Глава 23. Обидно, что вода в душе не может смыть все печали и всё изменить

Обидно, что вода в душе не может смыть все печали и всё изменить. Кто-то должен попытаться создать особенную фею, которая могла бы с этим помочь. Я выхожу из крошечной кабинки, которая является моим душем, и надёжно обматываю своё тело полотенцем. Ванная комната заполнена паром, который придаёт ей более симпатичный вид.

Я поднимаю руку и протираю зеркало, открывая своё лицо. Я всматриваюсь в черты, и интересуюсь, вижу ли себя так же, как меня видят другие люди. И не просто другие люди, а Эдвард.

Стараясь избавиться от этих мыслей, я открываю дверь, разрушая всю сказку. Я вхожу в небольшое пространство своей квартирки и пытаюсь найти то, что могло бы занять мои мысли. И меня сразу же тянет к компьютеру. Я открываю ноутбук и жду ответного свечения, желая того, чтобы бессмысленные слова заполнили мою голову.

Это мгновение затягивается, и на меня вновь нападают мои мысли. Всё было так хорошо, слишком хорошо, если быть честной. Всё шло так гладко, и я должна была понять, что после этого неизбежно возникнут проблемы. Хоть я и не знаю, в чём эти проблемы состоят. Всё, что я знаю, что парень, которого я люблю, в один момент открыт и честен со мной, а в другой – начинает полностью отдаляться.

Я не могу точно сказать, когда именно это началось. Было столько любви, нежности и теплоты, а затем появилось расстояние, увеличивающееся с каждым днём. Мою грудь снова сковывает чувство безысходности и, пытаясь избавиться от него, я подношу колени к подбородку.

Эдвард не злится и не раздражён, но его глаза всегда далеки и даже когда он улыбается, всё равно словно настороже. Прошли недели, а я всё жду, когда он вернётся ко мне. Ведь все шутки и слова, которые он шепчет, кажется, делают всё только хуже.

А теперь вот это. Он настоял на том, чтобы у нас состоялось свидание. После всех наших дней и слов он хочет вернуться назад к какому-то шагу, который, как он думает, мы пропустили. И это пугает меня. А что, если он хочет переписать нашу историю? Что, если ему не нравится, куда всё это ведёт и он пытается вернуть меня к главам и словам, которые я с удовольствием пропустила?

Мой компьютер, наконец, приходит в себя, и я, не задумываясь, захожу на свою страничку и проверяю пропущенные сообщения и оповещения, но мой разум уже перегружен. Он подавлен всевозможными сценариями.

Элис никак не угомонится. Полная решимости разрушить мою «зависимость» от Эдварда, она размещает на моей стене фотографии парней, которые, как ей кажется, могли бы мне понравиться. Я пыталась уговорить её отказаться от своего плана, но она неумолима. И я позволяю ей, ведь это не сможет мне никак навредить.

Она просто не может понять, как глубоко я на самом деле погрузилась в это. Что живу я лишь рядом с Эдвардом и его сыном. Что я искренне надеюсь, что каждая частичка меня будет привязана к ним, привязана навсегда. Я что-то быстро печатаю под каждой фотографией, которые она отправила и пишу небольшой пост, посвященный моей любви Эдварду, надеясь, что возможно на этот раз Элис прислушается.

На миг позабыв о своём ноутбуке, я поворачиваю голову и смотрю на свой шкаф. Даже не представляю, что мне надеть на это «свидание». Переживая о том, что оно закончится некоей трагедией, я хочу выглядеть, по крайней мере, незабываемо, но не уверена, что в моём гардеробе имеется что-то подходящее. Не помогает и то, что не малая часть моей одежды теперь поселилась в квартире над неким баром.

Звук входящего сообщения возвращает меня к реальности, и я читаю слова Элис, совсем не желая на них отвечать.

Элис Брэндон – Белла, почему ради своего паразита ты постоянно отвергаешь моих правильных парней?

Стиснув зубы, я стараюсь сдержать слова, которые безумно хочу сказать. Внутренний голос начинает перечислять черты характера Элис, которые могли бы её оправдать. И я настолько погружаюсь в это, что даже не сразу замечаю её следующее сообщение.

Элис Брэндон – плюс дополнительный бонус… никаких мешающих детей.

И я в ярости. Мои пальцы летают по клавишам и цензура не щадит мою так называемую подругу. Но, лишь только отослав сообщение, я осознаю, что именно написала.

Изабелла Свон – Хватит, Элис. Бля, остановись. Ты не имеешь права. Этот парень и его маленький сын сделали мою жизнь лучше. Изменили мою жизнь. А всё, что делаешь ты, это пытаешься всё испортить. Бля, просто остановись. Сообщишь мне, когда сможешь просто порадоваться за меня.

Я закрываю свой ноутбук, прежде чем Элис успевает ответить. Слова были не очень резки, но достаточны для того чтобы надеяться, что она почувствовала мою боль. Нельзя нападать на моих мальчиков не раня меня. Моя грудь вздымается от волнения, и я встаю с матраса, полная решимости приготовиться к вечеру.

Следующий час проходит в каком-то тумане. Я позволяю себе что-то делать, не думая и стараюсь держать себя в руках и не погружаться в отчаяние. Когда я полностью готова, сворачиваюсь клубком на своём матрасе и жду. Я смотрю на высокие окна и наблюдаю за тем, как темнеет на улице и как свет фар проникает в квартиру.

Тихий стук в дверь немного выталкивает меня из моего тумана. Я встаю и встряхиваю головой, пытаясь придать своему уму некоторую ясность, прежде чем встречусь с Эдвардом. Не желая, чтобы он увидел хоть тень моих сомнений и страхов.

Я открываю дверь и вижу его. Он стоит и смотрит в пол. Мои глаза опускаются туда же и словно это важно, наблюдают за тем, как он переступает с ноги на ногу. С трудом сглотнув, я поднимаю взгляд и, глядя на него, чувствую, как сжимается моё сердце. Его глаза поднимаются и встречаются с моими, и я улыбаюсь, потому что просто не могу иначе.

Его лицо освещается, и я чувствую небольшое облегчение. Не колеблясь, я тянусь к нему и вижу розовый пион, который Эдвард сжимает в руке. Я несколько раз перевожу взгляд от цветка до его глаз.

– Привет, – выдыхаю я, нарушая тишину между нами. Наклонившись вперёд, я нежно прижимаюсь губами к его губам, после чего отстраняюсь, потому что, не смотря на то, что мы возвращаемся назад, я не могу дождаться конца этого вечера. Его глаза несколько раз пробегают по моему телу, вновь заставив меня пожалеть, что мой шкаф или душ не может творить волшебство, и превратить меня в принцессу, как в сказке о Золушке.

– Ты прекрасна, – говорит Эдвард, и моё сердце пропускает удар. Он протягивает цветок, и я чувствую, как от эмоций учащается мой пульс. Он наклоняется вперёд и целует меня, зажав мою нижнюю губу между своими. Я слегка улыбаюсь, не желая проявлять больше эмоций, тем самым выставляя напоказ своё беспокойство. Я беру цветок и возвращаюсь в квартиру. Зайдя в кухню, я беру обычный бокал, потому что у меня просто нет ни одной вазы.

– Прежде мне никто не дарил цветы, – признаюсь я. Может, Эдвард сделает это снова, может мне всё же стоит купить себе вазу. Я ставлю цветок в бокал и улыбаюсь. Рука Эдварда ложится на мою талию и, откинувшись назад, я прижимаюсь ближе к нему.

– Такого рода вещи делают меня счастливым. Тебе ведь нравятся пионы? – выдыхает он в моё ухо. Я киваю и прикрываю глаза. Почему я чувствую, что на этом всё? Словно наше время подошло к концу и вместо сердец и радуги, которых я так ждала, я останусь с огромной болью.

Его губы прикасаются к моему виску, и я отстраняюсь, полная решимости не позволить этому закончиться. Я поворачиваюсь в его руках и улыбаюсь. На его лице появляется призрачная улыбка, и я из-за всех сил стараюсь не выглядеть расстроенной.

– Ладно, и куда же мы пойдём на нашем таком запоздалом втором свидании? – спрашиваю я, надеясь, что мой тон – лёгкий и дразнящий, несмотря на ту тяжесть, которую я чувствую. Эдвард склоняет свой лоб к моему и вздыхает.

– На ужин, – заявляет он и, отстранившись, заправляет за ухо прядь моих волос. – Ты действительно очень красива сегодня… безумно красива.

Я улыбаюсь и снова целую его, потому что это всё, чего я сейчас хочу, словно в запасе у меня осталось ограниченное число поцелуев. Это ощущение ужасно. Я тяну его к двери и пытаюсь заставить себя успокоиться.

– Можешь не пытаться грубо мне льстить. Ты не должен этого делать. Я уже твоя, – говорю я ему. Эдвард идёт позади меня, счастливо позволяя мне его вести, а не позволяю себе искать в этом что-то подавляющее. И только когда мы выходим на улицу, и вечерний воздух покалывает мою кожу, я поворачиваюсь к нему, мечтая только об одном, чтобы этот вечер прошёл хорошо. Мы молча спускаемся по улице, но когда я вижу знакомую неоновую вывеску, останавливаюсь.

– Пожалуйста, скажи, что наше свидание пройдёт не здесь. Я имею в виду, я люблю тебя, но это было бы… совсем не романтично. Вовсе не значит, что я ожидаю романтики или чего-то подобного, но всё же мне хотелось бы чего-то большего, чем жареный цыплёнок, – говорю я. Он смеётся и тянет меня с собой вперёд. Мне же совсем не до шуток.

– Мы не пойдём сюда. И почему ты не ожидаешь романтики? – спрашивает он. Мы проходим мимо цыплёнка и булочек, и я качаю головой. Я вовсе не это имела в виду. Просто не хочу, что сегодня вечером над нами нависало какое-то ненужное давление.

– Мне не нужна романтика. На самом деле, кроме тебя, мне почти ничего не нужно. Поэтому, полагаю, свидание в любом месте кроме этого кафе покажется мне идеальным. Всё остальное станет бонусом, – признаюсь я. Не хочу, чтобы моя… чтобы наша история закончилась здесь. Но я не могу сказать ему об этом. Не могу рассказать о своих опасениях, что он стал очень важен для меня, и что если он уйдёт, моя история может полностью закончиться.

– Ну, тебе повезло, потому что цыплёнка я ел сегодня на обед, а сейчас хочу побаловать нас итальянской кухней, – посмеивается Эдвард. Я улыбаюсь ему и вновь позволяю воцариться тишине между нами. Даже если мы притворяемся, что всё хорошо, сейчас я это приму. Мы идём, и большим пальцем я обвожу татуировке на его руке.

На улице становится темнее, и Эдвард притягивает меня ближе к себе. Мы подходим к небольшой витрине с красным навесом, и он заводит меня внутрь. Он подходит к хостессе, и я сразу же чувствую нехватку его тепла. И когда я успела стать настолько от него зависимой?

Нас подводят к угловой кабинке, и Эдвард приглашает меня присесть, после чего устраивается рядом. Я качаю головой и смеюсь.

– Ты, как предполагается, должен сидеть напротив, – дразню я. Вместо того чтобы, как обычно, сделать какой-нибудь пошлый комментарий он встаёт и садится за другую сторону стола. Мой рот широко открывается, и я чувствую себя ужасной стервой. Последнее, что я хотела, так это оттолкнуть его. Я жду, когда он скажет что-нибудь – что угодно – но он просто изучает меню, словно сам не знает, чего хочет. Но я понимаю, что он знает. Так было всегда.

Я прочищаю горло в надежде привлечь его внимание, но его глаза прикованы к меню. Мои глаза начинает жечь и, пытаясь не расплакаться, я прикусываю изнутри щеку.

– Как там Финн? – спрашиваю я, потому что знаю, он не станет игнорировать такой вопрос. Я видела малыша два дня назад, но это последнее оружие, которое имеется в моём арсенале. Глаза Эдварда поднимаются к моим, и он вздыхает.

– У него всё хорошо, всё, как и прежде, – без каких-либо эмоций отвечает он. И слёзы, навернувшиеся на глаза, уже готовы пролиться. У него всегда имелась история о Финне – о том, что он сказал или сделал, или что хотел бы от него Эдвард. Обычно разговор о сыне воодушевляет его. Я сглатываю и опускаю глаза, глядя на свои руки лежащие на коленях. Что происходит?

Появляется официантка и, щёлкнув несколько раз своей жвачкой, спрашивает, готовы ли мы сделать заказ. Эдвард вручает ей меню. После этого тянется к солонке и сосредотачивается на ней и мне кажется, что я больше этого не вынесу.

– А вы? – переведя на меня взгляд, спрашивает официантка, но я никак не реагирую.

– Чёрт, да что с тобой? Ты привёл меня сюда, чтобы игнорировать? Я что-то сделала? Заставила тебя понять, что ты не хочешь, чтобы я была частью твоей истории? Я не понимаю. Раньше ты никогда не вёл себя так со мной, – сбивчиво говорю я.

Официантка медленно отходит, бормоча что-то о том, что даст нам ещё несколько минут. Мои руки дрожат, а по щекам катятся слёзы, но я не собираюсь просто молча страдать. Если Эдвард хочет бросить меня, то я заставлю его сказать, почему.

Его глаза, наполненные отчаянием встречаются с моими. Когда он видит мои слёзы, его лицо хмурится. Я вытираю их, не желая его жалости.

– Я… что? О чём ты говоришь? – спрашивает он. Я качаю головой и забиваюсь в угол кабинки. Он на самом деле собирается делать это? Притворяться, будто ничего не знает?

– Я говорю о том, что ты держишься от меня на расстоянии вытянутой руки. Ты продолжаешь что-то делать, но ты не здесь со мной, ты не со мной уже в течение нескольких недель. Что с тобой происходит? Я привязана к тебе, ты знаешь? И мне очень больно, когда ты отстраняешься от меня, – сбивчиво говорю я. Слёз больше нет, теперь я чувствую что-то совсем другое, более резкое. Он тяжело вздыхает.

– Просто у меня сейчас проблемы. Я не пытаюсь порвать с тобой. Боже, ты перестанешь плакать, пожалуйста? – бормочет Эдвард. И снова. То расстояние, пространство, которое он держит между нами… я не собираюсь с этим мириться. Я не буду сидеть здесь и делать вид, будто всё в порядке. Он слишком много для меня значит.

– Возможно, мне просто нужно уйти, – предлагаю я. Кажется, это сейчас лучшее решение. Я начинаю выбираться из кабинки. Я хочу больше, чем расплывчатые ответы и отговорки. Я хочу услышать от него правду. Он тянется ко мне и ловит мою руку.

– Белла, – вздыхает он, – останься, пожалуйста. – И я замираю. Его лицо напряженно и хоть я не могу оставить его, вовсе не значит, что собираюсь снова притворяться.

– Зачем, Эдвард? Остаться, чтобы мы продолжали делать вид, что у нас всё хорошо? Вести себя мило, потому что ты не хочешь сказать мне, что случилось? Я никогда не лгала тебе и не собираюсь начинать сейчас. Если тебе есть что мне сказать, я останусь. Иначе просто не вижу смысла, – заявляю я и горжусь своей уравновешенностью. Он резко вздыхает и несколько раз открывает рот, но не издаёт ни звука.

– Можешь дать мне пару минут? Иисусе… Я пытаюсь понять, как лучше тебе всё рассказать. Просто дай мне минуту. Сделай заказ, – командует Эдвард. И в этот момент все мои наихудшие сценарии и кошмары обрушиваются на меня. Что же это может быть, если ему так тяжело рассказать мне?

Возвращается официантка и мне удаётся указать на что-то в меню. Мои руки тянутся к бумажной салфетки и начинают рвать её на мелкие части, и мне кажется, что я начинаю сходить с ума. Когда от салфетки ничего не остаётся, я медленно поднимаю взгляд и смотрю на Эдварда. Моё сердце наполняется любовью и готовится к боли.

– Просто скажи мне. Не нужно думать, как мне всё преподнести. Скажи всё как есть. Пожалуйста, Эдвард. Просто скажи, – умоляю я. Не хочу, чтобы он подбирал менее суровые слова, тем самым скрывая их истинное значение. Он глубоко вздыхает и держит свой взгляд на скатерти.

– Мы уезжаем. Финн и я. Саванне предложили другую работу, и я собираюсь поехать вместе с ними. Я не могу быть вдали от своего ребёнка, – говорит он. Я просто смотрю на него. Смотрю, как он сидит, не поднимая своих глаз, в то время как всё моё тело бунтует. Мне хочется плакать и кричать или всё сразу. Они уезжают. Это конец.

– О, – выдыхаю я, потому что мне больше нечего сказать. Я перевожу взгляд с него на свои колени и снова и снова сглатываю, пытаясь выдавить из себя хоть слово. Конечно, Эдвард должен поехать. Финн для него важней всего. Я никогда и не думала, что может быть как-то иначе. И не хотела, чтобы было как-то иначе.

– Конечно. Ты должен поехать, – соглашаюсь я. Мои глаза закрываются, и я хочу, чтобы туман, который не так давно окутывал меня, вновь вернулся, и все мои мысли стали бы только мыслями. Я поднимаю взгляд и вижу, как Эдвард быстро утвердительно кивает.

– Я собираюсь продать бар. Открыть там что-то новое, понимаешь? – продолжает он. Теперь его голос кажется более лёгким. – В Калифорнии много чего можно сделать. Новая обстановка и всё такое… Плюс система образования там лучше.

Теперь это место имеет название. Калифорния… Это так далеко от всего, что есть здесь. Эдвард кажется почти взволнованным, думая о том, что сможет начать всё сначала и, поддавшись эмоциям, я вновь начинаю плакать. С дрожью вздохнув, я поднимаю заплаканное лицо и пытаюсь улыбнуться.

– Да. Я имею в виду, это звучит здорово. Для тебя и Финна. Отличный выбор, – говорю я, но на самом деле так не думаю. Он хочет новую обстановку вдали от меня? Моё дыхание тяжёлое и сбивчивое. Даже когда я думала, что Эдвард может закончить наши отношения, я и не предполагала, что он уедет так далеко от меня. Вместе с Финном. Я не могу даже думать о Финне.

– Бля, Белла, – он разрывает салфетку пополам. – Я не имею никакого права тебя об этом просить… Потому что здесь у тебя своя жизнь, но…

Перед нами ставят еду, но я не могу даже думать о ней. Если я и смогу что-то проглотить, всё сразу же выйдет из меня обратно. Я отодвигаю от себя тарелку и вместо этого обхватываю стакан, надеясь, что его прохлада хоть немного облегчит мою боль.

– Ты не должен мне ничего объяснять. Я понимаю. Он твой сын. Ты не можешь остаться здесь ради меня, – заверяю я его. Я знаю, что мои слова истинны. Он не был бы тем, кого я люблю, если бы не последовал за своим сыном, но осознание этого не избавляет меня от боли.

– Не могу. Но, Белла, я хочу, чтобы ты поехала с нами, – заявляет он. И мир переворачивается с ног на голову. Я поднимаю на него взгляд, чувствуя, как в совершенно ином ритме начинает биться моё сердце.

– И я пойму, если ты не сможешь. Если ты скажешь «нет», – добавляет он. Моя рука поднимается ко рту, поскольку мой мир на мгновение замирает. Всё вокруг просто перестаёт существовать, и я вновь чувствую почву под своими ногами. Его глаза по-прежнему опущены, но я тянусь к нему через стол, вытягиваю обрывки салфетки из его пальцев и переплетаю их своими. Затем тяну его за руку, пока он поднимает на меня взгляд.

– Я никогда не скажу «нет», – отвечаю я. Знаю, что действую опрометчиво. Я должна была попросить время, чтобы подумать об этом, чтобы понять, нужно ли это мне, но без него ничего не имеет смысла, так что есть только один ответ. Здесь нет ничего такого, ради чего я могла бы отказаться от них.

– Ты поедешь? Поедешь с нами? – спрашивает Эдвард. Я улыбаюсь и несколько раз киваю. Это импульсивно и глупо, но… это всё что мне нужно.

– Если ты хочешь этого, я поеду, – говорю я. Он улыбается, и теперь это не призрачная улыбка, которую я видела у него последние недели.

– Чёрт, конечно, я хочу, чтобы ты поехала. Там у нас будет столько возможностей что-то сделать, – утверждает Эдвард. Я выхожу из кабинки и сажусь рядом с ним. Я обхватываю ладонями его лицо и страстно целую. И поцелуй мой не назовёшь нежным, когда я начинаю посасывать его нижнюю губу. Я целую его до тех пор, пока не начинаю чувствовать головокружение, после чего медленно отстраняюсь.

– У нас? – Он кивает и прижимает меня к себе.

– У нас. Бля, спасибо, что ты сказала «да», Я просто не знал, что делать, – выдыхает он. Я закрываю глаза и растворяюсь в нём.

– Я не так много хочу, если это не относится к тебе. Сейчас ты уже должен это знать. Я просто не могла сказать тебе «нет, – говорю я ему. Его губы в настойчивом и грубоватом поцелуе встречаются с моими. Я позволяю ему взять контроль на себя, пока Эдвард не начинает медленно прижимать свои губы к моим.

– Я люблю тебя, – заявляет он. Я киваю, прижавшись лбом к его лбу. Сейчас, когда мои ужасные сценарии исчезли, остались только мы. И нас окружает любовь и радуга и вся эта фигня, которую ненавидят люди, когда не имеют к этому никакого отношения.

– Почти так же, как я люблю тебя, – отвечаю я. Мы не двигаемся в течение очень долго времени, с удовольствием прижимаясь друг к другу, когда вес его тайны больше не вклинивается между нами. В конце концов, он просит меня немного поесть, но я остаюсь сидеть рядом с ним. Переполняющая меня теплота и наполненность делает всё кроме нас абсолютно незначимым.

Пронзительный звонок его телефона разрывает наш пузырь, и я вздыхаю, когда взглядом Эдвард спрашивает у меня разрешение ответить. Разве я не сказала, что никогда не скажу ему «нет»? Он подносит телефон к уху и тихо говорит. Я не прислушиваюсь к разговору, а просто жду, когда он закончит, чтобы мы смогли вновь погрузиться друг в друга.

– Сав попросили подменить другую медсестру. Она хотела знать, сможем ли мы взять Финна на ночь? Я сказал «да», – говорит он мне. Я киваю ему в грудь, ощущая необъяснимый трепет, услышав от него слово «мы».

– Нам нужно забрать его? Может, мы должны что-то купить для Финна? – спрашиваю я. Даже зная, что Финн – не мой, он всё ещё является частью этой головоломки. Существенной частью того, что делает меня наполненной. Посмеиваясь, Эдвард оплачивает счёт, отмахиваясь от моей попытки оставить хотя бы чаевые.

– Он поужинал, но мы можем купить мороженое. Каждое хорошее свидание должно закончиться мороженым, – говорит Эдвард. Затем он встаёт и потягивается, его футболка слегка задирается и мне становится интересно, прекращу ли я когда-нибудь чувствовать это покалывание, когда вижу его обнажённую кожу.

Мы направляемся к одному их тех киосков, где можно самому создать своё мороженое. Я в притворном ужасе наблюдаю за тем, как Эдвард добавляет в своё мороженое огромное количество сиропа. Я выбираю себе что-то простое и смеюсь, когда Эдвард просит продавца сделать для Финна уменьшенную порцию его творения.

Он пытается засунуть часть своей диабетической комы в моё горло и у него это почти получается, когда я начинаю громко смеяться. Встав на цыпочки, я целую Эдварда в шею и чувствую себя безумно счастливой. Поднявшись по лестнице, мы видим Саванну, которая сидит под дверью Эдварда и держит на руках Финна.

– Огромное спасибо. Я знаю, ты говорил, что заберёшь его, если мне будет необходимо, но я не хотела вам мешать, – оправдывается Саванна.

– Изибелла! – голос Финна прерывает речь матери, и я приседаю, чтобы взять его на руки. Его тело врезается в моё, и я падаю на задницу. Смеясь, я прижимаю его к себе.

– Это не проблема, Саванна. Я не видела Финна уже несколько дней, – заверяю я её и на самом деле так думаю. Я сажусь, а Финн всё ещё обнимает меня за шею.

– Ты уверена? Эдварда сказал, что у вас свидание, – не успокаивается она. Закатив глаза, я смотрю на Эдварда. Выражение его лица, когда он смотрит на меня и Финна заставляет моё сердце пропустить удар. Эдвард отводит от нас взгляд и улыбается Саванне.

– Не беспокойся, Сав, мы выставим тебе счёт, – шутит он. Саванна закатывает глаза и, попрощавшись, начинает спускаться по лестнице. Финн в подробностях рассказывает о своём дне и о мальчике из его группы, который пытался съесть гусеницу. По мнению Финна, это было бы вкуснее с кетчупом. Я слушаю его и забываю, что сижу на грязном полу.

– Эй, большой парень, не хочешь поздороваться со мной? – голос Эдварда врывается в историю Финна. Малыш поворачивает голову к отцу и улыбается. Он тянет к нему руки, и Эдвард подхватывает его. Я встаю с пола и вслед за ними захожу в квартиру.

Уолт и Немо путаются у нас под ногами, и я смеюсь, так как снова чуть не падаю. Я осматриваюсь по сторонам. Всё здесь заставляет меня расслабиться и потерять свою бдительность и теперь – единственное, чего я хочу – спать. Финн стоит перед отцом и рассказывает очередную историю, а я, проходя мимо Эдварда, кладу руку ему на плечо.

– Пойду, переоденусь, – говорю я ему. Он кивает и пытается схватить Финна, пока тот не успел побежать вслед за мной.

– А я съем мороженое Гека, – говорит Эдвард. Глаза Финна расширяются, и он бежит обратно к отцу. Посмеиваясь, я открываю дверь. Я тянусь к ящику, где Эдвард держит мою одежду, но колеблюсь. Я могла бы надеть что-то своё, но вместо этого открываю ящик с его одеждой.

Я роюсь в его толстовках и нахожу большой для меня свитер. Я натягиваю его на себя и выскальзываю из джинсов. Свитер опускается до середины моих бёдер, но для поддержания хороших манер я надеваю ещё пару боксёров. Финну не обязательно видеть что-то напоминающее святую землю.

Из гостиной доносится смех, и опираясь о спинку кровати, я лежу, чувствуя себя счастливой от того, что просто нахожусь здесь. Кровать прогибается под моим весом и, не сдержавшись, я заползаю дальше и сворачиваюсь калачиком. И наравне с усталостью чувствую облегчение. В течение последнего месяца я спала очень плохо, беспокоясь о судьбе своей истории, а теперь, когда всё хорошо, могу позволить себе расслабиться.

Мои глаза начинают закрываться, но тут дверь распахивается и на кровать забирается Финн. Я хихикаю, когда уже одетый в свою пижаму с человеком-пауком, он прижимается ко мне.

– Изибелла, папа сказал, что если я не буду пинаться, то могу спать с вами, – торжественно заявляет он. Я снова смеюсь, вспомнив о прошлом разе, когда он спал с нами и пнул Эдварда ногой в глаз. Я крепко обнимаю его.

– Ты можешь пинать папу куда угодно, главное – не бей меня, – говорю я ему. Стоя в изножье кровати, Эдвард скрещивает руки на груди и впивается в нас взглядом.

– Мило, очень мило. Я сейчас отправлю вас в другую комнату и буду спать с Уолтом и Немо, – угрожает он. Я закатываю глаза. Пустые угрозы. Немо пинается хуже Финна.

– Эдвард, если ты и правда этого хочешь, то мы с Финном можем спать в его комнате, – предлагаю я. Финн отрывает голову от моей груди и энергично кивает.

– Да, да, Изибелла, можно? Вы с папой всегда спите без меня. Сегодня папа может поспать один, – визжит он. Я улыбаюсь его энтузиазму. Эдвард заползает к нам на кровать и встаёт на колени перед Финном.

– Значит вот как? – говорит он в поддельном гневе. – Да, Гек? Я подарил тебе жизнь и эту пижаму. И ты вот так платишь мне? Хорошо, я всё понял. – Пальцы Эдварда щекочут бока Финна, и громкий смех наполняет комнату. Я откидываюсь на подушки и улыбаюсь.

– Нет, папа, нет, я могу поделиться. Большие мальчики делятся. Я поделюсь с тобой Изибеллой, как ты делился со мной своими конфетами, – хохочет Финн. Эдвард прижимает губы к его макушке и встречается с моим взглядом. Могут ли они стать моими? Я больше ничего не попрошу в этой жизни, если смогу удержать их.

Дата добавления: 2015-08-18