Мне бы, главное, не опоздать… не опоздать. 11 страница

- Не будем спорить, племянник, тем более, я не договорил. Еще осталось во-вторых, не забыл? Так вот, ты сам сказал, Симона напоила Ирму успокоительным, значит, твоя подружка благополучно проспит до утра и не помешает мне закончить дело.

- Нет, я не могу позволить тебе так рисковать, дядя! Немного благоразумия еще никому не навредило!

- Все, Билл, закрыли тему. Не отговаривай, я просто иначе не могу.

- Как знаешь, - сдался Билл, - как знаешь. Я тебя предупредил.

Возвращаясь в свою комнату, парень ощущал себя подавлено. Его сбило с толку нежелание Карла прислушаться к голосу разума. Приверженность идее достойна уважения, но Биллу показалось, что эта приверженность больше смахивала на фанатизм.

Как только он прикрыл за собой дверь Том, увидев угрюмого близнеца, все понял.

- Бесполезно?

- Упрямый, как осел! У меня не получилось отговорить его, Том.

- Ничего не поделаешь, в этом весь Карл. Будем надеяться, все обойдется.

- Хорошо бы… - кивнул Билл, но энтузиазма в его голосе не было.

- Ладно, встряхнись, давай, а то совсем раскис! Пойдем, перекусим чего-нибудь, – Том поднялся со стула, покрутил торсом вправо и влево, разминаясь.

- Нет, не хочу. Ничего в горло не полезет… иди, а я лягу, пожалуй. Денек сегодня выдался сумасшедший – голова гудит, как пчелиный рой.

- Ну, как знаешь.

Билл тяжело выпутывался из липких объятий сна. Чей-то назойливо – тревожный шепот лез в уши, ввинчивался прямо в мозг. Он попытался вяло отмахнуться, сказать что-то не очень вежливое, но губы не хотели размыкаться, поэтому получилось лишь невнятное бульканье. На секунду шепот умолк, и Билл блаженно вздохнул, расслабляясь. Однако в следующее мгновение к назойливому голосу присоединилась не менее настырная тряска. Окончательно пробудившийся и полный возмущения, парень хотел выругаться, но пыхнул слюной, тут же утирая рот. Раздражение разом схлынуло, едва он разглядел в свете керосиновой лампы глаза, склонившегося над ним Карла.

- Дядя? Что, черт возьми, ты здесь делаешь? Что случ… - но договорить ему не дали.

- Билл, Билл… - лихорадочно сверкая в сумраке глазами, мужчина торопливо заговорил вполголоса, - слушай меня внимательно, предельно внимательно! Времени нет…

Парень удивленно моргнул, усаживаясь на кровати, отбрасывая одеяло.

- Ты оказался прав, а я слишком самонадеян. Давай, одевайся быстрей! Тебе необходимо разбудить своего брата, я же займусь Симоной. Как управишься, спускайтесь в подвал. Билл, шевелись, у нас очень мало времени!

Выпалив это в лицо племяннику, Карл метнулся к двери, но его удержал Билл, соскочивший с кровати и вцепившийся в его руку.

- Да, что случилось-то, дядя, объясни! – воскликнул парень, выходя из себя от непонимания ситуации.

- Некогда, Билл! Это Ирма… - мужчина схватился за голову, - девчонка видела меня… а когда я ее заметил, было поздно – она успела убежать. Если твои предположения окажутся верными, то представляешь, куда она направится первым делом? Это провал…

Лицо Билла стало серым от страха в один момент. Сердце пропустило удар, и он едва удержался, чтобы не упрекнуть родственника словами: «А я ведь предупреждал!» - но одумался, было не время и не место.

Парень едва не запутался в брюках, но не забыл уже привычным жестом запустить руку в карман, проверяя, на месте ли голубая ленточка? Схватив в охапку рубаху, вслед за Карлом покинул комнату.

Том, к большому облегчению близнеца, намного быстрее расстался со своими сновидениями и вник в суть проблемы, грозящей обернуться самой настоящей бедой для их семьи.

Когда парни, громко топая ботинками, скатились с лестницы, Симона уже металась по кухне, рассовывая что-то по двум корзинам.

- Мальчики, быстрее вниз, Карл ждет! – выкрикнула она, не отрываясь от своих дел.

По стенам полутемного подвала в неровном свете керосиновой лампы металась гигантская тень, отбрасываемые деловито собирающим все, до последнего листка, Карла.

- Том! – хриплым от волнения голосом позвал парня мужчина, - хватай эту коробку и неси в гараж, затолкаешь ее в коляску моего мотоцикла. Давай, шевелись, парень! – Карл хлопнул Тома по плечу.

Проводив близнеца взглядом, Билл остался стоять, ожидая следующих распоряжений.

- Так, слушай меня внимательно и запоминай, повторить я уже не успею. Сейчас вы все садитесь на мотоцикл и, как можно скорее уезжаете в Лойтше к вашей бабке, - разглядев, не смотря на полумрак, что лицо племянника покрылось красными пятнами от возмущения, и он уже был готов разразиться гневными словами, Карл покачал головой, - не смей перебивать!

Билл от удивления закрыл рот, успев забыть, что вообще хотел сказать – подобного тона от Карла он уже не слышал, Бог знает сколько времени.

- Билл, у нас действительно нет времени на пустые препирания. Все решено, так что, будь добр, дослушай! Вы едете в Лойтше и останетесь там, как минимум на неделю. Еще одна важная деталь, вы уехали туда еще вчера, навестить старушку, так как очень скучали. Потом вернетесь, как ни в чем не бывало. Гестаповцы наверняка явятся сюда и станут допрашивать. Надеюсь, объяснять не надо, что вы ничего не видели и ничего не знаете, не смотря на то, какую информацию им выложит Ирма. Вы только что вернулись с фронта и точка! Все, Билл, беги в гараж, прощай!

Задохнувшись от внезапного спазма в легких и ощутив невыносимое жжение в глазах, парень развернулся, окидывая взглядом Карла в последний раз…

- Стой! Стой, чуть не забыл! Билл, когда вернетесь, пойдешь по этому адресу, спросишь Гюнтера и сошлешься на меня. Он тебе все расскажет. На него можно положиться в любой ситуации, запомнил? – Карл вложил в ладонь Билла свернутый в маленькую трубочку клочок бумаги. – Вот теперь точно все. Дай, обниму тебя…

Мужчина притянул в себе парня, обхватывая его руками, крепко прижимая к груди.

- Дядя, как же так? Неужели нет другого выхода? Ведь ты можешь поехать с нами! – Билл не верил в происходящее – ситуация казалась ему до одури абсурдной.

- Нет. Гестаповцы в этом случае доберутся до нас всех, а это недопустимо.

- Но, ты ведь понимаешь, что прежде чем… они вытрясут из тебя душу! – парень задохнулся от обуявшего его ужаса.

- Не переживай, Билл, я обезопасил себя на этот случай, - он сунул руку в карман рубашки и извлек маленькую ампулу.

- Что это? – Билл прищурился, пытаясь рассмотреть ее, - яд?

- Точно. Поэтому я не боюсь пыток, приятель. Буду тянуть время, насколько смогу, чтобы вы успели добраться, а потом…

Горько застонав от отчаяния, парень еще крепче вжался в Карла.

- И последнее… Симона ничего не знает об этом, ясно? Для нее я буду скрываться у одного из товарищей. Ты ведь понимаешь, парень, все мы ходим по тонкому льду, только я ни о чем не жалею. Помни об этом, но будь осторожен. Береги мать и брата! Прощай.

Оттолкнув от себя племянника, ибо по доброй воле тот ни за что бы не оставил его, Карл отвернулся, слушая, как Билл, взбегает по лестнице. Покрутив перед глазами ампулу с ядом, он затолкал ее в рот, поместив за щекой. Окинув придирчивым взглядом подвал, проверяя, не забыл ли чего, погасил лампу.

Поднявшись наверх он, с удовлетворением вслушиваясь в воцарившуюся тишину, сел на диван. Мужчина прикрыл глаза и принялся ждать.

Гости явились под утро. На входную дверь обрушился град ударов, от которых, казалось, затрясся весь дом. Карл вздрогнул, хоть и ждал этого давно, но сразу взял себя в руки. С трудом переставляя ноги, пошел открывать. Дверь резко распахнулась, наполняя дом людьми в черной форме. Не успев произнести ни слова, мужчина был отброшен к стене сильнейшим ударом приклада автомата в живот. Задохнувшись от боли, Карл открывал рот, пытаясь вдохнуть, но ничего не выходило. Глаза заволокло туманом.

Проморгавшись, разглядел прямо перед своим носом, начищенные до блеска хромовые сапоги.

- Карл Готтлиб? Нам необходимо с вами побеседовать.

- Я никого не приглашал, - хрипя и откашливаясь, ответил он, - не очень-то подходящее время суток для беседы…

- Шутим? – голос был до отвратительного спокоен и язвителен. – Я люблю людей с чувством юмора. Надеюсь, мы договоримся.

- Этого я вам запретить не могу…

- Довольно! Отвечайте, где хранятся листовки и печатная машинка?

- О чем вы говорите? Какие листовки? Я законопослушный человек, душой и телом предан нашему великому фюреру! – он попытался вскинуть руку, но гестаповец, понимавший, что мужчина лжет и разыгрывает спектакль, оборвал все слова сильным пинком. От удара Карл так приложился об стену, что в голове зашумело. Сквозь этот шум он слышал, как ищейки переворачивают все вверх дном, в поисках запрещенных бумаг, слышал, как грохочет падающая мебель, и даже слышал тихую поступь приближающейся смерти. Ухмыльнувшись ей, мужчина нашел в себе силы подняться и расправить плечи.

Гестаповец попятился, огляделся, но заметив, что поддержка находится поблизости, зло дернул губой.

- Я все еще по-хорошему предлагаю вам сознаться, герр Готтлиб.

- Сознаться? В чем? Ваши люди так тщательно обыскивают дом, наверняка что-то да найдут. А потом посмотрим, стоит ли сознаваться…

В дверях появился гестаповец и замер в ожидании, когда ему будет разрешено докладывать.

- Что там, криминалинспектор?

- Все чисто: в доме больше никого нет, листовок и печатной машинки не нашли, но в подвале обнаружили рыхлую землю, по всей вероятности там раньше было что-то закопано.

- Вот как? Никого нет? А где ваши родственники, герр Готтлиб?

- Сестра со своими сыновьями еще вчера уехали в деревню, навестить нашу мать…

- Вчера? Вы сказали вчера? Наглая ложь! – гестаповец замахнулся и ударил кулаком в лицо Карла. – Наглая ложь! Где ваши родственники?

- Я сказал правду… - с трудом двигая разбитыми в кровь губами, прошептал мужчина.

- У нас имеются другие сведения.

- Всего лишь слова обиженной и запутавшейся девчонки… - Карл удрученно покачал головой.

- Что? О чем это вы? Какой девчонки?

- Больше я вам ничего не скажу. Можете не стараться.

- Смею вас заверить, герр Готтлиб, вам это только кажется. И не такие ломались… увести его! Дом опечатать.

Семья Каулиц добралась до Лойтше утром следующего дня. В дороге все хранили молчание, лишь Симона часто оглядывалась назад до тех пор, пока они не выехали за черту города.

Все дико нервничали из-за неизвестности: страшные догадки отравляли душу. Хотелось сделать что-то, изменить, но… мотоцикл увозил семью все дальше от места разыгравшейся трагедии.

Все так же держа лицо и скрывая эмоции, парни обнялись с пожилой женщиной, перекинулись несколькими фразами и ушли в свою комнату, сославшись на усталость.

Как только Том закрыл дверь, тревога проявилась на лице Билла, пробороздив глубокую морщинку меж бровями. Едва присев на край кровати, тут же вскочил, принимаясь ходить из угла в угол, нервно потирая недействующую руку.

- Билл, сядь, не мельтеши, все равно ничего не сделать… - бесцветным голосом сказал Том.

- Знаю, но иначе не получается. Я поверить в это не могу! – выкрикнул парень и сразу втянул голову в плечи, оглядываясь на дверь.

- Спокойно, братец, не стоит пугать женщин. Может, все еще обойдется…

- Том, ты сам себе веришь? Ничего не обойдется. Карла мы больше никогда не увидим… из застенков гестапо просто так еще никто не вышел.

Том промолчал: прикрыв веки, он усиленно тер пальцами виски, пытаясь унять зарождающуюся головную боль.

- Я чувствую себя последним трусом, отсиживаясь здесь! Это все она… я сверну шею этой тупой гусыне, как только доберусь до нее!

- Не дури, Билл! Карла все равно не вернуть… к тому же я подозреваю, Ирма сейчас заляжет на дно.

- Все равно, - упрямо мотнул головой парень. – Том, она четыре года ходила к нам домой! Четыре года! И, не моргнув глазом, предала, перечеркнула одним махом все, что было хорошего и имело смысл, уничтожила дорогого нам человека… мразь! Это конец, Том…

Его брат отнял руки от висков и, глядя воспаленными глазами на близнеца, прошептал:

- Боюсь, это только начало.

- Что? Что вы такое говорите, мальчики, ничего не поняла…

Парни вздрогнули, одновременно оборачиваясь к двери. Поглощенные разговором, они не заметили, когда мать вошла в комнату. Билл не смог подавить горестный стон, а Том, прошипев под нос ругательство, спросил:

- Мама? Ты давно здесь?

- Достаточно… только не совсем поняла, что вы имели в виду, говоря о Карле? – пальцы ее мелко тряслись, а глаза стремительно наполнялись слезами. К сожалению, Симона осознавала все, но сердце отказывалось верить. – Ведь это неправда! Карл обещал, что его спрячет друг.

- Мама… - голос у Билла дрожал.

Не сумев совладать с собой, он не стал объясняться: подойдя к матери, обнял ее, прижимая к груди. Секунду спустя к ним присоединился и Том.

Возвращение в осиротевший дом было безрадостным. Увидев опечатанные двери, Симона отчаянно разрыдалась, без сил опускаясь на крыльцо. Билл бросился к ней, краем глаза успев заметить, как в соседнем доме дрогнула, чуть сдвинувшись, занавеска, и тут же вернулась обратно. Чертыхнувшись, он избавился от этого липкого и неприятного постороннего взгляда – успокоить мать было намного важнее.

- Что делать будем, Том? – спросил он у близнеца, кивая на дверь.

- Выполнять распоряжение Карла. Выхода нет, придется идти в гестапо.

- Нет! – два голоса слились в унисон.

- Не позволю! – Симона прекратила рыдать и, спустившись с крыльца, упала на колени, обхватывая ноги сына. – Том, умоляю, не ходи! Давай вернемся в Лойтше! Ты все равно ничего не добьешься, только хуже сделаешь! Нас всех затаскают по допросам, ты ведь понимаешь это? Я не могу потерять еще и вас, не могу!

Том смотрел сверху вниз на свою мать и думал совершенно о другом. Смотрел и чувствовал, как жалость и горечь стискивали душу – за эту неделю она очень сильно сдала. Морщины, казалось, стали глубже, глаза ввалились и потускнели, волосы на висках засеребрились еще больше…

- Том, а, может, действительно вернемся? Зачем будить спящую собаку? Если нас там найдут, станем придерживаться версии Карла, причину того, что задержались, придумаем.

- Ты уверен, что это правильно?

- Нет…

- Вот и я не уверен. Тем более, мне на обследование скоро. Я гарантирую, гестаповцы уже будут ждать.

- Том, я прошу тебя! – Симона с надеждой переводила взгляд с одного сына на другого, веря, что они найдут выход, но…

Том, приняв решение, бережно поднял мать с колен.

- Нет. Они наверняка думают, что мы сбежали, и если будем продолжать прятаться, сделаем только хуже. В гестапо нас вряд ли ждут, так преподнесем им сюрприз. Ты ведь знаешь, Билл, лучшая защита – нападение. Только… - парень не закончил фразу, повелев оставаться всем на месте, и свернул за угол дома.

Ему непременно нужно было попасть внутрь. Подойдя к одному из окон, пошарил пальцем под резным наличником – кусок тонкой проволоки все еще был на месте. Том удивился и обрадовался: за столько лет никто так и не обнаружил их с братом тайную лазейку в дом.

Просунув проволоку в щель, он с легкостью отодвинул защелку и открыл окно.

На то, чтобы переодеться в военную форму, ему хватило несколько минут. Наказав родным ждать его и ни в коем случае не ходить следом, Том быстро пошел к рыночной площади.

Билл приблизился к так и не отремонтированному штакетнику и прирос к нему, не спуская глаз с удаляющегося близнеца. За все долгие часы ожидания он не сдвинулся с места и не отвел взгляда с дороги, разве что переступил пару раз с ноги на ногу.

Симона тихонько плакала, глядя на напряженную спину младшего сына, и вполголоса молилась, чтобы со старшим ничего не случилось.

Через некоторое время в окне соседнего дома вновь дрогнула занавеска. Убедившись, что у семейства Каулиц все спокойно, женщина средних лет покинула свое жилище и подошла к живой изгороди. Окликнув Симону, она протянула ей небольшую корзину.

- Возьмите, фрау Каулиц, вам нужно хоть немного подкрепиться.

Поблагодарив соседку, женщина с ужасом выслушала сбивчивый рассказ об аресте своего брата. В глубине души Симона все еще хранила веру в то, что брат жив, надеялась, Тому удастся узнать о его судьбе хоть что-нибудь.

Том вернулся не скоро. Прошло, наверное, часов пять, а, может, и больше, прежде чем Билл разглядел вдалеке бредущую знакомую фигуру. Оторвавшись от штакетника, он едва не рухнул на землю – настолько занемело все тело.

Парень крикнул матери, что все в порядке и, прихрамывая, вышел за калитку. По мере того, как Том приближался, Билл понимал – брату порядком досталось. Нет, следов побоев не было, но выражение лица…

Том был донельзя изможден и вымотан. Едва он добрел до брата, молча протянул ему бумагу, на которой, под свастикой великого рейха черным по белому значилось: семья Каулиц находится вне подозрений и может вновь занять свой дом.

- Билл… я сволочь. Чувствую себя мерзким предателем. Вряд ли отмоюсь когда-либо от этого дерьма, - он помолчал и совсем тихо добавил, - Карл меня никогда не простит за это…

- Брось, Том, он же сам велел нам это сказать, помнишь?

- Все это ерунда, поверь. Земельбауэр по сравнению с этими тварями – ангел. Не спрашивай меня сейчас ни о чем, ладно? Не выдержу, если буду вспоминать об этом, хотя… вряд ли когда-либо вообще забуду.

Вечером того же дня, Билл настойчиво стучал в двери дома Баумгартнеров. Ему долго не открывали, но парень не сдавался. Наконец, послышался робкий голос:

- Кто там?

- Фрау Грета, это Билл, откройте!

- Билл? А Ирмы нет…

- Откройте, или я выломаю эту чертову дверь! – парень вышел из себя и сорвался на крик. Билла душила ярость, он действительно готов был разнести все в округе.

Он ненавидел этот дом – казалось, что даже воздух вокруг него пропитан предательством. Он ненавидел этот дрожащий голос, что раздавался из-за двери, ибо та, кому он принадлежал, породила самое лживое существо на свете.

Наконец, задвижка щелкнула и дверь приоткрылась. В узкую щель Билл разглядел насмерть перепуганное лицо фрау Баумгартнер, которая вновь начала лепетать, что Ирмы нет дома. Не слушая оправданий, парень грубо толкнул дверь, отодвигая в сторону, трясущуюся от страха женщину.

- Где она?

- Билл, я говорю правду! Ирма куда-то уехала! Она собрала вещи и ничего нам не объяснив, убежала!

- Я не верю ни единому слову!

Не обращая внимания на хозяйку, Билл методично обходил комнату за комнатой, обшаривая каждый угол. Обыск небольшого подвальчика тоже ни к чему не привел. Полностью опустошенный вспышкой гнева, парень без сил опустился на стул в кухне, и устало посмотрел на плачущую женщину.

- Ваша дочь, фрау Грета, уничтожила одного из самых близких мне людей. Передайте ей, ведь она все равно вернется рано или поздно, пусть не попадается мне на глаза, иначе я убью ее.

Он тяжело поднялся и под громкие рыдания покинул дом Баумгартнеров навсегда.

***

Том не кривил душой, прося брата не напоминать и не заговаривать о гестапо. Уже больше недели он страдал бессонницей – пережитое не отпускало; более того, каждую ночь подбрасывало все новые и новые подробности, заставляя парня обливаться холодным потом.

Воспоминания повлекли за собой мысли. Мысли эти, стараниями близнеца и так застряли в подсознании, а теперь… Том все больше и больше стал понимать Билла. Стал понимать, почему тот, не раздумывая, перешел на другую сторону.

Исподволь возвращаясь к допросу, то, каким тоном с ним вели беседу – и глаза его наливались кровью от бешенства. Он – боевой офицер армии фюрера, награжденный железным крестом за отвагу в военных действиях, униженный и раздавленный, стоял навытяжку посреди кабинета несколько часов, отвечая на заковыристые вопросы в попытке оправдать своих родных. Оправдать одних и полностью утопить другого. Невыносимый стыд жег душу так, что становилось тошно. Том пытался напомнить себе о последних словах Карла – ему, мертвому, по сути, было все равно, что о нем говорят, но… парню не помогало.

Он без конца слонялся по дому, пытаясь занять себя хоть чем-нибудь, лишь бы отвлечься от назойливых мыслей. Ему стоило бы поговорить с родными, но парень не решался навязывать им еще и свои проблемы.

Мать, осунувшаяся от горя, замкнулась, предпочитая отмалчиваться. Она тенью скользила, выполняя нехитрую работу по дому, изредка выбираясь в продуктовую лавочку. Вместе со скудной снедью приносила не менее скудные новости. Том морщился – от известий за километр несло фальшью, что раздражало.

Чем ближе становился день возвращения на фронт, тем больше он осознавал всю бессмысленность этого события.

«Мотивация? Да, к черту эту мотивацию! К черту чьи-то политические игры! Туда же все бессмысленные и нечеловеческие страдания, горе и смерть. Умереть? Во имя чего? Я хочу умереть от старости, обвешанный внуками, а не гореть заживо в подбитом самолете и разбиться о чужую землю! К черту!»

Наконец, Том решился. В голове созрело некое подобие плана, но для того, чтобы окончательно сформулировать его, был необходим близнец.

Оглядев задумчиво несчастную изгородь, которую взялся доделывать за Карлом, отшвырнул в сторону молоток и последнюю штакетину, Том решительно направился в дом.

Он никогда не говорил брату, что немного завидует: ему, в отличие от Тома, возвращение в «мясорубку» не грозило. Ради этого он даже был согласен на легкое увечье. Но Биллу этого знать не следовало – за такие мысли Том запросто мог получить в глаз.

Но придумать хоть что-то было жизненно необходимо!

Заглянув в комнату и не обнаружив там близнеца, Том выглянул в окно, проверяя задний двор на наличие родственника. Но и там брата не оказалось. Том спустился на кухню.

- Мам, ты Билла не видела? – задал он вопрос, что-то старательно штопающей, Симоне.

- Билла? Так он ушел полчаса назад, разве ты его не видел? – женщина оторвалась от своего занятия.

- Разминулись, наверное. Я с изгородью возился. Куда ушел, не сказал? Когда вернется?

То, что близнеца не оказалось дома, вызвало досаду. Внутри Тома все кипело, мысли становились материальными, обрастая более четкими контурами. Их срочно нужно было выплеснуть, разложить по полочкам и довести до ума, но близнец, как, на зло, не сказав ему ни слова, скрылся в неизвестном направлении.

Он вообще в последнее время частенько срывался из дома, но предпочитал отмалчиваться по этому поводу, либо переводил разговор на другие темы. Естественно, Том догадывался о причине подобных исчезновений, но, догадываться - это одно дело, а знать, совершенно другое. Он не предъявлял Биллу претензий, был уверен – брат никогда и ни за что не подставит своих близких.

- Прости, Том, я не знаю, когда вернется Билл…

- Но ты ждешь его, да?

- Конечно.

- Часто задерживается? – не смотря на уклончивые ответы матери, Том не спешил сдаваться.

- Когда как…

- Мама! – добавил он в голос железа.

- Иногда его не бывает всю ночь… Том, это очень серьезно, ты ведь знаешь! – женщина отложила в сторону свое шитье, поднялась, взволнованно потирая предплечья.

- Еще бы мне не знать! Господи, да что же… будем ждать вместе.

Было уже далеко за полночь, когда Симона коснулась светлой макушки сына, проведя ладонью по волосам. Том, не заметивший, когда сон сморил его, моментально проснулся, поднимая голову с лежавших на столе скрещенных рук.

- Иди спать, сын, поздно уже.

- А, Билл, он вернулся?

- Недавно… я сказала, что ждешь, но он не стал тебя будить.

- Какой заботливый! – съерничал Том, - я, что, всю ночь должен был на кухонном столе спать?

- Не ворчи, я сделала это за него, - улыбнулась она.

- Спасибо, мама! – он хотел было продолжить в том же духе, но смягчил тон. – Ладно, пойду. Спокойной ночи…

Бодро перескакивая через две ступеньки, Том преодолел лестничный пролет и, без каких-либо раздумий, вошел в комнату близнеца. Парень мысленно поблагодарил мать: разбуди она его несколькими минутами позже, Билл наверняка бы уже спал. Кровать была разобрана, сам он, без рубашки, отчего-то медлил, задумчиво поглаживая пальцами что-то голубоватое.

Едва Билл осознал, что уже не один в комнате, как это что-то моментально исчезло в кармане брюк. Но Тому хватило этого момента…

- Скучаешь?

Близнец не ответил, лишь прикрыл глаза.

- Нам нужно серьезно поговорить.

- Сейчас? – печальный взгляд исчез, уступая место изумлению.

- Почему нет? – однако энтузиазм в голосе Тома утих: брат наверняка устал и нуждался в отдыхе. – Кажется, у меня созрела идея… но мне нужна твоя голова, верее, мозги…

Билл вздохнул, прощаясь с возможностью выспаться, но, не смотря на это, предложил брату место на кровати.

- Давай, не тяни, что придумал?

- Билл, я не хочу возвращаться на фронт. Не могу - ни морально, ни физически. Я решил дезертировать… - Том твердо взглянул близнецу в глаза.

- Ты… что? Спятил совсем? Том, о чем ты думаешь?

- Не пытайся меня переубедить, бесполезно, - предупредительно выставил вперед руку.

- Не пытаться? Ты совсем ничего не понимаешь? Том, тебя будут искать! Снова перероют весь дом, потащат нас с матерью на допросы, и хорошо, если ими все закончится! Ладно, я, но мать, ты о ней подумал? В нее будут тыкать пальцами, говоря, что ее сын – предатель! А сам? Что будешь делать? Где прятаться?

Том хотел что-то сказать, но Билл пресек эту попытку.

- Это плохая мысль, слышишь! Глупая, идиотская, и тупая…

- Это одно и то же…

- Не смешно! Гестаповцы перероют все от земли до неба! Не ищут лишь мертвых…

Выпалив все это в лицо брата, Билл соскочил с кровати, нервно заметался по комнате. Как Том ни противился, но вынужден был признать правоту близнеца. В каждом его слове был резон. Он мучительно застонал, сжимая пальцами переносицу – от бессилия хотелось разрыдаться. Но, не смотря на это, Том все еще старался отыскать спасительную соломинку, прокручивая их диалог в памяти, как вдруг дернулся. Попробовал одну из фраз на вкус – не отдает ли душком, и только лишь после того, как рассмотрел ее со всех сторон, пришел к выводу, что она вполне съедобна.

- Не ищут только мертвых? Ты сказал… Билл, это идея! – воскликнул он.

- Что? Что ты… о, нет! Том, не смей даже заикаться… - Билл уже был готов прибить брата, которого бросало из крайности в крайность. Он бы очень хотел помочь ему, но пока не представлял себе, как.

- Погоди, не перебивай! Ты только представь, успокойся и представь… ведь это реальный выход, нужно только проработать все детали! – от переизбытка эмоций, Том стал бурно жестикулировать, будто это могло помочь убедить близнеца.

- Ты сумасшедший, Том! – откликнулся Билл после некоторого размышления. - Но, думаю, если пораскинуть мозгами, все может получиться…

- Я готов на что угодно, лишь бы не возвращаться туда. По сути, подстроить смерть не так сложно, тем более, сейчас, согласен? – он дождался, когда Билл кивнет, и продолжил, - вся загвоздка в том, где найти свежий труп, побезобразней, чтобы опознать не смогли, и подбросить ему свои документы. Ты не в курсе, русские не собираются в ближайшее время с воздушным налетом?

- Не пори чушь, Том, как будто русские докладывают нам обо всех наступательных операциях. Но, думаю, свежий труп организовать будет не так сложно… - в голове Билла роились мысли, - давай отложим разговор до завтра, нужно кое с кем посоветоваться.

- С кем ты собрался советоваться? – напрягся Том.

- Спокойно, им можно доверять.

- Подпольная группа? Ты ходил по тому адресу?

- Ты знаешь ответ, Том, зачем спрашиваешь? – близнец лишь пожал плечами – он просто хотел удостовериться.

На другой день, когда уже совсем стемнело, Том решил не дожидаться близнеца, хоть и был на взводе. Весь вечер он едва не грыз ногти от нетерпения, поминутно выглядывая в окно, в надежде увидеть возвращающегося Билла. Симона, наблюдавшая за сыном, в конце концов, не выдержала и поинтересовалась, что происходит. Том присмирел, но ненадолго. Ему очень хотелось поделиться с матерью, но Билл сразу оговорился – об этой авантюре никто не должен знать, тем более мать.

Тому снилось что-то тревожное: пальцы нервно подрагивали, цепляясь за простыню, голова беспокойно металась по подушке, губы порой шевелились, словно пытались озвучить тот кошмар, на лбу поблескивали бисеринки пота.

Внезапно на него что-то обрушилось, и Том очнулся, резко открыв глаза. Не понимая, кто он и где находится, попытался сесть, но не вышло – парень был придавлен к кровати чем-то тяжелым. Спустя пару мгновений, которые потребовались ему, чтобы включить разум, до него дошло, что-то тяжелое оказалось Биллом.

Близнец, лихорадочно сверкая глазами, жарко дышал в лицо брата и что-то торопливо говорил.

- Слезь с меня, совсем раздавил! – проскрипел Том, пытаясь сбросить с себя немалую тушу, - и начни сначала, я ни черта не понял.

Билл внял просьбе и протянул ему руку, помогая принять сидячее положение. Немного уняв эмоции, начал заново.

- Том, я поговорил с Гюнтером, он согласен помочь тебе, более того, придумал, как все это провернуть!

У Тома екнуло сердце. Неужели у него действительно появился шанс избежать возвращения на фронт? Неужели появился шанс избавиться от этой игры с заведомо проигрышным финалом? Он, по старой детской привычке скрестил пальцы на руке и с большим нетерпением уставился на брата, приготовившись слушать.

Дата добавления: 2015-08-13