Мне бы, главное, не опоздать… не опоздать. 10 страница

- Не понял… - растерянность явно звучала в голосе.

- Тут нечего понимать, думаю, ты догадался…

- И, тем не менее, хочу услышать ответ на вопрос.

Мужчина потер шею, словно оттягивая момент признания, но пристальный взгляд племянника не отпускал и не давал возможности увильнуть.

- Я вхожу в состав подпольной антифашистской группы, - ответ прозвучал на одном дыхании.

- А о матери, о своей сестре ты подумал, занимаясь этим… - Билл указал взглядом на стол, - в ее доме? Ты ведь листовки печатаешь, я не ошибся?

- Не ошибся, - мрачно буркнул мужчина. – О Симоне я думал в первую очередь. Ты очень удивишься, но это было ее идеей.

- Ее? Быть того не может! Она, что, тоже…? – не сдержавшись, воскликнул парень.

- Может, Билл. Ты плохо знаешь свою мать. Она сказала, что наличие в доме двух офицеров армии вермахта отведет все подозрения. Но ты можешь особо не волноваться, я не разрешил Симоне заниматься нашей деятельностью напрямую.

- Поверить не могу… - Билл был ошарашен сверх всякой меры. – Я, конечно, все могу понять, но… ты не боишься?

- Я нормальный человек, и не могу не бояться… доложишь?

- Что? Что ты несешь? – возмутился парень. – Кто я, по-твоему?

- Ты солдат, Билл, в первую очередь…

- В первую очередь я простой человек, а вы моя семья. Как ты только мог предположить, что я побегу стучать на своих родных?!

- Вот почему я обрадовался, что это именно ты – в Томе я так не уверен, - в голосе явственно прозвучали нотки облегчения.

- Ты плохо знаешь Тома, дядя, он здравомыслящий человек. Считаешь, он способен доносить на своих близких? Тогда ты явно выжил из ума! Мой брат ничем от меня не отличается, - закипал Билл от незаслуженных оскорблений в сторону близнеца.

За Тома он мог поручиться головой: они через многое прошли, поддерживали друг друга в любой ситуации, какой бы рискованной она не была. Да, что вообще об этом говорить!

Карл недоверчиво смотрел на племянника.

- Том скорее наступит на горло своим принципам, чем… - Билл сделал в воздухе неопределенный жест, - это уже не тот оболтус, что был раньше. Не сомневайся в нем – он, как я.

- Прости, Билл, время сейчас такое, сам понимаешь. Тут и себе-то через раз доверяешь.

- Чушь какая, дядя! Если себе не доверять, то кому тогда?

- Эх, Билл, молод ты еще. И не дай тебе Бог пережить предательство близкого друга, на которого ты всегда мог рассчитывать и полагался, как на самого себя.

- Том никогда не предавал меня и не предаст.

- Он твой брат.

- Нет, он – мое все. И хватит уже этих разговоров, прошу. В любом случае мое мнение останется неизменным.

- Хорошо. Но у меня есть единственная просьба, - Билл в ожидании взглянул на Карла. – Не рассказывай ему пока ничего, я все сделаю сам.

- Не советую откладывать, следующей ночью на кухню может зайти Том.

- Я подумаю… - Карл замешкался, но все же решился задать интересующий его вопрос. – Значит, ты не против этого? – кивнул он на стопку листовок.

- Ты можешь заниматься, чем хочешь, дядя. Если видишь смысл в этой деятельности…

- Мы пытаемся донести до простых горожан правду, Билл! - прервал его мужчина, - ведь они ничего не знают об истинном положении вещей. Их мозг засорен бредовыми идеями национал – социалистов. Ты ведь слышал сегодня свою мать? И это не смотря на то, что она владеет правдивой информацией.

- Ну, знаешь, русские тоже разными бывают! Вон сколько переметнулось на нашу сторону. Среди них немало зверей встречается… но ты меня перебил! Я против того, что ты занимаешься этим дома! Подведешь всех под виселицу!

- Я понял тебя, Билл. Изложу суть проблемы руководителю…

- Думаю, на сегодня разговоров достаточно, надо заканчивать. Боюсь, мы могли разбудить кого-нибудь. Ты ведь никого больше на огонек не ждешь? Гаси лампу, время поговорить еще будет.

- Хорошо, Билл, ты прав, пора спать.

Карл, не таясь от племянника, быстро убрал листовки в специально выкопанную в углу яму; несколькими мгновениями позже туда же последовала и пишущая машинка.

За завтраком было непривычно тихо. Вчерашняя эмоциональная встряска плохо отразилась на самочувствии Симоны – утро встретило ее жуткой головной болью. Выпив какой-то порошок, женщина извинилась и ушла к себе в комнату.

Карл, с наиграно – повышенным интересом читал статью в газете, а Билл сосредоточенно выискивал что-то на дне чашки с кофе, изредка бросая взгляды на мужчину. Том недоуменно взирал то на одного, то на другого, пока ему не надоело.

- Что происходит, черт возьми? Почему все, словно воды в рот набрали?

- Ты о чем, Том? Мы завтракаем… - отозвался Билл.

- Завтракают они… я вижу, как вы завтракаете! Ты долго еще чашку гипнотизировать собираешься? И вообще, не надоело в молчанку играть?

- Никто не играет, чего ты завелся? – увидев искреннее недоумение в глазах близнеца, Том, на минуту, даже усомнился в своих подозрениях.

- Эй, племянник, ты закончил? У меня дело есть… пойдем, поможешь изгородь поправить, - Карл свернул газету и поднялся из-за стола.

- Конечно, тут и заканчивать нечего. Пойдем. Билл, ты с нами? – парень повернулся к брату.

- В управу пойду…

- Тогда увидимся позже, - кивнул Том и, скинув с себя рубаху, отправился вслед за дядей.

Билл без сожаления отставил уже порядком остывший кофе. Вопреки всем заповедям аппетит так и не пришел. Парень поднялся наверх, чтобы переодеться в военную форму и попутно заглянул в комнату к матери. Там царил сумрак – солнце не могло пробиться сквозь плотно задернутые шторы, как ни старалось. Симона крепко спала. Билл осторожно, чтобы не потревожить покой матери, прикрыл дверь и пошел в свою комнату.

У парня успело выработаться стойкое неприятие к процессу переодевания: уходило на порядок больше времени, чем он тратил на него раньше. Неполноценность бесила его и выводила из равновесия, но Билл не принимал даже братской помощи, которую тот поначалу пытался предлагать. Сцепив зубы, Билл медленно орудовал пальцами, застегивая пуговицы на мундире, заправляя ремень в шлейки, и все время пытался помочь себе искалеченной рукой…

Наконец, мучительная процедура завершилась. Билл открыл дверцу шкафа, окидывая себя взглядом в зеркале. Удостоверившись, что все сделано правильно, откинул упавшие на лоб светлые пряди, надевая фуражку.

Покинув дом, он сразу наткнулся взглядом на дядю и брата. Оба, по всей вероятности совершенно забыли, зачем пришли - изгородь осталась без внимания. Билл хотел было подойти, но передумал. Как ни странно, но волнения по поводу их разговора парень не испытывал: за рассудительность близнеца он готов был поручиться.

Закрыв за собой калитку, Билл пошел вверх по улице, по направлению к центру города. Навстречу попадались редкие прохожие. Одни сторонились его, другие замирали на месте, пряча глаза, ждали, когда он пройдет мимо.

«Как от прокаженного шарахаются… и зачем я эту форму нацепил?» - раздраженно думал Билл. – «Вернусь домой, спрячу в самый дальний угол, чтобы больше никогда ее не видеть».

Подойдя к центральной части города, Билл вновь ужаснулся тому, во что превратила уютные улицы бомбежка. Он с трудом проглотил ком горечи, но понимал – это расплата. Непобедимая поначалу армия вермахта пожинала плоды своих завоеваний.

Когда еще несколько кварталов остались позади, Билл остановился передохнуть на рыночной площади, примыкавшей к Старой ратуше.

В отличие от окраин, в центре кипела жизнь: бюргеры сновали туда и сюда, толпились у лавочек, заходили в двери учреждений, но… ни на одном из лиц Билл не замечал ни намека на улыбку, только предельная сосредоточенность и озабоченность.

Метрах в ста от ратуши, в здании, где располагалась типография местной газеты, обосновалось и подразделение тайной полиции. Над входом развевались штандарты, а под ними, с каменными, бульдожьими лицами стояли два часовых. Билл не смог скрыть внутренней дрожи – из памяти все еще не выветрился обершарфюрер Земельбауэр. В ушах до сих пор стоял его змеиный шепот, а в голове звучали угрозы. Парень тряхнул головой, прогоняя неприятные ощущения, напоминая себе, что все закончилось, и пошел в направлении ратуши.

Он машинально вглядывался в лица, попадающихся на встречу прохожих, не в попытке натолкнуться на знакомых, а просто так, от нечего делать. Внезапно взгляд зацепился за нечто, совершенно не вписывающееся в общий фон рыночной площади. Шляпка с вуалью. Эта шляпка элегантно сидела на голове молоденькой девушки, не скрывая собранных в аккуратную ракушку русых волос. Густая черная сеточка вуали не давала рассмотреть лицо.

«Что за маскарад среди бела дня?» - парень с удивлением смотрел ей вслед. – «Зачем скрывать лицо? Может она плакала недавно, поэтому глаза прячет? Скорее всего, так и есть, недаром во все черное одета… где-то я ее видел уже… кажется…»

Мысли роились в голове парня, подобно пчелам, пока он не сводил взгляда с девушки в шляпке с вуалью, которая к тому времени уже пересекла площадь и подошла к типографии, приютившей под своей крышей гестапо.

Билл напрягся.

Незнакомка резво взбежала по ступеням и, шепнув что-то одному из часовых, скрылась за дверью.

«Вот это да! Кто-то по доброй воле ходит в полицию? Глазам не верю! И все-таки я где-то видел ее, походка уж очень знакома…»

Поломав еще немного голову, но так ничего и не решив, Билл покачал головой и пошел к ратуше. «Показалось…»

Он возвращался домой в паршивом настроении. Сначала девушка в шляпке выбила его из колеи, затем секретарша начальника управы – презрительный взгляд на его искалеченную руку, и ледяной осуждающий голос, взбесили парня. Как же, великой Германии не нужны слабые и инвалиды, они должны подыхать! Задушив в зародыше зверское желание размазать секретаршу по стене, Билл взял со стола причитающуюся ему сумму денег и, щелкнув каблуками сапог, покинул кабинет, громко хлопнув напоследок дверью.

Подойдя к дому, он натолкнулся на еще один неприятный сюрприз – Том сидел под деревом и… курил.

- Ты что делаешь?! Ведь бросил же! – возмущенно воскликнул парень, приближаясь к брату.

- Бросишь тут, как же… садись, разговор есть, - буркнул Том, но сигарету затушил.

- Я, кажется, знаю, о чем пойдет речь.

- Откуда?

- Это я убедил Карла все тебе рассказать. Прости, сам не мог, это была не моя тайна, - Билл заглянул близнецу в глаза, проверяя, не обиделся ли?

- Да понял я… слушай, партизаны нашему дяде в подметки не годятся, ведь он о тебе даже не заикнулся!

- Точно, - Билл нервно рассмеялся, - настоящий партизан. Что думаешь по этому поводу, Том?

- Думаю, Карл – дурак! Я ему прямо так и сказал. Это ведь надо додуматься, заниматься такими делами в подвале собственного дома! Они, что, подпольщики эти, явочную квартиру найти не могли? Мало того, так он и мать в это втянул! Едва сдержался, чтобы морду ему не набить. Кулак зверски чесался, и до сих пор зудит!

- Не кипятись, Том, остынь, мордобоем делу не поможешь.

- А чем поможешь? Разговорами? Сомневаюсь…

- Ты прав брат, Карла не переубедить.

- Так что делать-то, Билл? Мне ведь скоро на фронт возвращаться! Я с ума сойду от беспокойства, зная, что каждую минуту в дверь может постучаться гестапо!

- Не каркай!

- Я не каркаю, говорю, как есть! – Том подался вперед, взволнованно вглядываясь в братские глаза. – Он вас всех под расстрел подведет!

- Том!

- Что, Том? Это надо прекратить, Билл, чем скорее, тем лучше. Нужно убрать из дома всю антифашистскую пропаганду.

- Не горячись, прошу. Соберемся все вместе и подумаем над этим, хорошо?

- Тут нечего думать! И вообще, в голове не укладывается, Карл – подпольщик? Откуда это взялось? Я ведь прекрасно помню, как он поддерживал программу НСДАП*, он ведь гордился нами, когда мы вступили в Союз гитлеровской молодежи! – кипел Том, не в состоянии успокоиться.

- Мы были идиотами, молодыми амбициозными идиотами. Нам, как и всем остальным, хорошо промыли мозги…

- Что? Билл, ты серьезно сейчас? Ты себя вообще слышишь? – глаза старшего близнеца округлились от изумления. – А с тобой-то что? Один раз послушал Карла и решил, что нам забили головы? Или…

Билл глаз не отвел, понимая, о чем только что догадался брат.

- Точно! Я понял… это все из-за той русской! Я прав, Билл? Что молчишь?

- Мне нечего сказать, Том, но… Анна совершенно не при чем. Она мне жизнь спасала, а не мозги не промывала…

- Да, да… у вас было, чем заняться, помимо промывки мозгов, - хмыкнул Том.

- О чем… - секундное непонимание сменилось замешательством, и он попытался увильнуть, - Том, я был ранен, если ты забыл.

- Не забыл. Тогда какого черта сам скрыл от обершарфюрера координаты партизанского отряда? Да еще и меня попросил!

- Упрекаешь?

- Нет! Но хватит уже врать! Тем более мне. Или больше не доверяешь? Ты скажи, я пойму, - усмешка получилась натянутой и от этого еще более печальной.

- Том, не говори ерунды! Доверяю, как самому себе, тебе ли не знать! Что так мучает-то, не пойму? Переспал ли я с ней? Да, но…

Лицо Тома мгновенно разгладилось, как будто его и впрямь не отпускал тот самый вопрос. Для него все встало на свои места.

- Ты ее любишь, - прозвучало, как приговор.

- Люблю.

- А смысл? Вы ведь никогда не увидитесь?

- Том, не рви душу!

- …а, как же Ирма?

- Не знаю.

Парни замолчали надолго, думая, каждый о своем, но в чем-то их мысли были схожими.

- И, как увязать то, что мы оказались идиотами с твоей приобретенной любовью?

Билл некрасиво скривил губы, услышав последние слова брата.

- Нам всю жизнь вдалбливали, что нет на свете превыше нации, чем наша. Нас всю жизнь убеждали, что все евреи, цыгане и славяне недочеловеки и годятся только для того, чтобы работать… продолжать? – Том отрицательно мотнул головой. – Так это все чушь! Чушь и ересь – русские, точно такие же люди, они благородны, отважны и имеют сердце, и точно так же любят свою страну и гордятся ею! Я тебе даже так скажу, они во много раз лучше нас, потому, как и представить себе не мог, что так можно защищать свою землю! Я вообще убежден – войну эту не выиграть. Нам ни за что не сломить этих русских!

- Разве мало их переметнулось на нашу сторону?

- Мизер. Или ты считаешь, что с горсткой предателей завоюешь такую державу?

- Конечно, нет… Билл, я вообще никого не хочу завоевывать! Хочу остаться дома.

- Я тоже этого хочу, Том, боюсь отпускать тебя одного.

- Эй! Тебе не кажется, что наш разговор скатился до девичьих соплей?

Неожиданно для себя, парни рассмеялись, но через минуту вновь стали серьезными.

- Том, давай пока оставим все, как есть. Я присмотрю за Карлом, когда ты уйдешь на фронт.

- В каком это смысле?

- В том самом, - и, упреждая готовый уже вырваться у близнеца вопрос, продолжил, - мне это нужно! Я не могу служить тому, в кого потерял веру. Не могу служить идеалам, которые не имеют смысла. Не могу и не хочу. Просто прими это.

- Черт, Билл! Все это как-то… - Том вцепился себе в волосы, крепко, до звездочек в глазах, зажмуриваясь, - я должен все обдумать.

- Думай. А теперь пойдем, мать уже в который раз в окно выглядывала…

Когда вся семья собралась за ужином, в дверь постучали.

- Я открою, это, наверное, соседка… - сказала Симона уже приподнявшемуся со стула Тому.

В коридоре послышались голоса, и через секунду в кухне появилась Ирма, держа в руках сверток.

- Билли, я испекла твой любимый штрудель!

- Очень мило с твоей стороны, - хмыкнул парень. Лицо его при этом осталось равнодушным.

В следующее мгновение он почувствовал ощутимый пинок по голени. Поморщившись, поднял глаза, наталкиваясь на осуждающий взгляд близнеца. Оглядев остальных родственников, не заметили ли они его хамства, вынужден был разочароваться – те смотрели с не меньшим удивлением. Поняв, что ситуацию, пока она не переросла в критическую, нужно срочно исправлять, он заставил себя улыбнуться и уже более дружелюбным тоном произнес:

- Это действительно мило, Ирма. Проходи, садись с нами ужинать, - Билл поднялся, придвигая к столу еще один стул, приглашая девушку.

Та с радостью заняла место рядом с ним, принимаясь за рагу, начиная щебетать с Симоной о каких-то пустяках. Билл даже вставил в их разговор пару фраз, чем заслужил от Ирмы ласковое поглаживание ладони по колену.

Билл же в это время вел борьбу со своими «я». Одну сторону он понимал и поддерживал всем сердцем, вторую тоже… понимал, соглашался, что так поступать с девушкой нельзя. Нужно перевернуть страницу и жить дальше, строить будущее не смотря ни на что. В конце концов, под тяжестью железных аргументов он сдался.

Закончив ужинать, мужчины отошли к окну, закуривая сигареты, предоставляя женщинам возможность убрать со стола. Лишь Том завистливо вздыхал, глядя, как близнец и дядя, смакуя, выдыхают сизые облачка дыма. Он тоже было потянулся к пачке, но его одернул Билл, заявив - здоровье превыше всего.

- Билл, я хочу поговорить с тобой, - увлеченный беседой, он не обратил внимания, что звяканье перемываемой посуды прекратилось.

Парень развернулся.

- Не здесь, наедине…

- Пойдем, - Билл протянул руку Ирме, увлекая ее за собой.

Уходя, успел заметить изощренную гримасу на лице брата, которая могла означать лишь одно: «Не будь идиотом!»

Пропустив на лестнице девушку вперед, Билл шагнул на ступеньку, да так и замер, едва не раскрыв рот от потрясения, глядя ей в след.

«Что за черт? Не может быть… я уже видел сегодня точно такую же прическу, не хватает только шляпки, но… нет, это же Ирма! Да мало ли девушек ходят с такими ракушками? Нет, нет… мне показалось… это просто дьявольское сходство. Мне показалось…»

Тряхнув головой, прогоняя наваждение, Билл в пару прыжков по ступеням догнал девушку и, обойдя ее, распахнул дверь в свою комнату. Едва успев отгородиться от посторонних ушей и взглядов, Ирма бросилась Биллу на грудь, цепляясь пальцами за плечи

- Почему ты такой? Что случилось, Билл? Ты стал холоден… а я так ждала тебя все эти годы, так скучала! – лихорадочно шептала она, заглядывая в глаза парню, словно хотела прочесть в них ответы.

- Я тоже… скучал… - выдавил Билл.

- Ну, так поцелуй же меня! – приподнявшись на носочках, Ирма потянулась к губам.

Помедлив пару секунд, он ответил, легко целуя девушку, и уже хотел отстраниться, как она, уловив мимолетное движение, обхватила Билла за шею, лишая этой возможности.

Томно вздохнув, юркнула языком меж хотевших что-то сказать губ. Парень обреченно застонал, но Ирма, неверно истолковавшая этот звук, с еще большей пылкостью принялась ласкать Билла, постепенно подталкивая его к кровати.

Поняв, что сопротивление бесполезно, он решил отпустить себя, да и природа брала свое, кружа и туманя голову.

Почувствовав ногами опору, присел на край кровати, раздвигая колени и притягивая Ирму к себе. Уткнувшись лбом в мягкий живот, он прикрыл глаза, вдыхая уже забытый запах девушки, слушая ее сбившееся дыхание. Ладонь легла на бедро, скользнула ниже, подбираясь к подолу длинной юбки. Потянула его вверх, открывая стройные ножки. Устранив эту преграду, Билл провел пальцами по бедру, ощущая невероятно гладкую и тонкую материю.

«Шелк…» - мелькнуло в сознании. Но возбуждение, уже поглотившее разум, не позволило сконцентрироваться на этой детали.

Ладонь скользила все выше и выше, стремясь добраться до самого сокровенного. На мгновение задержалась там, где заканчивался чулок, чувствительно сжала обнаженную кожу. Ирма застонала, зарываясь пальцами в волосы Билла, сжимая их у корней. В конце – концов, он не выдержал. Уложив девушку рядом с собой, задрал юбку и… остолбенел.

«Это ведь действительно шелк!» - для верности коснулся пальцами трусов, - «шелк! Но… откуда?»

Как будто по заказу в памяти всплыла девушка в шляпке с вуалью, входящая в двери гестапо. Билла затошнило. Резко отпрянув, будто его ошпарило кипятком, поднялся с кровати и, не глядя на Ирму, пробормотал:

- Прости меня, я не могу… сейчас не могу… прошу, уходи.

- Но, Билли… - ошеломленная, она никак не могла понять, что произошло.

- Не называй меня так! – вспылил парень, но сразу взял себя в руки. – Прости, не хотел обидеть. Ты ни в чем не виновата, это все я… что-то в голове мне не дает…

Конец фразы утонул в громких рыданиях. Одернув юбку, Ирма выскочила за дверь и, топая каблучками туфель по ступенькам, сбежала вниз.

Привлеченный шумом, из кухни выглянул Том. От удивления глаза округлились, настолько поразила его, заходящаяся в рыданиях девушка. Он успел задержать ее возле двери. Насильно усадив Ирму на низкую скамеечку, опустился рядом на колени. Обхватив дрожащие руки своими ладонями, заглянул в лицо. Он мог не спрашивать ни о чем - со стопроцентной уверенностью знал ответ.

- Ирма, что случилось?

- Это… это Билл… он прогнал меня! – заикаясь, выдавила она сквозь слезы, и вновь разрыдалась, будучи не в состоянии успокоиться.

***

Сдав безутешно рыдающую Ирму на попечение матери, Том рухнул на скамеечку, где недавно сидела девушка. Он едва не вывихнул мозг, пока думал: что делать? Оставить все, как есть, и дать возможность брату во всем разобраться, или все же пойти и поговорить с ним? Постараться образумить его уже в который раз? Вот только нужно ли лезть близнецу в душу? Том знал, Биллу не помочь, пока он сам не захочет. Брата спасет лишь время – оно все лечит.

Решив, что вмешиваться ни за что не станет, Том все-таки поднялся наверх. Он испытал огромное облегчение – до второго этажа не доносились истеричные всхлипывания, рвущие душу. Или это Симона, сжалившись над сыном, заперлась с девушкой на кухне?

Том остановился перед дверью. Приоткрытая, она манила заглянуть внутрь, но парень все не решался – сомнения не отпускали. Он старательно прислушивался, но в комнате было тихо. Однако желание узнать, что с братом, в конце концов, пересилило. Том уже протянул руку, чтобы толкнуть дверь, как раздался голос. Бесцветный, неживой, приглушенный…

- Входи, я знаю, что ты там.

Почесав кончик носа и поразившись проницательности близнеца, Том вошел. Внешний вид Билла ему крайне не понравился. Он подумал, что брат снова решил утонуть в переживаниях, пока тот не поднял взгляд. От плескавшейся в нем дистиллированной злости Том едва не отшатнулся. Резко поднявшись, Билл, вплотную подошел к брату.

- Ты знаешь, в чем она ходит? Знаешь, из чего сшито ее белье? – голос сорвался, оставив звенящее эхо.

- Что? – изумлению Тома не было предела. Он-то думал, брат… - откуда мне знать, во что наряжается твоя подружка? Да и причем здесь это?

- Шелк.

- Шелк? – снова изумился Том.

- Именно. А теперь объясни, откуда у дочери швеи и пекаря шелковое белье? – Билл шептал, глядя в глаза близнецу, но тому казалось, будто брат громко кричал.

- Ээээ… нуу… - парню ничего не приходило в голову.

- Слушай, я сегодня видел на рыночной площади девушку. Она мне все время кого-то напоминала, но лица не разглядел – оно было скрыто вуалью.

- Причем здесь Ирма?

- Не перебивай, Том! Так вот, догадайся, куда она направлялась?

- Откуда мне знать, Билл? Я, что, гадалка?

- Том, она среди бела дня зашла в гестапо!

- Куда? Так это все-таки была твоя подружка? – Том напрягся.

- Не знаю, не уверен. Говорю же, лица не видел! Но прическа, походка – один в один. Понимаю, что не аргумент, но… Том, ведь тогда все складывается! Если она строчит доносы, или… ей должны платить, либо одаривать вот такими штучками… Том, я не могу в это поверить.

- Знаешь ли, мне тоже трудно… и, что скрывается за твоим «или»?

- А чем еще можно заработать такие прекрасные чулки, не догадываешься? – омерзение проступило на лице Билла.

- Ты думаешь, она… - разгадал намек Том.

- Я не знаю, что и думать! – Билл, волнуясь, заметался по комнате.

- Ирму не спрашивал? Знаю, глупость сморозил…

- Нет, не спрашивал. Ты думаешь, она бы мне все выложила? Кстати, где она? Ушла?

- Мама взялась ее успокаивать.

- Жаль. Надо было… - о чем жалел Билл, Том так и не узнал – фраза осталась недосказанной из-за того, что в дверь постучали.

Билл, глядя на близнеца, приложил палец к губам и громко спросил:

- Кто там?

- Билл, это я, - послышался голос Симоны.

- Входи, мама, - расслабившись, он присел на край кровати, кивая брату на стул.

Увидев строгое выражение ее лица, расслабленность Билла, словно ветром сдуло: он подобрался, готовясь к атаке из не очень приятных вопросов. Заметив второго сына, Симона стушевалась. Она хотела поговорить с младшим с глазу на глаз, однако тут же решила, что помощь Тома будет отнюдь не лишней.

- Скажи мне откровенно, Билл, что происходит? За что ты обидел Ирму? – парень лишь вздохнул, пряча взгляд. – Не хочешь говорить? Придется. Эта девушка заменяла мне вас обоих, пока вы были на фронте. Каждый день она заходила к нам, помогала по дому, поддерживала… а как к Карлу прикипела?! Они много разговаривали обо всем на свете… Ирма называла вашего дядю вторым отцом! Билл, она ведь так любит тебя! Дня не проходило, чтобы мы о тебе не вспоминали… а что сделал ты? Прогнал? За что?

Возмущенная Симона взглянула на Тома, ожидая поддержки, но тот молчал, опустив взгляд в пол. Не дождавшись ни слова от старшего сына, женщина фыркнула и взглянула на младшего.

- Что ты молчишь? Или… ты действительно встретил другую? Кто она? Откуда? И почему сразу не сказал Ирме? Зачем мучить девушку и разбивать ей…

- Хватит, мама! – не выдержал Билл. – Хватит. У меня нет ответов на твои вопросы. Пока нет.

- Как же так, Билл? – Симона в растерянности развела руками.

- Не дави на меня, очень тебя прошу, да и разобраться кое в чем необходимо. Дай мне немного времени, и я все улажу, обещаю.

Симона хотела было сказать что-то, но лишь безнадежно махнула рукой, направляясь к двери.

- Постой, мама, - окликнул ее Билл, - где Ирма?

- Я уложила девочку в гостиной. Дала успокоительное и она уснула.

Парень нахмурился.

– Или ты считаешь, было бы лучше выставить ее за двери в совершенно разбитом состоянии? Сын, у тебя совсем нет сердца?

- Мама, ну, что ты говоришь! Уснула, Бог с ней, значит, поговорим обо всем завтра.

- Где Карл? – вдруг вмешался до сих пор молчавший Том.

- Карл? – Симона слегка опешила от такой внезапной смены разговора. – Вышел во двор, по-моему, все с изгородью никак не покончит…

- Я найду его, - отозвался Билл, выбегая из комнаты.

- Ничего не понимаю… сумасшедший дом какой-то! – расстроено пожав плечами, пробормотала женщина, вслед за сыном покидая его комнату.

Том остался в одиночестве дожидаться возвращения близнеца.

Билл действительно нашел Карла во дворе. Держа пару длинных запасных гвоздей губами, он приколачивал отвалившиеся штакетины. Мужчина, с головой уйдя в работу, вздрогнул, когда на его плечо опустилась рука.

- Билл? – едва не подавившись гвоздями, Карл выплюнул их и поднялся с колен. – Ну, и напугал же ты меня, парень! Что случилось?

- Слушай, я не уверен, но… лучше сегодня забыть про подвал.

- Это еще почему?

- Как бы это сказать? Я подозреваю, в нашем окружении есть стукач.

- Уверен? Я так и знал! Зря ты убедил меня рассказать обо всем Тому.

- Причем здесь Том? Что ты несешь?! – воскликнул возмущенный парень, - я вообще не о нем речь веду! Мне кажется – это Ирма, но доказать не могу…

- Ирма? Как, Ирма?.. Билл, мальчик мой, ты здоров? – Карл выглядел изумленно – озабоченным.

- Если не считать покалеченной руки и разбитого сердца, то да, здоров, - раздраженно рявкнул он. – Я говорю тебе абсолютно серьезно! Впрочем, не ты ли мне советовал никому не доверять?

- Было дело… но, почему Ирма?

- Есть серьезные основания предполагать.

Билл, не опуская даже интимных деталей, рассказал дяде обо всем, что знал и, о чем только догадывался. Когда он умолк в ожидании реакции на свои слова, Карл, шокированный неприятной новостью, осел на землю – ноги обмякли, не желая слушаться.

- Это очень похоже на злую шутку, парень, - пробормотал он. – Но… она ведь такая милая, не оставляла нас ни на один день! Господи… поверить не могу, ведь она давно могла…

- Что? Ты проговорился? – не на шутку встревожился Билл.

- Проговорился? Нет! Нет, как я мог? И тебе бы ни слова не сказал, если б ты сам все не увидел! Я к чему веду-то… Ирма так же могла спуститься в подвал, тем более такая возможность предоставлялась много раз.

- Тогда она давно бы сдала тебя гестапо, - Билл содрогнулся.

- Резонно.

- Дядя, я прошу тебя, никаких листовок сегодня, пока она в доме. Риск слишком велик!

- Погоди, не разводи панику раньше времени, Билл. Во-первых, ты просишь о невозможном, – товарищи ждут законченную работу. Нам необходимо донести до народа последние сводки, это крайне важно!

- Я понимаю, но нет ничего важнее твоей жизни!

- Не понимаешь, парень. Порой приходится чем-то жертвовать, во имя долга и блага простых людей, пусть даже жизнью. На мое место всегда встанет другой товарищ, который продолжит мое дело, не боясь поставить на кон все ради победы…

- Ты рассуждаешь, как… - Билл замялся, усиленно подбирая нужное слово, - ведь если действовать с головой, то и жертвы можно избежать, как ты этого не понимаешь?

Дата добавления: 2015-08-13