Глава 24. В моей жизни есть много такого, что просто сбивает меня с ног

В моей жизни есть много такого, что просто сбивает меня с ног, когда я лишь думаю об этом. Например, если бы несколько лет назад мне сказали, что я собираюсь стать отцом – я бы рассмеялся. Несмотря на то, что за исключением нескольких грёбаных лет, у меня было довольно хорошее детство. И я не был настроен категорически против идеи иметь свою собственную семью.

Но если бы это зависело от меня, то я никогда бы не создал семью, когда всё так ненадёжно и сомнительно. Мысль о том, что произошедшее со мной может случиться и с Финном, просто парализует меня. Мысль о том, что в один прекрасный день я могу просто умереть и оставить ребёнка ни с чем, одинокого и беззащитного, является моим вторым по величине страхом. А больше всего, очевидно, я боюсь потерять его.

Но кое-что находится вне моего контроля. Взять хотя бы его рождение. Он вошёл в мою жизнь неожиданно, и в то время я этого не хотел, потому что был эгоистичным подонком. Но разве сейчас я хочу это изменить? Нет. Малыш – это лучшее, что со мной случалось.

Вне моего контроля был несчастный случай, который унёс жизни моих родителей. И я провёл так много грёбаных лет, так много часов в безумной злости, то проклиная Бога, то пытаясь заключить с ним сделку, чтобы он вернул мне их. Я был ребёнком, который считал, что всё возможно. Ребёнком, который думал, что он может что-то изменить лишь одним простым усилием воли. Но когда я всё понял, когда спустя год или около того реальность, наконец, обрушилась на меня, я стал жить со своими вторыми родителями и осознал, что одна потеря порождает что-то новое, что-то совершенно другое, что-то полностью мной незапланированное, но в то же время совсем неплохое.

И хоть осознание этого не всегда уменьшало мои страхи перед тем, чтобы упасть замертво и оставить всех, кто нуждается во мне, в то же время оно помогало мне немного успокоиться.

Поэтому я хочу отвечать на любовь Финна и любовь Беллы со всей возможной отдачей. Потому что завтра я могу умереть от какого-нибудь несчастного случая, попасть под автобус, могу получить один из неизлечимых диагнозов, но буду знать, что сделал всё возможное. И, возможно, этого будет достаточно.

Мне очень помогает то, что Белла рядом. И я чувствую себя охеренно хорошо, зная, что она любит моего ребёнка. Это приносит мне не меньшую радость, чем понимание, что она любит меня. Потому что она любит его не как продолжение меня, она любит его просто так.

Белла сказала мне «да». Она фактически согласилась упаковать своё дерьмо и пересечь всю страну вместе с нами. Я никогда не сомневался в её любви, но увидев это в действии, испытал, возможно, одно из самых прекрасных чувств, когда-либо пережитых мной прежде. Услышать, как она говорит, что хочет нас, хочет оставить здесь свою жизнь и последовать за нами… бля, серьёзно, это было так прекрасно. У меня ни с кем не было подобных отношений.

Чёрт, а я так волновался… боялся, что она скажет «нет», боялся, что она позволит мне уйти и оставить её, боялся, что она может подумать, будто я уезжаю, чтобы избавиться от неё. Я беспокоился о том, что она почувствует себя отвергнутой или хуже того, ужасно одинокой, потому что кроме людей, с которыми она работает, мы – единственные, кого она видит каждый день.

И, очевидно, что я должен поехать с Саванной и Финном, но если б это значило, что мне придётся оставить Беллу, определённо, это стало бы самым трудным когда-либо принятым мной решением.

Я трусь щекой прямо по её соску, потому что знаю – моя утренняя щетина её разбудит. В любом случае уже середина грёбаного дня. Белла тихо хнычет и немного смещается, но не просыпается.

Я провожу пальцами по её груди.

– Белла, – шепчу я и вбираю её сосок в рот.

Она стонет, и я поднимаю взгляд, но её глаза всё ещё закрыты. Я опускаю руку вниз и устраиваю между её ног.

– Белла, – снова шепчу я и нажимаю на её клитор.

Её губы приоткрываются и, судорожно вздохнув, она приподнимает бёдра ближе к моей руке. Подушечкой среднего пальца я несколько раз обвожу вокруг её клитора, после чего погружаю палец внутрь неё. Её глаза сразу же открываются, и я улыбаюсь ей, прежде чем накрыть её губы своими.

– Доброе утро, – говорю я в перерыве между поцелуями и продолжаю медленно скользить в ней своим пальцем. – Что тебе снилось?

– Я не помню свой сон, – выдыхает Белла и, приподняв бёдра, наклоняется, чтобы снова меня поцеловать. – Меня разбудило что-то намного лучшее.

– Ты видишь меня во сне? – я прикусываю её нижнюю губу и настойчиво нажимаю на её клитор.

Её спина выгибается, грудь прижимается к моей, и она кивает.

– Всегда.

Я двигаю внутри неё свой палец и наблюдаю за тем, как она кусает свои губы и толкает бёдра навстречу моей руке. Боже, она так охеренно красива.

Не сдержавшись, я трусь своим членом о её бедро и снова её целую. Белла хнычет.

– Что? – шепчу я ей в ухо. – Чего ты хочешь?

– Тебя, – говорит она и обнимает меня. – Я хочу тебя. Пожалуйста. Хватит дразнить.

Я люблю, когда она говорит что хочет меня – голосом, который даёт мне понять, что она жаждет меня так же сильно, как и я её. Я зависаю над ней, а затем погружаю вглубь неё свой член. Она громко выдыхает и обвивает меня руками.

Я стону и замерев, опустив голову, прижимаю губы к её уху. Она пытается двигаться подо мной, но я полностью её заполнил.

– Белла, – я прикусываю мочку её уха и делаю медленное движение своими бёдрами.

Она стонет и тянет меня за волосы.

– Мне так нравится чувствовать себя в тебе, – шепчу я, и по её телу проходит дрожь.

– Эдвард, пожалуйста, – задыхается она.

Я выхожу из неё и вновь скольжу внутрь. Она громко стонет и выгибает спину, снова ко мне, всегда ко мне. Подняв ноги, она обхватывает ими мою талию, и я начинаю двигаться в ней с большей скоростью.

Стенки её киски сжимают меня всё сильнее, и она начинает издавать те звуки, которые безумно заводят меня.

– Кончи для меня, Белла, – говорю я ей, увеличивая свою скорость и чувствуя, как внутри меня всё больше сжимается пружина.

Все её мышцы затягиваются вокруг меня: её руки, ноги, киска, а затем она просто взрывается.

– Хорошая девочка, – хрипло шепчу я, продолжая входить и выходить из неё. А затем громко стону, изливаясь внутрь её тугой киски.

Перевернувшись, я тяну Беллу на себя и провожу руками по её спине.

– Доброе утро, – наконец, говорю я.

Она смотрит на меня и смущённо улыбается.

– Доброе.

Я опускаю руки к её попке и сжимаю округлые ягодицы.

– Давай примем душ.

– Как? Вместе? Ты видел мой душ? Не думаю, что у нас получится. – Она смотрит на меня так, словно я ненормальный, когда именно она ежемесячно платит тысячи за эту квартирку.

– Если мы можем спать и заниматься сексом на этой кровати, то мы сможем сделать что угодно.

Она прячет лицо в подушку рядом с моей головой.

– Ты не должен насмехаться надо мной только потому, что всё, что есть у меня – меньше.

Усмехнувшись, я запускаю пальцы в её волосы и слегка тяну за них, пока она снова не поднимает на меня свой взгляд.

– Пойдём. Душ, потом завтрак. Я умираю с голоду.

Крепко обняв её, я сажусь и спускаю ноги с кровати.

– Эдвард, – с весельем в голосе говорит Белла, когда я встаю, – я могу ходить.

– И я могу. И я хочу отнести тебя. Так что заткнись. – Идя в сторону ванны, я шлёпаю её по голой попке. – Что я не могу сделать, – говорю я, опустив её на ноги, когда мы добираемся до ванны, – понять, как работает твой ни на что не годный грёбаный душ.

Белла закатывает глаза и возится с ручкой. Когда вода начинает литься, она поворачивается и говорит:

– Чтобы вода нагрелась, нужно несколько минут, и не называй мой душ грёбаным и ни на что не годным.

– Я всего лишь объективен, – улыбаясь, отвечаю ей я.

Белла снова закатывает глаза, затем смотрит направо от меня и в смущённом жесте прикрывает свою грудь. Я поворачиваюсь, чтобы увидеть то, на что она смотрела и, недоумевая, вновь смотрю на неё.

– Зачем ты это делаешь?

Она опускает глаза.

– Неважно. Это ничего не значит. Из-за освещения в этой ванной, всё всегда кажется таким неприглядным.

И тогда я понимаю, какого хрена происходит. Я ненавижу это. Ненавижу, что она видит себя совсем не так, как вижу её я. Я делаю шаг вперёд и встаю прямо перед ней. Обхватив её запястья, я тяну за них, пока она не опускает свои руки.

– Не надо.

Я разворачиваю её, пока она не становится передо мной, прижимаясь спиной к моей груди, и мы оба смотрим в зеркало. И ебать меня, если она не выглядит в тысячу раз привлекательней меня.

– Знаешь что самое смешное? – шепчу я ей на ухо, надеясь избавить её от напряжённости. – Всё в этой грёбаной квартире настолько маленькое, за исключением этого негабаритного зеркала. Оно походит на огромную голову на маленьком теле.

Глаза Беллы всё ещё опущены, но она легко смеётся.

– Хозяйка упоминала об этом как о чём-то особенном.

– У хозяйки, вероятно, есть зеркало, которое висит над её кроватью.

Она снова смеётся, а затем пытается освободиться от кольца моих рук.

– Душ готов.

– Это может подождать, – одной рукой обнимая её за талию, второй рукой я приподнимаю её подбородок. – Посмотри, – командую я.

Её глаза медленно поднимаются, и вот она смотрит на моё отражение в зеркале.

– На себя, – говорю я ей.

Она немного отводит взгляд и хмурится.

– Там не на что смотреть. Давай пойдём в душ. Не хочу зря расходовать воду.

– Белла, – нетерпеливо говорю я ей на ухо. – Посмотри. Повнимательнее. Ты чертовски красива.

Она вздыхает и говорит:

– Мы красивы. Ты делаешь меня красивой.

Это беспокоит меня. Да, я знал, что она застенчива, но даже и не подозревал, что у неё такая низкая самооценка. Не могу сказать, что мне это нравится. Абсолютно нет.

– Нет, детка, ты не права. Поверь мне.

– Эдвард. – Она вздыхает и, положив руку на моё предплечье, откидывается назад, прислонившись головой к моему плечу. – Мы можем пойти в душ?

Я скольжу руками по её телу, накрываю ладонями её груди и слегка сжимаю. Её тело выгибается и, застонав, она прижимается ко мне.

– Ты веришь мне? – спрашиваю я и, зажав её соски, прокручиваю их между своими пальцами, пока они не становятся твёрдыми.

Её губы приоткрываются, веки тяжелеют и, повернув голову, она нежно целует меня в шею.

Когда она не отвечает мне, я снова зажимаю её соски.

– Белла, ответь мне, – требую я, и на этот раз она извивается напротив меня, прижимаясь попкой к моему члену.

Она кивает и, открыв глаза, смотрит на меня в зеркало.

– Ладно, я тебе верю.

– Посмотри на своё лицо, – говорю я ей и, опустив руку вниз, раздвигаю её бёдра.

Целуя её шею, я погружаю в неё два пальца. Она втягивает в себя воздух и хватает меня за руку, которой я обнимаю её. Я начинаю скользить внутри неё и нажимаю большим пальцем на её всё ещё очень чувствительный клитор.

– Ты так чертовски красива, Белла, – шепчу я ей на ухо и крепко держу, почувствовав, как напрягается её тело. – Смотри на своё лицо, чтобы увидеть, как ты кончаешь для меня. Давай же, детка, не сдерживайся.

Я беру её руку, которой она держится за меня, и опускаю её вниз – к местечку между её ногами. Подведя её пальцы к клитору, я продолжаю свои быстрые движения.

И теперь мы вместе потираем её нежную плоть, двигаясь вверх и вниз, пока Белла не начинает кричать. Накрыв её руку своею, я давлю на её клитор, потираю его, и Белла громко стонет, когда волна наслаждения накрывает её с головой.

– Хорошая девочка, – снова шепчу я, какое-то время продолжая поглаживать её, после чего убираю пальцы, чтобы поддержать. – Тебе понравилось?

Она просто кивает, обмякшая в моих объятиях.

Я поворачиваю её к себе лицом и целую в макушку.

– Пойдём в душ.

Я следую за ней и наблюдаю за тем, как она входит под струи воды, и как вода стекает по её телу.

– Если я помою твои волосы, ты потом помоешь мои? – я захожу в эту смехотворно маленькую душевую и, обхватив шею Беллы, большими пальцами поглаживаю её щёки.

Она улыбается и кивает.

– Это ещё одно из того, что ты любишь?

Сузив глаза, я делаю ещё один шаг вперёд, пока мы не оказываемся вновь прижаты друг к другу. Её глаза расширяются, когда она чувствует, как мой член вдавливается в мягкость её живота.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, знаешь, – говорит она и слегка движется, потираясь о моего дружка, – это как почесать тебе спину.

Белла снова трётся об меня, и я стону. Её слабая улыбка даёт мне понять, что она дразнит меня специально.

– Белла, – шепчу я и, наклонившись, прижимаюсь своими губами к её. – Я снова твёрдый. – Я трусь об неё своим членом, и она судорожно вздыхает.

– Мы не можем заниматься здесь сексом, – расширив глаза, говорит она. – Нам будет больно. И я, правда, совсем не хочу, чтобы меня отвезли в больницу голой.

Я смеюсь и впиваюсь в её губы.

– Бля, как же сильно я тебя люблю.

x*x

Вытянув руки над головой, я тянусь к ноутбуку Беллы и, взяв его с журнального столика, кладу себе на колени. В прошлый раз я нашёл там просто удивительное дерьмо. Я жду, когда он загрузится.

– Что ты делаешь? – спрашиваю я Беллу.

– Сушу волосы. Приду через несколько минут.

Я киваю и, включив Интернет, захожу в Facebook. Мне всё ещё кажется безумным, что среди её друзей в этой странной социальной сети так много случайных людей. Но опять же, что-то в этом сайте всегда вызывало у меня недоумение. Но её, кажется, это делает своего рода счастливой. Так что моё мнение неважно.

Я просматриваю домашнюю страницу, обновления всех людей, которых я не знаю, но которые ежедневно взаимодействуют с моей девочкой, а затем нажимаю на её профиль. Я просматриваю страницу и прокручиваю вниз, чтобы увидеть то, что все они пишут ей.

Первый, самый верхний пост останавливает моё сердце. Пишет Элис Брэндон. «Это только вопрос времени, прежде чем твой паразит бросит тебя, погнавшись за очередной юбкой, а ты лишь впустую потратишь своё время на его маленького недоделка».

Я читаю это снова и снова, много раз, пока мной не овладевает какое-то успокаивающее онемение. Спустя какое-то время я ещё вернусь к тому, как сильно я оказался неправ. Но сейчас мне нужно высказать всё, что я думаю и валить отсюда к чёрту.

Я встаю и подхожу к двери ванной, где Белла сушит феном свои волосы. Когда она не замечает меня, я с силой бью кулаком по стене. Она вздрагивает и, повернувшись ко мне, улыбается.

– Прости, ты что-то сказал? – спрашивает она.

– Кто такая Элис Брэндон, Белла? – спрашиваю я её.

– Одна из моих лучших подруг. В колледже она была моей соседкой по комнате.

– Одна из твоих лучших подруг? – Я чувствую, как боль в душе просто сковывает меня. Поскольку, если она одна из её лучших подруг, то это значит… ладно.

– Да, я имею в виду, она одна из немногих, с кем я постоянно общаюсь. Она единственная причина, почему я вообще до сих пор появляюсь в Facebook. Эдвард, что случилось?

Она делает шаг ко мне, но я поднимаю руки и отступаю назад.

– Пожалуйста, не трогай меня, – говорю я ей.

Её лицо мрачнеет, а в глазах появляется боль.

– Что случилось? – повторяет Белла.

– Ты рассказывала ей о нас? – спрашиваю я, а затем решаю уточнить. – Обо мне и Финне?

– Ну, да… она одна из моих лучших подруг, и я хотела рассказать ей о тебе. Я хотела, чтобы она знала, какой счастливой ты меня делаешь.

Я закатываю глаза и скрещиваю руки на груди. Моё сердце тревожно бьётся в груди.

– Ну и? Значит, я – паразит, а Финн – недоделок? – осторожно спрашиваю я, потому что сейчас очень зол и запросто могу сорваться. – Именно так вы двое называете меня и его?

Её глаза сужаются, и она растерянно смотрит на меня.

– Нет. Почему ты вообще об этом говоришь?

– Знаешь, что самое забавное? – игнорируя её вопрос, спрашиваю я. – Тебе отлично удалось меня обмануть. Вся такая невинная, не пьющая, ни кем нетраханная Белла. Ведь это была только игра, верно?

Её глаза наполняются слезами, и она тянется ко мне, но я снова от неё отстраняюсь.

– Бля, какой же я дурак. Пригласил тебя поехать с нами в Калифорнию. – Я с отчаянием провожу рукой по волосам. – Одна грёбаная ошибка за другой, а ты тем временем сидела за своим ноутбуком и говорила дерьмо о моём ребёнке.

– Эдвард, ты должен позволить мне всё объяснить, – с отчаянием говорит Белла. – Я ничего не говорила о Финне…

Я снова с силой бью по стене.

– Не произноси его имя, – грубо говорю я ей. – Бля, даже не думай о нём. Поскольку теперь мне придётся объяснять, где ты, почему не едешь с нами и почему девушка, которую мы полюбили, оказалась такой… – подняв руки в воздух, я позволяю им безжизненно упасть. – Я не знаю, Белла. Чтобы описать тебя, мне на ум приходит только слово «лживой».

Она резко втягивает в себя воздух и кладёт руку на сердце. По её лицу текут слёзы, но теперь мне на это абсолютно плевать. Потому что это правда. Потому что я, блядь, должен объяснить трёхлетнему ребёнку, куда подевался его любимый друг. Потому что всё, во что я верил и любил в этой девушке, оказалось ложным.

– Я пойду, – говорю я больше себе, чем ей. – Бля, просто не могу здесь больше находиться.

– Пожалуйста, не уходи, – говорит она сквозь рыдания, когда я поворачиваюсь к двери.

– Оставишь свой ключ в моём почтовом ящике, – не оборачиваясь, говорю я.

А затем я делаю то, что думал, не сделаю никогда. Я открываю дверь и, выйдя, с сильным хлопком закрываю её за собой.

Дата добавления: 2015-08-18