Эпилог. - Висвальд! - я поперхнулась, прочистила горло, и на пробу заорала снова

- Висвальд! - я поперхнулась, прочистила горло, и на пробу заорала снова. - Висвальд! Неси сюда свой волосатый зад, пока я его не побрила!

Рейга звонко хохотнула, мотая в воздухе ножками, и весело хлопнула в ладоши.

- Ма-а-ам...

- Не мамкай, - отрезала я, стряхивая со лба муку. - Висвальд! Твою мать, иди сюда!

- Ну, ма-а-ам... - Рейга тряхнула густыми, темными кудряшками, и, пользуясь моей занятостью, потянулась к тесту. Я шлепнула рукой по шаловливой ладошке, и ребенок обиженно засвистел носом. У блохастых нахваталась, как пить дать! - Мам, Вис не может прийти, они с дядей Виктором пошли к озеру! И меня не взя-а-али!

Я мрачно поглядела на юную манипуляторшу, на глазах которой наворачивались трогательные, одинокие слезинки. Ага. Конечно. Так я тебе и поверила!

Я вот не поняла, то есть мой маленький, хрупкий племяшка свалил на холодное, покрытое тонким льдом озеро вместе со своим чокнутым папашей-папашей!? И его папаша-мамаша их не остановил!?

- Ольта-а-ар! - крикнула я, закипая. - А ну сюда иди!

С другой стороны затянутого слюдой окна послышалась возня, и в распахнутую створку ткнулся волосатый нос моего вновь волосатого брата. Он смотрел на меня так, будто это я безответственно доверила ребенка гигантской псине, которая не умеет обращаться с детьми!

- Где Висвальд? - я угрожающе хлопнула рукой по столу, поднимая облачко белой, мучной пыли. Рейга восторженно затихла, округляя губы жестом своего черножопого, жутко занятого папаши, и засунула палец в рот. Говорила же ей, поганке, не облизывать грязные руки!

Ольтар обнажил верхние зубы. Я скрестила руки на груди и нахмурилась. Не на того напал, болван!

Ха! Ольтар сдался, исчез из окна, и через секунду со скрипом открылась дверь. Рейга с восторженным визгом, от которого у меня заложило уши, рванулась к обожаемому дяде. Предательница. Дочь, тоже мне!

Чудо-братец подхватил хохочущую девочку на руки, подбросил в воздух - черт побери, это ребенок, а не мячик, она от пола не отпрыгнет! - и поймал. Я с неудовольствием нахмурилась, успокаивая расшалившиеся нервы, а потом не выдержала, расплылась в улыбке-усмешке.

Только бессердечная дворняга, вроде Виктора и иже с ним, могла не улыбаться, глядя, как к тебе упоенно перебирает короткими лапами эдакое сопящее чудо размером с хорошую овчарку. Мелкий так сосредоточенно старался не упасть, перевешивая тело непомерно большой головой со стоящими, острыми ушками, и так смешно вихлял слабыми задними конечностями, что я испытала острый приступ желания поднять его на руки и затискать до смерти!

Ну ладно, не до смерти, и не на руки - весовая категория не та - но зацеловать его я собиралась. Что и проделала с особой тщательностью, отчасти наслаждаясь недовольным сопением Ольтара, неожиданно оказавшегося ревнивым папашей-мамашей, а отчасти не в силах бороться с нежностью при виде четвероногого карапуза.

Обожала всех троих.

Висвальда - серьезного юношу, сильно повзрослевшего после долгожданного мною превращения, которого я двенадцать лет подряд помнила, как задорного, долговязого и угловатого волчонка.

Но, черт, он был такой классный! Ольтар родил его - фу, мерзость, но такое ради такого чуда можно и простить противоестественного мамашу - весной, четырнадцать лет назад.

Первая любовь моей жизни, без шуток! Братца я опекала, потому что без моей помощи он бы сдох еще в младенчестве, черножопый, ясен пень, не в счет - он, конечно, довольно забавный и трахается классно, и Рейгу мы потрясно заделали, но Висвальд...

Черт, волчонок не мог вызвать у меня никаких чувств, я должна была воспринимать его, как щенка, или котенка. Но когда я увидела его в первый раз - очень большого, со среднюю собаку, но такого маленького, неуклюжего, осматривающего мир мутными голубыми глазами... Черненький, воинственный уголек, уже через два месяца, когда Ольтар принял, наконец, нормальный, человеческий облик, бегающий на длинных, заплетающихся лапах, и рычащий на всех подряд. От своего папаши-папаши - к моему невероятному удовольствию, - до Айдаса, неосмотрительно полезшего к нему с почесульками.

На меня ребенок не рычал. Он был именно ребенком, не волчонком, не щенком, и мне было совершенно до фени, как именно выглядело это прелестное чудо.

Я даже не закатила истерику, когда узнала, что волчата превращаются в людей только в двенадцать лет. О, Боги, да мне было насрать сколько лет мой маленький, очаровательный Висвальд пробудет псинкой. Волком, то есть. Общаться с ним мне это не мешало. Как и ему не мешало выматывать мне нервы, злить, подставлять и наполнять жизнь веселым смыслом.

А потом я залетела. Потому что кое-кто, черт бы его побрал, не умеет предсказывать выкрутасы своего драндулета! Ну да ладно. Айдас получил свое.

Родилась Рейга - мелкая и верткая девчонка с бронзовой кожей непередаваемого оттенка и копной темных кудряшек. Дочка, вторая любовь моей жизни. Через пару лет их было не остановить - шестилетний долговязый волчонок и мелкая катастрофа, - я с нескрываемым удовольствием следила за метаниями волков, которых они поставили на уши. Я была просто счастлива три года, пока они не принялись за меня.

Непостижимо, но они понимали друг друга с полувзгляда - общаться-то они все равно не могли, - сочетание невероятно хитрого, расчетливого волчонка и изобретательной (вся в маму!) девчонки было просто убойным по своей действенности!

Они выносили мне мозг еще два безумных года. Беззлобно, но потрясающе сметливо подстраивали гадости всему городу. Висвальд слушался только своего папашу-папашу и, иногда, моего братца. Стоило псине только раз ощериться, как волчонок превращался в маленькую, послушную тушку. Тоже мне! Я все еще ненавидела этого блохастого кобеля... Диктатор!

Рейга ни в грош не ставила папашу-папашу Висвальда. Еще бы! Моя школа. Зато обожала Ольтара. Даже меня и Айдаса так не любила.

В общем, жизнь была прекрасна. Прошлым летом Висвальд превратился в долговязого, черноволосого подростка - будь я на лет на двадцать помоложе, я бы определенно приударила за таким красавцем! Я впервые услышала его голос, пришла к выводу, что ни черта не изменилось, и выписала безответственному Ольтару люлей, за слишком легкую одежку сына.

Все было хорошо. А потом чертова псина опять подложил всем свинью, заделав Ольтару еще одного ребенка. Ну да ладно. Я не возражала, и быстро задавила сопротивление возмущающегося братца.

Этой весной родился Линас - третье чудо, и я окончательно убедилась, что я самая счастливая женщина на свете. Мужиков вокруг полно. Все голубые, правда, ну да ладно. Дом есть. Хотя это не дом, а лачуга, волки бездарные строители! Дети... Дети тоже как через жопу (ну, в общем, двое из них именно оттуда), но они есть и они рядом.

Жизнь была бы полностью прекрасна, если бы безответственный папаша-мамаша следил за своими волчатами!

- Ольтар! - с нажимом прошипела я, подергивая смешливо окусывающегося Линаса за острое, серо-бурое ухо. - Где Висвальд?

Рейга восторженно вертелась на руках дяди, переводя взгляд с меня на него.

Ольтар совсем не изменился, не постарел ни на год. А ведь четырнадцать лет прошло... Вот мне бы так, черт возьми!

- Неринга, угомонись. Виктор скоро вернет его в полное твое распоряжение, - губы брата тронула улыбка. Мягкая, абсолютно спокойная, счастливая.

Интересно, и как давно из нее исчезла затаенная, давняя боль?

Да уж. Только за это псину стоило благодарить.

Вот только не таскала бы эта псина моего племянника на холодное, не полностью замерзшее осеннее озеро, так цены бы ему не было!

- Вернет он, как же, - проворчала я возвращаясь к тесту на пирог.

Ур-р-род! Терпеть не могу волков, подумала я, занавешивая лицо волосами, чтобы ни Ольтар, ни Рейга не видели моей улыбки.

Линас задрал мордочку, привалился к моей ноге плечом и совершенно отчетливо мне подмигнул.

Наш человек!

***

Легкий вечерний мороз уже прихватил снежным наметом инея опавшую листву. На восточной тропе, которая пролегала мимо небольшого лесного озера рядом с городом, почти не осталось волчьих запахов - осень полностью вошла в свои права, и все стаи вернулись в город. Я бежал в стороне от тропы, чтобы не оставлять следов, и периодически пересекал пахучие метки вожаков стай.

Висвальд чихал каждый раз, когда едкий запах забивался в нос, останавливался, чесал зудящую мочку о предплечье, и снова меня догонял, перебирая долговязыми лапами.

"Отец", - Висвальд подбежал совсем близко, толкнулся носом в мое плечо. - "Спасибо".

Я независимо дернул ухом, задрал морду, разыскивая запах городской черты. Мы уже возвращались домой, со славной охоты, и у меня на спине тряпичными игрушками мотались заячьи тушки. Самке на... пирог?.. Вроде так это называется. Единственный на всю Общину бета, который занимался мукой, пек только хлеб - горячую, губчатую массу, которую можно было есть в двуногом обличье, но совершенно непригодную для питания волчьего тела. Так что умение человеческой женщины печь хлеб, сочетая его с мясом или ягодами, было встречено волками с недоумением и настороженностью. Но оказалось вкусно.

Рейга и Висвальд, которым мы поручили отвлечь самку, справились с задачей своеобразно, нагрузив Нерингу выпечкой. У нее не оказалось ни ягод, ни мяса, и она в обычной своей манере послала меня за крольчатиной. Висвальд увязался за мной, пользуясь возможностью побегать в волчьем обличие.

Мы подбежали к городской черте ближе к вечеру, когда небо уже засыпали первые осенние звезды. Я едва успел схватить целеустремленно трусящего к городу Висвальда за холку. Он прижал уши к голове, припадая к земле, и тревожно прянул ушами, поджав хвост к брюху.

"Город", - я рыкнул отпуская его загривок, и перекинулся.

Висвальд вздохнул, с тоской покосился на невидимую черту, и с видимым трудом сменил облик. У него получалось все лучше и лучше.

Я поймал покачнувшегося сына за локоть, удерживая от падения. Он впервые сменил тело всего год назад, и до сих пор чувствовал себя неуверенно на двух ногах, предпочитая бегать в волчьем обличье. Но Висвальд был хоть и молодым, но все же альфой, и не имел права появляться в городе иначе, чем человеком.

- Глупые правила, - обиженно и хрипло пробормотал он, делая осторожный шаг, и я улыбнулся, вспомнив, как мы с Салтаром точно так же злились, забывали про законы и раз за разом получали трепку от вожака.

- Разумные правила, - не согласился я, пристраиваясь волчонку в бок, чтобы поддержать, если тот начнет падать. Но Висвальд освоился через пару минут и зашагал увереннее, касаясь моего плеча плечом. - Ты поймешь, когда впервые почувствуешь силу в бою за омегу.

- Отмазка так себе, - он ворчливо хмыкнул, нахмурившись, но все же улыбнулся. Между бровей появился маленький, очаровательный треугольничек.

- Тебе пора прекращать хватать от Неринги непонятные слова, - беззлобно укорил я, поудобнее перехватывая связанные заячьи тушки.

Висвальд покосился на меня и смешливо, по-волчьи ощерился:

- Вам с тетей пора найти общий язык. Хотя Айдас уверен, что это невозможно.

Я промолчал, проследив, как он неслышной тенью скользнул под сень деревьев города. Мы прошли между домами, обошли кругом площадь перед домом Совета. На ней суетились волки, под предводительством размахивающего руками Айдаса выставляя на траву огромные дубовые столы. Двуногий приветственно вскинул руку, заметив меня, а затем его отвлек Маркус, и они вместе рванули к Таю, у которого возникла какая-то проблема. Я слышал, как вожак рычал на своего сына-омегу и бет, несущих огромное блюдо с жареным мясом. Почти взрослый волчонок дерзко огрызался, встряхивая короткими волосами.

Чем завершилось вмешательство Айдаса, я не увидел, выбираясь вслед за Висвальдом к дому самки. Ольтар был там: небрежно прислонился спиной к распахнутой раме, и через плечо переругивался с сестрой. К его ногам льнул что-то грызущий Линас. Я окинул взглядом гибкую фигуру и встрепанные светлые волосы, небрежно выпущенную рубаху, стройные ноги.

Великие Духи, как я скучал.

Он не перекидывался с прошлой весны. Родился Линас - маленький омега, упоительно красивый, очаровательный волчонок, и он требовал внимания. Ольтар жил в нелюбимом ему волчьем облике, и я даже не мог с ним поговорить: он не понимал и не умел общаться волчьим языком тела, а я не мог превращаться в городе.

Целый Круг до рождения Линаса, а затем еще четыре Луны. Безумно долго.

Висвальд выдернул у меня из рук кроликов и кинулся к Ольтару. Тот потрепал подбежавшего к нему волчонка по встрепанной голове, и поднял на меня голубые, сумрачные глаза.

Я задохнулся, будто увидел их в первый раз, под шепот яростных вод Рамна, машинально отследил, как Висвальд ощерился на неловко клацнувшего зубами Линаса, ловко вбежал на крыльцо, переглянулся с Рейгой. Они мгновенно взяли злобно-приветственно шипящую самку в хищное кольцо, и слаженно, будто давно сбитая стая, начали таскать кусочки теста и сушеного мяса. Забытые кролики плюхнулись на подоконник.

Я шагнул вперед, к потянувшемуся ко мне Ольтару, улыбнулся, когда он остановился в шаге, неловко переминаясь с ноги на ногу. Я протянул руку, провел большим пальцем по щеке, зарылся в светлые волосы. Он прикрыл глаза, жарко выдохнув, и глядя на меня сквозь полуопущенные ресницы.

- Ты долго, - независимо заметил Ольтар.

- Ты тоже, - улыбнулся я и подался вперед, прижимаясь к его губам.

Мир потерялся в чужом, сорванном дыхании, в блеске голубых глаз, в теплых руках, зарывающихся в волосы на затылке. Великие Духи, я так соскучился.

- Эй! - Возмущенный голос Неринги раздался совсем рядом, и я оторвался от поцелуя, крепче обнимая прильнувшего ко мне Ольтара.

Она стояла уперев руки в бока, и возмущенно сопела носом. Сзади нее переглядывались Висвальд и Рейга. Судя по хитрым взглядам они опять что-то задумали.

- Вы, два сосальщика! - Самка зашипела, злобно прищуривая глаза, но тут же оттаяла, когда к ней сзади прижался Линас.

Я мимолетно глянул на волчонка. Он просвистел звук, обозначающий, что он готов помочь мне на охоте, и подмигнул. У меня были чудесные волчата.

- Неринга, не начинай, - проворчал Ольтар, отрываясь от моей шеи. Он посмотрем мне в глаза, и я едва заметно кивнул. - Пойдем лучше с нами.

- Куда это? - возмутилась самка. - Никуда я с вами не пойду! И вообще, я еще пирог не допекла!..

- Тетя Неринга!

- Ну, ма-а-ам!

Дети подскочили к ней с двух сторон. Висвальд схватил под руку, Рейга клещом повисла на ноге, и они синхронно, просяще выдохнули:

- Пойдем с нами!

Неринга пыталась сопротивляться, но, единожды попав в кольцо к этой парочке, вырваться из него было невозможно. Дети потащили возмущающуюся самку к дому Совета. За ними засеменил Линас. Ольтар молниеносным движением перехватил его за холку.

- Ты куда собрался? Иди рядом с нами!

Линас возмущенно засопел носом, глянул на меня умильной мордой и прогудел неслышный, просящий звук. Я покачал головой, фыркнул в ответ на возмущенный взмах хвостом, и потянул Ольтара вслед за детьми и самкой. Линас демонстративно топал лапами, но послушно шел рядом.

Мы вышли на площадь раньше Неринги - дети знали, что делают, - и встали впереди толпы сгрудившихся волков, рядом с Арвеном и Салтаром.

- Надо же, Ольтар! - Арвен улыбнулся, скрещивая руки на груди и прижимаясь к альфе. - Давно не виделись.

Ольтар проигнорировал омегу, переплел наши пальцы. Я видел, как Арвен скользнул по Линасу смеющимся взглядом, а потом потерся носом о шею Салтара. Один из их сыновей обрел свою пару и увел брата и часть бет моей стаи на восток, в поисках собственной территории. Он был молод, но горяч кровью, и в бою со мной доказал свое право прокладывать Путь. Арвен был спокоен и горд за них, как я и предсказывал.

Самка появилась в таинственно освещенном факелами кругу как раз тогда, когда последние приготовления были закончены.

Дети вытолкнули ее, растерянную, на всеобщее обозрение, забежали вперед. Висвальд взял Рейгу за руку, обернулся на нас и кивнул. Я набрал в грудь побольше воздуха, и выдохнул вместе с Общиной:

- С Днем Рождения!

Неринга зарделась, закипела от злости, но ее тут же окружила веселая толпа волков. Хохочущий Айдас притянул самку к себе за талию, и во всеобщем гомоне и поздравительных выкриках она растерялась, закрутила головой, а потом и заулыбалась, смущенно-зло отнекиваясь от незамысловатых подарков.

Мы с Ольтаром оставались в стороне, наблюдая за всеобщим безумием. Волки не праздновали этот человеческий праздник, но каждый год устраивать самке сюрпризы - потому что каждый год она о своем дне рождения забывала, - было очень здорово. Еще одна радость, принесенная людьми в нашу жизнь.

Я скользнул рукой по гибкой спине, улыбнулся и приник губами к шее Ольтара. Но он не ответил мне, и я удивленно вскинул голову.

Ольтар смотрел куда-то вверх, сильно нахмурившись и закусив губу. Я обернулся, безотчетно загораживая его собой. На низкой ветке вяза сидел, пощелкивая клювом, большой, антрацитово-черный ворон. Он повернул голову набок, пристально разглядывая Ольтара бурым глазом, и ехидно издал короткое "ток-ток-ток". Черные крылья с синим, глубоким отливом прянули по ветке.

Я втянул носом воздух, и удивленно выдохнул. От птицы не пахло. Ничем не пахло, словно... ворона не было. Но я видел его, своими глазами видел подергивание хвоста, слышал перестук когтистых лап...

Я обернулся на Ольтара, но он не обратил на меня внимание, наклонил голову, и беззвучно, по-волчьи оскалился. Будто и родился омегой, а не человеком, не любящим свое второе тело.

Ворон распахнул клюв, взмахнул крыльями и исчез, а в разлившемся по воздуху, громовом карканье мне почудился раскатистый смех.

Ольтар глубоко вздохнул, потер рукой лицо, и шагнул ко мне. Я успел только удивленно моргнуть, прежде чем мой рот накрыли горячие, смеющиеся сладкие губы.

Я потерялся в его запахе, дыхании, движении рук, и не заметил, как на землю, медленно кружась, опустилось острое, длинное перо.

Дата добавления: 2015-08-18