Политика как игра

Определения политики, в которых сочетается смысл двух английских слов — politics и policy, выглядят привлекательно. Politics — это борьба за доступ к влас­ти, завоевание правительственных функций в государстве. Policy — это осуще­ствление мер, принятых правительством, различные уровни управления, а так­же любые акции, предпринятые потому, что они выгодны или полезны. Поли­тическая социология изучает функции, выполняемые государством, завоевание политическими партиями мест в правительстве, проводимые правительством политические акции, «социальные виды политики» (в области образования и здравоохранения), их связь с государственной политикой на международном уровне (например, между налоговой политикой российского правительства в 1997—1998 гг. и требованиями таких организаций, как МВФ). В этом смысле политику можно рассматривать как искусство достижения определенных целей, и политическая социология должна изучать ограничения, влияющие на всякого рода «начинания».

Английский политический антрополог Бейли провел анализ столкновений в индийских деревнях на основе определения политики как соревнования, под-

I. Социология, политическая социология, политическая наука

чиняющегося определенным правилам, какими руководствуются участники борьбы на цирковой арене. Впрочем, он применяет этот подход как к амери­канской мафии, так и к приходу к власти в 1958 г. генерала де Голля. Он ут­верждает, в частности, что образцом связей между кастой воинов и кастой сельскохозяйственных рабочих были когда-то политико-экономические отно­шения типа «король — подданный» и что в борьбе между членами различных каст «цель игры состояла в достижении максимальной чистоты за счет проти­воположной стороны, т. е. речь шла о максимизации типа политического до­верия, который символизируется в языке кастовой системы». Однако другой специалист по Индии Луи Дюмон считает, что кастовая система может быть понята не как иерархия власти, а как иерархия одной ценности, чистоты; ины­ми словами, политической социологии применительно к Индии следовало, во-первых, установить, что ее предмет ограничен, во-вторых, предоставить слово религиозной антропологии, внутри которой могла бы найти свое место и по­литическая социология (см. гл. VI, с. 160). Таким образом, формализм игры, особенно в форме теории игр, обладает тем преимуществом, что позволяет про­яснить ряд конкретных политических проблем (гл. III, с. 66 и гл. V, с. 130), но стоит ли здесь рассматривать все ставки как социологически равные только потому, что они вычислимы? Иностранная «политика» Соединенных Штатов и «политика» децентрализации автомобильной промышленности попадают в одну и ту же категорию отнюдь не из принципа: «Что хорошо для «Дженерал моторе», хорошо и для Соединенных Штатов», а в том лишь случае, если дока­зано, что стратегия является наукой наук о действии (путем рационального ана­лиза индивидуальных выборов, см. с. 130 и далее).

Возвращаясь к различиям между politics и policy, мы видим, что сочетание этих двух понятий в том виде, в каком оно существует в Соединенных Штатах после появления там государства, не может служить универсальной нормой. Эти два связанных и резко контрастирующих между собой аспекта власти обретают форму теоретического осмысления в противопоставлении вопросов суверенитета и уп­равляемости, проведенного Мишелем Фуко, который подчеркивал историчес­кий характер такого противопоставления: государство эпохи Возрождения вы­текало скорее из логики суверенитета, тогда как начиная с XIII в. гражданское общество стало объектом особых технологий, опирающихся на специфические знания, представляющие собой «пастырскую политику» (гл. X, с. 296).

Дата добавления: 2015-08-03