Глава 17. Можно написать целую сагу, основанную на событиях в этом здании

Можно написать целую сагу, основанную на событиях в этом здании. Я медленно прохожу мимо столов, улыбаясь людям, с которыми встречаюсь взглядом и пытаюсь не пялиться на наиболее разукрашенных из них. Особенность этих людей в том, что все они выглядят неприятно и даже страшно, но, тем не менее, все они улыбаются и, как ни странно, я чувствую себя вполне комфортно.

Я даже не знала, что существует съезд любителей боди-арта. Может, это и не так уж удивительно, но сейчас, оглядываясь по сторонам и впитывая всё вокруг, я жалею, что у меня не было возможности попасть сюда раньше. Истории просто спрыгивают с кожи, прося, чтобы их записали и прочитали. Только по-особому. Записали не на бумаге, а на коже.

Парень, именуемый как «человек-ящерица», широко улыбается мне, а затем слегка высовывает свой раздвоенный язык. Мои глаза расширяются, и он от души смеётся, почти как Санта-Клаус. И всё вокруг меня сияет подобными противоречиями.

Я всё ещё смущена тем, что случилось прошлой ночью. В отличие от некоторых людей я не одарена способностью терять память после пьянки. Каждая деталь отпечаталась в моей памяти, словно их поместили туда с помощью одной из специальных машинок для татуировок, которых в этом зале огромное количество.

После всех его поддразниваний, всех обещаний, он меня отшил. Мне необходим был алкоголь. Мне нужен был предлог, чтобы задать ему вопрос, который мне бы очень хотелось задать ему, будучи трезвой. И дело не в сроках и не в ощущениях, а в желании в тот момент быть с ним. Не с кем-нибудь в далёком или не очень далёком будущем, а именно с ним. И я думала, что он не упустит этот шанс.

Я не могу даже думать о словах, которые сорвались тогда с моих губ. Я краснею, лишь вспоминая об этом. Может, если бы я выразилась как-то иначе, он сказал бы мне: «Да».

Я беру брошюру и смотрю на предлагаемые услуги, и снова мои глаза расширяются. Похоже, здесь это будет моим постоянным состоянием. Детальные фотографии пирсинга шокируют, но, не сдержавшись, я начинаю рассматривать их. Я даже не знала, что многое из этого возможно.

Мои глаза в поисках Эдварда быстро мечутся по залу. Улыбаясь и жестикулируя, он всё ещё стоит возле стола. Мои глаза избегают смотреть на объект его внимания. Женщина, в момент, когда мы зашли, схватила его за плечи и поцеловала прямо в губы. Он даже не пытался отстраниться, и не было намёка на то, что ему это неприятно.

Я с легкостью нашла повод убежать, сказав, что хочу всё здесь рассмотреть. Поначалу его глаза следовали за мной, но затем «старый друг» потребовал большего внимания. Интересно, отказал бы он ей? Если бы она предложила ему себя?

Я качаю головой, пытаясь избавиться от назойливых мыслей. Он настаивал, что сделал это потому, что я была пьяна. Вчера и сегодня утром он говорил, что при других обстоятельствах всё было бы иначе. При каких обстоятельствах? И где вероятность, что это произойдёт, ведь у меня больше не хватит мужества, чтобы снова вернуться к этому вопросу. НИКОГДА.

– Думаешь о пирсинге? – я вздрагиваю, когда низкий голос отвлекает меня от мыслей. Я роняю журнал, а затем смотрю на парня перед собой. В отличие от многих присутствующих он выглядит почти нормально, и я даже замечаю ямочки на его щеках. Я улыбаюсь ему и чувствую, как краснеет моё лицо, так как журнал открыт на странице с изображением интимного пирсинга.

– Гм, я не знаю. Думаю, я просто смотрю. Я никогда не видела столько… вещей с пирсингом, – сбивчиво говорю я. Он смеётся, его голова откидывается назад – и звук его смеха эхом отдаётся в большом зале. Несколько человек в ближайших кабинках смотрят на нас, но быстро отворачиваются.

– Мы – люди творческие. В наши дни можно получить пирсинг практически на любую часть тела, – отвечает он, как только ему удаётся вновь взять себя в руки. Я киваю и слегка наклоняюсь вперёд, увидев, что кто-то позади него снимает футболку. Мои глаза расширяются.

– Что он собирается делать? – шепчу я. Парень оглядывается назад и, повернувшись ко мне, усмехается.

– Всего лишь проколоть сосок, – говорит он. Всего лишь сосок? Я наблюдаю за тем, как из пластика достаётся игла, и чувствую, как слабеют мои колени. Насколько же безумным надо быть, чтобы позволить игле оказаться в такой близости от сосков?

– На самом деле, это очень увеличивает чувствительность. Ощущения просто класс. Хочешь попробовать? – спрашивает он, вновь широко улыбаясь. Я инстинктивно скрещиваю руки на груди, и он снова смеётся. Мои глаза находят Эдварда, и я смотрю, как его «старый друг» наклоняется вперёд и что-то шепчет ему на ухо. Он смеётся и в моём животе что-то сжимается. Власть, которую он имеет надо мной – просто несправедлива.

– Твой парень? – спрашивает меня мой собеседник. Мои глаза снова расширяются – мне нужно поменять своё имя на «Бемби». Я смотрю на ямочки на его щеках, затем снова на Эдварда и вздыхаю.

– Э-э, мы пришли сюда вместе, но не думаю, что он мой. Мы никогда ни о чём таком не говорили. Правда, я не знаю, – выбалтываю я. На этот раз никакого смеха. Я поднимаю взгляд и смотрю на парня, который теперь внимательно изучает Эдварда.

– Он – настоящий придурок, если болтает с Карен, когда может быть здесь – с тобой. Карен знают все. Все видели её металлическую киску, – почти рычит парень с ямочками. Значит, у «старого друга» имеется имя. Интересно, видел ли Эдвард её… металлическую киску? Моё лицо снова краснеет, при мыслях о пирсинге и Эдварде.

– Всё не так просто, и думаю, что он просто любит целоваться. Может, мне не стоит возражать. Поцелуи – не такое уж и большое дело, – вздыхаю я. Этот парень должен взять с меня плату, за то, что я использую его как психоаналитика, или мне нужно закрыть рот, ведь я говорю с абсолютным незнакомцем.

Парень с ямочками кладёт обе руки на стол перед собой, а затем наклоняется ко мне. Я немного отстраняюсь.

– А что ты думаешь о поцелуях? – спрашивает он. Я подношу большой палец ко рту и начинаю кусать ноготь. Почему я всё ещё здесь? Мои глаза снова ищут Эдварда. О, ну конечно, потому что мой «гид» занят, а парень, в настоящее время вторгающийся в моё личное пространство, наименее пугающий из всех присутствующих.

– У меня не так много опыта, как у него. Думаю, это имеет отношение к тому, с кем ты целуешься, – сухо отвечаю я. Парень с ямочками смеётся и откидывается на спинку стула. У человека позади него в соске появилось крошечное кольцо, и он рассматривает его в зеркале.

– Ощущения на самом деле прекрасные, но я не хочу подталкивать тебя. Ты, кажется, принадлежишь к тому типу, кого легко напугать, – смеётся парень с ямочками. Я смотрю на него и считаю пирсинг на его лице – 8, вместе с ушами.

– Мне не нравится, что он целует других людей. Я это ненавижу. Я больше никого не целую, и не хочу, чтобы это делал он, – выплёвываю я. Парень с ямочками отстраняется, словно мои слова толкнули его, но я не могу сожалеть о сказанном. Я слишком занята и чувствую, словно с моей души снят огромный груз. Почему я не могу сказать всё это Эдварду?

– Послушай, куколка, – парень с ямочками с самым серьёзным выражением лица снова наклоняется над столом, – если ты не хочешь, чтобы он цеплялся к каждой девчонке, которую видит, ты должна ему дать это понять. Мужчины – идиоты. Они понимают, только когда им буквально говорят.

Я сглатываю и киваю. В этом есть смысл. Тонкие намёки и многозначительные взгляды не пробивают его череп. Думаю, мне нужен более прямой, более ясный способ. Парень с ямочками вздыхает, когда я снова оглядываюсь через плечо. Я жалкая. Глаза Эдварда осматривают зал и встречаются с моими, с его стороны – улыбка, с моей – беспокойство.

– Хочешь сообщить ему это открытым текстом? – спрашивает парень с ямочками. Я снова смотрю на него и уверенно киваю. Разве не в этом весь смысл этой беседы? Он наклоняется ещё ближе ко мне и бросает быстрый взгляд на Эдварда. Затем медленно облизывает губы и тяжело вздыхает.

– Куколка, не паникуй, но он смотрит, и хоть моя задница может пострадать, я хочу оказать тебе услугу, – выдыхает он, а затем его губы накрывают мои. И я сразу же чувствую разницу. Его губы тонкие и почти слишком жёсткие. Ему не хватает мягкости, которая присуща губам Эдварда. Наши губы встречаются снова и осторожно, не прерывая поцелуя, он начинает слегка посасывать мою нижнюю губу.

Я лишь выпячиваю свои губы, не в состоянии принимать в этом большее участие. Это кажется неправильным, но оправданным. Парень с ямочками стал моим новым доверенным лицом, а это равносильно «старому другу». Он ещё несколько раз прижимает свои губы к моим, а затем я слышу… многозначительное покашливание.

Отстранившись, я вижу Эдварда, который стоит рядом со мной. Несколько раз он переводит взгляд с меня на парня с ямочками. Парень усмехается в ответ.

– Эй, чувак, хочешь себе пирсинг? – спрашивает он. Я еле сдерживаюсь от смеха, удивляясь его беспечности. Глаза Эдварда сужаются, после чего он снова поворачивается ко мне. Я начинаю ёрзать под его пристальным взглядом.

– Белла, я могу поговорить с тобой? Наедине? – спрашивает он. Его глаза притягивают меня и, сглотнув, я киваю. Он берёт меня за руку и куда-то тянет. Я лишь успеваю улыбнуться парню с ямочками. Эдвард пробирается через толпу, и я забываю про его гнев, отвлечённая красками и металлом вокруг. Но только до тех пор, пока мы не оказываемся в забытом углу. Все атрибуты боди-арта исчезают из поля моего зрения, и я смотрю на Эдварда.

– Как там Карен? – спрашиваю я. Сарказм удивляет даже меня. Вероятно, я позаимствовала его у парня с ямочками. Глаза Эдварда по-прежнему суровы и их взгляд впивается в меня. Изображая полную невинность, я оглядываюсь назад.

– Кто это был? – требует он. Я снова через плечо смотрю в толпу, затем слегка наклоняю голову и пожимаю плечами.

– Новый друг, – отвечаю я. Я могу быть неопределённой. Могу играть в его игру. Может, это не в моём характере, но у всех бывают моменты, когда такое поведение полностью оправдано. Он скрещивает руки на груди и, наклонив голову, смотрит на меня.

– Как его зовут? – просто спрашивает он. Выражение его лица полностью контролируемое. Я кусаю свою нижнюю губу. Логичный вопрос. Я должна знать имена своих друзей. Я отвожу от него взгляд и, пытаясь найти ответ, изучаю стены.

– Э-э, Винс. Это так важно? – язвительно спрашиваю я. Мне повезло, что имя парня написано на плакате, который висит над головой Эдварда. Он глубоко вздыхает и качает головой.

– Белла, ты не можешь целовать случайных людей, – читает он мне лекцию. Мой рот широко открывается от желчи в его словах. Он не может говорить это всерьёз. Как он вообще может…

– Ты что, шутишь? Так я сказала «привет». Верно? Разве это не абсолютно нормальный способ сказать «привет»? – оживлённо спрашиваю я. Моё сердце бешено бьётся в груди, а слова получаются резкими, короткими. Его рот открывается, затем он снова его закрывает и облизывает губы.

Почему мне не всё равно? Почему меня это так сильно беспокоит? В моём разуме сумятица, а я жду. Я и должна себя так чувствовать? Меня должна тревожить неуловимая эмоция и страх наклеить на него ярлык?

– С людьми, которых ты знаешь. Не с чужими, – рявкает Эдвард. Я стараюсь держать дыхание под контролем. Ненавижу его правила.

– Ну что ж, спасибо, что объяснил. Думаю, что в следующий раз, когда я увижу Эммета, не буду смущаться, – вздыхаю я. Мне казалось, что у него найдётся больше слов для меня, но видимо, я просто поцеловала не того человека. Полезно знать.

– Чёрт, Белла, нет. И не Эммета, – шипит он. Его глаза потемнели, и я немного отстраняюсь. Чувствуя, как во мне разрастается гнев, я судорожно вздыхаю.

– Как тебя понимать? Что только тебе решать, кого я могу целовать, а кого нет? Именно об этом ты говоришь? – не успокаиваюсь я. Потому что меня никогда не спрашивали, прежде чем он пускал в ход свои губы. Эдвард потирает лицо руками и вздыхает.

– Да, думаю, об этом, – кивает он. Я стискиваю зубы и опускаю взгляд на свои ноги. Чёрт, почему я не могу потребовать того же от него? Мне всего лишь нужно сказать несколько слов. Вполне возможно, это и сработает.

– Ты не можешь говорить мне это. Если тебе позволительно целовать «друзей» и людей, которых ты знаешь, то и я могу целовать того, кого хочу, – отвечаю я. Меня заполняет гордость. По крайне мере, это часть того, что я хотела бы ему сказать. Но это ощущение быстро проходит, потому что ни к чему меня не ведёт. Эдвард закрывает глаза и на мгновение откидывает голову назад.

– Прекрасно, Белла, целуй кого хочешь. Только помни, в чьей кровати ты будешь спать сегодня ночью, – уступает он. Я ошеломлена его словами. Теперь мы оба свободны целовать, кого хотим. Совсем не этого я добивалась. Я поднимаю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как он наклоняется и запускает руку в мои волосы.

Его губы набрасываются на мои, зубы сталкиваются, когда он заставляет меня открыть рот и засовывает внутрь свой язык. Чтобы удержаться на ногах, я хватаюсь за его плечи. Его язык – прохладный и гладкий – скользит в моём рту, словно он пытается его запомнить. Мой язык встречает его и приветствует, как старого друга. Вот почему я не хочу целовать кого-то ещё. Никто другой мне не нужен. Прости, парень с ямочками. Перед тем как отстраниться, Эдвард целует меня нежно и медленно.

– Кто целует тебя лучше, Би? – выдыхает он в мои, всё ещё приоткрытые губы. Я слизываю его аромат и сглатываю.

– Кто целует тебя лучше, Эдвард? – отвечаю я, словно эхом. Как же я устала признавать, насколько я хочу его, насколько он мне нужен. Это он ничего для себя не решил. Я точно знаю, чего хочу и кого. И затем всё становится на свои места. Мой разум ясен и я просто смотрю на него. Впитываю в себя каждую чёрточку его лица. Он лениво улыбается, и моё сердце переполняется чувствами.

– Туше. Хочешь выпить? – спрашивает Эдвард. Не дожидаясь ответа, он берёт меня за руку и вновь ведёт через толпу. Он кивает нескольким людям, но, слава Богу, не останавливается, чтобы поцеловать тех, кого знает. Он приводит меня в небольшой импровизированный бар, название которого написано на всём, что не движется.

– Хочешь пива? – спрашивает он меня. От одной лишь мысли в моём желудке что-то скручивается. Я качаю головой, и он поднимает один палец парню, стоящему за барной стойкой.

Освободив мою руку, и обняв меня за талию, он просовывает палец под пояс юбки и начинает поглаживать мою кожу. Я опираюсь на его прикосновение и улыбаюсь бармену, который смотрит на нас. Он подмигивает мне, и Эдвард придвигается ближе.

Он бросает деньги на стойку и отводит от стойки бара. Он устраивается за высоким столом, а я сажусь на стул рядом с ним и наблюдаю за толпой, пока он потягивает своё пиво.

Каждая татуировка уникальна. Некоторые повторяются, но именно истории, которые стоят за ними, делают их на самом деле интересными. Протянув руку, я провожу пальцем по цифрам на запястье Эдварда. Это – день рождения Финна, я знаю, не спрашивая. Разве я могу забыть, когда мой любимый друг вошёл в этот мир?

– Я хочу себе тату, – выдыхаю я. Слова приводят меня в шок. Они правдивы, но я об этом даже и не подозревала, пока не произнесла их вслух. Это часть истории, которую я хочу, а также надеюсь, что она поможет мне обрести какую-то связь с мужчиной рядом. Какую бы татуировку я ни выбрала – она станет напоминанием о нём. А я хочу носить на себе его частичку.

– И где ты её хочешь? – спрашивает Эдвард. Он переворачивает руки и, получив доступ к его коже, я обвожу ногтем его татуировки. Я смотрю в толпу и наблюдаю.

– Где не так заметно. Мне не нужно, чтобы все это видели. Но и прятать тоже не хочу, – говорю я. Не на моих руках или ногах. Может, на плече. Я вытягиваю свободную руку на стол и, положив на неё голову, смотрю теперь только на Эдварда.

Он придвигается и запускает пальцы под мои волосы. Я опираюсь на его прикосновение, и он улыбается, глядя на меня сверху вниз.

– И что ты хочешь? Мои инициалы? – дразнит он. Я закатываю глаза. Конечно, он бы этого хотел. Чтобы я носила его отметку, пока он будет обмениваться слюнями со множеством других девушек. Неожиданно моя обида возвращается. А я уже думала, что она осталась в прошлом.

– Нет. Определённо не твои инициалы. Ничего слишком большого или замысловатого. Я никогда не думала об этом. Я хочу, чтобы это что-то означало. Может, птица, цветок или ключ, – перечисляю я, пытаясь определиться. Я обдумываю список, который возник у меня в голове. Ключ его возглавляет.

– Ключ. Однозначно ключ. Сзади, на шее, – решает Эдвард, его рука скользит под мои волосы и ложится на это место. Позволив своим глазам закрыться, я задумываюсь. Это хорошее место. Скрытое, но не полностью. Оно подходит.

– Добавить? – я выпрямляюсь и смотрю на бармена. Движение заставляет руку Эдварда упасть с моей шеи. Я качаю головой и ловлю взгляд, который бросает на него Эдвард. И на меня вновь накатывает обида.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я. Оба парня поворачиваются и смотрят на меня. Игнорируя Эдварда, я сосредотачиваюсь на бармене.

– Ник, – отвечает он и улыбается. Я улыбаюсь в ответ и протягиваю ему свою руку. Он смеётся и слегка пожимает её. Я забираю свою руку и слегка наклоняюсь над столом.

– Как работа? – спрашиваю я. Эдвард рядом со мной стонет, но я не обращаю на него никакого внимания. Глаза Ника останавливаются на Эдварде, после чего возвращаются ко мне. Я ободряюще улыбаюсь. Необходимо, чтобы он мне подыграл.

– Нормально, я думаю. Людей здесь не так много, как и чаевых, но один парень делает мне бесплатные татуировки, так что я доволен, – отвечает он. Я киваю, словно прекрасно всё понимаю, хотя на самом деле это не так. Мне никогда не давали чаевые и не предлагали бесплатную татуировку, так что я не знаю, что лучше.

– Я Белла, кстати, – говорю я. Он кивает.

– Привет, Белла, – посмеивается бармен, явно не понимая, к чему я веду.

– Значит мы теперь друзья, ведь так, Ник? – спрашиваю я. И чувствую, как напрягается рядом со мной Эдвард, когда начинает понимать, что именно я делаю. Мне приходится постараться, чтобы не смотреть на него.

– Конечно, почему нет? – соглашается бармен. Я улыбаюсь и встаю из-за стола. Мои руки дрожат, на самом деле я не хочу этого делать. Я не хочу целовать кого-то ещё, но я должна отстоять свою точку зрения. Это – единственный способ получить то, что я хочу. Часть меня жаждет, чтобы Эдвард остановил меня, чтобы схватил за руку и посадил обратно. Его дыхание громкое и тяжёлое, и это единственное, что я могу сейчас слышать. В момент, когда я встаю перед барменом, парень смотрит на меня, недоумевая, и я чувствую, как от Эдварда волнами исходит напряжение.

Может, это не лучший способ получить желаемое, но я надеюсь, что он сработает. Поднявшись на цыпочки, я прикасаюсь своими губами к губам Ника. Они жёсткие и непреклонные при первом прикосновении, но он быстро приоткрывает рот и начинает шевелить губами, прижатыми к моим. Я отстраняюсь, только чтобы снова прижаться к его губам, и на этот раз он не спешит реагировать. Его рот начинает открываться, а затем что-то ударяется об стол позади нас… сильно.

Мы вздрагиваем и, оглянувшись назад, я вижу, что Эдвард своими взглядами метает кинжалы в моего нового друга Ника. Он уже встал и быстро движется в мою сторону, чтобы оттащить меня.

– Хватит. Пойдём. Сейчас, – выплёвывает он. Он тянет меня за руку из крошечного бара, и я оглядываюсь на Ника, который выглядит благодарным, что его оставили одного.

– Пока, Ник! – кричу я, потому что меня переполняет адреналин.

– Пока, Ник, – повторяет Эдвард, еле слышно бормоча себе под нос. Толпа словно расходится перед ним, когда он тянет меня к двери. Думаю, меня ждёт серьёзный разговор. Его реакция воодушевляет меня и, когда мы проходим через главные двери в вестибюль, я чувствую, как внутри меня начинают пузыриться слова.

– Что-то не так? – спрашиваю я, еле сдерживая улыбку. Я не боюсь его гнева. Его мог бы бояться Ник, если бы мы не ушли, но нет ничего страшного в Эдварде. Если не считать, что он контролирует моё счастье.

– Гм… да, нет, мы идём в номер, – рычит он. Я улыбаюсь людям, проходящим мимо, которые, судя по их взглядам, беспокоятся за меня. Но им не стоит волноваться. Я, наконец, собираюсь сломить его. Надеюсь на это. А если нет… даже не знаю, смогу ли я и дальше стоять в стороне.

Эдвард неустанно нажимает кнопку лифта и, не сдержавшись, я усмехаюсь.

– Это не заставит его спуститься быстрее. Вполне возможно, что твоё постоянное нажатие только задерживает его, – говорю я ему. Он бросает на меня хмурый взгляд. Я смотрю на огоньки над дверцей лифта, ожидая, когда он спустится, и слушаю тяжёлое дыхание Эдварда. Я облизываю губы, пытаясь избавиться от вкуса Ника. Эдвард тщательно следит за мной, и я поспешно засовываю язык в рот.

Ко мне начинает подкрадываться страх, когда двери лифта открываются и Эдвард тянет меня внутрь. Всё может закончиться плохо. Я никогда не подталкивала его. Но я – эгоистка, и мне нужно больше. В наших отношениях мне нравится всё. Чего мне не хватает, так это спокойствия. Мне нужно знать, что он чувствует то же, что и я. Нужно знать, что в один прекрасный день случайная девушка, зашедшая в его бар, не украдёт у меня моего героя.

Двери лифта снова раздвигаются, и я иду к нашему номеру, не спеша открываю дверь и вхожу внутрь. Я спокойно иду в комнату, сажусь на край кровати и жду. Жду, как всё разрешится – орёл или решка.

– Бля, Белла, – стонет Эдвард. Он пинает свою обувь, она ударяется об стену, и я слегка вздрагиваю. Мой палец сразу оказывается во рту. Кусая ноготь, я чувствую приступ боли и понимаю, что близка к крови. Я смотрю, как Эдвард ходит передо мной.

– Мы должны установить некоторые грёбаные правила. Бля, это ненормально, – кипит Эдвард. Глубоко вздохнув, я пытаюсь побороть желание протянуть руку и остановить его. Вместо этого я притягиваю ноги к своей груди и снова вздыхаю.

– Я думала, что правило таково, что мы можем целовать любого, кого хотим? – спрашиваю я. Он прекращает ходить и смотрит на меня тяжёлым взглядом.

– Значит, ты думала неправильно, – выдыхает Эдвард. А затем набрасывается на меня, прижимая ко мне свои губы и тело. Я откидываюсь на кровать, и он ложится сверху. Его язык вторгается в мой рот, и я приветствую его, чувствуя привкус пива. Он посасывает мой язык, и я инстинктивно выгибаюсь навстречу. Он отстраняется и, задыхаясь, я пытаюсь прийти в себя.

– Никто не может делать этого кроме меня, – говорит он и снова наклонившись, берёт мою нижнюю губу между своих и слегка её кусает. Ощущение его зубов резко контрастирует с мягкостью губ. Я стону и запускаю руки в его волосы. Его губы замедляются, после чего он оставляет быстрые поцелуи, прижимаясь к моим губам, носу и лбу.

– Тогда и ты не можешь целовать кого-то кроме меня, – отвечаю я. Он кивает, его руки скользят по моим бокам и останавливаются чуть ниже груди. Его губы опускаются на мою шею, и я чувствую его тяжёлое дыхание.

– Никто не может касаться тебя, кроме меня, – добавляет он. Его руки движутся дальше и сжимают мою грудь. Я выгибаюсь на его прикосновение и, прежде чем смогу передумать, обнимаю его и, запустив руку под его футболку, провожу по коже ногтями.

– Никто не будет чесать твою спину, кроме меня, – не уступаю я. Я не знаю, к чему всё приведёт, но, по крайней мере, каждое слово яснее ясного. Нет никаких недоразумений. Он ложится на бок и притягивает меня к себе, и я чувствую, словно мы стали с ним одним целым.

Прижавшись своим лбом к его, я вновь запускаю руки в его волосы и слегка трусь носом об его нос. Закрыв глаза, я впитываю в себя его дыхание. Его рука гладит мои ключицы, опускается на грудь и ползёт ниже. Остановившись на бедре, он нежно сжимает мою ягодицу и движется к тому месту, где я жажду его прикосновения больше всего.

– Никто не попадёт на Святую землю кроме меня, – заявляет Эдвард. Я почти чувствую, как его губы двигаются напротив моих. Его рука оставляет моё тело, и я хнычу от потери контакта. Я извиваюсь, пытаясь немного облегчить боль, и успокаиваюсь лишь оказавшись в его объятьях.

– Мы должны это записать? Подписать кровью? Или заверить нотариально? – спрашиваю я. Он смеётся и трётся об меня своими бёдрами. Интенсивность ощущений заставляет меня закрыть глаза.

– Зачем? Ты собираешься об этом забыть? – интересуется он. Но прежде чем я успеваю ответить, прижимает свои губы к моим. – Потому что в следующий раз, когда ты кого-то поцелуешь, обещаю, я не буду так спокоен. – Он заверяет своё заявление поцелуем, отчего оно кажется официальным.

– Я не хочу целовать кого-то ещё. Мне просто было необходимо, чтобы ты почувствовал… – но дальше слов подобрать не могу, его прикосновения не позволяют мне обрести ясность мысли. Я вздыхаю и с большей силой прижимаюсь к нему, чувствуя себя связанной своей одеждой.

Я убираю руки с его волос и, опустив их вниз, расстёгиваю кнопку на своей джинсовой юбке и сразу же чувствую себя лучше. Я пытаюсь стянуть её с себя, когда его голос останавливает меня.

– Чтобы я почувствовал что? – он снова трётся об меня своими бёдрами. Джинсовая юбка, которая раньше притупляла ощущения теперь вокруг моих коленей и я шиплю, почувствовав давление. — Что хочу оторвать у них яйца и накормить их ими?

Я тихо посмеиваюсь и, окончательно сняв с себя юбку, крепко обнимаю его. Спрятав лицо в сгибе его шеи, я пытаюсь избавиться от внезапного кома в горле.

– Чтобы почувствовал то, что чувствую я, когда ты целуешь других девушек. Прежде чем всё станет серьёзней, я должна была знать, чувствуешь ли ты тоже, что и я, – отвечаю я. Знаю, что могла бы дать ему больше деталей, но крошечная часть меня всё ещё боится, что я сорвусь с пропасти, на краю которой сейчас стою. Но мне очень хочется, чтобы он не позволил мне упасть.

– Скажи мне, Белла, что ты чувствуешь сейчас. – Голос Эдварда вибрирует в его груди, и я прижимаю своё ухо. Его рука снова скользит вниз и давит на тонкий хлопок, являющийся препятствием к Святой земле.

– Я чувствую, что не хочу, чтобы ты был ещё в чьей-то истории, – вздыхаю я. Он повторяет своё движение и, прикусив губу, я пытаюсь сдержать стон.

– А я хочу, чтобы мы с Финном были в твоей, – выдыхает он и всё моё тело приходит в состояние повышенной боевой готовности. Цепляясь за него, я нападаю на его рот и вторгаюсь в него своим языком. Я даже не возражаю, когда его руки оставляют Святую землю и обхватывают моё лицо. Я целую его до тех пор, пока мне приходится отстраниться, чтобы не потерять сознание.

– Больше никто. Только ты и я. Никаких других поцелуев, прикосновений или историй, – сбивчиво говорю я, всё ещё не придя в себя после поцелуя. Я открываю глаза и всматриваюсь в его лицо. Он кивает.

– Твой. – И это слово значит всё для меня. Всё, что изображено чернилами, кажется постоянным, и я знаю, что это важно. Что сейчас один из тех моментов, о которых вспоминаешь много лет спустя, одна из тех историй, которые рассказываешь другим людям.

Дата добавления: 2015-08-18