Новелла седьмая. Теодоро влюблен в виоланту, дочь мессера америго, своего господина; оназабеременела

Теодоро влюблен в Виоланту, дочь мессера Америго, своего господина; оназабеременела от него, а он приговорен к виселице. Когда его ведут на казньпод ударами плетей, он узнан своим отцом и, освобожденный, берет Виолантусебе в жены. Все дамы, в страхе ожидавшие услышать, сгорят или нет оба любовника,узнав, что они спаслись, возблагодарили бога и обрадовались, а королева,дослушав окончание новеллы, возложила обязанность следующей на Лауретту,которая весело принялась сказывать: - Прекраснейшие дамы, в то время, когда добрый король Гвилельмоцарствовал в Сицилии, жил на острове некий дворянин, по имени Америго Аббатеиз Трапани, который, кроме прочих благ земных, изобиловал и множествомдетей. Почему, нуждаясь в слугах и пользуясь прибытием с востока галерыгенуэзских корсаров, которые, идя вдоль берегов Армении, захватили многомальчиков, он, почитая их за турок, некоторых из них купил, и хотя всеостальные оказались пастухами, был между ними один с виду более изящный икрасивый, по имени Теодоро. Хотя с ним и обращались как с рабом, он тем неменее рос в доме мессера Америго с его детьми и, следуя больше своейприроде, чем случайному положению, сделался благовоспитанным, с прекраснымиманерами, и так понравился мессеру Америго, что тот дал ему свободу и,принимая его за турка, велел окрестить и назвать Пьетро, и поставилнабольшим над своими делами, питая к нему большое доверие. Как подрастали другие дети мессера Америго, так подрастала и дочь его,по имени Виоланта, красивая и изящная девушка; пока отец медлил с еезамужеством, случилось ей влюбиться в Пьетро, и хотя она любила его и высокоценила за его нравы и поступки, тем не менее стыдилась открыться ему; ноАмур отнял у нее эту заботу, ибо Пьетро, не раз осторожно поглядывавший нанее, так в нее влюбился, что, лишь глядя на нее, чувствовал себя счастливым;только он очень боялся, как бы кто-нибудь того не приметил, ибо емуказалось, что он поступает нехорошо. Девушка, с удовольствием видевшая его,заметила это и, чтобы придать ему больше смелости, показывала, что очень емурада, как то и было на самом деле. Долго они оставались в таком положении,ничего не смея сказать друг другу, хотя каждый того сильно желал. Пока оба одинаково горели любовным пламенем, фортуна, как бы порешив,чтобы все так и устроилось, нашла им средство изгнать боязливуюзастенчивость, связывавшую их. У мессера Америго в одной, может быть, милеот Трапани находилось прекрасное поместье, куда его жена с дочерью и другимиженщинами и девушками часто хаживала для развлечения. Когда однажды, вбольшую жару, они отправились туда, взяв с собой и Пьетро, и проводили тамвремя, случилось, как мы то нередко видим летом, что небо вдруг заволоклосьтемными тучами, вследствие чего дама и ее общество, боясь, как бы непогодаих там не захватила, собрались в обратный путь в Трапани и пошли как можноскорее; но Пьетро и девушка, оба молодые, сильно перегнали на ходу мать идругих ее спутниц, побуждаемые, быть может, не менее любовью, чем страхомнепогоды. Когда они настолько опередили мать и других, что их едва быловидно, случилось, что после многих раскатов грома внезапно пошел крупнейшийи частый град, от которого мать со своим обществом укрылась в доме одногокрестьянина. Пьетро и девушка, не найдя более близкого убежища, вошли встарую, почти развалившуюся хижину, где никто не жил, и здесь под оставшеюсяеще частые крыши прижались вдвоем, и необходимость заставила их, ввидумалого крова, коснуться друг друга. Это прикосновение было причиной того,что их дух несколько ободрился к открытию любовных желаний, и Пьетро началпервый: "Дал бы бог, чтобы никогда этот град не прекращался, если бы мневсегда быть так, как теперь". Девушка ответила: "Мне это было бы оченьприятно". От этих слов они дошли до того, что взяли и пожали друг другуруки, потом обнялись, потом поцеловались; а град все шел. Чтобы неостанавливаться на каждой мелочи, скажу, что погода установилась не прежде,чем они познали высшие восторги любви и не предприняли мер, чтобы втайненаслаждаться друг с другом. Когда прекратилась непогода, они, дождавшись матери у ворот города, докоторых было недалеко, вернулись с нею домой. Там они встречались много разс предосторожностями и втайне и к великому своему утешению; дело зашло такдалеко, что девушка забеременела, что крайне было неприятно тому и другому;вследствие чего они употребили много ухищрений, дабы, наперекорестественному ходу вещей, освободиться от плода, но не успели в этом. ПочемуПьетро, опасаясь за свою собственную жизнь, решился бежать и сказал ей отом; она, выслушав его, ответила: "Если ты уедешь, я непременно убью себя".На что Пьетро, сильно любивший ее, сказал: "Как же хочешь ты, моя милая,чтобы я остался здесь? Твоя беременность откроет наш проступок, тебе легкопростят, а мне, несчастному, придется понести кару и за твой и за мой грех".На это девушка ответила: "Пьетро, мои грех, конечно, узнается; но будьуверен, что твой, коли ты сам не скажешь, никогда не будет узнан". ТогдаПьетро сказал: "Так как ты мне это обещаешь, я останусь, но постарайсясдержать обещание". Девушка, скрывавшая, насколько было возможно, свою беременность, видя,что, вследствие увеличившихся размеров тела, нельзя более таить ее, однаждывся в слезах созналась своей матери, умоляя спасти ее. Мать, опечаленнаячрезвычайно, осыпала ее страшной бранью и пожелала узнать, как было дело.Девушка, боясь, как бы Пьетро не учинили чего-нибудь худого, скрыла истинупод другими образами и, сочинив басню, рассказала все по-своему. Матьповерила ей и, дабы скрыть недостаток дочери, отправила ее в одно из своихпоместий. Когда наступило там время родов и девушка кричала, как то делаютдругие женщины, а мать ее не предполагала, чтобы Америго, почти никогда тамне бывший, явился туда, случилось, что, возвращаясь с охоты на птиц ипроходя мимо комнаты, где голосила девушка, он, изумленный этим, внезапновошел и спросил, что случилось. Мать, увидев вошедшего мужа, всталаопечаленная и рассказала ему, что приключилось с дочерью, но он, менеедоверчивый, чем оказалась жена, объявил, что неправда, будто она не знает,от кого забеременела, и потому он желает узнать это досконально; поведав отом, она может получить прощение, коли нет, пусть помыслит о смерти безвсякого снисхождения с его стороны. Жена старалась, насколько могла, чтобымуж удовольствовался тем, что она сказала; но все было напрасно. Войдя вбешенство, с обнаженной шпагой в руке, он бросился на дочь, которая, покамать уговаривала отца, родила сына, и сказал: "Или ты объявишь, от когопроизвела ребенка, или умрешь немедленно". Девушка, боясь смерти, нарушилаобещание, данное Пьетро, и призналась во всем, что произошло между им и ею.Услыхав это и страшно разъярясь, рыцарь едва удержался, чтобы не убить ее,но затем, излив ей все, подсказанное ему гневом, сел на коня, поехал вТрапани и, заявив некоему мессеру Куррадо, бывшему там начальником закороля, об обиде, нанесенной ему Пьетро, велел тотчас же схватить его,ничего не подозревавшего; подверженный пытке, он сознался во всемсовершенном. Когда спустя несколько дней начальник приговорил его высечь, водя погороду, и потом повесить, для того, чтобы в один и тот же час исчезли с лицаземли оба любовника и их сын, мессер Америго, у которого гнев не прошел дажепосле того, как он довел Пьетро до смерти, положил яду в чашу с вином и,отдав ее одному из своих прислужников вместе с ножом наголо, сказал: "Пойдис этими двумя вещами к Виоданте и передай ей от меня, чтобы она скореевыбрала какую угодно из двух смертей - или от яда, или от ножа; коли нет, яв присутствии сколько ни на есть граждан велю ее сжечь, как она того изаслужила; сделав это, возьми сына, рожденного ею несколько дней тому назад,и, раздробив ему голову об стену, брось на съедение собакам". Когда суровыйотец произнес этот жестокий приговор дочери и внуку, прислужник ушел, болеенастроенный к худу, чем и добру. Осужденному Пьетро, которого стража повела на виселицу под ударами,пришлось идти, как то заблагорассудилось начальникам отряда, мимо однойгостиницы, где находились трое именитых людей из Армении, посланныхармянским королем в Рим для переговоров с папой о важных делах, касавшихсяпредстоящего крестового похода; они остановились там, чтобы освежиться иотдохнуть несколько дней, и были приняты с большим почетом именитыми людьмиТрапани, преимущественно мессером Америго. Услышав, как проходили те, чтовели Пьетро, они подошли к окну поглядеть. Пьетро был совершенно обнажен допояса, с связанными назад руками; как взглянул на него один из трех послов,человек старый и с большим весом, по имени Финео, увидел у него на грудибольшое красное пятно, не накрашенное, но естественно посаженное на коже,вроде тех, что женщины обыкновенно называют родимым пятном. Лишь только онувидел его, ему внезапно пришел на память его сын, который пятнадцать леттому назад был похищен у него корсарами на берегу Лаяццо и о котором он стех пор не имел известий; принимая во внимание возраст бедняка, которогостегали, он сообразил, что если бы жив был его сын, ему было бы столько желет, сколько, казалось, было этому, и он начал подозревать по тому знаку, неон ли это, и у него явилась мысль, что если это он, то еще должен помнить исвое имя, и имя отца, и армянский язык. Вот почему, когда тот приблизился,он позвал его: "Эй, Теодоро!" Услышав этот голос, Пьетро быстро поднялголову, на что Финео сказал, говоря по-армянски: "Откуда ты и чей сын?"Служилые люди, которые вели его, из уважения к почтенному человекуостановились, так что Пьетро мог ответить: "Я - из Армении, сын одногочеловека, по имени Финео, и привезен сюда маленьким мальчиком, какимилюдьми, не знаю". Услышав это, Финео признал в нем, без всякого сомнения,сына, которого утратил, почему в слезах он спустился вниз с своимитоварищами, побежал обнять его среди стражи и, набросив на него плащ издорогой ткани, бывший на нем, попросил того, кто вел его на казнь, чтобы онсогласился подождать, пока ему не придет приказ повести его далее. Тотответил, что подождет охотно. Финео уже знал причину, вследствие которойвели казнить того юношу, так как молва разнесла ее повсюду; вот почему онтотчас же отправился с своими товарищами и их слугами к мессеру Куррадо исказал ему так: "Мессер, тот, кого вы посылаете на смерть, как раба, человексвободный и мой сын, и готов взять в жены ту, которую, говорят, он лишилдевственности. По тому не благоугодно ли вам будет приостановить исполнениеприговора до тех пор, пока можно будет доведаться, хочет ли она его себе вмужья, дабы на случай, если б она того пожелала, вы не поставили себя вположение нарушителя закона". Мессер Куррадо, узнав, что то сын Финео, изумился и ощутил некоторыйстыд за ошибку, в которую ввела его судьба; убедясь, что Финео говорилправду, он попросил его тотчас же вернуться домой, послал за мессеромАмериго и все ему рассказал. Мессер Америго, считавший и дочь и внука ужеубитыми, был паче всякого другого на свете опечален совершенным им,сознавая, что, не будь она убита, все могло бы быть исправлено к лучшему;тем не менее он немедленно послал сказать туда, где находилась его дочь, наслучай если бы приказ его еще не был исполнен, чтобы его и не приводили висполнение. Тот, кого отправили, увидел, как прислужник, посланный мессеромАмериго, поставив перед девушкой кинжал и яд, бранил ее, потому что она нерешалась на быстрый выбор, и готовился принудить ее избрать одно из двух.Услышав приказ своего господина, он оставил ее в покое, вернулся к нему ирассказал, как обстояло дело. Обрадованный этим, мессер Америго отправилсятуда, где был Финео, и, чуть не плача, насколько сумел лучше повинился вслучившемся и, прося его прощения, заявил, что в случае, если бы Теодоропожелал взять его дочь в жены, он был бы рад отдать ее ему. Финео охотнопринял извинения и отвечал: "И я желаю, чтобы мой сын взял за себя вашудочь; а если он не пожелает, то пусть исполнится произнесенный над нимприговор". Так согласившись между собою, Финео и Америго спросили у Теодоро, ещене опомнившегося от страха смерти и радости, что нашел отца, каково егожелание в этом деле. Услыхав, что, если он пожелает, Виоланта станет егоженой, Теодоро пришел в такую радость, будто из ада прыгнул прямо в рай, исказал, что это будет ему величайшая милость, если каждому из них это посердцу. Тогда послали к молодой женщине узнать об ее желании; услышав, чтоприключилось и еще имеет приключиться с Теодоро, она, дотоле печальная, какникто, в чаянии смерти, по долгом времени несколько поверив тем речам,немного развеселилась и отвечала, что, если б она могла следовать своемужеланию, ничто не было бы для нее так радостно, как стать женою Теодоро, ночто во всяком случае она поступит так, как прикажет отец. Таким-то образом, с общего согласия, выдав за него Виоланту, устроиливеликое празднество к большому удовольствию всех граждан. Молодая женщинаутешилась, отдала кормить своего маленького сына и через некоторое времястала красивее, чем когда-либо. Когда, встав после родов, она предсталаперед Финео, возвращения которого из Рима тогда ожидали, она почтила его какотца, а он, довольный такой красавицей снохой, с большим торжеством ивесельем отпраздновал их свадьбу, принял ее как дочь и всегда относился кней как к таковой. Спустя несколько дней, сев на галеру с своим сыном, с неюи маленьким внуком, он повез их с собою в Лаяццо, где оба любящие прожиливсю свою жизнь в спокойствии и мире.

Дата добавления: 2015-08-03