В ст. 8 арбитражное соглашение и

ПРЕДЪЯВЛЕНИЕ ИСКА ПО СУЩЕСТВУ СПОРА В СУДЕ"

ЗАКОНА РФ 1993 Г. "О МЕЖДУНАРОДНОМ КОММЕРЧЕСКОМ АРБИТРАЖЕ"

Муранов А.И., кандидат юридических наук, доцент МГИМО (У) МИД России, адвокат, управляющий партнер коллегии адвокатов "Муранов, Черняков и партнеры", заместитель председателя МАК при ТПП РФ, арбитр МКАС при ТПП РФ.

Введение

Статья 8 "Арбитражное соглашение и предъявление иска по существу спора в суде" является, как представляется автору, одной из самых экстравагантных в Законе РФ от 7 июля 1993 г. N 5338-1 "О международном коммерческом арбитраже" (далее - Закон о МКА). Этот Закон сам по себе оказался диковинным для заскорузлого и доморощенного (в смысле отсутствия взаимодействия с другими правовыми системами) отечественного регулирования начала 90-х гг. прошлого века. Во многом он продолжает оставаться необычным даже и сегодня, когда российское право за истекшие почти 20 лет шагнуло далеко вперед. Однако даже и на фоне подобной экзотичности данного Закона его ст. 8 блистает своей незаурядностью.

И дело не столько в том, что она оказалась во многом небывалой для российского права в 1993 г., ведь беспримерным был сам Закон о МКА, частью которого она являлась. Важнее иное: эта статья была и есть экстравагантна именно в контексте некоторых особенностей отношения российского права и правоприменения к институту третейского разбирательства, а необычность некоторых ее аспектов, по сравнению с 1993 г., даже несколько возросла.

Вот ее текст: "1. Суд, в который подан иск по вопросу, являющемуся предметом арбитражного соглашения, должен, если любая из сторон попросит об этом не позднее представления своего первого заявления по существу спора, прекратить производство и направить стороны в арбитраж, если не найдет, что это соглашение недействительно, утратило силу или не может быть исполнено.

2. В случае предъявления иска, указанного в пункте 1 настоящей статьи, арбитражное разбирательство может быть тем не менее начато или продолжено и арбитражное решение вынесено, пока пререкания о подсудности ожидают разрешения в суде".

Сравним ее со ст. 8 "Арбитражное соглашение и обращение в суд по существу спора" Типового закона ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже 1985 г.: "1. Суд, в который подан иск по вопросу, являющемуся предметом арбитражного соглашения, должен, если любая из сторон просит об этом не позднее представления своего первого заявления по существу спора, направить стороны в арбитраж, если не установит, что это соглашение недействительно, утратило силу или не может быть исполнено.

2. В случае предъявления иска, указанного в пункте 1 настоящей статьи, может быть, тем не менее, начато или продолжено арбитражное разбирательство и вынесено арбитражное решение, пока вопрос находится в судопроизводстве".

Бросаются в глаза два важнейших различия между этими статьями: в ст. 8 Закона о МКА появляются указания на прекращение производства и на пререкания о подсудности. Именно эти два момента придают ст. 8 Закона о МКА, особенно сегодня, экстравагантность. Третий аналогичный момент в этой статье: обязанность суда направить стороны в третейский суд.

Все эти три момента преследуют одну и ту же цель: обеспечение уважительного отношения к институту третейского разбирательства, подхода, которым на деле, а не на словах, демонстрируется то, что третейское разбирательство считается не просто альтернативой государственному судопроизводству, но и равновеликим ему.

Четвертый характеризующий эту статью момент, а именно возможность для суда установить, что арбитражное соглашение недействительно, утратило силу или не может быть исполнено, в конечном счете также направлен на обеспечение уважительного отношения к институту третейского разбирательства. Однако направлен он на это не прямо и не непосредственно, как три уже отмеченных, а "от обратного": за счет признания возможности наличия в арбитражном соглашении дефектов. Признавать, а не скрывать свои слабости, может лишь сильный. Допуская существование дефектов в арбитражных соглашениях, Закон о МКА тем самым одновременно делает акцент на силе института третейского разбирательства в целом и на необходимости уважительного отношения к нему со стороны государственных судов в ситуациях, когда упомянутые дефекты отсутствуют.

Итак, в контексте особенностей отношения российского права и правоприменения к институту третейского разбирательства эти четыре момента обусловливали или продолжают обусловливать экстравагантность ст. 8 Закона о МКА <1>.

--------------------------------

<1> Все четыре отмеченных аспекта обусловлены спецификой российского национального права, ввиду чего неудивительно, что искать какие-либо работы по этому поводу в западных источниках, в том числе посвященных Типовому закону ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже 1985 г., для автора было бессмысленно. Однако и в отечественных источниках ему не удалось найти ничего, что проливало бы свет на особенности ст. 8 Закона о МКА, в том числе в следующем авторитетном издании: Комментарий к Закону Российской Федерации "О международном коммерческом арбитраже": постатейный, научно-практический / Под ред. А.С. Комарова, С.Н. Лебедева, В.А. Мусина; сост. Г.В. Севастьянов. СПб.: Третейский суд, 2007. С. 416 (Библиотека журнала "Третейский суд". Вып. 2 "Международный коммерческий арбитраж. Комментарий законодательства"). Именно этим и объясняется, к сожалению, практически полное отсутствие ссылок на иные работы в настоящей статье. В том числе и поэтому ее, по нашему мнению, надлежит воспринимать как сугубо субъективную и, наверное, тенденциозную.

Первый аспект экстравагантности ст. 8:

прекращение производства. Рудимент советских времен

Согласно современному российскому регулированию государственного судопроизводства по частноправовым вопросам (АПК РФ 2002 г. и ГПК РФ 2002 г.) наличие арбитражного соглашения является основанием для оставления искового заявления без рассмотрения, а отнюдь не основанием для прекращения производства по делу. И это с практической точки зрения крайне важно, ведь в случае прекращения производства по делу повторное обращение в суд по спору между теми же лицами, о том же предмете и по тем же основаниям не допускается, тогда как оставление искового заявления без рассмотрения не лишает истца права вновь обратиться в суд с заявлением в общем порядке после устранения обстоятельств, послуживших основанием для оставления заявления без рассмотрения.

Соответственно, в то время как АПК РФ и ГПК РФ предлагают при наличии арбитражного соглашения оставлять исковое заявление без рассмотрения, ст. 8 Закона о МКА говорит о прекращении производства.

Выглядит это сегодня как серьезная несуразность и нестыковка законодательных актов, однако объяснение такому положению дел очень простое.

Как известно, в 1993 г. государственные арбитражные суды (далее также - Госарбитраж) вопросами международного коммерческого арбитража не ведали: это была прерогатива судов общей юрисдикции.

Между тем ст. 219 "Основания прекращения производства по делу" ГПК РСФСР 1964 г. предусматривала в 1993 г.: "Суд или судья прекращает производство по делу:

<...>

7) если между сторонами заключен договор о передаче данного спора на разрешение третейского суда...". Любопытно отметить, что и АПК РФ 1992 г. в ст. 104 "Прекращение производства по делу" исходил из этого же ("Арбитражный суд прекращает производство по делу;

<...>

2) если имеется соглашение сторон о передаче данного спора на разрешение третейского суда..."). Однако уже АПК РФ 1995 г. стал связывать наличие арбитражного соглашения с оставлением иска без рассмотрения (ст. 87 "Основания оставления иска без рассмотрения": "Арбитражный суд оставляет иск без рассмотрения;

<...>

2) если имеется соглашение лиц, участвующих в деле, о передаче данного спора на разрешение третейского суда и возможность обращения к третейскому суду не утрачена и если ответчик, возражающий против рассмотрения дела в арбитражном суде, не позднее своего первого заявления по существу спора заявит ходатайство о передаче спора на разрешение третейского суда..."). В ГПК РФ к аналогичному решению пришли только в 2002 г.

Получается, что разработчики Закона о МКА решили не только упомянуть суды общей юрисдикции в его ст. 6, но и использовать подход ст. 219 ГПК РСФСР 1964 г. в ст. 8 такого Закона, указав в ней на прекращение производства.

При этом, строго говоря, большой нужды в таком указании не было, тем более если основываться на тексте ст. 8 Типового закона ЮНСИТРАЛ о международном торговом арбитраже 1985 г. (см. выше).

Но почему же разработчики Закона о МКА добавили в его ст. 8 подобную национальную процессуальную специфику? Чтобы юридико-технически увязать этот Закон с ГПК РСФСР 1964 г.? В это верится с трудом.

Допустимо предположить, что причина могла быть иной, а именно стратегически-идеологической. Указание на прекращение производства преследовало цель дополнительно защитить арбитражное соглашение, предотвратить в еще большей степени при его наличии возможность дальнейшего разбирательства дела в государственном суде.

Вообще говоря, между двумя подходами к тому, какие процессуальные последствия для дела в государственном суде влечет существование арбитражного соглашения (оставление искового заявления без рассмотрения или же прекращение производства по делу), имеется принципиальнейшая идеологическая разница.

Обратимся вновь к ст. 219 "Основания прекращения производства по делу" ГПК РСФСР 1964 г. (выделено мной. - А.И.): "Суд или судья прекращает производство по делу:

<...>

3) если имеется вступившее в законную силу, вынесенное по спору между теми же сторонами, о том же предмете и по тем же основаниям решение суда или определение суда о принятии отказа истца от иска или об утверждении мирового соглашения сторон;

<...>

Дата добавления: 2015-08-18