Все более единая, все более многогранная

Еще сравнительно недавно этнографы, да и не одни этнографы, с особой тревогой говорили об однообразии той «общемировой» культуры, которую разносил во все концы планеты капитализм. Эту культуру называли западноевропейской, европейско-американской, индустриальной, индустриально-городской и даже (иногда) просто капиталистической. Но название не меняло сути дела. Из городов Западной Европы распространялись по всему миру образ жизни (буржуазии, с одной стороны, и пролетариев — с другой), бытовые привычки, одежда, пища.

По-разному сочетаются в нынешних национальных культу

рах элементы общемировые и специфические, самобытные, этнические. В Северной Америке, то есть в США и Канаде, в целом наименее значителен вклад в культуру местных этнических групп. Совсем иначе обстоит дело в Западной Европе, хотя именно там закладывались основы «общемировой» городской культуры.

С. А. Арутюнов констатирует: «Даже в сугубо городском быту различия, допустим, между Гамбургом и Веной, а в еще большей степени между Стокгольмом и Мадридом или Лондоном и Афинами куда существеннее, чем между североамериканскими Атлантой и Торонто. При этом в странах Европы, в частности для поддержания их туристической привлекательности, сохраняются и даже возрождаются многие элементы традиционной культуры, такие, как праздничный костюм, календарные праздники, обряды, музыка, песни, танцы и др.».

В Латинской Америке по большей части заметно нечто вроде противопоставления городов, где торжествует «общемировая» культура, и сельской местности, где упорно удерживается традиционный быт, этнически окрашенный, сохранивший весьма многое от культуры негров или индейцев. В южноамериканских городах народные черты культуры проявляются во всем своем блеске большей частью во время карнавалов и иных праздников.

Поразительный пример сочетания элементов «общемировой» и национальной культуры являет собой современная Япония. Японцы сумели, с одной стороны, усвоить главные достижения и характерные черты «общемировой» культуры и, с другой — сохранить и удержать основные особенности культуры этничес-

==255

кой, традиционной. Здесь на работу ходят обычно в европейской одежде, а дома надевают японское платье, и т. д. Пожалуй, в этом отношении у японцев многому можно поучиться.

Взаимодействие «общемировой» («городской») культуры и этнической идет разными путями, с разными результатами и с разной скоростью. Одну общую черту, однако, тут надо подчеркнуть: в среднем скорость проникновения «городской» культуры во все уголки мира увеличивается. Иные свидетели таких перемен с горечью говорили о страшной нивелирующей, всеуравнивающей силе цивилизации XX века, об однообразии, которое грозит планете с оттеснением на задний план этнических различий, делающих нашу планету столь яркой.

А потом этнографы внимательнее присмотрелись к этой «общемировой» культуре и увидели, что, во-первых, не так уж она однообразна, как казалось поначалу, и, во-вторых, не такая уж она чисто западноевропейская или европейско-американская.

В XVI—XX веках культура, которую обычно называют европейской, распространилась по большей части земного шара. При этом было уничтожено великое множество культурных ценностей, прежде всего — порабощенных европейскими странами народов. Но разрушительное действие европейской буржуазной цивилизации сказалось и на традиционных национальных культурах самих европейских народов. К примеру, древние культуры басков или бретонцев подвергались переплавке, которая уничтожила чрезвычайно многое. Нивелирующее влияние так называемой общемировой культуры повсюду, от

Аляски до Австралии, оспаривать не приходится.

Однако следует обратить внимание и на другую сторону дела: «общемировая» культура, воздействуя на этнические культуры, сама становится кое в чем их наследницей. В нынешней Австралии уже трудно увидеть охоту с бумерангом, но дети в лондонских, парижских и московских двориках запускают картонные или пластмассовые бумеранги. Города Европы, а позже и Северной Америки стали первыми плацдармами формирования «общемировой» культуры. Но с самого начала эта культура включила в себя многие элементы не городского и не европейского происхождения.

В пищевой рацион городского населения всех стран мира прочно вошли чай и кофе, картофель и помидоры, кукуруза и какао и многое другое. Сейчас уже никак нельзя отнести к экзотике ни гамак, ни резиновый мяч (а каучук ведь открыт был впервые в Америке). Привычной и совершенно необходимой мебелью во всем цивилизованном мире стали стенные шкафы, которые, как уже говорилось, ведут свой род из Японии, подобно и низким журнальным столикам.

Что касается одежды, например, то в последние десятилетия «общегородской» гардероб пополнился взятой у эскимосов курткой с капюшоном, пляжными сандалиями с ремешком между пальцами, идея которых перенята у японцев, русскими женскими зимними сапожками и южноамериканским пончо.

Принцип катамаранов, кораблей с двумя корпусами, бороздящих ныне моря и реки всех континентов мира, взят из опыта старых хозяев Тихого океана — полинезийцев.

==256

По всему миру распространились сейчас в качестве украшения интерьера или игрушки русские «матрешки». Иностранные туристы, побывав в нашей стране, увозят с собой наборы этих деревянных разъемных, вкладывающихся одна в другую кукол. И советский человек, отправляясь в поездку за рубеж, захватывает с собой «матрешек»— для подарков новым друзьям. В глазах иностранцев эта забавная куколка стала символом России. А ведь она в России появилась совсем не так уж давно. Только в конце прошлого века стали изготовлять матрешки в подмосковном селе Абрамцеве, в мастерских Саввы Мамонтова. И придумывая формы первой матрешки, художник Малютин и токарь Звездочкин взяли за образец японскую народную игрушку — даруму, куклу-неваляшку. А та, по истокам своим, была не чем иным, как изображением древнего индийского мудреца Дарумы, в V веке перебравшегося в Китай. Его учение в средние века особенно широко распространилось в Японии — вместе с легендами о самом Даруме. Он призывал к постижению истины через молчаливое созерцание, и одна из легенд обратила его в пещерного затворника, располневшего от неподвижности. Таким округлым его и стали изображать игрушечных дел мастера, щедро подчеркивая при раскраске фигурок экзотическую для китайцев и японцев индийскую внешность мудреца. Русские мастера наделили своих «матрешек» не только новыми чертами лица и новым костюмом, но и сделали эти игрушки разъемными и вкладывающимися одна в другую.

И теперь в Индии, где полторы тысячи лет назад родился Дарума, изготовляют свои

17 Ю. В. Бромлей, Р. Г. Подольный

«матрешки» с лицами и в нарядах индианок, но — составные.

Эта история примечательна именно тем, что она не представляет собой некоего уникального курьеза. Сколько культурных ценностей, больших и малых, возникает на основе такого сотворчества разных народов! В скольких вещах, окружающих каждого из нас, можно найти следы далеких в пространстве и времени культур!

А искусство! Начнем с тех его видов, которые, пожалуй, сильнее всего проникают в быт, особенно молодежный,— с музыки и танца.

В числе прочих титулов XX столетию присвоили и звание «века джаза». А джаз был создан американскими неграми, использовавшими богатейшую сокровищницу африканских ритмов. На танцплощадках и в дискотеках городов Европы, Азии, Америки танцуют фокстроты, румбы, мамбо и иные танцы, порожденные Африкой, обогащенные и переработанные Америкой, но не преуспевающей буржуазной Америкой белых, а угнетенной и все же не унывающей Америкой черных.

Это вторжение неевропейского искусства в цивилизованный Старый Свет началось еще в XVI веке, когда, опять-таки через Америку, в Испанию проникла сарабанда. В этом танце соединились испанская, африканская, индейская музыкальные традиции. В Европе дикая, буйная, страстная сарабанда выдержала жестокую борьбу за существование. Двести ударов кнута и шесть лет каторги на галерах — таково было наказание для мужчин, плясавших этот веселый танец. Женщин за ту же «провинность» после наказания кнутом изгоняли из Испании. И тем не менее сарабанда при-

==257

жилась в Европе, правда, значительно изменив свой характер. Уже в XVII столетии она превратилась в танец-шествие, а мелодия ее преобразилась настолько, что вошла в арсенал церковной музыки, мало того, сарабанду стали танцевать во время траурных церемоний.

Музыка европейских корифеев XIX века широко вбирала в себя мелодии и ритмы других народов и приходила к этим народам, неся в себе элементы, заведомо близкие им.

Вот что писал по поводу взаимовлияния и взаимопроникновения различных музыкальных традиций Дмитрий Шостакович: «...В чем я твердо убежден, это в справедливости тезиса о принципиальном равенстве перед лицом культуры человечества всего многообразия национальных музыкальных традиций... Дело, по-моему, не в «совместимости» или «несовместимости» различных музыкальных систем, но в том, как и какими методами решается проблема взаимодействия и взаимовлияния культур разных в этническом и географическом отношении народов...

Мне представляется, что одной из естественных и закономерных форм развития национальной традиции является не только ее непосредственная связь с окружающей действительностью, с новыми социальными условиями и ростом народного самосознания, но и ее способность вбирать в себя, обогащаться за счет всего подлинно прогрессивного в идейном и технологическом смысле, что создают другие традиции, порой даже очень далекие...

Разве обращение Бородина, Балакирева, Мусоргского, Римского-Корсакова к отдельным

образцам или элементам фольклора народов Востока не обогатило их творчество? Насколько бедней бы стала русская музыка без «Половецких плясок» Бородина, «Исламеи» Балакирева, «Плясок персидок» Мусоргского, «Шехерезады» Римского-Корсакова и многих других страниц русской музыки о Востоке. А самоотверженная работа ряда московских и ленинградских композиторов в республиках Средней Азии, где на протяжении небывало короткого исторического срока возникли свои национальные композиторские школы, использующие опыт русской и западноевропейской музыки для строительства своей национальной социалистической культуры...»

Точно так же страстно вбирают в себя опыт многих народов скульптура и живопись, поэзия и проза.

Европейская, и прежде всего русская, проза, придя в Японию, вызвала там переворот во взглядах на литературу, а теперь японские писатели — последователи учеников Тургенева и Толстого — передают и свой опыт всемирной литературе.

Давно ли латиноамериканские страны казались европейцам и североамериканцам чем-то вроде экзотических заповедников прошлого, «банановыми республиками», где жизнь легка и беззаботна? А ныне целая плеяда талантливейших писателей из стран Латинской Америки вносит свой вклад в мировую литературу. Мы восхищаемся их необычными произведениями и ставим их рядом с любимыми книгами, принадлежащими перу прославленных европейских и азиатских авторов. При этом мы понимаем, что не было бы перуанца Марио Варгаса Льосы без Стендаля и Достоевского и

==258

не появился бы колумбиец Габриэль Гарсиа Маркес без Гофмана и Гоголя. А в будущих великих литературных произведениях, кому бы они ни принадлежали, уже будет след, оставленный талантом Льосы и Маркеса, пусть даже авторы этих произведений и не назовут их своими учителями.

Лучшие японские художники XVIII века не могли писать по-старому, в традиционном условном стиле, после того, как увидели реалистическую живопись. Но они не потеряли свою самобытность, создав синтез двух искусств, нашедший свое высшее воплощение в знаменитых работах Хокусаи. А французские художники XIX века, увидев эту «синтетическую» японскую живопись, влюбились в своеобразные способы выражения действительности — и многому сумели научиться у японских мастеров.

У африканских и индейских скульпторов прошлого берут уроки современные ваятели. И вряд ли верно было бы расценивать это лишь как временную моду, захватившую искусство с конца XIX века. Немецкий художник Альбрехт Дюрер, признанный классик живописи, жил четыре века назад. И восхищался, глядя на произведения мексиканского искусства: «Никогда в жизни я не видел ничего, что так радовало бы мое сердце, как эти предметы. Глядя на столь поразительные творения, я был изумлен утонченным гением людей чужих стран».

Писатели, художники, скульпторы и архитекторы разных народов понимают друг друга и учат людей понимать дух чужой страны и иной природы.

Каждое искусство национально, и в этом — основа многообразия мировой культуры.

Карел Чапек был несомненно прав, когда писал: «Благодаря чему Диккенс, этот самый английский из всех писателей Англии, стал мировым автором? Благодаря чему приобрели мировую известность Гоголь и другие, создавшие такую русскую литературу, что ничего более русского нельзя себе и представить?.. Абсолютно нордический Гамсун? И множество других, кто вольно или невольно выражали душу и характер, рисовали типы и жизнь своей страны и своей нации?.. Чем более английским, более русским, более нордическим является то или иное произведение, тем основательнее и очевиднее претендует оно на мировое значение...»

А сколько в мире культурных сокровищ, не ставших еще общим богатством человечества, или оставленных пока без внимания, или забытых, а сколько их, может быть, уже исчезло!

Об искусстве народов дальних стран—особый разговор. Оно получило высокую «рыночную» цену, и, чем экзотичнее и дальше страна, тем эта цена выше. Но, может быть, где-то в Западной Африке маленькое племя выращивает растение, которое могло бы стать по значению вторым картофелем для всей земли. Может быть, охотничья группа бродячего племени кубу знает лекарственную траву, спасающую от инфаркта. Может быть, музыкальные инструменты Филиппин, преобразившись, смогут по праву победить или хотя бы потеснить скрипку, как та когда-то победила сладкозвучную средневековую лютню.

Приглядываемся ли мы к жизни людей разных широт, к преобразованной ими географической среде с целью не только узнать и понять, но и принять?

==259

Опыт любого народа земли пригодится человечеству в настоящем и тем более в будущем.

Когда, к примеру, началась в XIX веке великая эпопея завоевания полюсов, европейские путешественники оделись на эскимосский лад и взяли с собой ездовых лаек.

Но кроме ценностей чисто утилитарных есть и другие. Ведь не определишь, например, практическую применимость полинезийских легенд, ненецких сказок или индийских мифов.

Вся культура человечества принадлежит всему человечеству. И бесполезных знаний нет, как нет бессмысленного искусства и ненужного таланта.

Рассматривая проблему многообразия и единства культуры народов мира, следует обратить особое внимание на динамический характер взаимосвязи этих двух сторон культурного прогресса человечества. Иначе нам грозит опасность упростить соответствующую историческую перспективу. Мы имеем в виду наличие в социокультурном развитии человечества двух диалектически связанных тенденций: дифференцирующей и интегрирующей. При этом последней уже давно принадлежит ведущая роль, что особенно отчетливо проявилось в условиях капитализма. Именно данное обстоятельство имел в виду В. И. Ленин, отмечая в начале XX века, что с каждым десятилетием проявляется все могущественнее всемирно-историческая тенденция капитализма к ломке национальных перегородок, к стиранию национальных различий. Суть этой тенденции, по его определению, все большая интернационализация всей хозяйственной, политической и духовной жизни (см.: Полн. собр. соч., т. 23, с. 318; т. 24, с. 125).

В условиях капитализма такого рода процессы, однако, имеют остро противоречивый характер. В основе этих противоречий лежит присущий буржуазному обществу антагонизм, В результате интернационализация всей общественной жизни неизбежно сопровождается нарастанием неравенства народов, ущемлением прав отставших в своем развитии этнических общностей. Немалую роль в обострении межнациональных, межэтнических отношений в капиталистическом мире играют такие факторы, как расовые и этнические предубеждения, разные формы расовой и этнической дискриминации, а особенно сегрегация и апартеид. Обострению самосознания этнических общностей, находящихся в неравноправном положении, в немалой степени содействует сопровождающее НТР развитие средств массовой информации, делающее весьма наглядным, а потому и особенно невыносимым их неравенство. В силу всего этого в условиях капитализма современная этническая ситуация чревата межнациональными, межэтническими столкновениями. Не случайно почти все конфликты, происходящие в наши дни, почти все горячие точки планеты, будь то на Ближнем Востоке, в Западной Европе, в Юго-Восточной Азии, на юге Африки, на американском континенте, имеют отчетливо выраженную этнонациональную или этнорасовую окраску, хотя, разумеется, в конечном счете и определяются социально-экономическими и политическими факторами.

В условиях социализма тенденции интеграции и дифференциации в сфере национальных процессов коренным образом модифицируются. Прежде всего это вызвано тем, что они оказы

К оглавлению

==260

ваются лишенными классово антагонистического основания. Тенденция развития этнических общностей оказывается здесь неразрывно связанной с тенденцией их все большего сближения и единения. Это прежде всего объясняется тем, что, к примеру, в рамках многонационального Советского государства экономика стала составлять единый народнохозяйственный комплекс, охватывающий все звенья общественного производства, распределения и обмена. Вместе с тем у всех этносов сложилась однотипная социальная структура, которая уже в рамках зрелого социализма станет в основном бесклассовой. Соответственно, очевидно, в перспективе новым рубежом их развития будет становление бесклассовых социалистических наций.

Несколько сложнее вопрос о диалектике соотношения при социализме общего и особенного в духовной жизни. В целом в ней, несомненно, возрастает удельный вес интернационального. Но это не исключает вместе с тем и увеличения в определенных размерах специфического. В данной связи нельзя не напомнить слова В. И. Ленина о том, что в будущем «дифференцирование» человечества в смысле богатства и разнообразия духовной жизни увеличится в миллионы раз (см.: Полн. собр. соч., т. 26, с. 281). При этом важно учитывать, что на разных «структурных» уровнях советского общества культурная дифференциация и интеграция протекают не одинаково.

В условиях реального социализма весьма отчетливо начинает проступать разнообразие духовной жизни, в частности на уровне личности. Хотя и на этом уровне все более увеличивается интегрированный общесовет

ский слой культуры, однако в результате всестороннего развития личности при социализме растут возможности проявления ее своеобразия. И, судя по всему, в масштабах советского народа именно на этот «личностный» уровень все больше перемещается дифференцированность культуры, именно здесь заложены неограниченные перспективы роста богатства и разнообразия духовной жизни человечества. Усиление единства советского народа отнюдь не исключает, а, напротив, предполагает расцвет всех индивидуальных творческих возможностей каждой личности. Как подчеркивается в статье 20 новой Конституции СССР, наше «государство ставит своей целью расширение реальных возможностей для применения гражданами своих творческих сил, способностей и дарований, для всестороннего развития личности».

Существенно и то, что многие из компонентов культуры, которые приобретают интернациональный характер, не только не теряют способности сохранять национальную форму, но и воплощаются в чрезвычайно выразительных национальных вариантах. Появляются национально-специфические черты и у ряда вновь созданных элементов культуры. Особенно это характерно для произведений профессиональных мастеров искусства и литературы.

С другой стороны, в ходе межэтнической интеграции во всей сумме культурных достижений народов СССР все более увеличивается общесоюзный слой, удельный вес общесоветской культуры. Представляется, в частности, очень важным, что нарастающий обмен ценностями во всех областях культуры влечет за собой расширение и обо-

==261

гащение эстетических вкусов, способность воспринимать ино-этнические традиции не как что-то чуждое, а как интересные варианты художественной культуры человечества. Интернационализация художественных вкусов — одно из ярких проявлений общей закономерности сближения духовных культур народов СССР.

Интегративная тенденция в сфере культуры в современных условиях, разумеется, не ограничивается лишь внутригосударственными рамками. Она имеет и межгосударственный характер.

В странах социалистического содружества важнейшими предпосылками такого рода процесса выступает единство общественного строя этих стран, принадлежащих к одной и той же социально-экономической формации, интенсивное развитие между ними различных видов, связей, начиная от экономических и кончая идеологическими и политическими. В частности, в сочетании с экономической интеграцией сотрудничество стран социалистического содружества в области искусства, науки и образования, их совместная идеологическая и политическая деятельность привели к складыванию определенной культурной общности этих стран, проявляющейся прежде всего в распространении среди их населения общей идеологии, общих духовных ценностей.

Процессы дальнейшей интернационализации в сфере культуры протекают (правда, весьма противоречиво) и в развитых капиталистических странах. Идут такого рода процессы и в развивающихся странах Азии, Америки и Океании, где они, будучи в значительной мере связанными с так называемой вестернизацией,

нередко влекут за собой обострение этнической ситуации.

В целом же в результате этих процессов появляются все новые и новые историко-культурные общности, ареалы которых часто в той или иной степени взаимно пересекаются. Одновременно возрастает взаимодействие всех этих общностей, что немало способствует усилению удельного веса тех элементов культуры, которые в той или иной мере распространены по всему земному шару. Основными местами формирования таких составляющих культуры стали города, а технико-экономической основой для их появления послужило промышленное развитие. Огромная роль в распространении элементов этой промышленно-городской культуры принадлежит тому факту, что общая, особенно характерная для эпохи научно-технической революции, тенденция проницаемости национальных перегородок не только в рамках каждой из двух мировых систем, но и в глобальных масштабах затрагивает и культуру. Особенно наглядно процессы интернационализации проступают в материальной культуре. Это получило свое выражение прежде всего в широком распространении как в сфере производства, так и быта разнообразных промышленно стандартизированных изделий: от станков и автомашин до повседневно-бытовых (одежда, мебель, пища и т. п.). Все более интернациональный характер приобретают и отдельные черты повседневного поведения. Сказались интеграционные тенденции и в сфере духовной культуры. Особое значение в этом отношении имеет развитие в условиях научно-технической революции средств массовой коммуникации: печати, кино, радио,

==262

телевидения и т. д. Тем же целям служат и переводы литературы, международные фестивали, контакты между деятелями культуры и т. п. Все это сделало возможным распространение в глобальных масштабах одних и тех же элементов духовной культуры: от художественных произведений до массовых видов развлечений (кино, телевидение, спорт, туризм).

Однако увеличение сходства между миром социализма и миром капитализма в сфере материальной культуры и отдельных компонентов духовной жизни не дает оснований для утверждения о сглаживании различий между двумя мировыми системами. Нельзя игнорировать коренные социально-классовые различия этих систем, обусловливающие диаметральную противоположность их идеологии, социально-политических целей и культивируемых духовных ценностей. Иными словами, надо учитывать, что интеграционная тенденция далеко не одинаково проявляется в различных сферах социальной жизни. К тому же хотя эта тенденция в конечном счете выступает доминирующей, однако она неразрывно связана с тенденцией дифференцирующего характера. Как мы могли убедиться, последняя, подобно первой, прослеживается на всем протяжении всемирной истории. При этом, в частности, каждой из этнических общностей, а также иным историко-культурным образованиям присущи свои формы выражения дифференцирующей тенденции в сфере культуры. В наше время эта тенденция особенно отчетливо проступает как в виде идеологической борьбы двух мировых систем, так и в том, что внутри самого капиталистического ми

ра во многом углубляется социально-классовая разграниченность духовной жизни.

Противоборство двух основных тенденций социокультурного развития человечества, наряду с другими противоречиями всемирно-исторического процесса, как известно, не раз приводило к острым катаклизмам. Однако в современных условиях такие катаклизмы отнюдь не фатальны. Именно поэтому еще и еще раз следует подчеркнуть, что различия в социальной структуре и идеологии социалистических и капиталистических стран не являются препятствием для реализации принципов мирного сосуществования.

00.htm - glava60

Дата добавления: 2015-07-17