День шестой

Кончен пятый день Декамерона и начинается шестой, в котором, подпредседательством Елизы, говорится о тех, кто, будучи задет каким-нибудьострым словом, отплатил за то, либо скорым ответом и находчивостью набежалурона, опасности или обиды. Уже месяц, выходя на середину неба, утратил свои лучи и наш мир повсюдуозарился с появлением нового светила, когда королева, поднявшись, велелапозвать и свое общество; тихими шагами отдалились они немного от красивогохолма, гуляя по росе и ведя разные беседы о том и о сем, споря о большем илименьшем достоинстве рассказанных новелл и вновь смеясь над разнымисообщенными в них случаями, пока солнце не поднялось выше, не наступил жар ивсем не показалось, что следует вернуться домой, поэтому, обратив стопы, онипошли назад там столы уже были поставлены, все усеяно пахучими травами ипрелестными цветами, и, пока жар еще не усилился, они, по приказаниюкоролевы, сели за трапезу. Отбыв ее весело, спели прежде всего несколькокрасивых хорошеньких песенок, а там кто пошел спать, кто играть в шахматы,кто в шашки, Дионео с Лауреттой принялись петь о Троиле и Кризеиде. Когданастал час вернуться для беседы и королева распорядилась всех позвать, они,по обыкновению, уселись около источника, и королева уже хотела былораспорядиться начать первую новеллу, когда случилось, чего еще не бывалоникогда, что королева и все услышали большой шум, который служанки и слугипроизводили на кухне. Когда позвали сенешаля и спросили, кто кричит и в чемпричина шума, он отвечал, что спор был между Личискей и Тиндаро, но причиныон не знает, ибо как раз пришел, чтобы велеть им притихнуть, когда былпозван от имени королевы. Королева приказала ему тотчас же позвать Личиску иТиндаро, когда они явились, спросила, что за причина их спора. Тиндаро хотелбыло отвечать, но Личиска, уже не первой молодости и скорее заносчивая, чемскромная, разгоряченная спором, обратившись к нему с сердитым видом,сказала: "Поглядите-ка, каков дурак? Осмеливается говорить раньше меня,когда я тут! Дай мне рассказать". И, обратившись к королеве, она продолжала:"Мадонна, этот человек хочет познакомить меня с женой Сикофанта и, точно я сней не водилась, желает ни более ни менее как убедить меня, что мессер Таранвошел в Черногоры силой и с кровопролитием, а я говорю, что это неправда,напротив, он вошел мирно и к великому удовольствию жителей. Он такойдурачина, что вполне уверен, будто девушки настолько глупы, что теряютпопусту время, выжидая дозволения отца и братьев, из семи раз шестьзатягивающих их свадьбу на три или четыре года долее, чем бы следовало.Хороши бы они были, братец, если бы так долго медлили! Клянусь богом, - а язнаю, что говорю, коли клянусь - у меня нет соседки, которая вышла бы замуждевушкой; да и о замужних знаю, сколько и какого рода шутки они проделываютс мужьями, - а этот баран хочет толковать со мною о женщинах, точно я вчератолько родилась!" Пока Личиска говорила, дамы так смеялись, что у них можно было быповырывать все зубы. Королева раз шесть приказывала Личиске замолчать, ноэто ни к чему не повело, и она не успокоилась, пока не высказала все, чтохотела. Когда она кончила, королева, обратившись к Дионео, сказала, смеясь:"Дионео, этот спор тебе по вкусу; потому постарайся, когда наши рассказыпридут к концу, высказать по этому поводу окончательное решение". На этоДионео тотчас же ответил: "Мадонна, решение готово, и нет нужды выслушиватьболее: я говорю, что Личиска права, и думаю, что, как она говорит, так иесть; а Тиндаро - дурак". Услышав это, Личиска засмеялась и, обратившись кТиндаро, сказала: "Я так и говорила; ступай себе с богом! Ты думал, чтопонимаешь более меня, когда у тебя и молоко на губах еще не обсохло! Славабогу, недаром я прожила, недаром". И если бы королева с сердитым видом невелела ей замолчать, приказав не болтать и не шуметь более, коли не желаетбыть побитой, и не услала бы ее с Тиндаро, им пришлось бы во весь деньничего иного не делать, как только слушать ее. Когда они ушли, королеваприказала Филомене начать рассказы. Она весело начала таким образом.

Дата добавления: 2015-08-03