В ПРАКТИКЕ МКАС ПРИ ТПП РФ

Садиков О.Н., заслуженный деятель науки РСФСР, доктор юридических наук, профессор, главный научный сотрудник Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ, член Президиума и арбитр МКАС при ТПП РФ.

I

Среди выработанных за последние десятилетия международных документов, направленных на регламентацию развивающихся и усложняющихся международных экономических связей, выделяются и привлекают особое внимание Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА (далее - Принципы), получающие широкое признание и применение, в том числе в практике разрешения коммерческих споров в МКАС при ТПП РФ. Для этого имеется много оснований.

Во-первых, на фоне традиционных межгосударственных соглашений необычна правовая природа этого документа: он разработан группой опытных экспертов ряда государств в рамках неправительственной организации, решения которой не являются юридически обязательными, однако обладают большим авторитетом в международных сферах.

Во-вторых, Принципы содержат положения по широкому кругу вопросов договорного права и предназначены для применения ко всем международным коммерческим договорам, что придает им универсальность и возможность широкого использования.

В-третьих, в своем содержании и редакции Принципы отличаются высоким юридико-техническим уровнем изложения и сопровождаются авторским комментарием, облегчающим понимание и практическое применение этого документа.

Опубликованная в 1997 г. первоначальная редакция Принципов была затем в 2004 г. существенно дополнена: включены три новые главы (зачет, уступка прав и обязательств, исковая давность) и внесены важные дополнения в текст большинства других глав, делающие их нормы более полными и ясными.

В РФ Принципы неоднократно публиковались <1> и оцениваются в юридической печати, учебниках международного частного права и специальных статьях весьма высоко, иногда даже с явным преувеличением их значения. Так, указывается, что Принципы используются в качестве основы для национальной кодификации, в том числе Модельного ГК стран СНГ и ГК РФ <2>. Такой основой Принципы, конечно, не были, о чем наглядно свидетельствуют срок подготовки и содержание названных гражданских кодексов.

--------------------------------

<1> Ныне действующий текст см.: Принципы международных коммерческих договоров УНИДРУА 2004 г. М.: Статут, 2006, с вступительной статьей проф. А.С. Комарова.

КонсультантПлюс: примечание.

Монография Н.Г. Вилковой "Договорное право в международном обороте" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2004.

<2> См.: Вилкова Н.Г. Договорное право в международном обороте. М., 2002. С. 210.

При очевидных и несомненных достоинствах Принципов необходимо все же отметить некоторые их слабые стороны, снижающие практическое значение этого важного международно-правового документа.

Имея широкую сферу действия, в своем содержании Принципы сориентированы прежде всего на договор купли-продажи, являющийся основным правовым инструментом современного рынка. Специфика других важных коммерческих договоров, прежде всего перевозки грузов и строительного подряда, не получила в Принципах заметного отражения.

Кроме того, в Европе получил распространение и признание схожий по своей правовой природе документ - Условия контракта на проектирование, строительство и сдачу под ключ (Условия FIDIC), разработанные Международной федерацией инженеров-консультантов, неправительственной организацией со штаб-квартирой в Лозанне. Они стали применяться и российскими предпринимателями.

В содержании Принципов имеются некоторые пробелы, причем по практически важным вопросам, часто порождающим коммерческие споры. Отсутствуют правила о способах обеспечения договорных обязательств, порядке приемки исполнения по количеству и качеству, правовом значении претензионных заявлений. Нет норм о предварительном договоре, который ныне нередко используется предпринимателями.

Наконец, можно отметить появление в Принципах некоторых недостаточно убедительных правовых нововведений, в частности правила о компенсации утраты благоприятной возможности (шанса) пропорционально вероятности ее возникновения (п. 2 ст. 7.4.3). Применение этого правила делает отношения сторон в рамках коммерческих договоров неустойчивыми и неясными <1>.

--------------------------------

<1> Критическую оценку теории шанса см.: Садиков О.Н. Убытки в гражданском праве Российской Федерации. М., 2009. С. 84 - 85.

После этих кратких общих сведений и соображений рассмотрим поступавшие за последние годы в МКАС при ТПП РФ (далее - МКАС) коммерческие споры, в которых имеются ссылки на положения Принципов, а вынесенные арбитражем решения принимают во внимание предписания этого документа и дают им правовую оценку.

II

За последние годы в решениях МКАС все чаще встречаются случаи обращения к нормам Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА, иногда по ходатайствам спорящих сторон, но чаще по инициативе самого арбитражного суда. В годовых сборниках решений МКАС, составителем которых является проф. М.Г. Розенберг, насчитывается более 20 таких решений. Небезынтересно, что почти во всех случаях споры возникали в рамках договоров международной купли-продажи (поставки), что отражает отмеченную выше направленность в содержании Принципов.

Тема настоящей статьи требует прежде всего выяснить, как оценивает МКАС правовую природу Принципов, что предопределяет порядок и условия применения положений этого документа и соответственно вынесение конечного решения по возникшему спору. Формулировки по этому вопросу в решениях МКАС не создают картину полного единства, но позволяют говорить о наличии определенной устойчивой общей тенденции, которую российским предпринимателям следует учитывать при заключении международных сделок купли-продажи, предусматривающих компетенцию разрешения споров в МКАС.

В решении от 27 июля 1999 г. при оценке института estoppel МКАС, сославшись на использование его в Принципах, указал, что они постепенно приобретают статус международных торговых обычаев <1>. Этот вывод повторен в решении от 6 сентября 2002 г., в котором отмечается, что Принципы приобретают характер обычаев делового оборота и широко применяются в международном торговом обороте <2>.

--------------------------------

<1> См.: Практика МКАС при ТПП РФ за 1999 - 2000 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М., 2002. С. 144.

<2> См.: Практика МКАС при ТПП РФ за 2001 - 2002 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М., 2004. С. 415.

Аналогичные суждения находим и в последующих решениях МКАС. В решении от 19 декабря 2008 г. говорится, что Принципы представляют собой свод общепризнанных в международном обороте правил <1>. При вынесении решения от 22 декабря 2008 г. МКАС учитывал, как сказано в решении, действующие в международном торговом обороте обычаи, закрепленные в ряде статей Принципов <2>.

--------------------------------

<1> См.: Практика МКАС при ТПП РФ за 2007 - 2008 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М., 2010. С. 529.

<2> Там же. С. 540.

В иной словесной формулировке, однако, по существу тот же правовой тезис выражен в решении МКАС от 4 апреля 2003 г., в котором указывается, что Принципы представляют собой свод общепринятых в международном обороте правил, и в решении от 6 июня 2003 г., где говорится, что Принципы устанавливают общие нормы для международных коммерческих договоров <1>. Во всех названных нами делах нормы Принципов были правовой основой вынесенных МКАС конечных решений, иногда, правда, наряду со ссылкой на соответствующие статьи Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров.

--------------------------------

<1> См.: Практика МКАС при ТПП РФ за 2003 г. / Сост. М.Г. Розенберг. М., 2004. С. 72, 117.

Однако имеются решения МКАС, в которых правовая природа Принципов оценивается иначе. В решении от 28 мая 1999 г. указывается, что Принципы применяются к международным контрактам лишь по соглашению сторон, какового в данном случае не было <1>. В решении от 30 января 2007 г. говорится, что Принципы являются вспомогательным источником правового регулирования <2>, что нельзя считать достаточно ясной правовой характеристикой природы Принципов. Однако решений этой группы немного.

--------------------------------

<1> См.: Практика МКАС при ТПП РФ за 1999 - 2000 гг. С. 102.

<2> См.: Практика МКАС при ТПП РФ за 2007 - 2008 гг. С. 65.

Определенные колебания испытывает в рассматриваемом нами вопросе и отечественная доктрина. Сошлемся на наиболее известную публикацию. "Практика последнего времени, в частности и при разрешении споров в МКАС, - пишет М.Г. Розенберг, - дает основания для заключения, что Принципы приобретают характер международного торгового обычая, используемого и при отсутствии соглашения сторон о применении" <1>.

--------------------------------

<1> Розенберг М.Г. Контракт международной купли-продажи. Современная практика заключения. Разрешение споров. 4-е изд. М., 2003. С. 34.

Однако в последующем издании этого капитального сочинения его автор высказывает по этому вопросу уже более осторожные суждения: "Не сложилось единообразного подхода в практике МКАС и зарубежных третейских судов в применении Принципов УНИДРУА, когда в контракте сторон отсутствует ссылка на них" <1>. Для достижения в этом вопросе полной ясности и единообразного подхода потребуется, очевидно, определенное время. Можно все же констатировать, что дело идет к постепенному признанию Принципов международным обычаем и такое развитие надо оценивать положительно.

--------------------------------

<1> См.: Там же. 5-е изд. М., 2007. С. 40.

Для ознакомления с общими подходами МКАС к нормам Принципов заслуживает внимания также позиция этого суда при толковании условий международных коммерческих договоров. По этому вопросу в Принципах имеется ряд важных указаний, которые шире и отличаются от кратких правил ст. 431 ГК РФ о толковании договора. К нормам Принципов о толковании МКАС обращался неоднократно, находя их более полными и авторитетными при разрешении споров по международным коммерческим договорам.

В решении от 5 июня 2002 г. отмечается, что ввиду разногласий сторон в толковании условий договора МКАС в соответствии со ст. 4.3 Принципов принял во внимание прежде всего характер и цель договора, а затем согласно п. 1 ст. 4.1 Принципов выявил общее намерение сторон договора <1>. На основании этих правовых суждений, а не словесных формулировок, как в ст. 431 ГК, арбитражем было вынесено решение по существу возникшего между сторонами спора.

--------------------------------

<1> См.: Практика МКАС при ТПП РФ за 2001 - 2002 гг. С. 355 - 356.

По другому делу при толковании арбитражной оговорки, имевшей русскоязычную и англоязычную редакции, которые не были редакционно согласованы, МКАС сослался на ст. 4.7 Принципов, согласно которой в таких ситуациях предпочтение отдается толкованию в соответствии с вариантом текста договора, составленного первоначально. Таковым был в данном случае русский текст (решение от 6 сентября 2002 г.) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Практика МКАС при ТПП РФ за 2001 - 2002 гг. С. 415 - 416.

При разрешении одного из споров выяснилось, что его причиной было различное понимание сторонами содержания извещения о порядке отгрузки товара, в связи с чем одной из сторон было заявлено требование о возмещении понесенных ею убытков. В связи с этим МКАС обратился к ст. 4.2 Принципов, содержащей указания о толковании заявлений и иных действий. Эти правила отличаются от правил толкования договоров и предусматривают обращение к категории разумного лица. Конечное решение было вынесено МКАС с учетом этого специального правила толкования (решение от 16 апреля 1999 г.) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Практика МКАС при ТПП РФ за 1999 - 2000 гг. С. 80 - 81.

III

В мотивах ряда вынесенных им решений МКАС опирался на нормы Принципов при оценке конкретных коммерческих ситуаций, порождавших споры. Это имело место, в частности, в нередких на практике случаях, когда истец, зная о допущенных нарушениях норм права, обращается за защитой в юрисдикционный орган спустя значительное время, когда к тому же обстановка на рынке изменилась и разрешать возникший спор юридически непросто.

По одному из такого рода дел истец требовал признать договор недействительным ввиду подписания его лицом, не имевшим надлежащих полномочий, спустя три года после заключения договора, в течение которых его сторонами совершались действия, связанные с частичным исполнением контракта и свидетельствующие тем самым о признании его действующим.

МКАС сослался в своем решении на ст. 7 Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров, требующую соблюдения в международной торговле начал добросовестности, а также ст. 3.15 Принципов. Эта статья предусматривает особый вид estoppel, ограничивающий возможность признания недействительности договоров по прошествии разумного срока времени после того, как отказывающаяся сторона узнала или не могла не узнать о соответствующих фактах или получила возможность действовать по своему усмотрению. Требование истца о признании договора недействительным было отклонено (решение от 27 июля 1999 г.) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Практика МКАС при ТПП РФ за 1999 - 2000 гг. С. 144.

Схожая правовая ситуация имела место по делу, в котором истец требовал реального исполнения частично не выполненных поставок спустя три года после фактического прекращения между сторонами коммерческих отношений. Применимые к спору предписания Венской конвенции и субсидиарно - право РФ допускают предъявление требований о реальном исполнении обязательств, но не определяют условия удовлетворения такого требования.

При таком положении МКАС обратился к Принципам, согласно ст. 7.2.2 которых в исполнении неденежного требования может быть, в частности, отказано, если сторона, имеющая право на исполнение, не требует его в разумный срок после того, как она узнала или должна была узнать о неисполнении, а само реальное исполнение является неразумно обременительным или дорогостоящим.

МКАС отметил, что о необходимости полного исполнения выданных в 2002 г. заказов истец в дальнейшем не напоминал и обратился с иском в конце 2005 г. Это означает для ответчика значительные дополнительные затраты, связанные с организацией повторного производства и осуществлением новых отгрузок с привлечением экспедитора. По заявлению ответчика имело место также значительное повышение цены на металл по сравнению с согласованной в договоре 2002 г. Все это дало МКАС основания для отказа в требовании о реальном исполнении (решение от 30 января 2007 г.) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Практика МКАС при ТПП РФ за 2007 - 2008 гг. С. 65 - 66.

В нескольких рассмотренных МКАС спорах истцы ввиду допущенной ответчиком просрочки исполнения требовали взыскания с него совокупно неустойки и процентов. В этих случаях МКАС прежде всего определял характер допущенного ответчиком правонарушения, а затем выяснял предписания применимого к спору права.

В договоре английской фирмы с российской организацией было предусмотрено два отрицательных имущественных последствия для покупателя за одно нарушение контракта (просрочку платежа), и истец - английская фирма - использовал это договорное условие для обоснования своего совокупного требования.

МКАС прежде всего отметил, что контрактом сторон предусмотрены два отрицательных имущественных последствия для покупателя за одно нарушение контракта (просрочка платежа), что нельзя считать справедливым решением в силу общих начал гражданского права.

Кроме того, МКАС сослался на норму Принципов (п. 2 ст. 7.4.13), согласно которой независимо от какого-либо соглашения об ином установленная сумма согласованного платежа на случай неисполнения может быть снижена до разумных пределов, если она чрезмерно велика с учетом возникшего от неисполнения ущерба и других обстоятельств. С учетом этого истцу была присуждена только сумма требуемых им процентов (решение от 25 января 2001 г.) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Практика МКАС при ТПП РФ за 2001 - 2002 гг. С. 49 - 50.

В другом деле сочетание совокупных требований истца было иным и более сложным: он требовал предусмотренную договором неустойку за непоставку части товара, неустойку за задержку возврата произведенной им ранее предоплаты, а также процентов за пользование денежными средствами. Как следует из мотивов решения МКАС, суд расценил эти требования истца как следствие допущенных ответчиком разных нарушений, влекущих предусмотренную заключенным договором ответственность в форме неустойки, а также уплату процентов.

Сославшись на нормы Венской конвенции о договорах международной купли-продажи товаров и субсидиарно применимого права РФ, а также ст. 7.4.9 Принципов, МКАС с некоторыми уточнениями суммы взыскиваемых процентов удовлетворил требования истца, признав их совместимыми ввиду наличия нескольких правонарушений (решение от 13 мая 2008 г.) <1>. Заметим, что ссылка в данном случае на названную статью Принципов не выглядит достаточно убедительно, поскольку в ней говорится о возмещении дополнительных убытков, а не неустоек.

--------------------------------

<1> См.: Практика МКАС при ТПП РФ за 2007 - 2008 гг. С. 327 - 328.

При рассмотрении ряда споров МКАС ссылался на нормы Принципов, оценивая обоснованность требуемой истцами суммы. В договоре спорящих сторон было предусмотрено условие, согласно которому при одностороннем отказе продавца от выполнения заказов покупатель имеет право требовать убытки в размере 15% от невыполненных объемов поставки за текущий год. МКАС оценил это условие как возможное в условиях свободы договора соглашение об установлении заранее оговоренного и не подлежащего доказыванию размера убытков.

При этом МКАС сослался на п. 1 ст. 7.4.13 Принципов, согласно которому если договор предусматривает, что неисполнившая сторона должна уплатить установленную сумму потерпевшей стороне за допущенное нарушение, потерпевшая сторона имеет право получить эту сумму, независимо от размера действительно понесенного ею ущерба. Предъявленное требование было удовлетворено (решение от 20 января 2006 г.) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Практика МКАС при ТПП РФ за 2006 г. С. 37 - 38.

По поводу такой мотивировки необходимо заметить, что в названной статье Принципов имеется п. 2, согласно которому установленная договором сумма может быть снижена до разумных пределов, если она чрезмерно велика с учетом возникшего от неисполнения ущерба и других обстоятельств. Очевидно, МКАС не усмотрел по данному спору наличие таких обстоятельств, и это было бы полезно отметить для придания вынесенной мотивировке большей убедительности.

Рассматривая крупное по сумме требование продавца о взыскании неустойки за просрочку платежа, МКАС установил, что допущенная просрочка была незначительной (от 7 до 30 дней), а размер обусловленной в договоре неустойки является высоким и равен 0,5% за день просрочки и максимумом не ограничен. Требуемая истцом сумма неустойки превышает половину стоимости поставленного по договорам товара.

При таком положении, опираясь на международно-правовую практику, выраженную в Принципах, арбитраж нашел, что имеются достаточные правовые основания для снижения размера требуемой истцом неустойки и счел правильным и справедливым определить ее в размере 50% от требуемой суммы (решение от 5 июня 1997 г.) <1>. Это традиционное для российских судов снижение размера взыскиваемой неустойки.

--------------------------------

<1> См.: Практика МКАС при ТПП РФ за 1996 - 1997 гг. / Сост. М.Г. Розенберг. М., 1998. С. 211.

В заключение приведем рассматривавшееся МКАС дело, в котором возник юридически сложный вопрос о порядке исчисления сроков исковой давности по вторично предъявленному иску, поскольку ранее вынесенное МКАС решение по спору между теми же сторонами было отменено Федеральным арбитражным судом Московского округа. Истец в своей аргументации ссылался на нормы Принципов, считая их применимыми.

Истец полагал, что течение срока исковой давности прервалось (приостановилось) на период с 16 января 2001 г. (даты подачи первого иска в МКАС) до 15 августа 2003 г. (даты отмены Федеральным арбитражным судом решения МКАС), после чего течение срока давности началось заново, и на дату подачи нового искового заявления в МКАС 8 февраля 2005 г. предусмотренный применимым правом РФ трехлетний срок давности не истек.

Перерыв исковой давности "предъявлением иска", что предусмотрено в ст. 203 ГК РФ, по мнению истца, нельзя понимать как одномоментное действие, совершаемое при предъявлении иска. Поэтому слова о "начале течения исковой давности после перерыва" в ч. 2 ст. 203 ГК РФ следует понимать и толковать как "после окончания судебного разбирательства". Неопределение в ст. 203 ГК РФ конечного момента (срока) перерыва исковой давности свидетельствует, по мнению истца, о пробеле в действующем законе РФ.

При таком положении истец сослался на возможность применения ст. ст. 10.5 и 10.6 Принципов УНИДРУА, согласно которым при предъявлении иска в суде перерыв срока исковой давности длится до вынесения окончательного решения или завершения разбирательства иным образом, а преамбула Принципов позволяет использовать их для толкования и восполнения национального законодательства.

Обратившись к толкованию ст. 203 ГК РФ, МКАС отметил, что в ней предусмотрены два разных основания для перерыва давности: предъявление иска и признание долга, а в ч. 2 этой статьи для обоих случаев установлено одно и то же последствие "перерыва" течения давности: после перерыва течение срока исковой давности начинается заново.

В ст. 203 ГК РФ слова "после перерыва" в одинаковой степени относятся и к предъявлению иска, и к признанию долга без какой-либо диверсификации, и, следовательно, "после перерыва" наступает в один и тот же момент (одномоментно) в обоих случаях, а именно в момент совершения соответствующего действия.

Возможно такое решение, указал МКАС, не является оптимальным, но оно налицо, и арбитраж не вправе подправлять действующий закон. Это исключает применение в данном случае других правил или положений по аналогии (ст. 6 ГК РФ). Таким образом, спорный вопрос был решен на основании истолкования нормы применимого права, и обращение к правилам Принципов было МКАС отклонено (решение от 25 мая 2007 г.) <1>.

--------------------------------

<1> См.: Практика МКАС при ТПП РФ за 2007 - 2008 гг. С. 153 - 156.

***

Приведенные решения МКАС свидетельствуют о достаточно активном использовании как спорящими сторонами, так и самим арбитражным судом норм Принципов международных коммерческих договоров УНИДРУА, которые отражают особенности современных международных договорных связей, не закрепленные в нормах национального законодательства. Во многих случаях это способствует вынесению по сложным коммерческим спорам юридически обоснованных и справедливых решений.

Полезность и универсальность Принципов дают достаточные основания считать, что сфера их практического применения будет в дальнейшем расширяться и они могут в обозримом будущем получить статус международного торгового обычая, облегчая тем самым разрешение сложных коммерческих споров. Это предполагает внимательное изучение положений Принципов и практики их применения как отечественными, так и зарубежными арбитражами.

Abstract

The article deals with a short description of the substance and meaning of UNIDROIT Principles of International Commercial Contracts. The author analyzes recent awards of the International Commercial Arbitration Court at the Russian Federation Chamber of Commerce and Industry (ICAC) in which parties and the arbitral tribunal relied on the provisions of the Principles. It is stated that the UNIDROIT Principles take into account the speciality of international transactions better than domestic law and there are sufficient grounds for recognition of the UNIDROIT Principles as an international trade custom. The ICAC practice follows this approach as well.

Дата добавления: 2015-08-18