Лет после победы над Жнецами, Земля, Ганновер, энергетический институт им. Томаса Эдисона 10 страница

– Неважно, – Дирак поднял голову. – Я не об этом пришел говорить.

– Ну так говори уж.

– Полани, я…, – инженер вздохнул. – Я уже служил на этом корабле, Поли. Я хорошо знал твоих родителей. Мы с Подро выросли вместе на «Гро’аше». Я был постарше на пяток лет. После Паломничества я перевелся на «Аштрём», там у нас была одна талантливая безопасница по имени Лани’Шели. Мы как-то сразу друг друга невзлюбили… Ну, бывает. А потом я как-то, прилетев на «Гро’аш» в гости к Подро…

– Можешь не продолжать, – сказала девушка. – Я поняла, что именно благодаря тебе мой отец и познакомился с мамой.

– Да, это так, – Дирак снова склонил голову. – Мы с Подро всегда были разными. И вкусы, как видишь, у нас тоже разные оказались. Мы с Лани постоянно ругались, разве что до драк дело не доходило, а с Подро… Впрочем, это тоже неважно…

– Ну, не томи! – почти крикнула девушка. – Ты же что-то важное рассказать хотел!

В голосе молодой кварианки, несмотря на показную ярость, плескались озера скрытых до поры слез. Скорее всего, лишь застарелая неприязнь к нему, подобно плотине, сдерживает эту соленую массу. Это лишь голубокожие плачут кислыми слезами. Кварианцам, как и людям, в этом плане куда солонее. Буквально.

– Полани…, – Дирак сглотнул. – Поли, я был капитаном «Маришалло». А нет… Вру, тогда уже «Салима». В свое время. Это я пригласил Подро и Лани на корабль почти тридцать лет назад.

– И? Дальше что?

Конечно, девочка все уже поняла.

Но упорно делает вид, что еще хочет говорить с ним… Дирак поразился силе воли маленькой Полани. Он бы так, наверное, не смог.

– Полани, это из-за меня погибли твои родители. И еще почти четыре десятка человек.

– Как? – коротко спросила Полани.

– Мы тогда лишь осваивались в поясе Койпера. До этого мы всем Флотом болтались недалеко от Юпитера. Ну, гелий-3 и все такое, ты понимаешь. Но там очень неприятная астероидная активность – камни постоянно залетают. И с рассеянного пояса, и собственно из самого астероидного поля. К тому же, до Марса рукой подать, а местные очень не любят попрошаек. Галактических цыган, как они нас называют. В общем, марсиане подали жалобу на Землю, и нас попросили подальше от обитаемых мест. И мы переехали за орбиту Нептуна. Там тоже довольно мусорно, да и камни в основном ледяные, а не металлические. А нулевого элемента вообще нет. Но мы справлялись – размораживали булыжники, гнали из них воду, углерод, гелий-3 – немножко…

– Ближе к делу, Дирак.

Инженер вздохнул.

– Флот использовал «Салим» как буксировщик особо больших камней. Мы переоборудовали «Хелиш Ра» в плазменный бур, и долбили астероиды на части. Удерживали булыжники масс-полями, ну а потом собирали их и передавали на переработку на корабли-заводы. И как-то раз, то ли в девятую, то ли в десятую ходку за камнями в сутки, я забыл синхронизировать бортовые часы после очередного прыжка. Мы наши хороший камень – почти два процента металлов при полной массе в полтора миллиона тонн. Я уже предвкушал награду от руководства, и… Бош’тет меня заплюй, я забыл про эти сраные часы. На «Салиме» никогда не было хорошего ВИ, который можно запрограммировать на регламентную поддержку. И мы… В общем, мы вышли из прыжка около «Хелиш Ра» как раз в момент, когда тот разнес очередной камень. И какой-то из кусочков пробил масс-ловушку и… В общем, девятисоттонный булыжник стукнул нас по прочному корпусу в районе восемнадцатого силового поперечника.

– Поэтому у нас там нежилые и нефункционирующие зоны?

Странно, но голос Полани даже не срывался.

– Да, – Дирак кивнул. – Камень пробил защиту и разгерметизировал шесть отсеков. Два человека погибли на месте, не успев перевести машгоры в пустотный режим – тогда еще на костюмах не было автоматики режимов функционирования.

Но куда хуже, что удар стряхнул с реакторной опоры ядро корабля, и то, еще набитое статикой после прыжка, разрядилось во внутренние системы. Те, кто находился ближе сорока метров, погибли сразу. Еще с десяток человек потом отхаживали месяц… Шестерых не отходили – у них умерли все импланты, включая системы поддержки иммунитета.

– Как погибли родители? – спросила Полани. – Сразу или… или потом?

– Сразу…

Дирак рывком поднялся и шагнул к девушке. Полани испуганно поджала ноги еще сильнее, но инженер замер, не доходя полушага до койки. Постоял секунду, потом опустился на колени и склонил голову к ступням девушки.

– Прости меня, Полани, – шепнул мужчина. – Это я убил твоих родителей.

Полани молчала. Не рыдала, не гневалась, не упрекала и не успокаивала. Просто молчала, и это было страшнее всего. Дирак предпочел бы какую угодно реакцию молодой кварианки, только не молчание – он слишком давно уже наедине с тишиной.

– Поэтому у меня нет инвазивных имплантов? – неожиданно спросила девушка.

Дирак кивнул, не поднимая головы.

– Лани’Альтис умерла от наведенных токов в подсистеме ускорения нервной проводимости, – сказал мужчина. – Я оставался капитаном еще два года, меня оправдали на Трибунале. За это время ты уже покинула пузырь, и встал вопрос о выборе набора имплантов. Я не мог пересилить себя, и запретил устанавливать тебе оперативно-инженерные спецификации.

– Поэтому я стала программистом?

– Ты сама выбирала…

– Я помню, как выбирала, – девушка отвернулась. – Выбирала из единственного варианта. Все остальные должности или требовали имплантов, или были уже заняты.

– Прости…

Полани соскочила с кровати, перед которой замер Дирак. Легла на койку соседки и отвернулась к стене.

– Уходи, – шепнула кварианка. – Уходи… с миром. У меня нет ненависти к тебе, Дирак’Син. И единственное, что я тебе не прощу никогда, что ты не рассказал мне эту историю раньше.

Мужчина встал с колен и, не оборачиваясь, произнес:

– Я был уверен, что тебе так легче.

– Я сама знаю, как мне легче, – в голосе Полани, однако, не было уверенности. – Уходи.

Мужчина повернулся к двери, но тут спохватился и, прежде чем выбраться из закуточка двух программисток, что-то положил на стол, прямо перед окном древнего терминала.

– Я кое-что тебе оставил, – произнес Дирак от двери. – Обещай посмотреть это после того, как я покину «Салим».

– Ладно.

– И не загружай это в Интранет. Обещаешь?

– Обещаю.

Дирак хотел что-то еще сказать, но передумал и вышел из комнаты. Стукнула старыми, потерявшими герметичность улотнениями маленькая дверь – и не дверь вовсе, а технологический люк.

И Полани разревелась – как не ревела никогда. Со сжатыми до боли челюстюями, с разрывающими грудь спазмами, с расстегнутым и брошенным в стену шлемом. Новенький, надетый ради Нико полупрозрачный лицевой щиток тут же треснул.

И только все еще не удаленные с щечных пластин космозвездочки блестели все так же ярко, как прежде. Что им, далеким небесным странникам, до проблем кварианской сироты?

Глава 5. По...й вперед!

Зана сладкоедствует, Полани выслушивает правдивую историю капитана-убийцы, Датто’Месса снова желает доброго времени суток, а «Салим» пускает газы в астрономических масштабах.

Полани не вышла на службу, сославшись на болезнь. Совершенно правдиво и совершенно официально – треснувший из-за случайного удара о дверь лицевой щиток дал течь, и девушка поймала какую-то случайную бациллу. Единственный на борту медик, старенькая Даро’Налли, укоризненно покачала головой, посмотрев сначала на огромную трещину прочнейшего щитка, а затем – на покрасневшие, заплаканные глаза девушки. Но ничего не сказала. Лишь набила организм Полани имуномодуляторами, переместила девушку в стерильный медблок и заказала у безопасников особо тщательную дезинфекцию каюты Полани.

Утром к больной пожаловала Зана. Полани не удержалась от улыбки, заметив под мышкой подруги увесистый кулек со вкусностями. Пока гость проходил санобработку, Полани разглядела надписи на пищевых патронах. По всему выходило, что Зана попросту ограбила кухню на деликатесы. Одним предкам ведомо, во что это ей стало. Не исключено, что пришлось пообещать кондитеру Донни’Токешу сходить вместе в кино. Или посмотреть на звезды. Или еще что-нибудь, о чем Полани старалась не думать.

– Привет, больная! – Зана с задорными, смеющимися глазами ворвалась в медицинский бокс. – Рассказывай, как тебя угораздило! Или нет, давай я сначала установлю тебе в машгор сладкие подарки.

Девушка обернулась в поисках костюма подруги. Сама Полани лежала в кровати в чем мать родила – кроме пластинки инструметрона. Но ее-то если и выковырнуть из тела, то лишь хирургически.

– Машгор у безопасников, – сказала Полани. – Привет, рада видеть свою лучшую подругу.

– Э-э! – Зана поставила кулек с деликатесами на прикроватную полку и уперла руки в боки. – Это что такое, курсант? Что еще за тон, что за настроение? А ну быстро заулыбалась и давай, колись, где у тебя тут самая большая ложка. Я сейчас буду кормить тебя вкусновкусностями, и попробуй не съешь мне все!

– Мне нельзя, – Полани уползла под одеяло, оставив наружи только нос и все, что выше. – Я болею, если ты не заметила.

– Плевок бош’тета! – возмутилась Зана. – Я говорила с твоим врачом, показала ей все вкусности, и бабушка Даро согласилась, что в твоем нынешнем состоянии вкусности даже полезны.

– Я не хочу, честно.

Полани вынырнула из-под одеяла. Удержаться от улыбки, глядя на деятельную подругу, было категорически тяжело. Может быть, люди бы и не распознали в этом мимолетном движении губами и веками улыбку, но Зана явно поняла, что ее «сокамерница» лыбится во весь рот.

– Вот так, курсант! – Зана вытащила из кулька первый попавшийся патрон. – Так держать. И повторяю свой вопрос, где тут самая большая ложка?

Подруги рассмеялись.

Полани кивнула на ящик столика, и спустя минуту обе девушки за обе щеки уплетали аппетитную пасту. Ложки, правда, не нашлось, но Зана нашла плоские палочки – ими медики придерживают язык пациентов во время осмотра.

– Рассказывай, как тебя угораздило? – Зана оглядела помещение, словно договаривая «…попасть сюда».

– Грустная история, – промычала Полани, пытаясь побыстрее прожевать сахарозную тягучку.

– Можно подумать – можно подумать, у моей вечно несчастной подруги бывают другие истории, – хихикнула Зана. – Что, целовалась с землянином? Я же говорила тебе: предохраняйся!

– Перестань! – Полани кинула в подругу пустым патроном. Зана увернулась, и цилиндрик ушел в стену.

– Ну а что тогда? – девушка выдавила в рот остатки своей тягучки.

– Не поверишь, ударилась головой.

– Да слышала я эту историю, – с сомнением в голосе произнесла Зана. – И видела твой лицевой щиток. Даро сняла его со шлема, он в приемном кабинете лежит как памятник кварианской силе и ловкости.

– Силе и ловкости? – не поняла Полани.

– Ну да, – кивнула Зана, скручивая головку очередному патрону. – Я сфоткала повреждение и отправила тому мальчику-прочнисту. Ну, который за тобой ухаживать пытался, а ты, дурочка, отказалась.

– Так он мелкий совсем! – возмутилась Полани. – Ему максимум тринадцать! Подросток еще.

– Вообще-то, уже четырнадцать, – Зана тщетно пыталась открутить крышку, но что-то не получалось, и девушка с раздражением разглядывала непокорный патрон, зажмурив один глаз. – То есть вполне себе половозрелый гражданин. Это во-первых. Ну а во-вторых… Нет, ну это бош’тет знает что!

– Э-э-э…, – протянула Полани. Последняя фраза ввергла ее в ступор.

– Я про этот идиотский патрон, – вздохнула подруга. – Как обычно, как только турианское медовое желе – так обязательно что-то с упаковкой. Надо будет пойти к Донни и сказать, что все обещанное он получит не раньше, чем научится заворачивать крышки пищевых баллончиков.

– Так что там во-вторых?

– Во-вторых, моя сильная и ловкая подружка, – продолжила Зана, – тот мальчик-прочнист сказал, что если в момент удара лицевой щиток был на шлеме, а шлем на тебе, то ты перед ударом о дверь разогналась где-то до первой космической скорости. Или чуть-чуть до. Нет-нет, я не сомневаюсь, что моя лучшая подруга способна и на большее… Но на «Салиме» просто нетути столь длинных коридоров, чтобы Полани’Альтис набрала такой темп! Так что, милая моя, давай рассказывай, в кого ты прицельно кидалась шлемом. Версия раздевания во время любовной страсти приветствуется, но заранее отвергается в виду того, что в сие чудо чудное я просто не поверю. Или давай, убеди меня!

– Не буду я тебя убедёвывать! – Полани показала язык. – В кого надо, в того и кидалась, вот. К сожалению, не попала.

– Ну, не хочешь говорить, и не надо.

Зана встала с кровати и выбрала из кулька с патронами еще пару. Снова присела на лежанку больной, придирчиво осмотрела крышки цилиндриков, и сунула один из патронов Полани.

– Я на самом деле по другому поводу, – серьезно сказала девушка. – Ты знаешь, что Дирак’Син возвращается на «Хелиш Ра»?

Полани кивнула. Еще бы ей не знать.

– Я знаю, вы с ним не очень ладили, но мне это все равно не нравится, – продолжила Зана. – Он один из немногих толковых мужиков, которые в свободное от службы время не вылизывают калоприемник капитанского машгора. Не делай страшные глаза, милая, в изоляторе нет подслушивающих систем.

– Я… Ну, я не…

– Да расслабься же уже! – усмехнулась Зана и поправила поползшее с Полани одеяло. – Все на корабле знают, что Дирак повздорил с капитаном. Мне вот только странно, что это произошло так поздно. Думала, это случится раньше.

– Поч… Кхе-кхе! – Полани поперхнулась питательным желе. – Почему?

– Почему? – глаза Заны под шлемом расширились от удивления. – Да все поголовно знают, что Дирак’Син – лучший капитан «Салима» за всю историю этого корабля. Погоди… Ты что, не в курсе, что его поперли отсюда за несогласие с Коллегией?

Полани, не выпуская изо рта патронного загубника, помотала головой.

Подруга рассмеялась и, вскрыв еще один баллончик, рассказала общеизвестную, как оказалось, историю Дирака.

Тот случай с астероидом, который на две трети проредил экипаж «Салима», конечно же, заслуживает сожаления. Но, даже оставив в покое этические последствия, просто исходя из закона, Дирак’Син имел полное право на ошибку. Да, звучит цинично, однако надо понимать, что кварианцы тогда только осваивались в поясе Койпера, и зачастую служебные задачи ставились выше безопасности. Так и получилось, что экипаж «Салима» за сутки перевыполнил план доставки камней на двести с лишним процентов. И то, что Дирак забыл проконтролировать синхронизацию корабельного хронометра с общефлотским, вполне простительно – экипаж не спал больше суток. С часу на час ожидали прибытия второго буксира – чуть меньше по грузоподъемности, но вполне достаточно для того, чтобы тягать астероиды-миллионники. Ну и… не дождались.

Как Дирак и сказал Полани, его действительно оправдали по всем пунктам обвинения. Что, вообще говоря, странно. Уже тогда не признающий компромиссов и соглашательства капитан был костью в горле Коллегии адмиралов. Дирак умел разговаривать с чиновниками так, чтобы его услышали не только они, но и другие капитаны. Благодаря главе «Салима» было загублено немало «оборонных инициатив», абсолютно бесполезных в послевоенное время, но загоняющих Флот еще глубже в долговую зависимость перед человечеством. Человечество же… Тогда оно уже перешло от утопающего в коррупции Альянса к немного более чистой, во всяком случае с виду, Ассамблее. Но позиция людей в отношении «ближайших союзников» осталась неизменной – Флот буквально заваливали ресурсами, и даже без каких-либо… как это по-человечески… откатов, да. Все это, в смысле, снабжение ресурсами, конечно, но вот только большая часть помощи по-прежнему исчезала в бездонных статьях расходов новосозданного Ордена Паладинов. Зесса’Шин вас Салим (так звали капитана в те годы) был одним из тех капитанов, кто требовал от Коллегии более пристального финансового контроля за «карманным монстриком».

В конце концов, система, которую кусал за бок Дирак и разделяющие его взгляды капитаны, почувствовала ущерб – вопросом безвозмездной и безграничной помощи заинтересовались депутаты всепарламентского схода Ассамблеи – представители планетарных и муниципальных правительств, послушно отстегивающие налоги на «гуманитарные программы в поддержку ближайших союзников». Тогда еще не было ни Комиссии по этике, ни даже какого-нибудь примитивного департамента собственной безопасности, а ЕАСО вообще только начинала собираться под крылом группы то ли частных лиц-миллиардеров, то ли нескольких крупных и наиболее ответственных корпораций. Словом, когда чиновники Ассамблеи обрушились на «шовинистов и экстремистов, не признающих вклада дружественных рас в победу над Жнецами», позиции сомневающихся резко пошатнулись. В обвальных чистках на Земле буквально исчезли из медийного пространства почти все независимые обозреватели. Тех, кого не удалось убрать мирно, выставили экстремистами.

Методы борьбы с неугодными отлично известны правительствам – создаются несколько откровенно шовинистических, а в данном случае ксенофобских структур, которых в течение долгого времени никто не трогает, если не холит и лелеет. Дожидаются всплеска протестной активности, лозунгов типа «Хватит кормить кварианцев!» или «Голубокожие – а ну пошли на свою Голубую планету!»… Ну и далее – дело техники. Начинается публичная порка, а под раздачу заодно попадают и совершенно непричастные к шовинизму силы. А всего лишь те, кто хочет разобраться, открыть глаза обществу на творимое беззаконие.

Увы, общество не любит просыпаться. Оно предпочитает выполнять свой гражданский долг, платить налоги и потреблять удовольствия в состоянии глубокого сытого сна, а зачастую и вовсе не приходя в сознание. Словом, чистки двадцатилетней давности сильно ударили как по позициям скептиков «дружбы народов» на самой Земле, так и по Флоту. Как раз именно тогда в функции Ордена Паладинов таинственным образом добавились «надзорно-профилактические процедуры». Проще говоря, Орден подменил собой Специальное адмиралтейство Флота. Впоследствии за адмиралами-безопасниками и вовсе остались сугубо полицейские функции да межкорабельный арбитраж, зато Паладины стали чуть ли не личной гвардией самого господа бога, выражаясь языком людей.

Но и без Паладинов реакция Коллегии адмиралов не заставила себя ждать. Слишком большие товарно-денежные потоки проходили через эту структуру, и негоже какому-то там капитану, угробившему две трети своего экипажа, волновать общественность вопросами о назначении гуманитарных потоков. Дираку тут же припомнили и случай с астероидом, и другие мелкие прегрешения. За доказательствами дело не стало: во Флоте не оставалось, пожалуй, ни одного лояльного Коллегии капитана, с кем вспыльчивый Зесса’Шин не успел поцапаться. В этом он очень сильно напоминал покойного Заала’Кориса. Но если последнего проводили в последний путь со всеми мыслимыми почестями, да и при жизни мало кто мог перейти дорогу герою войны, то Дирак… Кто он такой, собственно? Просто капитан со сварливым характером. Еще один смутьян, счастливо избежавший заслуженного наказания за трагедию на собственном корабле. Даже на «Салиме» позиции Дирака были весьма неустойчивы – это и понятно, поскольку три четверти экипажа банально обновилось. Понятное дело, что места погибших заняли те, кто ни разу не опорочил свое имя недоверием Коллегии адмиралов и Ордену.

– Вот так Дирака и попросили с нашего славного кораблика, – закончила рассказ Зана.

Вместе с рассказом закончились и патроны со сладкой пастой, и подруга-сладкоежка в отчаянии ворошила кучку рассыпанных на кровати Полани баллончиков, пытаясь найти невскрытый. Сама больная ограничилась парой контейнеров – кушать и так не хотелось, а уж эти приторно сладкие пасты…

– Я не знала, – только и смогла сказать потрясенная Полани.

– Еще бы ты знала, – хмыкнула Зана. – Ты и носа из каюты нашей не кажешь. А Датто’Месса для тебя царь и бог.

– Ну… Он очень добр ко мне.

– Кто бы сомневался! – усмехнулась подруга. – Для него важен любой, кто готов грудью встать на защиту приверженца «дружбы народов». Даже если грудь… Скажем так, не особо велика и могуча.

Полани поискала рукой баллончик, чтобы запульнуть в Зану. Своими подколками над худенькой подругой фигуристая красавица Зана порой выводила Полани из себя.

– Ладно-ладно, насчет груди я пошутила, – девушка отодвинула подальше от руки Полани россыпь патронов. – А теперь давай рассказывай, с чего ты ревела и в кого кидалась шлемом.

– Даро тебе наябедничала? – догадалась Полани.

– Почему наябедничала? – притворно возмутилась Зана. – Поделилась врачебными наблюдениями. Я же, к твоему сведению, имею сертификат младшего медработника, ты не в курсе?

Полани была в курсе. Почти все девушки в шестнадцать лет проходят соответствующее обучение. За исключением тех сведущих в языках, кто идет в переводчики. Хороших, мощных языковых ВИ на Флоте все-таки нехватка, а контакты с Ассамблеей год от года лишь крепнут.

– Ко мне приходил Дирак, – призналась наконец Полани. – Он рассказал мне… Ну…

– Ясно, – вздохнула Зана. – Про тот случай с метеоритом?

Полани кивнула.

– Он попросил прощения.

– И ты швырнула в него шлемом?

– Нет, – Полани отвела глаза. – Это я потом… ревела, как малек в пузыре. Шлем я об стену…

– Да ты резка, как системный сбой, подруга! – рассмеялась Зана. – Теперь ты понимаешь, почему Дирака в любом случае не продержали бы на «Салиме» хоть сколько-нибудь долго?

– Теперь понимаю, – кивнула Полани. – Но мне все равно не понравилось, как он со мной прощался. Такое ощущение… Ну… А, не важно.

– Нет-нет, ну-ка с этого места поподробнее, – попросила подруга. – Что тебе показалось?

– Ну…, – Полани замялась, не зная, как озвучить свои подозрения. Наконец, память зацепилась за то самое слово, которое резануло слух девушки:

– Он сказал, что, возможно, это его последний рейс. Мне не понравилось, как он это сказал. Но я подумала, что неправильно поняла, и имелся в виду последний рейс на «Салим».

Зана серьезно смотрела на девушку, сильно прищурившись. Неизвестно, где она подцепила эту человеческую привычку. Не от Нико же – он точно любитель щуриться, Полани всегда внимательно наблюдает за его мимикой.

– Ну, сюда-то его точно не пустят больше, – кивнула Зана, словно в ответ какой-то своей мысли. – Но… Ты знаешь, я думаю, мне пора. Надо кое-что проверить. Давай, поправляйся, мы тебя ждем. Сегодня с утра твой любимый Нико вместе с Мардешем врубали движок на холостой прогон. Понятия не имею, что у них там получилось, но судя по тому, что у Каменной Рожи улыбка за маску вылезает, они не утерпели и проверили кое-что из апгрейда. Видимо, работает эта бош’тет-математика квантовая. Техники сейчас заканчивают финальные калибровки, и послезавтра мы отстыковываемся для проверки моторов в ходовом режиме.

– Что, уже? – потрясенно спросила Полани. – Так быстро?

– Да, твой Нико быстр, как низкоуровневый протокол, – засмеялась подруга. – Надеюсь, с тобой он будет… не столь скорострелен.

Полани все-таки дотянулась до пузырька и метнула легенький цилиндрик в убегающую Зану. Не попала, разумеется. Кварианская красотка уже от двери двумя руками отбросила в сторону Полани знак сердечной признательности, и, смеясь, выскользнула в переходный тамбур стерильного бокса.

Полани стряхнула на пол пищевые патроны и вызвала уборщика. Пока робот-жучок запихивал в себя слишком громоздкие для своего тельца баллончики, Полани успела передумать шестьсот шестьдесят шесть мыслей, и пришла к мнению, что нужно срочно приводить себя в порядок. То есть для начала – выздороветь. Ей очень не хотелось валяться на больничной койке в то время, как Нико и Мардеш будут торжествовать по поводу своей маленькой технологической победы.

***

– Доброе утро, Полани, – Датто’Месса учтиво коснулся груди. – Рад видеть тебя в полном здравии.

– Здравствуйте, капитан, – отозвалась девушка. – Пока еще не в добром. У меня машгор чуть не раздулся от лекарств, которые мне в него напихала тетушка Даро.

– Ничего, – улыбнулся капитан. – Лучше лишний килограмм лекарств, чем лишний день в изоляторе. Не так ли?

– Так точно, капитан! – Полани козырнула на человеческий манер. – Полани’Альтис готова к выполнению своих обязанностей. Приказывайте, капитан.

Мужчина рассмеялся и вернул человеческое военное приветствие.

– Я рад, что ты в отличном настроении, Поли, – сказал мужчина. – Спускайся в центральный энергоблок, я оставил для тебя кресло главного системного аналитика.

– Что? – глаза Полани чуть было не вылезли из шлема. – Вы шутите, капитан?

– Никак нет, специалист четвертого класса Полани’Альтис! – Датто вытянулся перед девушкой в струнку. – Извольте принять должность главсиса!

Капитан снова рассмеялся.

– Ну а если серьезно, то у нас на корабле какая-то эпидемия. Позавчера ты поймала инфекцию, а вчера свалилась Кори’Дариш.

– Что, тоже разбила шлем? – ляпнула Полани, прежде чем прикусила язык.

– Нет, – совершенно серьезно ответил капитан. – У нее на почве респираторной инфекции, вроде бы, снизилась концентрация или что-то типа того. А невнимательный системщик нам не нужен, верно?

– Понятно, капитан, – Полани кивнула. – Позвольте приступить к обязанностям системного аналитика?

– Главного системного аналитика, – поправил ее Датто. – Приступай, Полани. Если справишься с завтрашними маневрами, обещаю, я похлопочу насчет тебя на Большом флоте. Нам нужны талантливые и, главное, многогранные специалисты. Я думаю, ты вполне претендуешь на хорошее место. На каком-нибудь из больших кораблей. Быть может, даже на «Дархаке».

У Полани на мгновение закружилась голова. «Дархак» – брат-близнец «Райи», флагмана Флота. Он, конечно, не настолько пафосен, и сливки кварианского общества по-любому предпочитают селиться на более титулованном корабле-клоне. Но это совершенно неважно – ей, молодому программисту, живущему в крохотной комнатушке внутри раритетного буксира низшей категории, обещают воистину царские хоромы настоящего жилого корабля. Да что там корабля – настоящего летающего города!

Полани всего лишь однажды была на «Райе» с экскурсией, и увиденное потрясло девушку до глубины душы. Огромные, просто невероятной высоты потолки, теряющиеся у бесконечно высоченных сводов. Неимоверных размеров залы, особенно центральный – где принимаются самые главные решения в жизни Флота. Тот самый, где судили и не смогли осудить Великую Тали. В конце концов, огромные, просторные жилые блоки, отведенные для рабочих и специалистов. По понятным причинам в аппартаменты не пускали – частная территория. Но гид по «Райе» тогда сказал, что на одного кварианца приходится примерно восемь квадратных метров жилого пространства при высоте потолков в три с лишним. По сравнению с текущей каморкой Полани это просто хоромы. А ведь у них с Заной еще не самые стесненные условия. Младшие техники «Салима», к примеру, живут в таких же комнатках по четверо – у мальчишек двухъярусные кровати.

Но было в словах капитана и то, что заставило кусочек Полани встрепенуться, насторожиться. По понятным причинам тут же вспомнились слова Заны и Дирака.

Одна просто не верила в капитана, считая его марионеткой Коллегии и Ордена. А второй… Фраза другого про «последний рейс» раскаленной занозой уселась в мозгу Полани, и не желала оттуда вылезать.

Но Полани лишь состроила потрясенную физиономию, еще раз козырнула капитану и убежала на свое новое рабочее место.

«Становишься лицемеркой, подруга?» – спросила себя Полани и ответила самой себе: «Да, а что делать. Пора начинать взрослую жизнь. Вряд ли Нико нужна малосмыслящая, наивная девчонка. Таких он и на Земле наберет дюжину на двенадцать».

***

– Постам доложить о готовности, – это капитан. Его не видно. Только голос, да мерцание маленькой красной звездочки на мультидисплее – звездочка мерцает где-то в районе мостика, разумеется.

– Система навигации готова. Все параметры в норме. Дежурный режим, ждем выхода в астронавигационное окружение.

– Система безопасности готова. Все параметры в норме, статус голубой43.

– Система энергопитания готова. Реактор на холостом, режим устойчивый, связь с безопасниками стабильна. Не вижу сигнала от контроля.

– У нас все нормально, – Ора’Шонар отозвалась, как обычно, вне регламента. – Контролируем потоки, все в допусках. Четвертый мотор в дежурном.

– Так точно. Двигательная готова, три из четырех на стабильном, левый заглушен. Ора, слышишь? Мы левой бочкой не в дежурном, мы ею спим, громко похрапывая дежурной продувкой.

Ага, это Мардеш. В отсутствие Дирака он теперь отвечает за моторы. На профессиональном сленге мотористов два из них «Тяга-1» и «Тяга-2», а расположенные по бокам корпуса мотогондолы Мардеш, вместо «Тяги-3» и «Тяги-4» называет «бочками» – соответственно левой и правой.

Но почему же капитан не дал место моториста Нико? Нет никаких сомнений в квалификации землянина. Уж с мониторингом двигательной установки он бы справился!

– Да, точно, – поправилась контролер. – Прошу прощения, приняла околонулевые показатели за заглушку. Мардеш, вы что, поставили прецезионные энергометры, что ли? Раньше в такие допуска и бош’тет бы не пролез.

– Контроль, отставить бла-бла, – голос Датто’Мессы сверкнул грозным бордовым. – Мардеш, мы что, поставили новые энергометры?

– Так точно, капитан.

– Хорошо, продолжаем проверку.

– Связь готова, – это Борес’Тенрес. – Пространство чисто, стыковочный на сигнальном. Доки рапортуют о готовности, антирентген фиксирую, помехи от двигателей в пределах нормы компенсации, мы на сопровождении вышки Хруничева.

Дата добавления: 2015-08-05