|
Читайте также: |
«Хотя я и умер — но я жив»
Проснулся Федор рано.
Он умылся и, подойдя к окну, раздернул шторы. Густой утренний туман висел в воздухе. Просматривались лишь тени деревьев да силуэты машин, стоящих внизу, у отеля.
Федор знал, что в Сан-Франциско бывает сезон, когда туманы окутывают весь город каждый день. Но ведь это бывает осенью. А сегодня 19 июля, день памяти святителя Иоанна. Сегодня в соборе пройдет заупокойная литургия. Будет служиться молебен и читаться акафист, сложенный в память о святом.
Федор вычитал правило ко святому причащению. И когда закрыл молитвослов, в дверь постучали.
— Хорошо, что вы встали рано, — приветствовал его отец Александр.— Попадем в собор пораньше — мне вчера сказали, что прибыло много паломников.
Когда пришли в храм, оказалось, что там уже немало людей. Все же отец Александр поставил своих поближе к клиросу, а сам ушел в алтарь.
Федор обратил внимание, что на клиросах уже стоят певчие — слева расположились совсем юные певцы, справа — старшие. Все нарядно одеты, улыбчивы. По юным лицам видно, что многие стараются скрыть волнение, понимая торжественность момента.
Наверху уже собрались певчие соборного хора.
Теперь всем вместе можно вознести молитву о России, о ее возвращении ко Господу. И о том, кто содействовал этому всей своей жизнью.
Русская Православная Церковь едина. Нет трагического разделения на Зарубежную и Московского Патриархата. Покончено с взаимными претензиями
и горечью разрыва. И святые, прославленные по обе стороны раздела, теперь едины. И едиными устами пропоется сегодня слава тому, кто жизнь положил, чтобы спасти души и жизни русских изгнанников, кто жил для них, неся свой крест во имя всех и каждого, даже самого пропащего и умирающего.
Он стал русским Моисеем, который вывел свой народ из пленения. Не весь, конечно, но немалую его часть. И дал этим людям, которых на родине, захваченной безбожниками, уморили бы в лагерях, тюрьмах, расстреляли в подвалах, — веру, возможность трудиться и жить. И нести свет Православия по всему миру. Ибо где бы ни оказывались русские люди — на плантациях Уругвая или пастбищах Аргентины, в шахтах Китая или за рулем такси в Париже, везде они спасались и объединялись вокруг церквей, которые сами же строили и украшали. И самым дорогим, самым родным стал для русских изгнанников этот худенький человек, Божий избранник, которому Господь вручил дар чудотворения.
Если на торжества прославления святителя прибыло несколько тысяч человек со всего мира, то и сегодня собор не мог вместить всех желающих. И сегодня здесь молились паломники из Европы, Африки, Азии, Южной Америки. Их можно было узнать по лицам — белым, желтым, черным.
Предстоятель на Божественной литургии — митрополит. Вместе с ним — множество священников. Среди них и отец Александр, и другие московские священники, приехавшие сюда.
Торжество осеняют три чудотворные иконы Божи-ей Матери: Курская Коренная, Иверская мироточивая и местная святыня — обновленная Владимирская.
Курская Коренная икона Божией Матери — главная святыня русских за рубежом, по своему иконографиче-
скому типу именуемая еще «Знамение». С молитвенно воздетыми вверх руками, с Богомладенцем Христом на груди, она спасительница и защитница праведных. Она вывела из Шанхая и с острова Тубабао всех, кто оказался в изгнании. Когда владыка сидел на ступеньках вашингтонского Капитолия, он молился именно Ей. И Богородица услышала его.
...Прямо в душу нисходят, как будто с неба, слова и звуки Херувимской песни:
— «Иже Херувимы тайно образующе, и животворя
щей Троице трисвятую песнь припевающе...»
Это святой момент Великого входа.
Из алтаря выходит свеченосец со свечой в высоком подсвечнике.
И вот один за другим торжественно появляются священники, старший из которых несет Святую Чашу. Он передает ее в руки митрополита.
Диакон сильным баритоном вдохновенно возглашает:
— «Возлюбим друг друга, да единомыслием испо-
вемы...»
Это означает, что все единодушно, открыто исповедуют Православную веру. И в подтверждение этого мощно, едино с тремя хорами, народ начинает петь «Символ веры».
Иван поет вместе со всеми, и слезы сами собой выступают у него на глазах:
— «Верую во единого Бога Отца, Вседержителя,
Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым...»
Отцу Александру выпало произнести возглас после того, как хор пропел «Милость мира». Он громко, вдохновенно произнес:
— «Горе имеем сердца...»
Это значит, что наши сердца устремлены к горнему, вышнему, ко Христу.
...Алексей Иванович во время службы забывал земные заботы и тяготы, ненужные споры и дрязги. Потому и полюбил он ходить в церковь, что только здесь отстранялся и от упреков жены, и от детей, визиты которых к родителям все чаще сводились к просьбе дать денег. Алексей Иванович был не жаден, берите, но что же вы о чем-нибудь высоком, духовном не можете даже помыслить?
...Людмила Михайловна радовалась, что добралась сюда, в Сан-Франциско. Ну и пусть ей стало плохо в самолете. Но ведь она преодолела такой путь! Через Тихий и Индийский океаны! Через Атлантику!
А ведь ей шестьдесят четыре года.
Нет, она просто прекрасно поступила, не послушавшись подруги в Сиднее. Вот она вернется и расскажет всем в своем храме, что пережила здесь, в Сан-Франциско. А сын обнимет ее и скажет: «Какая же ты у меня молодец, мама!»
И поцелует ее.
...Митрополит протянул руку к престолу, указывая на дискос с Агнцем и частицами просфор:
— «Приимите, ядите: сие есть Тело Мое, еже за вы
ломимое во оставление грехов...»
Потом он указал на Чашу со Святыми Дарами:
— «Пиите от нея вси, сия есть Кровь Моя Новаго
Завета, яже за вы и за многи изливаемая во оставление
грехов...»
Не в этот ли момент прихожане «гаражного» храма в Париже явственно видели, как синее пламя в виде цветка, похожего на тюльпан, сошло в Чашу, когда владыка Иоанн вот так же стоял у престола?
...Милош с непривычной ему умилительностью чувствовал, как к горлу подкатывают слезы. Он не был
сентиментален, умел сдерживать себя даже в сложные моменты жизни. Но сейчас все более поддавался наплыву чувств.
Он не думал, что американцы так хорошо умеют петь. Что русские, оказывается, не растеряли на чужбине ни своего языка, ни своих традиций.
Это особенно отчетливо увиделось сейчас, во время литургии. И торжественное богослужение, и такое большое количество людей, приехавших со всех концов света на общецерковное прославление владыки, которое уже состоялось в Москве, а теперь, в день его памяти, отмечается и здесь, в Сан-Франциско, и сама атмосфера праздника, которая была разлита в соборе, — все волновало Милоша.
И он тоже подумал о том, что хорошо сделал, приехав сюда.
...Митрополит произносил молитву ко святому причастию:
— «Вечери Твоея тайныя днесь, Сыне Божий, при
частника мя прими...»
С бьющимся сердцем шел, крестообразно сложив руки на груди, к Чаше Иван. К первому своему причастию.
— Имя? — спросил митрополит.
— Иоанн, — твердо сказал Иван.
Митрополит чуть улыбнулся:
— «Причащается раб Божий Иоанн Честнаго и
Святаго Тела и Крове Господа и Бога и Спаса нашего
Иисуса Христа, во оставление грехов своих и в Жизнь
Вечную».
Следом за Иваном причастился Федор. Он не мог не порадоваться за Ивана, видя его светлое, чистое лицо и ясный, осмысленный взгляд.
«Хотя я и умер — но я жив», — вспомнились ему слова святителя.
Прощались как родные люди.
Обменялись почтовыми и электронными адресами, телефонами домашними и мобильными.
Людмила Михайловна улетала в Сидней, Алексей Иванович — в Париж. Он искренне сожалел, что новые друзья не могут погостить у него — Алексей Иванович располагал загородным домом, а не только квартирой в Париже. Но у всех дома накопились неотложные дела.
Договорились, что встретятся в Париже обязательно.
Федор Еремин, отец Александр, Милош и Иван летели одним самолетом — теперь беспосадочным рейсом прямо в Москву.
Когда наш русский «ТУ» последнего поколения оторвался от земли и стал набирать высоту, отец Александр перекрестился и осенил крестом салон самолета.
И никто не сомневался, что полет до Москвы пройдет успешно. Потому что у каждого не только находилась с собой икона святителя, но был он и в сердце — живой, родной и любимый.
Невидимый, святитель Иоанн, чудотворец, летел по небу рядом с самолетом. Развевались по ветру его ряса, наметки клобука.
Летел он легко, свободно, рядом с громадой воздушного лайнера.
И неповторимая улыбка, теплая и ласковая, озаряла его лицо.
2012 год, Великий пост
Содержание
Вступление......................................................................... 7
Глава первая
Самолет летит в Сан-Франциско.................................. 11
Глава вторая
Камень, кусок хлеба и канцелярские кнопки........... 20
Глава третья
Белый утес и красная вода............................................ 32
Глава четвертая
Спасительная молитва................................................... 46
Глава пятая
Введение во храм............................................................. 57
Глава шестая
Гроза................................................................................... 71
Глава седьмая
Причастие......................................................................... 80
Глава восьмая
Хлеб наш насущный....................................................... 90
Глава девятая
Пули летят мимо............................................................. 99
Глава десятая
Остров Тубабао............................................................. 107
Глава одиннадцатая
Панихида на площади................................................... 117
Глава двенадцатая
У каждого свой крест.................................................... 123
Глава тринадцатая
Сретение Господне....................................................... 132
Глава четырнадцатая
«Аще не крещен».......................................................... 140
Глава пятнадцатая
«Хотя я и умер — но я жив»....................................... 147
Дата добавления: 2015-07-18; просмотров: 102 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая страница | | | следующая страница ==> |
| Сретение Господне | | | В зависимости от онтологической и гносеологической сторон в философии выделяются основные направления — соответственно материализм и идеализм, а также эмпиризм и рационализм. |