почти всё так, как было в 1960 г, году моего появления в академии.

Действительно, подошло время групповых занятий, семинаров и лабораторных работ. И потянулись ко мне с вопросами:

- А это что? А это откуда, А это зачем? А как найти это в учебнике? И т.д. и т.п. Я им объясняю, а сам спрашиваю:

- Теперь-то вы хоть поняли, зачем я веду такие конспекты?

- Извини! Поняли, теперь знаем, для чего нужен конспект. Он здорово экономит время на подготовку к занятиям!

- Правильно! А когда подойдёт сессия, вашим конспектам цены не будет!

Я вспомнил первый курс техникума, когда мы тоже сидели и как заворожённые слушали своих преподавателей, а они, смотря на наше ничегонеделание на лекциях, настоятельно посоветовали нам вести подробные конспекты, потому, что на книги рассчитывать не приходиться, их просто нет, вся учебная и научная литература ещё не была возвращена из эвакуации (был 1946год). И мы начали писать. Большинство преподавателей шло нам на встречу и давали возможность записать главные выводы и мысли под диктовку, а у некоторых приходилось писать прямо с голоса. Подчерки наши стали от этого скорописания ужасными. У нас в группе был один парень, Мишка Хорошев, так он, до поступления в техникум, освоил курс стенографии, и только подсмеивался над нами. Он и шпаргалки писал своими «иероглифами», не жизнь, а малина. Особенной скоростью подачи материала отличалась преподаватель по «учёту и калькуляции», и на все наши вопли отвечала отсутствием времени на «диктанты» из-за огромного количества материала и недостаточного количества часов. Я начал изобретать свою собственную «стенографию» путём различных сокращений и значков. Начало получаться, но необходимо было на позднее 2-х дней сделать надстрочный перевод, иначе вся эта «абракадабра» могла остаться совершенно не разбираемой. Был такой курьёзный случай, когда Аида пропустив лекцию по «учёту..», попросила у меня конспект для переписывания. По какому-то случаю в Москве была Верочка, её сестра. Они вдвоём бились над моим конспектом два дня, так ничего и не поняв. А самое главное, когда, через несколько дней приехал я им помогать, то выяснилось, что я и сам не могу ничего понять! Я отдал её, впопыхах, не «переведённый» текст.

Чтобы окончательно закрыть тему конспектов, должен рассказать о следующем. По мере окончания курсов по общеобразовательным дисциплинам и сдаче последних экзаменов по ним (математике, физике, всем химиям, электротехники, сопромату, термеху и проч.), ко мне приходили слушатели младших курсов и просили передать им, для коллективного пользования, мои конспекты. Не собираясь заводить свой академический архив, я с удовольствием выполнял их просьбу. И спустя много лет, уже окончив академию, и работая в Москве, в, «Тамани», кстати, совсем рядом с академией. Я как-то зашёл в академию и случайно встретил там своего кинешемского друга Витю Тимофеева. Встреча бала самая тёплая, и он пригласил меня вечером к себе в общежитие, где они обретались вместе с женой Риммой, знакомую мне ещё по Досчатому, где он её и нашёл. Встреча состоялась к всеобщему удовольствию. В процессе нашей беседы, он, в частности, мне рассказал следующее:

- А ты знаешь, что уже 5-е поколение слушателей учатся по твоим конспектам? Истёрты они уже до предела, клееные переклеенные, каждое поколение делает им «капремонт». Пытались издать их в академической типографии и через учебный отдел и частным порядком, ничего не вышло. Начальство заявило, что не имеет право, поскольку это не монография и не кафедральное пособие, а всего лишь конспекты слушателя.

По окончании 1-го курса, когда стало ясно, что я претендую на золотую медаль, моими конспектами заинтересовалось начальство, от начальника курса до заместителя начальника академии по науке и учебной работе. Это не для хвастовства, а как один из эпизодов академического бытия.

Одновременно с лекциями по общеобразовательным дисциплинам, начались занятия по черчению и начертательной геометрии. На первых же занятиях я понял, что это мне всё известно из курса техникума. После первого занятия, я подошёл к преподавателю и попросил его дать мне сразу зачётные задания:

- А на каком основании я должен это сделать?

- В 1950 году я окончил ММТ (Московский машиностроительный техникум), обе Ваши программы мне известны и я готов выполнить зачётные задания.

- Вы знаете, где располагается наша кафедра?

- Да, знаю.

- Принесите мне ваш диплом, и, если цел, то и оценочный лист. Приходите после первой пары.

На следующий день я так и сделал. Посмотрев мой диплом и оценочный лист, и показав всё это своим коллегам, мой преподаватель, оказавшийся и начальником кафедры, сказал:

- Ну что же, я хорошо знаю это учебное заведение, и я согласен дать Вам зачётные задания. А на консультации вы имеете право уже, как дипломник. Не торопитесь, время у Вас достаточно. Желаю успехов.

Через месяц я сдал оба зачётных задания и освободился сразу от двух дисциплин.

Некоторые слушатели первых курсов, не только нашего факультета, но и других, чувствуя свою неспособность освоить курс академии, начали регулярно «расслабляться», вовлекая в свою орбиту и других, более способных. Вспоминая то далёкое время, прихожу к выводу, что первый курс был самым «пьяным» изо всех остальных.

В семейных моих делах тоже намечались перемены, в смысле места проживания. Матушка моя, наконец, вышла замуж. У ёе мужа было комната, как потом выяснилось по архивы домоуправления, в каретном сарае, рядом с конюшней, естественно. Оба эти строения, после революции, были приспособлены под жильё победившего пролетариата. А я был прописан по адресу моего рождения (ул. Пролетарская, дом № 16, кв. № 6). И мы совершили, т.н., родственный обмен. Мы с Аидой получили первый раз в жизни свою собственную жилую площадь в коммунальной квартире бывшего каретного сарая, площадью, аж 11 кв. метров. Комната бала особенная, в пропорциях коридора 2,2метра на 5метров. Но зато это выла своя комната, свой дом! Находился этот дом в Большом дровяном переулке, рядом с Таганской площадью и театром «На Таганке».

Дата добавления: 2015-08-18