Лет после победы над Жнецами, Земля, Ганновер, энергетический институт им. Томаса Эдисона 12 страница

Ни любви, ни ненависти. Ничего. Марс холодно-нейтрален – он ей ничего не принес. Женщина была в этом уверена, несмотря на увещевания подозрительно всезнающего коллеги. Ну хорошо, даже если он и прав, и пару лет назад одной синекожей засранке удалось щипнуть Вайлет за далеко-далеко запрятанную струнку души, то это вовсе не значит, что нужно кланяться Красной планете за предоставленную возможность оттаять раз в тридцать лет.

Еще раз, для всех сомневающихся – Марс тут ни при чем. Красная планета как была, так и остается выгребной ямой Ассамблеи. Что самое смешное, сей статус устраивает решительно всех – от разнорабочих, полулегально облепивших своими колониальными ячейками гермостены города, до хозяев марсианской жизни, обитающих в гравитированных небоскребах центральной части города – за прочными стеклами, мощными кинетическими барьерами, в собственном микроклимате, на невероятной для Марсити высоте в двести-триста метров, далеко за пределами воздушного купола.

И толпы презренного рабочего народа, и королевы с трутнями – все довольны жизнью на Красной планете.

Но Вайлет Блад покидает Марс. Из-за того, что он ей надоел. Он понятен на все двести, прогнозируем и потому скучен. Год за годом, декада за декадой, ничего в этом умеренно тихом болотце не меняется: люди дерутся, жрут, убивают, пьют, ржут, срут, веселятся, трахаются, растят новую живую поросль или дохнут в одиночестве.

Ее служение здесь окончено: получена последняя зарплата, сдано служебное оружие (едва ли одна десятая от того, чем Блад располагает неофициально), все знакомые сказали свое прощальное «прости» в той или иной степени искренности…

Пора сказать «прощай» и Марсу.

– Проваливай, тускло-оранжевая помойка, – произнесла Вайлет и откинулась в пилотском кресле.

Вот уже четыре часа ее служебный кораблик, видавший виды «Антарес» – досветовой шлюп лунной постройки, – висел на орбите Марса в ожидании сопутствующего груза. Спроси кто-либо Вайлет, она бы послала грузоотправителя куда подальше и стартовала бы к Земле без промедления. Однако единственным независимым персонажем этой драмы был, разве что, космический корабль. Его же хозяйка себе не принадлежала – причем по собственной воле.

Вайлет нажала пару кнопок на пульте связи.

– Фобос, это Антарес-Б, путевой двенадцать сто двадцать пять. Долго мне еще здесь болтаться?

Полуминутная пауза, в течение которой Вайлет успела мысленно пожелать диспетчеру орбитального рейда маленький персональный ад, если он не соизволит отпустить наконец ее восвояси. В связи с переходом на работу в Комиссию, у Вайлет начинался первый большой отпуск за три десятка лет. Женщина совершенно не собиралась коротать его на орбите Красной планеты. Тем более, что заработанное уже переведено на несколько земных счетов, и в ближайшее время Вайлет собиралась потратить внушительную сумму с максимальным удовольствием.

– Антарес, это Фобос-главный, – отозвались на другом конце радиоканала. – Извините за задержку. Мы получали для вас сообщение.

– Сообщение? – удивилась Вайлет. – Какое к чертям сообщение? Я жду груз, который мне подсунул муниципалитет.

– Фрахт на ваш корабль отменен, – сказал диспетчер. – Вместо этого нам положено передать вам сообщение.

Вайлет приглушила микрофон и выругалась.

Нет, ну это форменное безумие – четыре часа торчать на орбите в ожидании срочного груза на Землю, а в итоге получить вместо него какое-то там сообщение.

– Пересылайте это ваше сообщение, Фобос, – сказала женщина.

– Откройте входной канал, я заливаю.

Вайлет кликнула парой клавиш, и зеленый индикатор приема подтвердил получение данных. Судя по тому, что передача шла больше десяти секунд, сообщение в адрес Вайлет рисковало затянуться на полчаса.

Еще минус полчаса от ее законного отпуска.

Пискнул бипер, подтвердив цельность полученных данных. Вайлет активировала воспроизведение, но компьютер решил иначе – и запустил сначала процедуру дешифровки. Комиссар по этике глянула на прогноз по времени и снова нехорошо выругалась. Неизвестный отправитель зашифровал послание – причем старым, конкретно подзабытым самой Вайлет шифром, еще времен ее службы в пехоте. О, это был хороший военный код, фиг взломаешь. И у Вайлет имелся ключ для этого замка. Но было одно но: данный код создали еще до появления фрактальных шифров, и с учетом сложности дешифровки даже весьма мощному (по сравнению с военными временами) компьютеру «Антареса» понадобится не менее двенадцати минут на обработку сообщения.

– Однако, – произнесла женщина и отправилась на камбуз.

Когда Вайлет вернулась за пульт с кружкой суррогатного кофе, машина уже заканчивала возиться. Прогресс-индикатор дополз своей ленточкой до конца, и ВИ запустил воспроизведение.

Вайлет повернулась к проектору. Кубик засветился и показал виртуального собеседника. Собеседника в кавычках, конечно – сообщение хоть и носило признаки интерактивности, но все-таки было записано и передано. Реально с Вайлет никто не общался.

– Здравствуйте, офицер Блад, – произнес собеседник негромким, но уверенным голосом.

Вайлет чуть не уронила кружку с кофе.

– Доминик? – выдохнула женщина. – Что вам от меня надо?

– Да это я, – виртуальный собеседник кивнул, услышав «свое имя». – Вайлет, у меня очень мало времени, поэтому постарайтесь не перебивать.

Полковник Доминик Дэрроу. Или Ди-ди, как звали его за глаза в департаменте. Ровесник Вайлет, но выглядит намного старше – на вид мужчине уже можно дать все девяносто, а то и сто. В свое время был коллегой Вайлет, когда она еще работала в уличном патруле. Поговаривали, Дэрроу не совсем тот, кем кажется. Занимая должность начальника собственной безопасности полицейского управления Марсити, он куда больше интересовался взаимоотношениями марсиан с немногочисленными инопланетянами, проживающими на Марсе, чем коррупционным надзором над полицейскими офицерами. Кроме того, полковник Дэрроу был одним из немногих сотрудников муниципалитета Красной планеты, кто имел близкую родню на Земле. Насколько помнила Вайлет, у него на прародине человечества остались жена, двое дочек, несколько внуков и чертова прорва правнуков. Крайне нетипичная картина для офицера полиции, если честно.

Вайлет отставила чашку в сторону.

– Я слушаю, Дэрроу, – сказала она.

– Вайлет, – начал полковник. – Ты всегда была занозой в заднице начальства, и мне это нравилось.

Комиссар с трудом подавила смешок.

– Меньше всего мне нравятся послушные куколки, – продолжил Дэрроу, – но ты это уже знаешь. Я ожидал, что рано или поздно ты махнешь нам хвостиком, но, признаться, твой уход в Комиссию – неожиданность даже для меня. Впрочем, это все лирика.

Мужчина вздохнул.

– Вайлет, я и раньше не мог тебе приказывать, что уж сейчас. Но ситуация настолько нехорошая, что мне просто не к кому обратиться. Если ты откажешься, я пойму. Итак, да или нет?

– Да, – без раздумий сказала Вайлет.

Ей импонировал полковник – один из немногих толковых мужиков в департаменте. Вне зависимости от того, чем он занимался на самом деле под прикрытием должности.

И потом, помнится, пару десятков лет назад Вайлет было приятно общаться с этим человеком. Иногда – довольно близко. И, главное, совершенно спокойно – не беспокоясь о последствиях. У Дэрроу на земле жена и семья, и он тоже понимал, что приятные часы и минуты в обществе приятной женщины (пусть и на полголовы его выше) – это лишь приятные часы и минуты. Ничего больше.

– Хорошо, – Дэрроу кивнул. – Вайлет, теперь я могу сказать тебе официально, что моя должность в муниципалитете – фикция. Это плод договоренности между Землей и Автономией. Обмен наблюдателями, если хочешь. Я и еще несколько человек занимаем не самые важные посты в администрации Марса. И наоборот, марсиане просиживают задницу где-то у нас. Все совершенно легально, хоть и секретно.

– Я догадывалась, – сказала женщина скорее самой себе, чем виртуальному собеседнику.

– Я стараюсь следить за деятельностью наших инопланетных гостей, – продолжил полковник. – Здесь, на Марсе. У меня хорошие отношения с Миссией азари, ну и с волусами мы тоже дружим. Их, правда, осталось немного, но колобки всегда поддерживали тех, у кого больше денег. А у Земли их все-таки побольше, чем у красных. Но вот с кварианцами на Марсе как-то все не удавалось наладить хороших отношений.

– Почему? – не выдержала и спросила Вайлет.

Картинка на мгновение прыгнула – интерактивный алгоритм услышал вопрос и перебросил трансляцию на соответствующее место записи.

– Кварианцы не простили Автономии факта признания Миссии азари. Для космического народа люди едины, что на Голубой планете, что на Красной. Они так и не поняли, что между Землей и Марсом – вооруженный до зубов политический нейтралитет. Да, мы можем сравнять Марсити с красным песком несколько раз, но на Марсе проживают почти пятьдесят миллионов человек. Наших человек. Людей. Это самая крупная из оставшихся у нас колоний, пусть наши отношения и не назовешь безоблачными.

Запись снова вернулась на место, с которого сорвалась вопросом Вайлет.

– Поэтому, – продолжил Дэрроу, – нам крайне важно заручиться поддержкой Флота здесь, на Красной планете. Мы плотно сотрудничаем с Орденом, но эта структура не особо гибка в своих убеждениях, поэтому нам приходится работать за спиной у Паладинов. Иногда это удается, но чаще нет.

Полковник вздохнул.

– Вайлет, я прошу тебя доставить на Землю одного толкового кварианца. Он недавно вернулся из Паломничества за облаком Оорта51 и нашел кое-что, чем хочет поделиться с Ассамблеей.

– Почему он не обратится напрямую к нам? На Землю?

Запись снова прыгнула.

– Мы не можем вытащить его на Землю легально – признался виртуальный Дэрроу. – Этот кварианец… Словом, он слишком известная личность. Если мы потащим его по всем правилам, Флот обязательно потребует свидания с ним. А мы не можем себе этого позволить…

– …то, чем он хочет поделиться, – продолжил полковник уже с другого места записи, – скажем так, довольно интересно. И может повлиять на расклад взаимоотношений между нами, кварианцами и азари, черт их дери. В общем, Вайлет, я и так сказал тебе больше, чем могу. Ты нам поможешь?

– Почему я? – спросила Вайлет.

– У тебя как сотрудника Комиссии по этике есть неприкосновенность к досмотровым процедурам.

– Почему не вайчаи?

Полковник Дэрроу молча смотрел на Вайлет с проекции.

Очевидно, ответа на этот вопрос запись не содержала. Впрочем, Вайлет и не особенно ожидала, что все будет вот так просто.

– Да, Ди-ди, – кивнула Комиссар. – Я согласна и готова доставить кварианца на Землю.

– Спасибо, Вайлет, – собеседник тепло улыбнулся. – Пассажир ожидает тебя на Церере. К сожалению, мы не можем доставить его ближе. Я думаю, твои навыки и, главное, репутация позволят взять кварианца под опеку.

– Вот только кто поручится за то, что мы унесем из Пояса ноги, – хмыкнула Вайлет.

Признаться, она совершенно не ожидала ответа на этот риторический вопрос, однако запись с монологом Дэрроу скакнула на какую-то определенную точку, и полковник произнес:

– Я знаю, что тебе дали какой-то совершенно замшелый корабль, Вайлет. Да еще наверняка заставили потом вернуть. Я хорошо знаком с бюрократией муниципалитета, – Дэрроу усмехнулся. – Не переживай. Наш молодой кварианец не на святом духе летал к поясу Оорта. У него хороший кораблик, так что можешь смело переходить на борт. А этот милый подарок за выслугу лет хочешь продай, хочешь стукни о камень.

Запись снова дернулась.

– А теперь добро пожаловать в клуб шпионов, Вайлет, – улыбнулся полковник. – Записывай пароль-отзыв. Дичь несусветная, но кварианцы весьма консервативны. Боюсь, наш друг не будет общаться с тобой, если не услышит правильных слов.

– Диктуй.

У Вайлет, как и положено дознавателю, была великолепная память, и в записи женщина не нуждалась. А вот с чувством юмора все куда хуже, поэтому она не смогла сдержаться и, услышав пароль с отзывом, рассмеялась в голос.

– Я понимаю, что это трудно, – серьезно сказал Дэрроу, – но постарайся не заржать, когда услышишь отзыв. Мы должны уважать кварианские традиции. Даже если они настолько старомодны.

***

Чтобы понять, почему Вайлет весьма скептически оценивала шансы «унести ноги с Цереры», нужно понимать, что такое Пояс астероидов вообще и Церера в частности.

Для начала, нужно иметь представление, что такое Пояс.

Пояс – это совокупность малых тел Солнечной системы, болтающихся где-то между орбитами Марса и Юпитера. Всего этих чертовых малых тел невероятно много. Даже если откинуть откровенный мусор с поперечником менее километра, останется больше миллиона. Все они крутятся вокруг Солнца, а кроме того, испытывают гравитационное влияние Марса и, в особенности, Юпитера. Ну и друг с другом тоже взаимодействуют, из-за чего орбиты астероидов практически невозможно рассчитать точно. Астрономы многократно пытались составить актуальный и интерактивный атлас объектов Пояса, но тщетно – обязательно появляются новые вводные, рушащие расчеты на корню. Настоящий первобытный Хаос.

Хаос – вотчина криминала, так было всегда, так и сейчас. Поэтому неудивительно, что Пояс заселили откровенные отбросы цивилизации: контрабандисты, пираты, работорговцы, поставщики тяжелых наркотиков, перевозчики этих самых наркотиков и тому подобное. Любой камень диаметром хотя бы метров в триста (а число таких просто не подвергается подсчету) – готовая гавань для пиратского суденышка, вычислить которую крайне сложно.

Тем не менее, современные методы сканирования позволяют обнаружить нелегальных колонизаторов Пояса. Казалось бы, в чем проблема? Сканируй и отлавливай. А если не сдаются, то распыляй к чертям на атомы – можно прямо вместе с астероидом-пристанищем.

Но это – для каких-нибудь, прости Господи, Паладинов-кварианцев с черно-белым кодексом поведения. Ассамблея куда умнее, чем кажется на первый взгляд. Стоящие на вершине власти отчетливо сознают необходимость подобного рода клоак. И если Марсианская Автономия – это клоака упорядоченная, можно сказать, карманная и всегда под рукой (ну или под чем там на самом деле), то Пояс… Это клоака стихийная. Сюда попадают те, кому даже марсианская либеральная вольница – поперек горла. Те, кого сковывают даже не законы, а просто намеки на формализацию отношений. На Пояс прибывают те, кому не нашлось места нигде в обитаемой части Солнечной системы.

И надо сказать, их тут привечают весьма просто. Прилетел – молодец. Отдавай корабль, бери себе какой-нибудь челнок с автономностью в пару миллионов километров, и вали на все четыре стороны, устраивайся, как знаешь.

Если, конечно, не покажешь сразу, что не настроен шутить. Тогда тебя оставят в покое. Лишь бы не влезал в местные дела, а так – болтайся в Поясе, сколько хочешь. Камней много, выбирай любой.

Еще одна причина, по которой Ассамблея не трогает Пояс – это ресурсы. Здесь до черта воды, газа, здесь добывают почти всю таблицу периодических элементов – чтобы через сеть посредников продать вновь растущим колониям. Самый крупный покупатель ресурсов Пояса – разумеется, Марс. И криминалитет, и муниципалитет охотно сотрудничают с вольным народом, скупая по дешевке палладий, золото, платину и прочие элементы (за исключением нулевого – увы и ах, но в Поясе астероидов он практически не встречается). Разумеется, в виде руды – никто не собирается продавать вольному народу заводы по переработке. Однако даже на продаже сырья Пояс зарабатывает весьма неплохо. Достаточно, чтобы содержать маленькую армию, костяк которой расположен в столице Пояса – на самом крупном из его камней.

Собственно, теперь время рассказать о Церере.

Раньше, в глубокой древности, Цереру считали таким же астероидом, как и остальные, разве что чуть побольше. Потом ученые-астрономы пересмотрели свои взгляды. Оказалось, что Церера не просто «чуть побольше», но и «нереально побольше», чем любой из камней. Настолько побольше, что по весу Церера составляет почти треть всей массы Пояса астероидов. Диаметр камешка почти тысяча километров, из-за этого Церера приобрела сферическую форму и стройную геологическую структуру – с ядром, мантией и прочей геофизической требухой. Неудивительно, что еще в двадцатом веке ее переименовали из астероида в карликовую планету. Ну совсем карликовую, всего четыре процента Луны по массе. Но, тем не менее, все-таки планету.

Если у Хаоса есть центр – то это Церера. И поскольку представителями Хаоса в Поясе астероидов являются люди, то они не смогли не принести на Цереру немного Порядка. В частности, люди создали здесь что-то типа казачьего становища – содружества независимых капитанов самых разных космических кораблей: от мизерных катеров класса «космос-космос» до списанных с флота эсминцев со снятым вооружением и демонтированным нуль-ядерным блоком.

В реальности же списанные военные корабли попадали в Пояс хоть и без нуль-ядра, но едва ли не с полным комплектом оружия – спасибо агонизирующему Альянсу, который в последние годы своего существования чуть ли не открыто саботировал указания с Земли. Многих, очень многих адмиралов за это заочно приговорили к трибуналу… Но те не дураки – быстренько набрали коллектив из наиболее лояльных капитанов и свинтили на упомянутую Цереру.

Когда Альянс развалился окончательно, а на смену ему еще не пришла Ассамблея, до мятежных капитанов никому не было дел. На Земле хватало трудностей с восстановлением, оставался нерешенным вопрос отношений кварианцев и азари, экономику сотрясали конвульсии переходного режима, а всемогущая ЕАСО только проектировалась в тиши кабинетов и на собраниях акционеров самых крупных компаний. Когда же ситуация в Солнечной системе стабилизировалась, а юная Ассамблея вошла в силу, оказалось, что куда дешевле и практичнее оставить Пояс в покое, а населяющих его авантюристов использовать в качестве дешевой рабочей силы по добыче ценных ресурсов. Для полноты ощущений Ассамблея совместно с Исследовательским флотом кварианцев провела несколько карательных акций, в результате чего нарождающаяся Автономия Пояса лишилась девяноста процентов своих самых крупных судов, включая абсолютно все военные корабли тяжелее катера.

Говорят, это была придумка кварианских адмиралов. Космические кочевники отлично знают, что есть Корабль в безграничном космосе, и насколько он важен для индивидуума. Лишенные каких-либо комфортных пристанищ жители Пояса быстро умерили свои аппетиты, отозвали меморандум о создании Автономии и приняли правила игры. Ну а новых кораблей им подкинул Марс – жители Красной планеты, подвязавшиеся на утилизации послевоенного космического мусора, быстро сообразили, какие широкие инвестиционные возможности открываются для них в связи с реколонизацией Пояса.

– Назовите себя, свой корабль и цель визита на Цереру.

– Виолетта Балатони, специалист по сопровождению, – Вайлет назвалась своим прошлым именем без опаски, хорошо понимая, что уж где-где, а на Поясе оно вряд ли кому известно. – Каботажный челнок «Антарес-Б», Марсианская автономия, бортовой три четверки пятьдесят шесть, приписан к орбитальному рейду «Фобос». Цель визита – сопровождение на Марс политического беженца.

– Назовите имя, – потребовал голос диспетчера. – Мы проверим по своей базе. Может, он тут нашкодил… знаем мы таких «беженцев».

– Обойдетесь, Церера, – обрубила Вайлет. – Я знаю законы. До тех пор, пока свободный человек на свободе, он свободен. Не нашли кого-нибудь там – ваши проблемы.

– Вы слишком много знаете для марсианки, дамочка, – усмехнулся диспетчер. – Может быть, знаете и то, что вас держат на прицеле двенадцать пусковых установок «Таникс»?

Вайлет откровенно заржала в микрофон.

– Кто там на матюгальнике – ты ври, да знай меру, – сказала Вайлет, отсмеявшись. – Установки «Таникс», надо же… Короче, молокосос. Хрен знает, кто тебя допустил до говорильни с пребывающими, но учти: если я от залпа твоих «установок» хотя бы даже чихну, можешь смело паковать чемодан и убирать задницу на самый дальний и незаметный камень Пояса. И все равно я тебя там разыщу. Там ты анально узнаешь, что такое «специалист по сопровождению».

Минутная пауза, и уже другой голос:

– Причальный док шестнадцать, Виолетта. И будьте готовы к визиту вежливости.

– Другое дело, – одобрительно заявила Блад. – К слову, если вы надеетесь увидеть здесь грудастую телку, скучающую в космосе без мужиков, – то предупреждаю: не тот случай.

«Визит вежливости» заключался в трех вооруженных до зубов товарищах, проверивших корабль от мостика до реакторного блока, заглянувших во все грузовые ниши и перелопативших все помещения в поисках затаившихся «муниципалов». Напоследок они заблокировали полетный компьютер «Антареса» – за разрешением на вылет Вайлет придется явиться лично в администрацию порта.

А чтобы туда добраться, нужно пройти почти весь корабль-порт насквозь. И вот это убивало наповал.

Комиссар по этике, несмотря на огромную практику марсианской жизни при малой гравитации, терпеть не могла невесомости. А вся Церера именно такая, невесомая, блин. Даже тысяча километров в поперечнике – слишком маленький объем массы, чтобы сгенерировать какие-нибудь жизненные удобства. Сила тяжести на Церере жалкие три сотых «же». Для удерживания кораблей на причальных мачтах-доках – нормально, даже весьма удобно. Но вот для перемещения по внутренностям порта – бывшего космического транспорта…

Местные не запаривались магнитными или адгезионными подошвами, и просто летали по коридорам, перехватываясь руками за рассыпанные повсюду поручни. У Вайлет сия несложная процедура получалась из рук вон плохо – пока она добралась до указанного в легенде места, с нее сошло сто потов. И без того не самый мирный характер бывшего дознавателя накалился до предела: к моменту встречи с кварианцем Вайлет всей душой желала самых нехороших вещей и самому кварианцу, и полковнику Дэрроу, и всей Церере с ее обитателями.

Кварианец занимал одну из «гостевых комнат космопорта» – то бишь жилую ячейку старого, как испражнения мамонта, колониального транспорта проекта 124460. Безымянными шифрами называли корабли-общежития времен второй космической экспансии. Клепали эти коробки прямо на орбите, в диких количествах и безо всякой фантазии. Даже имен не давали.

Узкий, восьмиугольный в сечении тоннель, в котором массивная фигура Вайлет смотрится живой затычкой-пыжом. У дверей с табличкой 6363 – никого. Как и в самом скудно освещенном коридоре. Кое-где вздыхает воздушный насос, гудит рабочая вентиляция. Часть электрической проводки идет вне коробов, хорошо видны следы быстрого, но неумелого ремонта. В лениво движущемся, взвинченным движением Вайлет воздухе – капельки то ли хладагента, то ли еще какой-то технологической жидкости. Как ни пыжатся «вольные люди Пояса», но до цивилизации им как раком до Харона.

Вайлет остановилась напротив двери, приняла по возможности вертикальное положение и нажала на явно самопальную кнопку звонка.

Никакого эффекта.

Тогда Вайлет тупо постучала кулаком в тоненькую, едва ли не из фольги, створку. Дребезг обшивки, сопроводившей это движение, пожалуй, был слышен на Марсе.

Дверь открылась.

Вайлет, было открывшая рот, тут же захлопнула его обратно.

Она была готова увидеть кварианца. Может быть, даже человека – мало ли, какие сопровождающие у «политического беженца». Черт подери, да пусть опекуном кварианца был бы волус – и то не удивительно. Уж кто-то, а колобки отчетливо чуют наживу в любых, самых сомнительных предприятиях.

Но такое… то есть такую…

– Вам кого? – спросила девушка.

Невысокая, хорошо сложена, великолепная грудь, широкие бедра и ни грамма лишнего веса. Лицо, напрочь лишенное дефектов: прямой, изящный нос, чувственный рот с потрясающе контрастными рельефными губами, огромные фиалковые глаза и смешные конопушечки под ними. На щечках – изящные волнистые рисунки, дополненные несколькими прерывистыми линиями на лбу.

Одета в обычный туристический комбинезон – удобный, практичный, незаметный в толпе. Вот только своего хозяина в толпе он не то, чтобы не в силах скрыть, но даже и просто замаскировать.

– Ах, вы, должно быть, к Кару? – спросила девушка и помахала рукой перед лицом, прогоняя водяные капельки.

Рукой с нежно-голубой, чуть-чуть ячеистой кожей.

Азари. Опять азари.

Ну за что такое наказание, Господи?

***

– Назовитесь, пожалуйста.

В голосе кварианца нет ни страха, ни подозрения. Он просто хочет знать, с кем говорит. Азари стоит чуть в сторонке, и от нее физически пахнет биотической угрозой. Девочка отлично себя контролирует, да только вот два года назад Вайлет уже общалась с парочкой синекожих, и как-то так получилось, что научилась понимать их готовность взорваться синим огнем.

И хорошо представляет, на что способны в биотике азари.

– Вайлет Блад, – представилась бывший дознаватель. – Меня попросили сопроводить вас на Землю.

– Очень приятно, Вайлет Блад, – сказал кварианец. – Вы не похожи на того, кто прошел столь долгий путь ради благородного дела.

Вайлет с трудом подавила улыбку, набрала воздуха в грудь и произнесла требуемый по шпионскому кодексу отзыв:

– Я долго скиталась средь звездных просторов по волнам света и облакам пыли, а ныне возвращаюсь к истокам.

– Если бы вы еще говорили с кварианским акцентом, я бы подумал, что ощущаю… как это по-человечески? Ложная память, да?

– Дежа вю, – подсказала Вайлет.

– Точно.

Кварианец далеко не молод. Даже не будь на нем шлем-маски, Вайлет вдряд ли определила бы его возраст – у кварианцев нет возрастных изменений на лице. Ну, во всяком случае, из видимых человеку.

Но голос… Ничто не может убрать из голоса живого существа многолетний жизненный опыт. В голосе же кварианца этого опыта… очень много. Недостаточно, чтобы помнить, к примеру, довоенные события, но судя по всему, обитатель кремового машгора знавал и лучшие времена. И знавал давно.

– Позвольте представиться, – кварианец шагнул вперед и подал руку. – Кар’Данна вас Раннох.

– Очень приятно, – Вайлет ответила на рукопожатие. – Вы случайно не родственник капитану Кару’Данне вас Райя?

Кварианец сложил руки на груди и смешно склонил голову набок.

– Вы настолько хорошо знаете кварианский народ, Вайлет Блад?

– Не настолько, чтобы поименно помнить все семнадцать миллионов человек, – ответила Блад. – Но о капитане корабля-флагмана не знает только ленивый.

– Хорошо, что лень не в списке ваших грехов, Вайлет Блад, – усмехнулся кварианец. – Отвечая же на ваш вопрос… Нет, я не родственник капитана «Райи».

Вайлет не успела выдохнуть, как кварианец добавил:

– Я и есть капитан «Райи». Вернее, был им, пока меня не изгнали. Но это долгая, старая история. И вряд ли вам интересная, Вайлет Блад. К слову, могу я называть вас просто Вайлет?

– Разумеется.

– Хорошо, – кварианец повернулся к девушке-азари. – Иона, познакомься с нашим провожатым.

Азари подошла к Вайлет и протянула руку.

– Спасибо, что откликнулись на нашу просьбу, Вайлет, – произнесла девушка.

Комиссар пожала очень теплую, почти горячую голубокожую руку – действительно, азари балансировала на грани биотического взрыва. И явно была слишком молода для своего рода – только у молодых и необученных азари в преддверии биотической атаки настолько нагревается кожа.

– Зовите меня Иона, – улыбнулась инопланетная красавица.

– А полностью?

Вайлет сама не знала, зачем спросила. И осознав это, испугалась. Все еще давали знать события двухлетней давности, когда жесткий, неуправляемый полицейский дознаватель сдалась под мимолетным ментальным воздействием голубокожей.

Азари переглянулась с кварианцем. Мужчина утвердительно качнул шлемом.

– Полностью Джоана Т’Сони, – произнесла девушка. – Я дочь той, которую вы называете Беглянкой.

Глава 7. Церерабральный паралич

Вайлет встречает старую знакомую, которая кажется девчонкой, Т’Сони пышет жаром и выслушивает комплименты, а капитан Кар’Данна находит соотечественника, который хочет раздеть голубокожую.

– То есть вы еще не Спектр Ассамблеи? – несколько обескуражено и на едином выдохе спросила азари. Голубокожая запыхалась в попытках не отставать от длинноногой Блад.

Спутники торопливо шли, стараясь подстроить шаг под бывшего дознавателя. Именно шаг, а не полет в дегравитированном пространстве. Вайлет устала от парения аки птица и решительно включила адгезионную систему на подошвах башмаков. Такая же оказалась и в экипировке кварианца, а Джоана щелкала по полу простенькими элетромагнитными подковками с примитивной логикой. Из-за этого генетически грациозная походка азари превратилась в насмешку над голубокожими поборницами этикета и элегантности.

– Нет, – Вайлет покачала головой. – Обязанности Комиссара по этике возлягут на меня чуть позже.

– Нас об этом не предупредили, – сказал кварианец, вышагивающий по другую руку Вайлет. – Это все осложняет.

– Осложняет? – спросила Вайлет. – В каком аспекте?

– В том… – Кар’Данна переглянулся с азари, – В том, что нам будет нелегко отсюда выбраться. Вы знаете, как называют Цереру?

– Не знаю.

– Versha 52.

– Это должно мне что-то сказать? – Вайлет глянула на кварианца. – Я не сильна в хелише, капитан.

– А это и не по-квариански, – усмехнулся Кар’Данна. – Это по-русски.

– Господи, а русские-то тут при чем? – густые брови Блад удивленно полезли наверх.

Дата добавления: 2015-08-05