Не­что Не­слы­хан­ное

Что же та­кое при­нес­ла в мир эпо­ха со­вре­мен­но­сти, че­го, в об­щем и це­лом, не­дос­та­ва­ло до-со­вре­мен­ным куль­ту­рам? Что де­ла­ло со­вре­мен­ность столь су­ще­ст­вен­но от­лич­ной от пред­ше­ст­во­вав­ших ей куль­тур и эпох? Что бы это ни бы­ло, это, ско­рее все­го, бу­дет од­ной из важ­ней­ших черт лю­бой все­сто­рон­ней или ин­те­граль­ной пси­хо­ло­гии.¹

На во­прос: «Что та­кое со­вре­мен­ность?» пред­ла­га­лось мно­же­ст­во от­ве­тов. Боль­шин­ст­во из них но­сят от­чет­ли­во от­ри­ца­тель­ный ха­рак­тер. Ут­вер­жда­ют, что со­вре­мен­ность от­ме­че­на смер­тью Бо­га, смер­тью Бо­ги­ни, пре­вра­ще­ни­ем жиз­ни в то­вар, вы­рав­ни­ва­ни­ем ка­че­ст­вен­ных раз­ли­чий, жес­то­ко­стя­ми ка­пи­та­лиз­ма, ут­ра­той цен­но­стей и смыс­ла, рас­па­дом жиз­нен­но­го ми­ра, эк­зи­стен­ци­аль­ным ужа­сом, ин­ду­ст­риа­ли­за­ци­ей и за­гряз­не­ни­ем ок­ру­жаю­щей сре­ды, во­ин­ст­вую­щим и вуль­гар­ным ма­те­риа­лиз­мом — все это час­то ре­зю­ми­ру­ют в од­ной фра­зе, ко­то­рую сде­лал зна­ме­ни­той Макс Ве­бер: «мир ли­шил­ся оча­ро­ва­ния».

Не­со­мнен­но, во всех этих ут­вер­жде­ни­ях есть до­ля ис­ти­ны, и нам нуж­но в дос­та­точ­ной ме­ре их учи­ты­вать. Од­на­ко яс­но, что в со­вре­мен­но­сти бы­ли и кое-ка­кие чрез­вы­чай­но по­ло­жи­тель­ные ас­пек­ты, ибо она при­нес­ла нам ли­бе­раль­ную де­мо­кра­тию; идеа­лы ра­вен­ст­ва, сво­бо­ды и спра­вед­ли­во­сти не­за­ви­си­мо от ра­сы, клас­са, ве­ро­ис­по­ве­да­ния или по­ла; со­вре­мен­ную ме­ди­ци­ну, фи­зи­ку, био­ло­гию и хи­мию; ко­нец раб­ст­ва; дви­же­ние за рав­но­пра­вие жен­щин (фе­ми­низм) и все­об­щие пра­ва че­ло­ве­ка. Это, без­ус­лов­но, не­сколь­ко бо­лее бла­го­род­ные дос­ти­же­ния, чем про­сто «все­об­щее раз­оча­ро­ва­ние».

Нет, нам нуж­но чет­кое оп­ре­де­ле­ние или опи­са­ние со­вре­мен­но­сти, ко­то­рое учи­ты­ва­ет все эти фак­то­ры — и хо­ро­шие (как ли­бе­раль­ная де­мо­кра­тия), и пло­хие (как по­все­ме­ст­ная ут­ра­та смыс­ла). Раз­лич­ные уче­ные — от Мак­са Ве­бе­ра до Юр­ге­на Ха­бер­ма­са — вы­ска­зы­ва­ли пред­по­ло­же­ние, что от­ли­чи­тель­ной осо­бен­но­стью со­вре­мен­но­сти яв­ля­ет­ся «раз­гра­ни­че­ние куль­тур­ных сфер цен­но­стей», что, в осо­бен­но­сти, оз­на­ча­ет раз­гра­ни­че­ние ис­кус­ст­ва, мо­ра­ли и нау­ки. Там где рань­ше эти сфе­ры, как пра­ви­ло, сли­ва­лись, со­вре­мен­ность про­во­ди­ла гра­ни­цы, по­зво­ляя ка­ж­дой из них дви­гать­ся в соб­ст­вен­ном тем­пе, с соб­ст­вен­ным дос­то­ин­ст­вом, ис­поль­зуя соб­ст­вен­ные ин­ст­ру­мен­ты и сле­дуя соб­ст­вен­ным от­кры­ти­ям, без дав­ле­ния со сто­ро­ны дру­гих сфер.

Это раз­гра­ни­че­ние по­зво­ля­ло ка­ж­дой из сфер де­лать глу­бо­кие от­кры­тия, ко­то­рые, при их му­дром ис­поль­зо­ва­нии, мог­ли вес­ти к та­ким «хо­ро­шим» ре­зуль­та­там, как де­мо­кра­тия, ко­нец раб­ст­ва, дви­же­ние за рав­но­пра­вие жен­щин и бы­строе раз­ви­тие ме­ди­ци­ны; од­на­ко, не­ра­зум­ное при­ме­не­ние тех же от­кры­тий столь же лег­ко пре­вра­ща­лось в «обо­рот­ные сто­ро­ны» со­вре­мен­но­сти — на­уч­ный им­пе­риа­лизм, ут­ра­ту оча­ро­ва­ния ми­ра и то­та­ли­тар­ные струк­ту­ры ми­ро­во­го гос­под­ства.

Пре­лесть это­го оп­ре­де­ле­ния со­вре­мен­но­сти — а имен­но, что она раз­гра­ни­чи­ва­ет сфе­ры цен­но­стей ис­кус­ст­ва, мо­ра­ли и нау­ки — со­сто­ит в том, что оно по­зво­ля­ет нам ви­деть, что ле­жит в ос­но­ве как хо­ро­ших, так и пло­хих сто­рон со­вре­мен­но­сти. Оно по­зво­ля­ет по­нять и ве­ли­чие, и не­сча­стье со­вре­мен­но­сти.

Куль­ту­ры до-со­вре­мен­но­сти, ра­зу­ме­ет­ся, име­ли и ис­кус­ст­во, и мо­раль, и нау­ку. Од­на­ко суть со­сто­ит в том, что эти сфе­ры, как пра­ви­ло, бы­ли от­но­си­тель­но «не­раз­дель­ны­ми». Так, на­при­мер, во вре­мя Сред­не­ве­ко­вья Га­ли­лей не мог сво­бод­но смот­реть в свой те­ле­скоп и со­об­щать о ре­зуль­та­тах сво­их ис­сле­до­ва­ний, по­сколь­ку ис­кус­ст­во, мо­раль и нау­ка бы­ли объ­е­ди­не­ны под вла­стью Церк­ви, и, та­ким об­ра­зом, мо­раль Церк­ви оп­ре­де­ля­ла, чем мо­жет, а чем не мо­жет за­ни­мать­ся нау­ка. И ес­ли Биб­лия го­во­ри­ла (или под­ра­зу­ме­ва­ла), что Солн­це вра­ща­ет­ся во­круг Зем­ли, то ни о ка­ких на­уч­ных дис­кус­си­ях по это­му по­во­ду не мог­ло быть и ре­чи.

Но по­сле раз­гра­ни­че­ния сфер цен­но­стей Га­ли­лей мог бы смот­реть в свой те­ле­скоп, не бо­ясь об­ви­не­ния в ере­си и из­ме­не. Нау­ка мог­ла сво­бод­но ис­кать свои соб­ст­вен­ные ис­ти­ны, не под­вер­га­ясь гру­бо­му дав­ле­нию дру­гих сфер. То же про­изош­ло с ис­кус­ст­вом и мо­ра­лью. Ху­дож­ни­ки мог­ли, не бо­ясь на­ка­за­ния, изо­бра­жать не­ре­ли­ги­оз­ные или да­же свя­то­тат­ст­вен­ные те­мы. А тео­рия мо­ра­ли мог­ла сво­бод­но изу­чать прин­ци­пы доб­ро­де­тель­ной жиз­ни без ог­ляд­ки на то, что по это­му по­во­ду ска­за­но в Биб­лии.

По всем этим и мно­гим дру­гим при­чи­нам, раз­гра­ни­че­ния, про­ве­ден­ные со­вре­мен­но­стью, при­ня­то счи­тать ве­ли­чи­ем со­вре­мен­но­сти, по­сколь­ку имен­но они, от­час­ти, при­ве­ли к ро­ж­де­нию ли­бе­раль­ной де­мо­кра­тии, кон­цу раб­ст­ва, эман­си­па­ции жен­щин и вы­даю­щим­ся ус­пе­хам ме­ди­ци­ны, на­ря­ду со мно­ги­ми дру­ги­ми ве­ли­ки­ми дос­ти­же­ния­ми.

«Пло­хой сто­ро­ной» со­вре­мен­но­сти бы­ло то, что эти цен­но­ст­ные сфе­ры не про­сто мир­но раз­де­ля­лись, но, за­час­тую, пол­но­стью ут­ра­чи­ва­ли связь друг с дру­гом. Чу­дес­ные раз­гра­ни­че­ния со­вре­мен­но­сти за­хо­ди­ли слиш­ком да­ле­ко, при­во­дя к на­стоя­ще­му ра­зоб­ще­нию, раз­дроб­лен­но­сти и от­чу­ж­де­нию. Ве­ли­чие ста­но­ви­лось бед­ст­ви­ем. Рост ста­но­вил­ся зло­ка­че­ст­вен­ным пе­ре­ро­ж­де­ни­ем. Все боль­шая ра­зоб­щен­ность сфер цен­но­стей по­зво­ля­ла мо­гу­ще­ст­вен­ной и аг­рес­сив­ной нау­ке втор­гать­ся в дру­гие сфе­ры и под­чи­нять их се­бе, из­го­няя ис­кус­ст­во и мо­раль из лю­бо­го серь­ез­но­го рас­смот­ре­ния при под­хо­де к «ре­аль­но­сти». Нау­ка ста­но­ви­лась сай­ен­тиз­мом — на­уч­ным ма­те­риа­лиз­мом и на­уч­ным им­пе­риа­лиз­мом — ко­то­рый вско­ре пре­вра­тил­ся в гос­под­ствую­щее «офи­ци­аль­ное» ми­ро­воз­зре­ние со­вре­мен­но­сти.

Имен­но этот на­уч­ный ма­те­риа­лизм очень ско­ро объ­я­вил все ос­таль­ные сфе­ры цен­но­стей бес­по­лез­ны­ми, «не­на­уч­ны­ми», ил­лю­зор­ны­ми и т. д. И имен­но по этой при­чи­не на­уч­ный ма­те­риа­лизм про­воз­гла­сил, что Ве­ли­кое Гнез­до Бы­тия не су­ще­ст­ву­ет.

Со­глас­но на­уч­но­му ма­те­риа­лиз­му, Ве­ли­кое Гнез­до ма­те­рии, те­ла, соз­на­ния, ду­ши и ду­ха мож­но бы­ло пол­но­стью сво­дить к сис­те­мам од­ной лишь ма­те­рии; и ма­те­рии — или ма­те­рии/энер­гии — будь то в ма­те­ри­аль­ном моз­гу или в сис­те­мах ма­те­ри­аль­ных про­цес­сов — дос­та­точ­но для ис­чер­пы­ваю­ще­го опи­са­ния всей ре­аль­но­сти. Ис­чез­ли и соз­на­ние, и ду­ша, и дух — фак­ти­че­ски, ис­чез­ла вся Ве­ли­кая Цепь, за ис­клю­че­ни­ем ее жал­ко­го ниж­не­го зве­на — и на ее мес­те, как се­то­вал Уайт­хед, ос­та­лось «не­что уны­лое, без зву­ка, за­па­ха и цве­та; все­го лишь бес­смыс­лен­ная и бес­ко­неч­ная суе­та ма­те­рии». (К че­му он до­ба­вил: «Тем са­мым со­вре­мен­ная фи­ло­со­фия бы­ла раз­ру­ше­на до ос­но­ва­ния».)

Вот так слу­чи­лось, что со­вре­мен­ный За­пад стал пер­вой в ис­то­рии че­ло­ве­че­ст­ва круп­ной ци­ви­ли­за­ци­ей, ко­то­рая от­ри­ца­ла сущ­но­ст­ную ре­аль­ность Ве­ли­ко­го Гнез­да Бы­тия. И имен­но в этот мир мас­со­во­го от­ри­ца­ния мы хо­тим вер­нуть соз­на­ние, внут­рен­нее, глу­бин­ное, ду­хов­ное и, та­ким об­ра­зом, по­ти­хонь­ку дви­нуть­ся в на­прав­ле­нии бо­лее ин­те­граль­но­го воз­зре­ния.

Дата добавления: 2015-07-15