От идеи - к образу

В образе как таковом всегда есть что-то метонимическое, то есть образ - это всегда замещение. Образ - "меняет имя" идее. То есть, вместо идеи, выраженной суждением, мы получаем идею, выраженную образно.

Зачем вообще нужно это замещение? Ну, по многим причинам! Во-первых, образы - то есть "картинки" идеи - гораздо лучше запоминаются, нежели суждения. Особенно это актуально в наш век, где визуальное преобладает над текстовым. Во-вторых, они позволяют читателю (зрителю) самому догадаться о чём идёт речь, то есть, расшифровав образ, как бы самому сформулировать идею, что, конечно, гораздо более эффективно с точки зрения медиастратегии, а нам журналистам, помогает еще избежать прямолинейности и дидактики. Впрочем, конечно, образность не отменяет того, что в некоторых принципиальных местах текста его идея может выговариваться автором в лоб и напрямую. Во всяком случае, образы помогают восприятию идеи, не только на логическом, но и на эмоциональном уровне.

Простые образы уже давно никого не удивляют, скажем, песочные часы, символизирующие время, неумолимо утекающее, проходящее, как песок сквозь пальцы. Или литературные образы всяческих хлестаковых или молчалиных, закрепленные за определенными типами людей. Но чаще журналистам приходится искать образные замещения для довольно сложных суждений, и искать не только в классической литературе, но и непосредственно в жизни, наблюдая окружающую действительность или вслушиваясь в беседу с героем, вдруг можно будет из нее вычленить не только саму идею, но и некое образное её воплощение.

Вернёмся к нашим примерам из первой главы. В случае с Зуфаром Фаткудиновым, фильм, по идее, был посвящен судьбе народа. Один из фокусных моментов - что дети как бы расплачиваются за своих предков, мальчика Зуфара в детстве обзывали "татаро-монголом". Вот это суждение: "дети расплачиваются за своих предков" было подкреплено и неожиданным сильным образом, который "нашел" сам Зуфар - когда он студентом приехал в Казань, попав на могилу Василия Сталина - ужаснулся, увидев памятник сына Сталина, изрешеченный пулями (сын страдал за отца!). Сильный, эмоциональный образ, потрясший еще тогда студента Фаткудинова, и безусловно, нашедший бы соответствующий отклик у зрителя.

Во втором примере - фильм о ректоре - мы уже упоминали: необходимым сделался образ города, живого, движущегося, автомобильные дороги, дома, интервью в машине. Итак, в первом случае наш образ был статичная картинка, единичный предмет -надгробный памятник, во втором случае - динамичная, складывающаяся из множества элементов, картина живого города. Вообще, образ может составится из самых разных "ингредиентов", может быть как виртуальным, так и реальным, сюжетным и почти абстрактным, словесным, зрительным или звуковым. Не всегда образ это видимое глазу украшательство очеркового текста, часто он бывает вполне даже житейским, бытовым. Найденный хороший образ часто становится названием для всего очерка, если соотносится с главной его идеей.

Мой телеочерк об арт-симпозиуме в Елабуге назывался "Ковчег художников", несколько раз звучало в интервью приехавших в Елабугу с разных мест художников мнение о том, что вот таким образом, собираясь здесь все вместе они делают какое-то очень важное дело, может, даже спасают мир, что не деньги ими движут, а любовь. Видно было, какая особенная аура сложилась на симпозиуме - художники со всей страны и некоторых других государств (Турция, Узбекистан, а также такие отдаленные наши регионы, как Якутия, Чечня, Алтай) составили настоящее братство. Особенно трогательными были съемки в шатре, поставленном во внутреннем дворе галереи, где художники собирались вместе и общались. В последний день - казанец Ильнур Сиразиев в заключительной речи произнес эту фразу, о том, что здесь собрался настоящий ковчег художников, и когда после официального закрытия арт-симпозума все снова собрались в шатре на завершающий фуршет, вдруг после всех солнечных дней грохнул ливень! Образ ковчега, таким образом, закольцовывался сам собой!

Чтобы транслировать, двигать этот образ на протяжении всего очерка, напоминать о нём - мне периодически приходилось показывать художников сообща. Вот они вместе идут на экскурсию, автобус, музей, вот - центральное обсуждение в шатре, наконец - слова о ковчеге, и снова шатёр, ливень! Чтобы образ хорошо прочитывался, нужны его неоднократные "подтверждения" в тексте очерка. Иногда в виде высказанных прямых суждений или в виде завуалированных неочевидных "двойников" образа (ср.: художники в автобусе), даже в виде как бы случайных каламбуров, игры слов и прочее - необходимо неявно поддерживать главный образ на протяжении текста.

Иногда образы рождаются даже раньше идей, так было и в случае ковчега художников, так же и в очерке о семействе Бренинг, который я делал для журнала. Их квартирка на втором этаже аптеки, основанной их дедом Иоганном в XIX веке - была как настоящий музей: полна картинами, старинными предметами, и среди всего: два старика под 80. Образ родился сразу - посреди буйства 21 века, ресторанов, стеклянного ГУМа - эдаким "домом турбиных" квартира Бренингов -осколок дореволюционной Казани, где все осталось как было. Идея, которую выражал этот образ, понятна: верность их самим себе, своим предкам, своим идеалам.

Факты добавляли "материал" для развертывания идеи: когда национализировали аптеку после 1917 - отец моих нынешних стариков Арнольд Иванович сам открывал подвалы: "Товарищи! вот еще здесь у нас лекарства! " На этих только лекарствах город выжил в гражданскую войну, всё остальное разорено было. А уже мой герой - Рудольф Арнольдович - когда стал парализованным, писал пьесы для фортепьяно для левой руки. Верность до конца своему делу, своему призванию. Бескорыстная верность. Начал я очерк с того, что описывал даже не картины, а предметы их повседневного быта - ботинки-прощайки (ироничное советское название войлочных калош - "прощай молодость"), а далее: чашечки, блюдца, подсвечники - всё XIX века. Бренинги потом написали мне подробное рукописное письмо, благодарили. Многих журналистов до меня только их картины и интересовали, а живые люди воспринимались ими просто как хранители и собиратели своеобразного музея, я же, в своем очерке старался подробно рассказать и о каждом из членов этой удивительной семьи, сейчас уже, увы, из старшего поколения никого не осталось.

Бывают случаи, когда сформулированную заранее идею, уже даже выраженную в образе - приходится менять. Эти первичные образы (появляющиеся, зачастую, до встречи с живой жизнью, непосредственным своим героем) - мы черпаем из нашего культурного запаса, начитанности, насмотренности, владения искусством ассоциации и др., так что общий культурный уровень - безусловно часть нашей профессиональной компетенции. Однако, вернёмся к обсуждаемой теме, приведу еще один пример в этой связи:

Когда я получил задание от детского журнала сделать материал о московской кукольнице - у меня уже сразу был готов образ: кукольная королева. Вот, я думал, сидит она, живая среди своих кукол... Очень часто, как мы видели, именно образ и помогает окончательно сформулировать идею, но в этом случае мне пришлось удивиться:

- Ну, пожалуйста, фотографируйте! Только я уже больше не делаю кукол! - Так и начался в итоге мой материал: "Отречение кукольной королевы", на протяжении которого я пытался понять почему же, на пике успеха, мастер отказывается от своего ремесла? Она использовала линзы, чтобы делать своим куклам человеческие глаза, и начинала делать куклы, как говорит, чтобы лучше понять человека, как устроены эмоции. "А потом мне приснилось, что я мертвую душу взяла и воплотила в куклу, и голос: "так ты и это можешь?", я поняла, что перешла границу". Так и получился у меня материал об ответственности художника, кодой стала фраза мастерицы: "Я не люблю фразу - талант не пропьёшь - талант тебе даётся, как драгоценный хрупкий кувшин с водой, неси его, не разбей, не расплескай зазря".

Появление в уме образа - конечно, облегчает задачу журналисту, подсказывает ему направление работы, но всегда нужно быть готовым к тому, что полевой этап может привнести самые неожиданные изменения в первоначальный план и вынудить изменить идею. Движение на контрапункте - один из популярных приёмов монтажа публицистических текстов, в которых центральное место занимает конфликт (неважно, межличностный, или внутренний, психологический). Образы, в этом случае, помогают лучше оттенить самый конфликт, и стороны, его представляющие.

В моём фильме о певице 1950-х годов Юлдыз Бурнашевой, на пике карьеры отказавшейся от ее продолжения, ставшей историком КПСС и популярным лектором, - по сути, фильме о всеобщей любимице (когда-то живом символе Татарии, которую вызывали здесь выступать перед всеми сильными мира сего от Джавахарлал Неру и Индиры Ганди до Эрика Хонекера), всеобщей любимице, так и не ставшей звездой, и нынче - подзабытой широкой публикой, - вот в этом моем фильме несущий образ - голос самой Юлдуз Бурнашевой, молодой, крепкий, сильный, звучащий каким-то даже укором и ей самой, и нам, потомкам, знающим продолжение этой судьбы. Трогательная надпись на конверте винила, сделанная её рукой: "Моя пластинка. Единственная".

То есть - не сюжет, не картинка, а просто голос - в некоторых случаях может быть образом. Но в одном месте фильма он зазвучал особенно пронзительно. Речь там шла об аресте в год сталинских репрессий родного дяди Юлдуз Бурнашевой - поэта, директора камаловского театра, ближайшего друга Салиха Сайдашева - Фатхи Бурнаша. На экране: хроника сталинских лет, кадры тюремной камеры, прокурор Вышинский зачитывает приговор, слова нам не слышны, запись без звука... Зато слышно, как поёт Бурнашева: "Соловей мой, Соловей!" Вот на фоне этих страшных кадров песенка про Соловья, образ, который может быть прочитан двояко, но оба прочтения вполне работают на основную идею: 1. В тюрьмах гноят тысячи тысяч людей - а рядом, беззаботная жизнь и соловей, советские люди радуются 2. Соловей как символ живого голоса, который скоро задушат, свернут ему шею, и он поёт накануне гибели, зная о ней.

Как видим, образы могут допускать и некоторую свободу трактовок, и хотя в целом, мы должны добиваться однозначности их прочтения, точной работы образа на идею, но иногда и некоторая свобода в трактовке аудиторией образа вполне допустима.

Дата добавления: 2015-08-05