Глава 27. – Ты уверена, что не хочешь, чтобы я полетел с тобой?

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я полетел с тобой? Скажи только слово – и я куплю билет, – предлагает Эммет. Закатив глаза, я бью его по плечу. Это вовсе не значит, что я не ценю его предложение или оказанную им поддержку. Но, если я позволю ему полететь и защищать меня, это не сработает. Он постарается держать Эдварда на расстоянии и позволит мне промолчать, хотя мне, пусть это и будет очень больно, необходимо высказаться.

– Нет, Эммет. Я буду в порядке. Я прилечу туда утром, а завтра уже вернусь обратно. И, кроме того, ты не сможешь купить себе билет в последнюю минуту, – отвечаю я. Мой билет стоил мне сумму, равную почти месячной арендной платы. Я потратила те деньги, на которые собиралась жить, пока не наберусь мужества рассказать всё своим родителям, но оно того стоит. Будет стоить. Когда я увижу лицо Финна и обрету шанс наконец-то двигаться вперёд.

Эммет кивает и передаёт мою сумку носильщику. Моя рука ложится на всё ещё плоский живот, но я отдёргиваю её обратно. Я не раскрою этот секрет. Речь идёт не о моём, нашем ребёнке. Я не собираюсь по этой причине возвращать Эдварда.

– Я позвоню тебе, когда приземлюсь, – обещаю я и крепко обнимаю Эммета. Он возвращает мне объятие, и я вхожу в аэропорт. Я знаю, ему очень трудно, знаю, что он разрывается между двумя друзьями. И я никогда не смогу в полной мере отблагодарить его за всё, что он сделал для меня. Возможно, я назову в честь него своего ребёночка. Встряхнув головой, я заставляю себя пока не думать об этом.

Проклиная своё везение, я сажусь на место, оказавшись между двумя людьми, которые понятия не имеют что такое разделительный подлокотник. Ссутулившись и опустив голову себе на плечо, я молю о том, чтобы мной овладел сон. Но вместо этого оказываюсь под давлением беспокойных мыслей.

На первом месте – голос Саванны, который я услышала, когда звонила, чтобы сообщить о своём приезде. Её радость немного успокоила меня. Я попросила её ничего не говорить Эдварду, она удивилась, но пообещала мне. Она сказала, что на моей стороне, и хоть я с трудом в это верю, всё же ценю. Интересно, как много ей известно. За последние несколько недель Эммет собрал информацию из крохотных кусочков.

А затем я начинаю думать о будущем. О разнообразных сценариях, которыми может всё закончиться. Возможностей немерено. Я знаю, что не могу позволить себе надеяться на то, что Эдвард будет рад меня видеть, что время исцелило его раны, но всё же надеюсь, несмотря ни на что. Более вероятным мне кажется повторение его гнева, который он выплеснул на меня в тот последний день, и мне остаётся только надеяться, что в этот раз я смогу справиться с ним лучше.

Благодаря моим мыслям время летит почти незаметно и вскоре самолёт приземляется. В животе взрывным ощущением начинают порхать бабочки, и я не знаю, стоит ли винить в этом перелёт или ребёнка. Когда мы касаемся земли, моё тело дёргается вперёд, и я подношу ко рту ноготь большого пальца. Ну вот, я здесь. Аэропорт переполнен, люди спешат добраться по разнообразным маршрутам. Я иду неторопливо, выискивая знаки, которые могли бы привести меня к такси.

Я сажусь на заднее сиденье, передаю таксисту приглашение и расслабляюсь. Времени у меня в обрез, и потратить его я могу только на сам праздник. Если Эдвард не захочет меня выслушать, то я тут же уеду. За окном сияет солнце, освещая высокие пальмы, и я чувствую, что вижу проблеск того, какой могла бы быть сейчас моя жизнь.

Пальмы сменяет вид океана и такси останавливается. Я хочу попросить водителя отвезти меня обратно в аэропорт. Я кладу руки на живот, пытаясь обрести силу. Я отдаю несколько купюр – ту сумму, на которую могла бы прожить несколько дней. Выйдя из машины, я слышу музыку – лёгкую и популярную – ту, которую любит Финн. Я тащу за собой свой чемодан на колёсиках и, следуя указателям, иду к задней части дома.

Увидев сцену перед собой, я просто останавливаюсь. Все люди, даже несколько взрослых, одеты в чёрные одежды. Повсюду шары, покачивающиеся на океанском бризе. Поставив свой чемодан за угол дома, я прячусь за дерево, чтобы немного понаблюдать.

Финна заметить легко, его волосы на солнце кажутся ещё более медными. Он бежит и запрыгивает на Эдварда, который крутит над головой метлу и улыбается. И моё сердце пропускает удар. Я не могу не думать о том, как сильно мой ребёнок будет похож на Эдварда. Я не стану сейчас плакать. Сжав руки в кулаки, я выхожу из-за дерева и медленно иду в сторону веселящихся людей, стараясь не столкнуться с ребятишками. Я кладу на стол свой подарок и снова замираю.

– Белла! – Я поворачиваюсь на голос и заставляю себя улыбнуться Саванне, радуясь тому, что её окрик не привлёк ни чьего внимания. Она притягивает меня к себе, и на мои глаза наворачиваются слёзы. Дурацкие гормоны. Я возвращаю ей объятия.

– Спасибо большое, что приехала. Он будет так счастлив, – отстранившись, говорит Саванна. Я искренне улыбаюсь. Вокруг меня, радостно улыбаясь, носится маленькая девочка. Сглотнув, я подхожу к Финну, который, к счастью, больше не висит на Эдварде. Когда я оказываюсь на расстоянии пяти шагов, он поднимает на меня глаза.

– Изибелла! – Его глаза широко открываются, и он бросается ко мне. Я охотно принимаю его. И сразу же я оказываюсь на земле, но не могу представить себе лучшего места.

– Изибелла, я говорил папе, что ты приедешь, но он сказал, что ты занята, что у тебя теперь новые друзья. Но я сказал ему, что ты обещала, и что друзья всегда сдерживают обещания, и ты видела мой новый дом? – выбалтывает малыш. Я улыбаюсь и киваю, соглашаясь с его словами. Я запускаю руку в его волосы и сопротивляюсь желанию поцеловать его в лоб. Он быстро встаёт и тянет меня за собой.

– Ты должна увидеть мою новую комнату, папа разукрасил её и у меня висит плакат Гарри, – продолжает он. Я готова следовать за малышом, но затем вижу его. Я замираю, а Финн по-прежнему дёргает меня за руку. Лицо Эдварда напряженно и отражает слишком много эмоций, чтобы их можно было как-то распознать. Чтобы понять, почему я остановилась, Финн поднимает взгляд и улыбается.

– Папа, посмотри! Изибелла приехала! Я говолил тебе! – гордо объявляет он. Эдвард кивает и заставляет себя улыбнуться. Я ненавижу эту улыбку.

– И правда, малыш, ради тебя она оставила своих новых друзей, – говорит он. Финн не обращает внимания на язвительность в отцовском голосе, но я её чувствую. Я сглатываю и опускаю взгляд. Финн увлечённо рассказывает о своих подарках и, стоя напротив Эдварда, я не знаю, что делать.

– Он прислал мне приглашение. Я не могла отказать. Я знаю, ты не хочешь меня здесь видеть, но он мой друг, – настаиваю я. Слова правдивы, мне только нужно, чтобы он поверил им. Приняв решение поехать, я знала, что это произойдёт. И решила думать о ребёнке, а не о его отце. Как прежде чем думать о себе, думаю о своём малыше. Эдвард закатывает глаза.

– Да ты просто истинно порядочный грёбаный гражданин, Белла, – вздыхает он. Пытаясь успокоиться, я подношу ноготь большого пальца ко рту. Я обещала себе, что не буду плакать. Хотя уже понимаю, что потерплю неудачу, но не здесь. Я могу подождать. Подождать, когда окажусь одна в своём отеле, и только незнакомые люди буду посвящены в мою тайну.

– Не надо, Эдвард. Пожалуйста, не надо. Ты выразился довольно ясно, когда… когда ушёл, и я знаю, что ты чувствуешь, но я прилетела сюда ради Финна. Пожалуйста, – умоляю я. Мне всего лишь нужно, чтобы он сделал этот день для меня терпимым. Хоть и сомневаюсь, что это возможно, когда я вижу его так близко и понимаю, насколько он далёк от меня. Я не собираюсь объясняться здесь. В моей сумочке лежат несколько исписанных листов бумаги, которые, я надеюсь, сделают это за меня. Если он не сожжёт их.

– Прекрасно. Тогда желаю приятно провести время, – говорит Эдвард и отворачивается от меня. Я должна уже привыкнуть к этому. Но стою, замерев, пока не слышу, как меня зовёт голосок Финна. Словно в тумане, я иду в сторону вечеринки, чтобы уделить внимание малышу. К счастью для меня, он легко и часто отвлекается.

Я стараюсь не смотреть в сторону Эдварда, хоть и чувствую на себе его взгляд. Видимо, он всё ещё очень зол. Солнце садится, и праздник подходит к концу. Я наблюдаю за тем, как Саванна прощается с гостями. Решаю ещё раз увидеть Финна и нахожу его на шезлонге, свернувшимся калачиком на груди Эдварда. Увидев это, я замираю.

– Он довольно мрачен в последнее время, – говорит позади меня Саванна. Я поворачиваюсь и смотрю на неё. Но не отвечаю. Мои объяснения предназначены не для неё. Она сжимает моё плечо.

– Ещё раз, спасибо что приехала. Это действительно очень много значит для Финна, меня и одного придурка, – улыбается она. Кивнув, я тяжело вздыхаю. Я помогаю ей немного убраться, а затем оглядываюсь на свой чемодан. Именно для этого я приехала. И всё что хотела сделать, сделала. Я медленно подхожу к отцу и сыну. Эдвард не отводит взгляда с горизонта и, присев, я обращаюсь к Финну.

– Эй, приятель, спасибо за приглашение. Мне было очень весело, – говорю я. Ведь лгать не плохо, если ложь заставит кого-то почувствовать себя лучше? Он устало улыбается и, протянув руку, поглаживает мою щёку. Я чувствую, как мои глаза вновь наполняются слезами.

– Не уходи, Изибелла. Останься и будь моим другом как раньше. Я знаю много игр, а теперь мы можем играть на пляже, – говорит он. Я грустно улыбаюсь.

– Я хотела бы, Финн, но мне пора возвращаться, – отвечаю я. Его лицо омрачает печаль, и я понимаю, что ему сейчас нужно. Он заслуживает прощания, и именно для этого я здесь.

– Ты знаешь, что… что… – слова застревают в горле, удерживаемые там интенсивным взглядом Эдварда. Я делаю глубокий вдох.

– Ты знаешь, что я люблю тебя, и мы всегда будем друзьями. Ты можешь позвонить мне или написать, и я всегда тебе отвечу, – говорю я ему. Эдвард судорожно втягивает в себя воздух. Финн торжественно кивает и закрывает глаза. Я медленно поднимаюсь на ноги, так много всего желая сказать Эдварду, но понимая, что все мои слова закончатся рыданиями.

– Ты улетаешь сегодня вечером? – Голос Эдварда останавливает меня. Я качаю головой и делаю шаг назад.

– Рано утром, – шепчу я. Это всё, на что я сейчас способна. Я поворачиваюсь и смотрю на океан. Моя рука поддёргивается, желая найти утешение в моей причине оставаться сильной, но я стою, не двигаясь.

– Где ты остановилась? – спрашивает Эдвард. Я прерывисто вздыхаю, желая, чтобы он просто позволил мне уйти, поскольку эта светская беседа ещё хуже, чем молчание.

– Недалеко от аэропорта, – снова отвечаю я. Моя рука начинает двигаться в сторону сумки. Подходящий момент, чтобы отдать ему своё письмо и уйти. Я смогу это сделать. Просто уйти. Мои глаза выдают меня и смотрят на Эдварда как раз вовремя, чтобы увидеть его хмурый взгляд.

– Что это за место? – требует он. Я расстроенно вздыхаю. Он должен позволить мне уйти, как позволила ему я. И он должен сделать то же самое. Я убираю с глаз чёлку.

– Самый дешёвый отель, который я смогла найти. Всё что мне нужно – комната, где я смогла бы переночевать. Ничего другого, – отвечаю я. И желательно, чтобы стоимость этой комнаты не вылилась мне в сумму, на которую я могу прожить несколько дней. Эдвард вздыхает и несколько раз сглатывает.

– Почему бы тебе не остаться здесь? Дом достаточно большой для нас обоих, а те места не безопасны, – тихо предлагает он. Я поднимаю руку, чтобы прикрыть рот и скрыть рыдание, которое, всё же вырвавшись, больше походит на жалкий писк. Я качаю головой и отхожу на несколько шагов.

– Нет. Не думаю, что это хорошая идея. Я вызову такси. Так будет лучше, – настаиваю я, чувствуя в животе знакомую маслобойку. Не сейчас. Пожалуйста, только не сейчас. Я с трудом сглатываю и глубоко дышу через нос, стараясь сделать всё, чтобы этого не случилось. Моя рука прикрывает рот, и я инстинктивно отворачиваюсь от Эдварда.

– Куда ты идёшь? Что с тобой? – не унимается он. Повернувшись, я вижу, что Эдвард снимает с себя Финна и, оставив его, спящего на шезлонге, следует за мной. Я качаю головой и, вытянув руку, не даю ему приблизиться. Обильное слюноотделение даёт мне понять, что я пропала. Я ищу, где бы это сделать, и соглашаюсь на большую мусорную корзину.

Я наклоняюсь и выплёскиваю в неё всё содержимое желудка. Мы с малышом, как предполагалось, договорились о компромиссе. Это должно было подождать до отеля. Вцепившись в края урны, я жду, когда утихнут последние позывы. Рука Эдварда неуверенно ложится мне на спину, и я сильно вздрагиваю. Моё дыхание тяжёлое и сбивчивое.

– Ты больна, Белла? Эммет сказал, что тебе уже лучше, – мягкий тембр его голоса напоминает мне о прежних днях. Именно так он разговаривал со мной. Но я в гневе. Эммет. Мне следовало знать, что он не сможет промолчать. Я закрываю глаза и отхожу от мусорной корзины.

– Я в порядке. Должно быть, меня просто стошнило после перелёта. Ничего страшного, – говорю я ему. Во рту ужасный вкус и я тянусь к бутылке содовой, которая всё ещё стоит на одном из столиков. Прополоскав рот, я сплёвываю в сторону. По крайней мере, теперь я чувствую себя немного лучше. Но мне нужен крекер, который в дорогу купил мне предатель Эммет.

– Правда, оставайся. Нет необходимости одной, да ещё и больной находиться в номере отеля, – снова предлагает Эдвард. Я хочу сказать «да». Лишь бы побыть рядом с ним, но ничего хорошего из этого не выйдет. Я облизываю губы и делаю ещё один глоток воды. Я смотрю на Эдварда и неуверенно улыбаюсь.

– Всё хорошо. Я буду в порядке, – отвечаю я. Если я останусь здесь на ночь, это даст моему разуму слишком много оружия, которое он потом использует против меня. Я смогу представлять его здесь, дома и буду видеть рядом с ним себя и нашего ребёнка. Это только ещё больше разрушит меня, а я должна оставаться сильной. Эдвард тянется ко мне, но замирает, прежде успевает коснуться.

– Ты не в порядке. У тебя озноб, ты ужасно бледная и вспотела. Может, просто сядешь и останешься здесь? – умоляет Эдвард. Этот тембр его голоса – он всё ещё притягивает меня. Интересно, он знает, что я не могу ему отказать? Я смотрю вниз и сглатываю.

– Скажи сразу, ты позволишь мне сказать «нет»? – спрашиваю я.

– Не позволю, так что садись. Я пойду, возьму себе напиток. Хочешь что-нибудь? – говорит он. Я подхожу к шезлонгу, где всё ещё спит Финн, и опускаюсь рядом, желая обрести комфорт в ровном дыхании малыша.

– Нет, я ничего не хочу, – выдыхаю я. Эдвард исчезает в доме, а я откидываюсь на спинку кресла и закрываю глаза. Может, он позволит мне объясниться, выслушает мои слова, вместо того чтобы читать их. Во мне растёт надежда, но я отталкиваю её от себя. Я не могу позволить себе надеяться – это слишком опасно.

Финн вздрагивает во сне, и я придвигаюсь к нему ближе. Я смотрю на него сверху вниз и чувствую, как по моим щекам начинают скользить слёзы. Тот туман, в котором проходило это моё маленькое путешествие, все эмоции, которые преследовали меня, неожиданно объединились и мне очень грустно. И эта грусть даёт волю гневу.

Дверь снова открывается и появляется Эдвард. Я смотрю вниз, когда он устраивается в кресле напротив. Бесполезно пытаться остановить слёзы, и я не хочу даже думать о том, как они подействуют на него. Тёплый воздух кажется тяжёлым, и глубже погрузившись в кресло, я продолжаю плакать. Я сосредоточена на шуме океана и на маленьком мальчике, который свернувшийся калачиком, лежит возле меня.

Постепенно слёз становится меньше и, пытаясь успокоиться окончательно, я делаю глубокий вдох. Даже если он не хочет выслушать меня, кое-что должно быть сказано. Кое-что он должен объяснить мне сам.

– Как ты мог? – Слова срываются с моих губ, прежде чем я успеваю остановить их. Они врываются в тишину и спокойствие вокруг нас. Я слышу его резкий вздох.

– Это был очень длинный день. Нам не обязательно говорить об этом прямо сейчас, – вздыхает он. Вскинув голову, я смотрю на него. Он сидит, опустив голову на руки. Я сжимаю челюсть и набираюсь мужества. Нет уж, сейчас.

– Не сейчас? – я горько смеюсь и качаю головой. – А когда, Эдвард? Не похоже, что ты жаждешь поговорить об этом. По-видимому, всё, что тебе было нужно – это прочитать слова на мониторе.

Я облизываю губы и заламываю руки на коленях. Гнев пузырится во мне, и я еле его сдерживаю.

– Это было довольно банально, Белла. Тише, рядом с тобой спит Финн, – отчитывает меня Эдвард. Я осторожно поднимаюсь с шезлонга. Мой гнев не может найти выход, когда я нахожусь так близко к чему-то настолько невинному. Я делаю несколько шагов в сторону океана и останавливаюсь.

– Ничего банального там не было. Ничего. Ты говорил, что любишь меня. А когда кого-то любишь, то доверяешь. Невозможно иметь одно без другого. Но теперь понятно, что ты никогда мне не доверял. Ну и как тогда мог любить? – сбивчиво говорю я. Моя нижняя губа дрожит, и я прикусываю её зубами. Я обнимаю себя руками и поворачиваюсь к Эдварду лицом. Его взгляд всё ещё устремлён в землю.

– Ты не любил меня. Если бы любил, то прочитав те ужасные слова, никогда бы не предположил, что я могла сказать что-то подобное о Финне. Потому что, независимо от твоего мнения, я его люблю. Но ты, ты лгал мне, когда говорил о своей любви, – задыхаюсь я. Я сглатываю и прижимаю руку ко рту, пытаясь обрести контроль над собой. В желудке снова что-то переворачивается и теперь я плачу от разочарования.

Я стараюсь уговорить желчь отступить, но она поднимается всё выше. Я спешу обратно к мусорной корзине, и меня вновь выворачивает наизнанку. В желудке мало чего осталось кроме воды. Я чувствую позади себя Эдварда. Его рука, не колеблясь, ложится мне на спину. Я выпрямляюсь и стараюсь отдышаться.

– Пожалуйста… пожалуйста, не трогай меня, – умоляю я. Мой разум не может справиться с его прикосновением. Эдвард передаёт мне ещё одну бутылку воды и, сделав большой глоток, я снова полощу рот. Очевидно, стресс сделал мою вечернюю болезнь ещё хуже. Поставив воду на столик, я пытаюсь успокоиться. Но когда меня притягивают к знакомой груди, всё моё тело начинает гореть.

В горле растёт огромный ком, и я пытаюсь сдержать свои рыдания. Я хочу отстраниться, но он держит меня крепко. Всхлипнув, я сжимаю кулаки между нашими телами. Он что-то говорит, его голос кажется нежным. Я резко качаю головой и бью его кулаками в грудь.

– Нет, нет, нет, – сбивчиво говорю я. Используя совсем небольшое пространство, мне приходиться бить его в грудь много раз. Я знаю, что совсем не причиняю ему боли, но должен быть какой-то способ сделать это. Способ, который мог бы заставить его почувствовать хоть унцию тех мучений, с которыми он оставил меня. Поэтому, я продолжаю совершать свои нападки. Я бью его за те недели, которые провела словно в тумане; бью за друга, которого он оставил, и который теперь стал моей приходящей няней; бью за жизнь, которая растёт во мне и за то, что всё ещё хочу, чтобы он любил меня.

– Тсс, хватит бить меня. Тебя снова стошнит, – шепчет он в мои волосы. Но я не могу остановиться. Моё тело начинает оседать, так как все эмоции поглощены моей последней вспышкой энергии.

– Обычная ложь. Все слова, все главы, всё это просто выдумки, – всхлипываю я. Его руки оказываются между нами и накрывают мои кулаки. Он обхватывает их и сжимает. Я без сил падаю на него и, отпустив мои руки, Эдвард обнимает меня за талию. Мы начинаем идти к дому, и я чувствую себя разбитой от борьбы и его заботы.

Он останавливается и, отпустив меня, берёт Финна на руки и ведёт меня в дом. Мой взгляд устремлён в землю, наблюдая за шаркающими шагами моих ног и избегая смотреть на дом. Мы останавливаемся у двери, Эдвард отпускает меня, поворачивает ручку и подталкивает внутрь.

Чувствуя слабость в ногах, я подхожу к кровати и, протянув руку, провожу по такому знакомому одеялу. Осматриваюсь вокруг, не в силах избежать этого соблазна. Это так похоже на комнату, которую я знала. Всё те же основные элементы, только в новой упаковке.

Мои глаза останавливаются на приоткрытой двери ванной, и я плетусь туда. Не включая свет, я тянусь к жидкости для полоскания рта, которая, как я знаю, стоит слева от раковины. Мои пальцы открывают крышку, и я делаю большой глоток. Полощу рот, пытаясь избавиться от неприятного вкуса. Я хочу, чтобы этот день поскорей закончился.

Моих слов было недостаточно. Это были даже не те слова, которые я хотела сказать, не те слова, которые собиралась оставить после себя. Я высвободила свой гнев, и теперь всё что он будет помнить – мои невнятные вопросы и печальные истины. Я слышу движение позади себя и понимаю, что в комнату зашёл Эдвард. Я медленно поворачиваюсь к нему лицом и вижу его, прислонившегося к дверному проёму.

– Тебе что-нибудь нужно? – спрашивает он. Я сглатываю и провожу языком по зубам.

– Мой чемодан всё ещё на улице, так что ты можешь просто сказать мне, где диван, а со всем остальным я разберусь сама, – заявляю я, чувствуя себя опустошённой.

– Если ты думаешь, что я уложу тебя спать на диване, после того как тебя дважды вырвало, то ты сошла с ума, – резко отвечает Эдвард. Я киваю и подношу ко рту ноготь большого пальца. Теперь у него появились слова и эмоции. Теперь, когда у меня нет в них никакой необходимости.

– Просто скажи, чего ты хочешь от меня, Эдвард, – уступаю я. Будет проще, если я с ним соглашусь. Ведь всё это будет продолжаться ещё несколько часов, после чего я вернусь к своей реальности. Конечно, я смогу продержаться.

– Ложись в кровать, – настаивает он. Я смотрю на кровать и с трудом сглатываю. Возможно он требует от меня того единственного, что я не могу сделать. Я кусаю губу и умоляю его взглядом. Но Эдвард отворачивается и открывает ящик комода. Протягивает мне свитер, который, как он знает, мне очень нравится. Я с неуверенностью забираю его. Нет смысла отрицать, что я хочу этого. Но всё это что-то значит для меня, а осознание, что ему уже всё равно… возвращает мою боль.

– Разве у тебя нет комнаты для гостей? – спорю я. Он качает головой, и я не понимаю, почему. Я знаю, что должна быть комната, где я могла бы остановиться, где я была бы в безопасности от последствий его непосредственной близости.

– Я бы предпочёл, чтобы ты осталась здесь. Я не хочу, чтобы ты была одна, если тебе снова станет плохо, – говорит Эдвард. Слова провокационны, но ничего не сможет воплотить их в жизнь. Я просто киваю и медленно подхожу к кровати.

– Если тебе неудобно, я могу спать на полу, – предлагает он. Я должна позволить ему, должна защитить себя таким образом, но это, возможно, станет последним разом. Возможно, в последний раз у меня появится возможность быть так близко к нему. Последний и единственный раз, когда Эдвард будет рядом с нашим ребёнком, знает он это или нет.

– Кровать большая, – вздыхаю я. Повернувшись спиной, я снимаю с себя одежду. Нет ничего сексуального, когда ощущаешь себя настолько голой. Я натягиваю через голову свитер Эдварда и подхожу к кровати.

Откинув уголок одеяла, я скольжу под него, двигая своё тело к самому краю. Кровать проседает под весом Эдварда, и я цепляюсь за одеяло. Это не было частью плана. К этому времени я должна была быть в отеле, оставив всё это позади себя. Именно так мы с Эмметом всё распланировали. Именно это помогло мне убедить его не лететь со мной. Единственное, чего я не учла, что всё ещё люблю Эдварда, и что он всё ещё имеет надо мной огромную власть. Я должна была это понимать.

Мои глаза закрываются, но разум продолжает отчаянно работать. Я стараюсь контролировать своё дыхание, потому что мне необходимо оставаться спокойной. Волнение принесёт вред ребёнку. А затем руки Эдварда притягивают меня к нему. Движение такое естественное и быстрое, что у меня не хватает времени приготовиться.

Моё тело напряжено, когда он обнимает меня, положив руку на мой живот. Мне казалось, что лишней влаги во мне не осталось, что моё тело полностью опустошено после всех слёз и боли, но вновь начинаю плакать и, закрыв глаза, желаю, чтобы мы оказались в другой истории. В той, где он бы знал, что находится под его рукой, и я не уезжала бы с восходом солнца.

– Мне жаль, что всё так получилось, – выдыхает Эдвард в мою шею. Я всё ещё впитываю в себя его слова. – И я… не врал, говоря тебе о любви. Пожалуйста, не сомневайся в этом.

Я сохраню его слова, потому что они станут пластырем для пулевого отверстия, но на этом всё. Я закрываю глаза, но не сплю. Вместо этого наслаждаюсь каждой унцией этого момента. Ощущением его позади себя, его запахом, тихим дыханием. И когда комнату освещают первые лучи солнца, я выскальзываю из-под его руки.

Я собираюсь быстро, даже не переодеваясь, просто натянув на себя джинсы. Открыв свою сумочку, я достаю конверт и кладу его на подушку. И оставляю Эдварда со своими словами, а также со всем остальным, что я так люблю.

Дата добавления: 2015-08-18