Мастер-класс: жанр - портретный очерк

А.Ш. Бик-Булатов

(Учебно-методическое пособие)

Предисловие

Жанр "портретный очерк" известен довольно давно и в советском журналистиковедении был неплохо разработан. Классическими стали работы, посвящённые очерку, В. Канторовича, М. Черепахова, В. Ученовой и многих других теоретиков. Кроме того, о природе очерка много размышляли и писали известные очеркисты - А. Аграновский, Т. Тэсс, М. Шагинян, список можно продолжать долго, от советского времени и вплоть до второй половины 19 века, периода первого рассвета журнального очерка в русской периодической печати, связанного с именами М. Салтыкова-Щедрина, Н. и Г. Успенских, А. Левитова, а чуть позже - В. Короленко и А. Чехова и других выдающихся авторов, многие из которых оставили свои заметки и размышления по поводу природы очерка.

К началу 21 века очерк был потеснён с газетных и журнальных полос, вместо глубоких, разработанных очерков-портретов в обилии размножились поверхностные, "глянцевые" интервью с персоной. Возможно, в связи именно с этой ситуацией -очерк также несколько выпал из поля зрения наших теоретиков. Трудно найти что-то новое в журналистиковедческой литературе об этом жанре. Между тем, я считаю, что его потенциал вовсе не исчерпан, а наоборот, именно сейчас может быть очень восстребован. В эпоху всеобщего дилетантизма, захлестнувшего, заполонившего современную медиа-сферу, как никогда велик сейчас запрос на журналиста-профессионала, способного к глубокому постижению темы, работе над её раскрытием, обладающего мастерством художественным, философичностью, способностью ко всестороннему анализу. Журналиста авторитетного, которому можно доверять, за которым хочется следовать, вслушиваясь в высказываемые им суждения, мысли, соучаствуя и сочувствуя (то есть - "со-мысля" и "со-чувствуя") ждёт современный читатель. На очерках - проверяются журналисты. Это один из самых сложных жанров, при этом - один из самых личностных жанров, при которых автор предстаёт таким, какой он есть. При всём, это именно журналистика, в лучшем смысле этого слова, со всем её гражданским пафосом, мастерством слова, компетентностью, осознанностью творческого труда и прочее.

Сам рассказ о работе над очерком, должен, по моей мысли, свидетельствовать за профессию. Утвердить её заново в эпоху тотального дилетантизма. Что же поделать, что наступили такие времена, когда нам приходится и таким образом отстаивать свою профессию? Напоминать, по крайней мере, что написание материала у журналиста-профессионала обязательно предваряет ряд важных этапов, связанных с глубокой рефлексией над будущим медиа-текстом. Этапов, которые многие начинающие "борзописцы" зачастую забывают пройти!

Несмотря на этот подспудно присутствующий пафос, книга направлена (и может, даже в большей степени) именно на начинающих авторов, нацелена дать установки, помочь выработать подходы, научить писать очерки. Книга безусловно авторская, аккумулирует именно мой авторский опыт написания очерков (или монтирования и режиссуры - если говорить о телеочерках, ибо в книге будут рассматриваться как печатные так и телевизионные способы создания очерков, и это еще одно её отличие от предшественников). Мне хотелось именно, чтобы книга не была сугубо теоретичной, но рассказать о теории очерка в связи с практикой. Я намеренно не перечитывал работы теоретиков, даже упомянутые выше, но пытался самостоятельно и заново сформулировать ключевые позиции, необходимые для написания очерка, через анализ собственных очерков разных лет. Конечно, будучи доцентом кафедры журналистики Казанского университета, я обладаю определенной теоретической подготовкой и когда-то читал и вышеназванных авторов. Это, я думаю, убережёт меня от голословной "отсебятины", и позволит строить свою концепцию портретного очерка - хоть и опосредованно, но всё же опираясь на лучшие достижения теории и практики отечественного очерковедения.

Действительно, для своего мастер-класса я выбрал всего одну разновидность очерков - а именно очерк-портрет. Но многие замечания и выводы, сделанные в книге, справедливы и для других разновидностей жанра.

Итак, в добрый путь! Желаю вам интересного и полезного чтения!

ЧАСТЬ 1. Теория

Идея

Разговор об очерке начнём с идеи. Идея – это ключевая категория, над которой мы размышляем, создавая свои произведения, очерки, зарисовки или эссе. Разрабатывая идею, мы должны для себя ответить на вопросы: а ради чего нам этот герой, эта тема? Почему он нам важен? Что мы с его помощью хотим донести до нашего читателя, зрителя? Какие ценности и установки мы будем формировать у аудитории через обращение к этой теме?

Итак, идея определяет трактовку темы или героя, символизирует его (т.е. буквально: превращает в развернутый символ какой-то идеи). Лучше всего, когда у журналиста есть возможность еще до выхода в поле обдумать идею представления выбранной темы, создать концепцию будущего материала, чтобы уже на первом этапе сбора информации, действовать исходя из той идеи, которую он решил реализовать.

Но на практике, в современных условиях, когда темпы производства журналистского продукта резко убыстряются, а также наблюдается известная конвергенция жанров (скажем, информационных и художественных), часто не удаётся предварительно окончательно выработать идею. Задания, получаемые от редакторов, зачастую не содержат никакого «идейного» наполнения, но лишь примерную тематику или героя. «Материал» для идеи начинает вырисовываться лишь после первого интервью (если сроки позволяют, то можно проводить его и без записи в формате предварительной беседы). Сжатые сроки производства, особенно на телевидении, часто превращают «предварительное» интервью – в основное, оно идёт в монтаж, и идею приходится формулировать уже на основании первично отснятого материала.

Очень тренируется этот навык, если работаешь долгое время над одной рубрикой, в которую попадают материалы по сходной теме, а тебе необходимо каждый раз подавать её по новому. В моей практике был такой пример, что несколько выпусков подряд для программы «Город мастеров» в разработку мне предлагались сходные тематические диспозиции. Примерный вариант был таков: Бабушка, вышла на пенсию, и по выходе – занялась неким видом творчества. Мы показываем мастерицу, по ходу она учит нас и зрителей, как делать ту или иную декоративно-прикладную вещицу.

Но как сделать так, чтобы мои бабушки не сливались в какую-то одну, тянущуюся как жвачка, «бабушку», переходящую из передачи в передачу? И ведь очевидно, что заранее здесь ничего не возможно выяснить, пока не поговоришь с героинями. Бабулек и в Интернете-то нет, судьбу их не почитаешь! Только съемки и разговор могут помочь! Причём, телевизионный процесс так построен, что вторую съемку для такого сюжета вам вряд ли выделят!

В таких случаях, исключительно важным делается интервью, разговор с героем, в ходе которого ты должен не просто выяснить какие-то факты о жизни человека, но и выбрать, вычленить то место в разговоре, которое поможет тебе сформулировать идею, на которую ты будешь потом нанизывать эту общую для всех сюжетов синопсическую матрицу. Какой-то один факт должен сделаться главным! Нужно обязательно найти эту точку!

Вернёмся к бабушкам. Вот вам три примера,где я раскрываю, за что мне в итоге удалось зацепиться:

1 пример: Бабушка оказалась женой лётчика. Не просто летчика, но даже учителя Гагарина в летном училище, тот ему даже книжку подарил!

В таком случае: её занятие шитьем для нас – будет символом дома, домашнего очага! Муж где-то летает, но дома – у него надёжные тылы, ждёт жена, семья, шитьё – это что-то домашнее, традиционное домостроевское занятие для женщины, если муж ушел в поход. Показываем дочку, внука – тоже творят, что-то делают. Крепкая семья. Дед уже умер, но семья по-прежнему дружна!

2 пример: Бабушку в «лихие 90-е» сократили с завода, но вскоре добрый директор позволили им основать при заводе «ветеранскую фирму» в простаивающем цеху, продолжали что-то делать, не простаивали бабули! Даже в «женщину года» ее как-то выдвигали лет 10 назад.

В таком случае: её шитье – символ активности. Она не сдалась, не сидит просто так, она трудится! Вон еще и дача у неё, помидоры, и совет ветеранов, а еще и шьёт! Не опустила руки после выхода на пенсию, когда люди чувствуют себя ненужными.

3 пример: бабушка вспоминает как в детстве ходила в Кировском районе («пролетарская провинция» Казани) в Дом Культуры «Х лет ТАССР», и хотя от центра города далеко – но это был настоящий очаг культуры, Кобзон к ним приезжал!

В таком случае: её возвращение к творчеству в поздние годы – как бы дань памяти тем педагогом, которые столько в неё вложили в детстве, учили ее рисовать, потом было не до этого, семья, работа, а вот сейчас она может «вернуть» миру то, что в неё вложено. Патриотизм места – можно быть патриотом не только города, но и своего района.

Конечно, в развернутых портретных очерках, в том числе телевизионных – первое интервью становится именно «первичным» и дальнейшие съемки организуются уже с учётом сложившейся идеи. Под неё подбираются персонажи, которые будут что-то сообщать о главном герое, места дальнейших съемок и др.

Примером такого рода для меня была работа над телеочерком о ректоре педагогического института в Набережных Челнах. Ситуация, которая стала отправной точкой для идеи фильма, была мне выдана героиней в одном из первых интервью (синопсическая матрица фильма требовала рассказать в нем об институте (просьба героини), но через личность ректора, так как сам очерк выпускался в цикле «Современник»).

Итак, ситуация: после 20 лет работы в городской администрации, где она отвечала за весь социальный блок, наша героиня вынуждена была уволиться, так как предчувствовала возможные сокращения аппарата мэрии. Она перешла на должность ректора в вуз. И первое её ощущение, психологическая травма, если хотите, было связано с тем, что вот: когда-то она отвечала за весь город, а теперь у неё всего лишь один вуз!

Фильм получился про то, как постепенно, через институт, она вернула себе город! Потому что, действительно, пединститут теперь работает не только со студентами, но и с пенсионерами, и с школьниками, и с дошкольниками (курируя детсады), и с больницами (совместные программы педагогической реабилитации), и многое другое!

Идея потери и возвращения города через институт предопределила и основные ходы фильма: Набережные Челны должны были стать «персонажем» очерка, мы заказали поездку с ректором на автомобиле по городу, по разным точкам, с которыми взаимодействует вуз, героиня провела нам своеобразную экскурсию по Челнам, где она знает почти каждый дом! Пединститут – не ограничивается стенами главного здания, но распространяется и взаимодействует со всем городом, вписан в него!

Преодоленная психологическая травма героя – очень часто может быть основой идейного замысла. Конфликт – одна из составляющих драматургии любого фильма, в портретном очерке, именно психологический, внутренний конфликт выходит на первый план.

Характерный пример такого рода в моей практике - фильм про государственного советника Зуфара Фаткудинова, автора детективов (самая известная книжка -"Тайна стоит жизни") и составителя афоризмов (порядка 5000 афоризмов). Идеей мне послужила также его главная психологическая травма, с которой он боролся всю жизнь:

1. Зуфар родился далеко от Татарстана, в Костроме, семья уехала в 1921-м из Чистопольского уезда, спасаясь от голода... в детстве, в Костроме, в школе его дразнили "татаро-монгольским игом", он был единственным татарином, национальность стала его комплексом, большим и на всю жизнь. Чтобы победить насмешки в классе - он стал заниматься боксом, и уже мог ответить обидчикам, но комплекс внутренний ведь так не победишь!

2. В Казань Зуфар впервые приехал студентом, поступил в университет, и одно из первых мест в городе, которое он решился посетить - была могила Василия Сталина, похороненного тогда в Казани. Когда он оказался у памятника - то поразился и напугался: весь скромный памятничек был изрешечен пулями, сыну мстили за злодейства отца! Наверное, и здесь неизбежно возникли у него переклички с тем, как его в детстве дразнили татаро-монголом.

3. Шло время. Он сделал хорошую карьеру в политике, стал госсоветником, был даже консультантом Горбачева и Ельцина. И когда настала ситуация с национальным суверенитетом, и был даже вариант ввода танков в Татарстан - то он очень старался не допустить этого, убедить, что мы из России не выходим. И вот же какая мысль тогда его посетила: "Ведь если танки войдут - то неминуемо они победят - и потом ещё 300 лет нашим детям будут пенять: "У! Татары!"...

Как оказалось, это чувство национальной униженности, усвоенное с детства, нёс он и страшился всю жизнь... И поразительно характерен был его ответ на вопрос о том, какие должны быть татары. Совершенно отлично от того, что обычно можно слышать у людей с "проснувшимся национальном сознанием", вместо разговоров о собственной физиономии, особости, национальном достоинстве, Фаткудинов сказал: "должны быть как другие народы". Мы не хуже других народов, мы не хуже! - и опять это говорит детская травма, когда ему внушали: ты не как все, ты изгой.

Заканчиваться фильм должен был у памятника Льву Гумилеву, его предупреждением будущим поколениям. И по сути весь фильм посвящался судьбе нации, предупреждении об угрозе превращения чувства национальной униженности меньшинств, взращенного неумной политикой государства, в чувство ненависти и зависти к другим, которое в конце концов, может привести к гибели самой этой нации. Фаткудинов испытал на себе это национальное унижение, как свою личностную экзистенциальную травму, однако же тут же понял, что с другой стороны – есть ответственность и самой нации, сохранить человеческое лицо, открытость миру, не транслировать свою обиженность на другие народы. Фаткудинов смог в себе как-то преодолеть эти свои комплексы, берущие начало в глубоком детстве, подняться над ними в своей рефлексии думающего интеллектуала.

К сожалению, канал в итоге отказался от такой интерпретации героя, требовавшей серьезного осмысления взаимоотношений наций, ситуации с татарстанским суверенитетом, заказ на фильм передали другому автору

Как видим ещё из этого и других примеров, идея носит обобщающий характер, не просто раскрывает характер героя, но предлагает актуальную тему для размышления для всей аудитории, герой лишь является символом и иллюстрацией определенной тенденции, тезиса или состояния мира, всего того, что мы пытаемся предложить для читателей как идею.

Дата добавления: 2015-08-05