Эпилог. Думаю, что значительную часть своей жизни, я носила на глазах шоры – маленькие

Думаю, что значительную часть своей жизни, я носила на глазах шоры – маленькие створки, которые не позволяли мне увидеть картину в целом, ту её полноту, которой она наделена. Самое грустное, что я смирилась с этим. Я никогда не пыталась что-то сделать, воспротивиться тому узкому фрагменту и что-то изменить.

А затем я встретила его.

Парня, предпочитающего крепкое словцо и с тягой к фаст-фуду, но обладающего самым большим сердцем, с которым я когда-либо сталкивалась. И внезапно всё изменилось. Мир окрасился разнообразием красок, и в нём появилось то, чего мне так не хватало, хоть я раньше об этом и не подозревала.

Не скажу, что всё открывшееся мне было удивительным – огромное количество боли, гнева и печали тоже прежде не входило в мой мир. Но между всем этим существует баланс, и понимание того, что зло обратится в добро, делает всё намного слаще. А я понятия не имела, каким сладким всё может быть.

Я наклоняюсь к окну, желая оказаться ближе к виду за ним. Улыбку, которая расползается на моём лице, уже не остановить. Когда Саванна подарила нам рюкзачок-кенгурушку для ребёнка, я думала, что это для меня. И всё же каждый раз, когда я надевала его, мне приходилось настраивать его под себя, потому что, кажется, кто-то ещё проявил к нему симпатию.

Эдвард похож на ведущего цирковой программы, пытаясь контролировать не только неугомонного мальчика, а также двух собак и ребёнка, прикреплённого к передней части его туловища. Несмотря на безумие этой ситуации, меня никогда так сильно не тянуло к нему. Его лицо постоянно освещает широкая улыбка, а иногда, когда Финн сталкивается с Немо, он, смеясь, откидывает голову назад.

Уолт смотрит на прилив и лает, когда остальная часть семьи подбирается к воде слишком близко. Он так и не смог привыкнуть к океану и всё ещё видит в нём угрозу. Эдвард пытался научить его плавать и изменить это – я никогда не видела, чтобы собака бегала так быстро. На этом уроки по привитию у Уолта любви к океану закончились.

Я сопротивляюсь желанию прижать свой нос к стеклу. Сцена не совсем как в рекламном ролике, но, тем не менее, согревает моё сердце. Эдвард наклоняет голову и прижимается губами к макушке Кэма, и мне кажется, что внутри меня что-то начинает плавиться. Мои мальчики, весь мой мир.

В этой ситуации существует немало деталей, из-за которых многие люди могли бы подумать, что нам нужно пройти длинный путь, прежде чем мы окажемся в нашем «долго и счастливо». Но все эти детали не имеют значения. Все основные компоненты присутствуют, и я даже не подозревала, что в некоторых из них очень нуждалась.

Конечно, ещё многому необходимо встать на свои места. Мои родители, например, гораздо теплее относятся к Кэму, чем к Эдварду и Финну. И я вижу, что это расстраивает Эдварда, но он всё равно улыбается, решив не давать им повода не любить его. Отношение моего отца, кажется, начало меняться. Может не сразу, но они к этому придут, ведь кто может сопротивляться моим мальчикам?

С родителями Эдварда всё намного проще. Они рады всему, что делает их сына счастливым. Они сразу же обняли меня, тем самым заставив реакцию моих родителей показаться намного холодней. Увидев их, я сразу поняла, откуда у Эдварда такое огромное сердце. Слёзы в их глазах, когда они увидели Кэма, расположили их ко мне навсегда. Сейчас в каждый субботний вечер я по Скайпу беру у Эсме кулинарные мастер-классы. Мне хотелось бы приготовить что-то съедобное на Рождество.

Восторженный визг Финна возвращает меня к развернувшейся сцене. Немо прижал малыша к песку и теперь облизывает каждый дюйм его лица. Эдвард смеётся, глядя на это и пальцем щекочет ножку Кэма.

Мой компьютер издаёт звуковой сигнал и, повернувшись, я смотрю на экран. Моя страница теперь сильно изменилась – меньше друзей, только люди, которых я на самом деле знаю и с которыми действительно хочу поддерживать контакт. И всё же она изобилует новыми персонажами моей жизни. Лицами, которые заполняют страницы моей истории. Оповещение смотрит на меня, вызывая тревожное чувство в животе.

Элис Брэндон хочет добавить вас в друзья.

Меня, честно говоря, не удивляют её попытки, но я всё ещё чувствую неприятный привкус от её слов, которые она откровенно высказала в адрес моих двух любимых людей. Кусая ноготь пальца, я читаю оповещение снова и снова. Есть вещи, которые нужно простить и попытаться забыть. Господь знает, что у меня не было бы той истории, которую я имею, если бы я не была способна прощать.

И, несмотря на это, я не вижу никакого смысла. Вовсе не значит, что я собираюсь размышлять над этим, но мы так далеко друг от друга, особенно как друзья. Этот жест, на самом деле, не будет значить ничего. Мой палец завис над клавиатурой, пока разум взвешивает все «за» и «против.

Тихий смех доносится с улицы, и моё тело расслабляется от этого звука. Мои губы растягиваются в улыбке, и я нажимаю «принять». Крошечное движение, но кажется, что ещё одна часть моей истории завершилась. Ещё одна дверь, которую я могу закрыть без сожаления и беспокойства. Я закрываю ноутбук и возвращаюсь к окну, стремясь почувствовать себя ближе к людям, которые занимают моё сердце.

Нескольких минут наблюдения мне явно недостаточно. Быстро прокладывая себе путь, я обхожу разбросанные книги и игрушки – маленькие свидетельства о людях, которые заполняют этот дом. Вовсе не значит, что я всегда вижу в таком розовом цвете. Например, книга о Гарри Поттере может сильно поранить ногу ребёнка.

У меня возникает желание остановиться у раздвижных стеклянных дверей и ещё немного понаблюдать, чтобы убедиться, что этот момент относиться к моей истории, но слишком много времени я потратила именно на наблюдения – сейчас пришло моё время жить.

Улыбка на моём лице становится шире с каждым шагом, который приближает меня к ним. Теперь у разворачивающейся сцены появляются и звуки. Эдвард прилёг на песок и прижимает к своей груди Кэма. Финн всё ещё борется с Немо, пытаясь вытереть лицо подолом своей футболки. Заметив меня, он вырывается из-под пса и бежит. Малыш с силой сталкивается со мной, но я уже знаю, как оставаться в вертикальном положении.

– Изибелла! Спаси меня! – визжит он, пытаясь спрятаться за моими ногами. Немо несётся к нам, желая продолжить свою игру. Я наклоняюсь и чешу собаку за ухом.

– Почему ты не попросил своего папу спасти тебя, а, большой парень? Немо любит его больше всех, – хихикаю я, беря Финна на руки. Он становится слишком большим для меня, и в скором времени я не смогу его поднимать. Я приобнимаю малыша, надеясь, что этот день никогда не настанет. Лицо Финна кривится.

– Папа говорит, что Немо нравится мой вкус. Что я напоминаю ему цыплёнка, – почти в страхе выдыхает он. Сдерживая смех, я перевожу взгляд к виновной стороне. Не глядя на нас, Эдвард красноречиво ухмыляется.

– Он просто дразнил тебя, Немо ест только собачий корм. Своим языком он просто показывает тебе свою любовь, я имею в виду, когда лижет. На самом деле он очень любит тебя, – сбивчиво говорю я. Знаю, Финн не обратил внимания на мой комментарий с языком, но вот Эдвард его не пропустит. Слышится его смех. Я сильно краснею. Конечно, он меня услышал.

– А может он не так сильно меня любить? От него воняет, – выражает своё недовольство Финн. Посмеиваясь, я опускаю взгляд на большую собаку у наших ног. Гигантский хвост Немо бьётся по песку, когда он, кажется, наблюдает за нами.

– Немо, больше никаких облизываний. Ты очень милый, но Финн не хочет пахнуть как твой вонючий корм, – серьёзно говорю я собаке, и слышу как Эдвард, веселясь, усмехается. Я бросаю на него взгляд. – А если хочешь на ком-то проявить свою любовь, то иди к нашему папе, ему нравится вонять.

Финн хихикает, услышав мои последние слова, и начинает извиваться в моих объятиях, пока я не опускаю его вниз. Оказавшись на песке, он спешит к Эдварду.

– Папа, мама говорит, что ты любишь вонять, – повторяет он, продолжая смеяться. Освобождая место для Финна, Эдвард немного отодвигает Кэма на своих руках. Этот жест греет моё сердце. Сколько же в нём любви, что он готов взять под своё крыло всех, о ком заботится.

Одной рукой Эдвард щекочет Финна, а затем подставляет своё лицо Немо.

– Он просто хочет поцеловаться. А я люблю поцелуи, – Эдвард пытается удержать собаку подальше от своих губ. Слава Богу, потому что я люблю наших пушистых друзей, но не настолько, чтобы обмениваться с ними слюной.

Ко мне подбегает Уолт и, глядя жалостливым взглядом, молчаливо просит внимания. Я наклоняюсь и чешу ему голову. Некоторые моменты всё ещё кажутся сюрреалистичными, словно никто не может быть обладателем такого счастья. Я смотрю на удивительного мужчину и двух наших мальчиков и думаю, должна ли я попытаться ущипнуть себя.

Но я никогда этого не сделаю. Даже если это сон, ни за что на свете я не хочу просыпаться.

– Твой папа любит поцелуи больше всего на свете. Больше телевизора и, возможно, больше еды из МакДональдса, – говорю я. Подойдя к своим мальчикам, я опускаюсь рядом с ними на песок, стремясь прикоснуться к ним, убедиться, что они настоящие.

Глаза Финна широко раскрываются, когда Эдвард притягивает меня к себе и целует в щёку. Не сдержавшись, я широко улыбаюсь. Лишь только от его присутствия у меня кружится голова, и я не могу бороться с этим.

– Целовать тебя я люблю больше всего, – говорит он с усмешкой. Финн гримасничает.

– Фу, папа, только не целуй меня в лицо, – умоляет он. Я смеюсь и, наклонившись над ними, забираю себе Кэма. Его маленькое тёплое тельце тянется к моему. Я прижимаю нос к его макушке и вдыхаю. Он пахнет солнцем, детской присыпкой и чем-то ещё приятным.

– А почему нет? Ты позволял Немо целовать тебя в лицо, – усмехается Эдвард, преувеличенно много целуя всю поверхность личика Финна. Малыш хихикает и извивается.

– Немо не спрашивал, он просто облизывал меня, – визжит Финн. Посмеиваясь, я начинаю щекотать Эдварда, немного помогая Финну. Эдвард вздрагивает и начинает громко хохотать. Он падает на песок и тянет за собой Финна.

– Я голоден. Я хочу поцеловать лицо, по вкусу напоминающее куриные наггетсы, – заявляет он. Я смотрю на них, закатив глаза, поскольку не очень люблю, когда человек, которого я обожаю, ведёт себя как шестилетний ребёнок.

– Тогда тебе лучше встать и съездить в магазин, поскольку Кэму всего несколько месяцев и у нет водительских прав, а я не хочу разбираться с твоими заказами, – хихикаю я, после чего откидываюсь назад и запускаю пальцы в волосы Эдварда.

– Ладно, – Эдвард преувеличенно вздыхает и садится вместе с Финном, – поскольку Кэм не может поехать, думаю, придётся сделать это нам с тобой, большой парень.

Финна, кажется, такая перспектива совсем не расстраивает, и он тянет Эдварда к дому. Эдвард наклоняется ко мне и, нежно поцеловав, слегка прикусывает мою нижнюю губу. Этого достаточно, чтобы заставить моё сердце забиться в бешеном ритме.

Он отстраняется и, ухмыльнувшись, позволяет себе уйти. Я наблюдаю за ними до тех пор, пока они не исчезают в доме, а затем вместе с Кэмом подхожу к воде. Я прижимаю его к груди, игриво пощипывая носик, и упиваюсь его звонким переливчатым смехом.

Уолт сидит на песке рядом с нами, мордой утыкаясь в моё колено. Я устраиваю Кэма в пространстве между моими скрещёнными ногами и что-то увлечённо рассказываю ему.

Проведя так какое-то время, я возвращаюсь обратно в дом. Собаки следуют за нами по пятам, стремясь оказаться как можно ближе. Убираясь в комнате, я рассказываю Кэму свою версию сказки «Золушка», которая заканчивается тем, что злая мачеха стала её служанкой.

Гараж открывается в тот момент, когда Золушка заставляет мачеху вычистить туалет. Финн врывается в комнату и подбегает к кухонному столу. Есть только за столом – это наше правило. Я так хотела, чтобы все мы собирались вместе и надеюсь, что это стало привычкой и никогда не изменится.

Финн подпрыгивает на стуле и мне становится интересно, какие игрушки привлекли его внимание на этот раз. Вскоре после этого появляется Эдвард, неся в руках огромное количество еды. Он ставит передо мной Хэппи Мил (п.п. - специальный комплект в Макдональдс, придуманный для детей).

– Ты ведь знаешь, что Кэм ещё не ест твёрдую пищу, верно? – спрашиваю я, не сводя глаз с пакета в его руках. Эдвард смеётся и, подойдя к шкафчику, начинает доставать тарелки. Финн придвигает свой стул как можно ближе ко мне. Усмехнувшись, я сажу Кэма в его детский шезлонг.

– Какие игрушки тебе понравились на этот раз, а, приятель? – спрашиваю я. Глаза Финна загораются, когда он рассказывает мне о вариантах для мальчика и девочки, судя по всему, какого-то набора для шпиона и вскользь упоминает зоомагазин. Я стараюсь обращать внимание именно на то, чего он хочет. Каким-то образом Эдвард уговаривает его покупать только правильные игрушки, но я стараюсь иногда баловать малыша.

– А какую игрушку хотела бы ты, Изибелла? – всё ещё подпрыгивая, спрашивает Финн. Наклонив голову, я смотрю на пока закрытый пакет Хэппи Мил перед ним. Обычно он открывается до того, как все из нас рассаживаются за столом. Эдвард садится на своё место напротив меня.

– Разве ты не хочешь увидеть, что у тебя? После этого мы сможем открыть мой пакет. И потом, если захочешь, сможем поменяться, – предлагаю я. Финн категорически качает головой. Его подпрыгивания дошли до точки, и я думаю, что он может упасть со стула. Эдвард опускает руку на мою шею и, потирая большим пальцем татуировку, посылает волну мурашек по моей коже.

– Открой первой, – настаивает он. Усмехнувшись, я открываю картонную коробку и чувствую внутри полиэтиленовый пакет. Вытащив его, я удивляюсь девичьей игрушке. Обычно Эдвард покупает для нас обоих что-то мальчуковое. Плюшевая собачка выглядит доброй, даже милой, несмотря на то, что её глаза кажутся непропорционально большими для головы.

– Ты должна вынуть её из пакета, Изибелла, – настаивает Финн. На этот раз я не спорю и делаю, как мне велят. Мех – жёсткий, и ни за что на свете я даже собакам не позволю играть с этой игрушкой. Мои пальцы останавливаются на чём-то твёрдом и, прокрутив игрушку в руках, я смотрю на подвеску на её шее.

– Ну, – спрашивает Финн. – И что у тебя? – и только теперь я понимаю, как близко они оба от меня. Кто знал, что плюшевая собака может оказаться настолько удивительной? У такой дрянной игрушки просто прекрасная подвеска. Я подношу её ближе к лицу и слышу звук двигаемых по полу стульев.

– Это значит, что ты должна выйти за нас замуж! – объявляет Финн. Мой рот в шоке открывается. Я перевожу взгляд на Эдварда, который действительно, стоит в обычной позе – преклонив передо мной одно колено. Мои глаза тут же наполняются слезами, затуманивая взор.

Я почти злюсь из-за того, что плачу. Как я запомню этот момент, если ничего не вижу? Подушечкой пальца Эдвард проводит под моими глазами, а затем берёт игрушку из моих рук. Я смотрю, как он снимает с ошейника кольцо и надевает на мой палец.

Он целует мою руку и смотрит мне в глаза.

– Белла, пожалуйста, ты выйдешь за нас? – спрашивает он. Я не могу говорить, слезы украли мой голос. Я энергично киваю и обнимаю его за шею. И чувствую, как сзади меня обнимает Финн.

Неважно, что будет дальше, сколько взлётов и падений нам предстоит, с этого момента мы можем жить долго и счастливо. Ведь этот момент воплотил в себе всё самое лучшее, что может хотеть человек.

Губы Эдварда находят мои и такое чувство, будто мы закрепляем свою клятву. Потому что, в конце концов, на самом деле, всё только начинается.

Дата добавления: 2015-08-18