Игра. Фантазия

«Жизнь» в игре и творчестве. «Правда жизни» в творчестве, в творческих фантазиях

Ребенок в играх увлекается, он верит, что все — действительность.

Тот, кто не верит, не увлекается, — с тем скучно: он не умеет играть.

Другой, который слишком увлекается, слишком верит, что он воин, а кругом смертельные враги, и начинает бить и крушить по-настоящему, не считаясь ни с чем, тоже не умеет играть.

Как же во всем этом разобраться?

На первый взгляд премудрость как будто бы небольшая: пускай себе ребенок увлекается, пускай верит — нельзя совсем не верить и не увлекаться, — только пусть всё-таки не слишком, а в меру. В меру верит, в меру не верит — и будет всё как следует, на своем месте.

Испытанная мудрость посредственности — искание истины посередине. Это и всегда-то, во всех случаях — дело

малой изобретательности, а уж в искусстве и творчестве никуда не годится.

Искать истину, это не картошку взвешивать: мало положил — не тянет; много — перетянуло, убавь пяток, десяток, вот и в самый раз.

Истина, как всегда, проста, так проста, что и ошеломляет, и разочаровывает, и устрашает, и подавляет, и смешит.

Всегда она сама лезет к нам в руки, и... всегда мы ищем ее там, где ее нет и быть не может.

Так обстоит дело и с «игрой».

Увлекаться, верить, жить в игре до полного самозабвения, — это как будто бы одна крайность. Но ведь это уже и не «игра». Это просто: жизнь. Мало того, принять совсем всерьез моего любимого братишку за врага пирата и стукнуть его по голове изо всех сил поленом — это, пожалуй, психический заскок, это галлюцинация, это уже «вне себя».

С другой стороны: не верить, быть холодным выполнителем правил игры, делать только вид, что ты увлекаешься и веришь, — это как будто бы другая крайность.

Но дело в том, что это тоже не «игра».

Если в первом случае — психический «заскок» и игра соскочила в жизнь, так во втором «недоскок», просто попытка с негодными средствами: «игры» тут вовсе и не было, было — изображение игры, фальсификация игры.

Живет ли ребенок в игре?

Конечно. Только иначе, чем в жизни.

Он живет фантастической, воображаемой жизнью.

Живет и творит себе обстоятельства, живет и творит себя в обстоятельствах, живет в другой стихии — стихии воображения, фантазии, мечты, в стихии, в которой все законы жизни — другие.

Жизнь и «игра» (т. е. художественное творчество) — две стихии совсем чуждые друг другу, как вода и воздух.

Жизнь — это «плавание» в густой и плотной стихии фактов, реальностей и подлинностей (по крайней мере, они таковыми представляются.)

Игра — это «полет» на крыльях фантазии; это — «скачок через логическую пропасть», это — художничество. Вместо реально существующего — воображаемое.

Но как же совмещаются эти, казалось бы, несовместимые стихии? Как уживаются их, казалось бы, враждебные законы? Ведь игры происходят на земле, а не в воздухе, и играют люди, а не бесплотные фантастические духи?

Мальчик садится верхом на стул и едет на этом коне куда угодно — к соседу, в Багдад, на северный полюс — материальный стул по прихоти его фантазии мгновенно превратился в коня. В Багдаде его схватили и бросили в темницу; искатель приключений забрался под стул и не смеет шевельнуться, иначе отрубят голову: стул — темница. Но вот, с небывалыми приключениями он освободился, и опять верхом на своем стуле скачет через необозримые пространства домой, в свою детскую...

Куда девались реальные стул, детская и, наконец, сам мальчик?

Перед началом спектакля вижу нагримированных сослуживцев-актеров, тряпки декораций, фонари, доски планшета сцены...

Начался спектакль, и на сцене передо мной — мой отец, моя возлюбленная, мой замок, то лунный, то солнечный свет... словом, новая, фантастическая жизнь.

Куда же девалась прежняя, та, что была до спектакля, фактическая, реальная? Никуда не девалась, она всё тут же.

Помните опыт? Круг разделили на семь секторов, каждый сектор окрашен в один из основных цветов: красный, желтый, зеленый и т. д. Если этот пестрый диск начать быстро вращать — цвета исчезают, диск превращается в ослепительно белый.

Куда девались все семь цветов? Красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый?

Никуда не девались. Они все здесь. Из них-то и состоит белый свет.

Так и в творчестве актера ничто никуда не исчезло: и партнеры, и тряпки декораций, и фонари, и доски...

Но «завертела» их кудесница фантазия, смешала в творческом вихре свои мечты, свои волнения с реальностью фактической, озарила огнем воображения — и возникла другая реальность — творческое создание художника.

Дата добавления: 2015-07-26