Восприятие, отдача и их взаимодействие

(Не в книгу ли о технике? В главу о восприятии? Вероятно, к вопросу: каким же именно образом восприятие создаст отдачу?)

Мы говорили о том, как воспринимает, как вбирает в себя человек «пищу жизни».

(Или — как оплодотворяется его мысль, воспринимая зародыши чужих мыслей, как происходит задание новых мыслей, их вынашивание и их рождение.)

Но питание состоит из четырех, одинаково существенных, процессов: принятие в себя питательного материала, усвоение его, превращение его в ту или иную энергию — тепловую, механическую, нервную, т. е. расход, и, наконец, освобождение от остатков.

При расстройстве любого из них наступает расстройство всего питания и, долго ли, коротко ли — смерть.

Так в области материальной, так и в области психики.

Нельзя только вбирать в себя, надо и давать из себя; нельзя только вдыхать, надо и выдохнуть.

О потребности отдачи говорилось, когда речь шла об «исповеди», о необходимости «изжить под маской» то, что во мне скрыто, чему я не даю ходу и что тяготит меня своим избытком, о «гранях», о богатствах, глубоко спрятанных и неизвестных даже самому владельцу.

Как же чередуются в нас принятие в себя и отдача?

Чередуются... Но так ли просто одно отделяется от другого? И можно ли сказать, чего в каждом случае больше: одного или другого?

Вот, например: меня беспокоит какая-то неизвестная, сидящая в глубине моей души мысль. Целый клубок мыслей. Я его чувствую и знаю, о чем он приблизительно, но что именно — точно не знаю. Как бывает: роешься в темноте, ощупываешь что-то руками... но, если вещи не знакомые, никак себе ясно их не представишь. Вытащишь на свет, тогда только и увидишь как следует. Этот смутный клубок мыслей, чувств и желаний часто так беспокоит своим присутствием, что непременно хочется его оттуда вытащить, как будто есть что-то в глубинах подсознания и просится наружу — давно пора ему попасть в сферу сознания. Из подвалов на свет божий, во второй этаж.

И вот начинаю об этом говорить, спорить или писать, и понемногу выдергиваю ниточку, разматываю клубок и, в конце концов, вытягиваю всю нитку: вот вся она наружи, и вот перемоталась уже в совершенно новые мотки — было

намотано на один всё без разбору, а вот разобралось, рассортировало».

И теперь всё знаю, всё вижу — что к чему, и всё дошло до моего сознания, и всем этим я владею.

Чего тут больше — отдачи или восприятия? И как здесь отделить одно от другого?

И надо ли вообще отделять эти два состояния, и можно ли их отделить?

Уж если говорить правду — то, особым образом повышенное состояние, которое как магнитом тянет актера на сцену, музыканта к инструменту, писателя к перу, ученого к мысли и, наконец, ребенка к играм, оно всегда сложное, оно никогда не бывает только отдачей или только восприятием.

В нем — и то и другое сразу: выдох сейчас же порождает вдох, а за вдохом не может не следовать выдох.

И механику этого процесса можно себе представить приблизительно так: когда налицо особое состояние повышенной чуткости, восприимчивости, прояснения сознания, то при нем и начинается усиленное просачивание едва, может быть, осознаваемых, но драгоценных мыслей, проходящих внутри меня, близко к порогу моего сознания; или жадное улавливание мимо идущих тончайших «электромагнитных» волн, обычно недоступных.

Словом, начинается усиленное восприятие и извне, и изнутри.

Это — вдох.

Но, чтобы больше могло в меня войти, настораживаешься, шире открываешь ворота к своим тайникам и глубинам, и тут, из них, в открытые-то ворота, устремляются наружу долго ждавшие свободы мои затаенные мысли, желания, задавленные жизнью чувства и вот (значит) — я отдаю.

А в этот момент отдачи я становлюсь еще более обнаженно-раскрытым, и помимо моего желания на место выброшенного жадно впитывается новое — я воспринимаю.

Новое встречается со старым, происходит взаимодействие, образуется нечто третье, что требует себе выхода, и вот — новая отдача. И так дальше: вдох и выдох... замыкание и размыкание... притяжение и отталкивание.

И трудно сказать, чего в каждом случае больше: принятия или отдачи, прихода или расхода.

Отсюда эти нескончаемые споры: «Художник, поэт — отдает свою душу». «Нет, он познает мир, он принимает его в себя, он обогащается!», «Нет, творчество это жертвоприношение, это самозаклание!». И т. д., без конца.

И все оттого, что каждый замечает только свою часть и ее отстаивает. Один заметил листья и говорит: яблоня зеленая. Другой заметил ствол: яблоня серая. Третий — цветы: яблоня белая... Кто прав? Да все и никто.

Творчество — явление многосложное, многогранное, и если уж непременно хочется какой-то формулы, то может быть лучшую нашел тот, кто сказал:

Час тоски невыразимой!..

Всё — во мне, и я во всём...

(Тютчев)

Дата добавления: 2015-07-26