Политика как символическое средство

Обсуждение характерных черт политики можно продолжить, напомнив о раз­личии между аналитическим определением политики и ее материальным оп­ределением: при аналитическом определении мы стремимся показать харак­терные черты политической власти, отвлекаясь от типа института, в котором они могут проявляться. Толкотт Парсонс в известном смысле выходит за пре­делы данного Вебером определения политической власти, о котором мы еще не раз будем говорить ниже (в частности, в гл. IV, с. 93 и след., гл. XI, с. 338— 340), когда утверждает, что изучение предприятия, скажем телефонной связи,

2-2487

ЧАСТЬ I. Институт политики

является работой «по политической теории»', даже если на этом предприятии политические функции подчинены функциям экономическим. Можно ведь изу­чать «Дженерал моторе» не как производителя экономических благ, а анализи­ровать использование в нем властных функций. Политика не сводится «неиз­бежно к управлению», так как в этом случае ее предмет мог бы рассматривать­ся как равнозначный с предметом экономики: политика является формальной наукой о власти. Таким образом, не всякая система взаимодействий может от­носиться к сфере изучения политики. Охарактеризовать ее можно исходя из двух основных критериев: она всегда касается того или иного коллективного образования и опирается на легитимность, выступающую как обязанность (bindungness), а не как физическое принуждение. Строя такое определение, можно сравнить власть в политике с деньгами в экономике: обе эти категории институционализированы, обе являются специфическими средствами, обе на­ходятся в обращении, и, как банкир, который ссужает деньги, отданные ему на хранение, тем клиентам, которые в них нуждаются, выборные политические руководители получают кредит доверия от своих избирателей и стараются его оправдать.

Аналогия между политикой и деньгами может показаться искусственной и свидетельствовать лишь о словесной ловкости социолога, но на деле она на­правлена на поиск определения политики как символического средства (symbolic medium), связывая между собой понятия власти и производства. Та­ким образом, политика мыслится не как игра с нулевым результатом, напри­мер покер, где все, что выигрывает один, теряет другой, но ей приписывается эффективность, подобная той, что свойственна банковской системе: представ­ление о политической власти как игре с нулевой суммой (все, что выигрывают те, кто владеет властью, теряют те, кто не имеет власти) отвергается Парсон-сом вопреки почти очевидному характеру такого представления и в силу вы­годности отказа от механических метафор, каковы бы ни были их привлека­тельность и простота.

И действительно, для Парсонса, который видит в человеке животное, исполь­зующее символы, т. е. главным образом язык (к этому мы еще не раз вернемся), символическое не является чем-то вроде вторичного уровня фиксации социаль­ного². Тем самым оказывается сомнительным, что физика и эпистемология, со­ответствующая механике, могут способствовать адекватному осмыслению по­литической социологии. • '.

¹ Термин «политическая теория» используется иногда как синоним социологической теории политики в противовес эмпирическим социологическим исследованиям в области политики, а иногда и для того, чтобы заменить термин «политическая философия». Один из парадоксов пре­подавания политической науки во Франции состоит в том, что она институционно отсекается от политической философии, тогда как эта последняя уже давно втягивается в многочисленные по­литические дебаты. Положение во Франции имеет специфический характер, и нельзя смешивать проблему университетской дисциплины с проблемой эпистемологической. В Соединенных Шта­тах термин «политическая теория» обозначает одну из частей политической философии.

- Parsons Talcoti. Social Structure and the Symbolic Media of Interchange (1978) и Death in the Western World (1975), обе работы в кн.: Hamilton P. Readings from Talcott Parsons. Таvistock Publications. 1985.

I. Социология, политическая социология, политическая наука

Дата добавления: 2015-08-03