Глава 26. – Папа, где Изибелла?

– Папа, где Изибелла?

Я не отвечаю на его вопрос. Не могу. Не хочу. Пусть это мелодраматично. Но мне всё равно.

Я поднимаю с пола последнюю из наших коробок и иду к двери.

– Давай Гек, приятель, мне нужно положить это в грузовик.

Но он не двигается. Вместо этого малыш стоит, скрестив руки на груди, и смотрит на меня.

– Мы не можем оставить Изибеллу, – упрямо говорит он, слегка выпятив нижнюю губу. – Нам нужно дождаться её.

– Финн, – резко говорю я, – Нам пора. Идём.

Его глаза наполняются слезами, и он садится на пол.

– Нет, я не уйду без неё.

Я вздыхаю и, поставив коробку обратно на пол, подхожу и сажусь напротив сына. По его щекам ручейками текут слёзы. Вот, что мне ненавистно. Больше всего на свете, больше собственной боли и именно за это я готов убить её. За то, что она оставила меня разбираться с этим, за необходимость объяснить трехлетнему ребёнку, что некоторые люди ужасны.

– Послушай, большой парень, – мягко говорю я и сажаю его к себе на колени. – Белла не поедет с нами.

– Нет, – говорит Финн и качает головой, пытаясь вырваться из моих объятий. – Мы не можем оставить её здесь одну.

– Она не одна.

– Я её друг, – отчаянно утверждает он, и я чувствую, как начинают жечь мои глаза, когда мной овладевает боль и усталость последних дней. – Я её друг и не могу оставить её здесь одну.

– Ты всегда будешь её другом, Гек, хорошо? Всегда. Но прямо сейчас нам нужно уехать, и она не поедет с нами. Может, чуть позже, ладно?

– А она сможет приехать ко мне на День рождения? – спрашивает он дрожащими губами.

Я тру свои глаза, после чего киваю, потому что нет никакой возможности сейчас запретить ему это.

– Мы пошлём ей приглашение, хорошо?

Он кивает, ненадолго успокоившись, и обнимает меня за шею. Я медленно встаю.

– Малыш, лучше залезь ко мне на спину. Мне нужно отнести вниз эту коробку.

Я снова отпускаю его и, убедившись, что он крепко держится, наклоняюсь и вновь беру коробку. Последнюю. Вздохнув, я ногой закрываю за собой дверь.

– Папа, а где Уолт и Немо будут сидеть в самолёте?

– У них есть специальные места для собак.

Выйдя на улицу, я смотрю туда, куда смотрю всегда, глупо надеясь увидеть хоть тень Беллы в окне офисного здания напротив. Конечно, я ничего не вижу. Хоть и не знаю, чтобы я сделал, если б она там была. Но я не видел, чтобы она входила или выходила из этого здания.

Думаю, что несмотря ни на что, я всё же беспокоюсь, в порядке ли она. Но это больше не моя проблема.

x*x

Дом красивый. Он огромный, с большими окнами и задним двором, выходящим на пляж. Этот дом предназначен для семьи. Он не для жалкого одинокого отца, который только иногда видит своего ребёнка, живёт с собакой монстром и проводит ночи, повернувшись спиной к вышеупомянутым окнам, напившись, чтобы получить возможность уснуть.

Потому что я не могу уснуть без грёбаной выпивки. Я закрываю глаза, и сразу же предательство и обида обосновываются прямо в моём животе. В нём что-то скручивается и меня физически начинает тошнить.

Предательство – это то, с чем я не могу справиться.

После того как погибли мои родители, следующие несколько лет я испытывал по отношению к ним охеренную злость. Они бросили меня. Ну, по крайней мере, я это так видел. Я остался один. Покинутый. Преданный. Опустошённый.

Поэтому когда возникает это чувство или то, что хоть отдалённо напоминает его, я сразу возвращаюсь к тому моменту. Глупо? Возможно.

Очевидно, это моя идиотская черта.

Я увидел эту девочку с огромными, красивыми, такими невинными грёбаными глазами и даже не стал думать дважды. Я не задумывался над тем, правильно ли поступаю, так быстро знакомя её с Фином. Я не задумывался над тем, что, возможно, двигаюсь слишком быстро. Бог свидетель, я ни над чем не задумывался после того как дёрнулся мой член. Он дёрнулся, и все мысли вылетели из моей головы.

И она была такой обаятельной и милой и, казалось, идеальной. Бля, просто совершенно идеальной.

Прошло всего несколько месяцев, и я собрался переехать в другой конец страны. Я собрался пересечь грёбаную страну с женщиной, которую, очевидно, знал не очень хорошо, с моим сыном, его мамой и моими огромными собаками… До смешного неблагополучная модель совершенной американской семейки.

Придурок. Тупой грёбаный придурок.

Какой родитель принимает опрометчивые решения, в которые вовлечён его трёхлетний сын?

Какой отец оставляет своего сына с женщиной, которую едва знает?

Мягко говоря, не очень хороший.

И всё же это разъедает меня, потому что стало полной неожиданностью. Белла, как предполагалось, была безопасной. Белла со своими детскими глазами, невинным лепетом и сладким смехом, как предполагалось, была безопасной. И, как предполагалось, она любила нас обоих.

И я бы простил её, если бы то дерьмо в Facebook было только обо мне. Я не настолько чувствителен и могу справиться с таким унижением. Бля, но я не собираюсь мириться, когда речь идёт о моём сыне.

Я смотрю на стакан с виски, где тая, потрескивает и шипит лёд. Стакан №3. Если всё пойдёт по плану, он должен завалить меня спать.

На столе вибрирует телефон, отчего я вздрагиваю и обливаю себя спиртным. Я быстро хватаю мобильный, поскольку алкоголь помещает в мою голову бредовые надежды.

Это всего лишь Эммет.

– Да? – вздыхаю я, надеясь голосом передать раздражение из-за того, что он прервал мой ночной ритуал.

– Эд, привет, – шепчет он, а затем я слышу, как он закрывает за собой дверь. – Как там Калифорния?

Я пожимаю плечами и делаю глоток.

– Ты позвонил мне посреди ночи, чтобы спросить как Калифорния?

– Ну, да. Светская беседа. Финн в порядке?

– Да. Он у Саванны. Что случилось, Эм? – спрашиваю я, потому что, честно говоря, Эммет любит ходить вокруг да около, но он никогда не будет звонить, если ему нечего сказать. И полагаю, что он точно не стал бы звонить в такой час, если бы это не было важно.

– Ладно, я был сегодня в супермаркете и там столкнулся с Беллой.

При звуке её имени из моей груди со свистом вырывается дыхание. В последний раз я слышал её имя только в разговоре с Финном, перед тем как мы уехали. Я слышу его только в голове. Я не отвечаю Эммету, лишь делаю ещё один глоток своего виски.

Он вздыхает, явно расстроено.

– Эдвард, она выглядела просто дерьмово, – резко говорит он. – Едва стояла на ногах. Вся бледная и измученная.

Беспокойство, несмотря на все мои усилия побороть его, поднимается где-то в горле.

– Ну и?

– Поэтому я отвёз её домой и записал на утро к врачу. Бля, неужели тебе всё равно?

– Меня это больше не касается, – тихо говорю я, ненавидя эти слова, ненавидя ту горечь, которую они оставляют вот рту, смешиваясь с виски.

– Как скажешь, чувак. Просто хотел, чтобы ты знал. Сегодня ночью я останусь у неё.

– Ты что? – резко спрашиваю я и с силой ставлю стакан на стол.

– Я буду спать здесь, в её квартире, с нею, – медленно говорит Эммет, словно я умственно отсталый. – А завтра я отведу её к врачу.

Подвергшись нападению разнообразных мыслей, я чувствую, как начинает кружиться моя голова. Единственная мебель в её квартире – это грёбанный матрас, на котором едва могут поместиться два человека. Бля, и где же… чёрт, нет.

– Ты будешь спать в её квартире? – тупо повторяю я.

– Именно это я и сказал.

– Тебе, бля, лучше не спать в её постели, – резко говорю ему я.

– Какая тебе на хрен разница? Тебя это больше не касается, – говорит он, бросая мне мои же слова.

– Эммет, бля, я не шучу.

– Я тоже. Девочке охеренно плохо. Я единственный, кто может сейчас о ней позаботиться. Просто хотел, чтоб ты это знал.

– Не трогай её, – слышу я, как рычу на него. Как будто я могу это контролировать. Как будто что-то изменят мои слова, сказанные в тёмной кухне совсем в другой части страны.

– Что ты думаешь, я собираюсь делать? Трахнуть её, пока она без сознания? Поговорим потом, чувак.

– Эммет, позвони мне завтра, после того как сводишь её к врачу.

– Зачем?

– Затем что я, бля, так сказал, – кричу я на него. – Просто сделай это.

– Как скажешь. Береги себя, Эд.

Прежде чем я успеваю выплеснуть на него весь свой матерный запас, слышу длинный гудок. Я наклоняю голову назад и вливаю себе в горло оставшееся виски.

Белла больна. Белла больна и там Эммет, в её квартире, в её постели, заботится о ней. О моей Белле.

x*x

Я не спал всю ночь. Ну, это не совсем правда. Я засыпал несколько раз, но всего на двадцать-тридцать минут. Каждый раз, когда я закрывал глаза, меня терзали образы Беллы на больничной койке, подключённой к капельнице и в полуобморочном состоянии. В 6:00 утра, когда забрезжил рассвет, меня начало тошнить, в животе что-то сжалось в тугой узел, а голова болела так, словно кто-то взял молоток и стучал по ней в течение нескольких часов.

Не имея возможности отвлечься на Финна, я вывожу на прогулку собак. Честно говоря, Немо еле двигается. Обычно я выгуливаю их по отдельности, но сегодня не думаю, что смогу заняться пробежкой. Кажется, если я побегу, то мой череп просто расколется и, в конечном итоге, Немо будет слизывать с пола остатки моего мозга.

Вернувшись домой, я заставляю себя принять душ, не спеша делать какие-либо телефонные звонки. Сомневаюсь, что Эммет повёл Беллу к врачу на 7:30 утра. Но выйдя из душа, я всё же ему звоню. Он игнорирует вызов. Нагло игнорирует.

Я с отчаянием бросаю мобильный на кровать. Восемь утра – слишком рано, чтобы начать пить?

Когда телефон вибрирует на поверхности стола, я хватаю его и, не взглянув на дисплей, отвечаю.

– Спасибо, Эммет, что игнорируешь меня, – резко говорю я.

– Папа?

Блядь. Я закрываю глаза и глубоко вздыхаю. Мне нужно постараться успокоиться.

– Привет, Гек. Прости, малыш, я думал, что это Эммет.

– Хорошо. Папа, угадай, что мы собираемся делать? – взволнованно спрашивает Финн.

– Что?

– Делать приглашения на мой День рождения. Мама сказала, чтобы я позвонил и позвал тебя помочь нам.

– Я приду. Мне купить что-то вкусное?

– Печенье! – отвечает он с огромным энтузиазмом, который абсолютно не вяжется с таким дерьмовым днём.

– Эдвард? – Это – Саванна. Я потираю лоб. С тех пор как мы приехали сюда, она стала занозой в моей заднице.

– Да, в чём дело?

– Просто хотела сказать тебе, что мы собираемся делать это после четырёх.

Я киваю, хоть она и не может меня видеть.

– Хорошо, я приду.

– Ты в порядке? Что ты делал этой ночью? – спрашивает Сав.

– Ничего. – Выпивал. – Просто лёг спать. – И долго ворочался. Всю грёбанную ночь.

– Ты говорил с Б-Е-Л-Л-О-Й? – находясь рядом с Финном, она произнесла имя по буквам, потому что стоило Финну услышать его, он становился безумно взволнованным. Саванна задавала мне этот вопрос каждый грёбаный день.

– Нет.

– Эдвард, почему бы тебе просто не позвонить ей?

– Нет. – Как же я этого хочу.

– Может мне ей позвонить?

– Саванна, – я раздражённо вздыхаю. – Забудь. Прошу.

Она расстроенно вздыхает.

– Прекрасно. Как скажешь. Увидимся позже. Ты – лижешь конверты.

И после этого она вешает трубку.

x*x

Почти 04:00 дня и Эммет не ответил ни на один из моих звонков. Он игнорирует меня целый грёбаный день. Я безумно зол. Я охерено взволнован. Мне хочется купить билет и слетать туда, просто чтобы понять, что за херня там происходит.

Я чувствую, что у меня раздвоение личности. Я настолько зол на эту девочку и так сильно за неё переживаю, что это вызывает головокружение.

Когда я еду к Саванне, мой телефон, наконец, звонит.

– Бля, и в чём твоя проблема? – припарковав машину, огрызаюсь я на Эммета. – Почему ты не отвечал мне?

– Потому что весь день я был с Беллой, а она попросила меня не говорить с тобой.

Это больно. Очень больно. Моё сердце чувствует себя как… ну, как дерьмо. Как избитое, растоптанное дерьмо. Я прислоняюсь лбом к рулю и закрываю глаза.

– Она в порядке? – спокойно спрашиваю я.

– Да.

Я жду от него подробностей. Но он молчит.

– Ну? Что у неё за херня?

– Ничего, чувак. Я же сказал тебе – она в порядке.

– Чёрт, тогда зачем ей нужен был врач?

– Стресс. – Эмм делает паузу. – Она была расстроена. Это сделало её больной.

– Что значит, сделало её больной? Что у неё болело?

– Ну, её рвало и… Я не знаю, Эдвард. Возьми телефон и просто, бля, позвони ей. Спроси её, что случилось, – огрызается он на меня.

– Ладно, Эмм, мне пора, – со вздохом говорю я и тру глаза. – Ты уверен, что она в порядке?

– Да, – он кажется раздражённым и расстроенным. – Она в порядке. По крайней мере, будет.

Я киваю.

– Спасибо. За то, что перезвонил мне.

x*x

К тому времени, когда я возвращаюсь домой, моя голова раскалывается, и я хочу, чтобы сегодня был день, когда Финн со мной. Поскольку я снова один – с двумя огромными собаками и бутылкой алкоголя – а это слишком для меня.

И всё, о чём я могу думать – имя Беллы, по настоянию Финна написанное на конверте почерком Саванны. Я не хочу, чтобы она приезжала сюда. Я очень хочу, чтобы она приехала. Я безумно хочу увидеть её, убедиться, что она в порядке и услышать, что всё это было.

Я падаю на кровать и прикрываю лицо руками.

Я ненавижу это.

Дата добавления: 2015-08-18