Социальное происхождение региональных лидеров 5 страница

Наконец, еще один источник кадров для власти, внимание к которому могло бы быть особым,— т. н. «простые рабочие и колхозники». Их удельный вес в пополнении (3-4%) говорит сам за себя (в 1950 г.— 6%). Закончились те времена, когда лидеры местной власти действи­тельно приходили во властные структуры прямо от «станка и сохи». И хотя по-прежнему, особенно в сельских районах, способных организато­ров привлекали к руководящей работе, но, в большинстве случаев, а на уровне аппарата райкома, исполкома Совета, руководстве первичной парторганизации. На смену «простым» рабочим и колхозникам во власть стали входить «простые» мастера, инженеры, учителя, специалисты сельского хозяйства. Соотношение между этими двумя группами «про­стых», «рядовых» граждан составляет 1:3; 1:4, причем этот разрыв

Глава 4. Динамика социального происхождения и становления... элиты 205

имел тенденцию к увеличению. Несмотря на официальное декларирова­ние КПСС как партии «всего советского народа», а советской власти как народной власти, доступ даже к начальным ступеням властной пирами­ды был для «простых» людей резко ограничен.

Проблема здесь заключается не только в вопросе, могут ли рабочие и колхозники управлять. Эпоха раннего революционного романтизма давно миновала, иллюзии в способностях «кухарок» управлять государ­ством развеялись. Проблема в другом: можно ли решать вопросы государственного управления в эпоху все более усложняющегося произ­водства и расширяющихся социальных взаимосвязей с помощью только «классового сознания» или же требуется масса квалифицированных специалистов? Как видим, вопрос был решен однозначно и окончатель­но в пользу второго варианта. Это не означало, что рабочие и колхозни­ки не могли рекрутироваться во властные структуры, просто им для этого нужно было перестать быть рабочими и колхозниками, приобрес­ти дополнительные знания и навыки.

Происходило несколько странное явление: удельный вес профессий рабочих и колхозников на первой работе будущих представителей политической элиты расширялся от поколения к поколению, а удельный вес профессий рабочих и колхозников, с которых происходил переход на властную работу, оставался устойчиво низким. Только за 1980-е гг. от 33 до 40 % состава будущей элиты должны были поменять профессию, изменить свое социальное положение, перейдя в категорию служащих, а затем — либо войти в состав местной технической, производственно-управленческой элиты, либо выдвинуться из «массы» благодаря личным способностям, знакомству с «власть имущими», старым приятельским связям т. д. Таким образом, уже на «подступах» к власти происходили необратимые изменения в социальном положении претендентов на власть.

Вряд ли такого рода изменения можно оценивать с позиций оценок «плохо-хорошо». Это было неизбежно и обусловлено социальными условиями жизни. Времена раннего индустриализма закончились, и осуществлять власть сразу, непосредственно, без предварительной подготовки было уже невозможно. Местная власть уже не могла только транслировать команды, идущие из Центра. Она должна была выпол­нять и выполняла функции организатора местной жизни, что предпола­гало хотя бы минимальный квалификационный уровень организаторских способностей.

Если проанализировать, из каких профессионально-должностных групп состояли новобранцы тех или иных категорий работников власт­ных структур, то можно отметить несколько достаточно устойчивых явлений. Во-первых, элитные должности заполнялись за счет четырех основных категорий, которые вместе давали от 75 до 100% всего элитного пополнения (исключение — 1960 г., когда их доля составила около 60 %). Это директорат промышленных предприятий, главные специалисты и руководители структурных подразделений предприятий,

В. П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

руководство колхозов и совхозов (для 1960 г. также и МТС), руководство школ. Председатели исполкомов пополнялись почти исключительно за счет трех первых категорий, четверть состава секретарей райгоркомов формировали работники школ.

Структура пополнения партаппарата менее определенна, хотя и здесь отмечаются некоторые тенденции: устойчиво идет пополнение из рядов руководителей структурных подразделений предприятий и глав­ных специалистов, лидеров общественных организаций, учительства и директората школ. На долю этих групп приходилось более половины пополнения. Для поколений 1960-1975 гг. достаточно велика роль демобилизованных воинов, которые занимали второе место по значи­мости как источник пополнения партаппарата. В дальнейшем по вполне понятным причинам их роль начинает неуклонно снижаться.

Лидеры парторганизаций пополнялись руководителями небольших предприятий (или, что чаще, их заместителями), руководителями струк­турных подразделений предприятий, а также руководителями обще­ственных организаций (до 50 % пополнения). Значимым источником пополнения руководства первичных парторганизаций становятся, с од­ной стороны, инженерно-технические работники, с другой стороны, «простые» рабочие и колхозники. Это, пожалуй, единственная категория работников властных органов, на комплектование которых оказывали влияние «рядовые» трудящиеся.

Аппарат государственных органов имел три основных источника пополнения: линейные руководители предприятий и специалисты, учи­тельство, руководители общественных организаций. Обращает внима­ние резкое возрастание роли первых двух категорий и резкое падение роли демобилизованных воинов.

Можно отметить, что в 1960-1980-х гг. существовала устойчивая структура потоков, по которым шло становление будущей элиты. Она вполне соответствует (по характеру) новой эпохе: советские производ­ственные менеджеры — технократия и агрократия — составили тот костяк власти, вокруг которой формировался аппарат и его политичес­кая бутафория. Очевидно, что руководители предприятий, зарекомен­довавшие себя как руководители, справлявшиеся с планом, получали преимущественное право вхождения во власть. Во всех поколениях РПЭ мы видим группу таких лидеров власти, для которых первая работа в органах политической власти проходила сразу на элитной должности в противовес тем, кому предстоял достаточно длинный и извилистый путь аппаратного восхождения.

Просматривается общая тенденция — такой стремительный рост наблюдался, главным образом, в городах, где, казалось бы, выбор кандидатов на любую властную должность широк, в том числе из аппарата власти. Тем не менее предпочтение при выборе на элитные должности часто отдавалось новобранцам. Можно полагать, что это был своего рода защитный механизм политической системы, не позволяю­щий ей окончательно забюрокрачиваться. «Свежая кровь», вливавшаяся

Глава 4. Динамика социального происхождения и становления... элиты_____ 207

к тому же сразу в саму элиту, должна была придавать новый импульс деятельности власти.

Первая властная работа служила и первой отправной точкой для дальнейшего движения по властным структурам. Очевидно, что для всех поколений элиты первое вхождение во власть было решающим момен­том, предопределявшим дальнейшую судьбу. Для абсолютного боль­шинства из них дальнейшие перемещения уже происходили на властных должностях: удельный вес перемещавшихся на властные политические должности несколько увеличивался с двух третей состава в 1960 г. до четырех пятых в 1990 г. Лишь небольшая часть либо перемещалась на хозяйственную работу (5-10 %), либо поступала в партийные учебные заведения (7-15 %), причем роль последнего варианта постоянно умень­шалась. Следует отметить также устойчивость структуры перемещений, которая сохраняла свои основные пропорции на протяжении многих десятилетий.

Заметно отличаются перемещения с первой властной работы буду­щих первых секретарей. Они «поставляли» до трети всех перемещений на должности секретарей, в т. ч. от 60 до 80 % — на должности первых секретарей.

Таким образом, анализ первой работы в органах власти представи­телей будущей региональной политической элиты говорит о том, что для них вхождение во власть подчинялось некоторым общим закономернос­тям. Совершенно очевидно, что для политической элиты вхождение во власть не было связано с рядовыми должностями «простых» рабочих, служащих, колхозников. В основе это были должности руководителей предприятий и организаций, учреждений различных отраслей народно­го хозяйства, как правило, достаточно высокого уровня, для того чтобы решать новые организационные задачи. Данный переход в большинстве случаев можно было рассматривать как повышение по службе, обрете­ние нового общественного и политического статуса. Большинство лиц, переходящих на властную работу, воспринимало данный переход как общественно значимый, неизбежный и необходимый для своего даль­нейшего служебного роста.

4.2.3. Рекрутирование в региональную политическую элиту

Вхождение в элиту было, пожалуй, самым ответственным этапом в политической карьере любого работника. Работа на первой элитной должности связана с самостоятельной и ответственной деятельностью от имени Власти в качестве не только исполнителя, но уже организато­ра, руководителя, отвечающего своей карьерой, положением за ситуа­цию в городе, районе. От того, насколько успешной была эта работа, зависело многое, и в особенности возможность продвижения по служеб­ной лестнице и закрепления на престижных должностях. Но даже если честолюбивые намерения не были доминирующими в мотивах деятель-

В П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.

ности, в любом случае возможности перемещений «по горизонтали», сохранения своего места, хорошего ухода на хозяйственную и админис­тративную работу напрямую зависели от того, как «показал» себя работник на данной работе (естественно, если не существовало каких-либо особых обстоятельств, которые влияли на биографию помимо всего прочего: протекции, массовых кадровых кампаний и т. д.).

Без пребывания, хотя бы непродолжительное время, на элитных должностях не могло быть более-менее успешного продвижения в ряды областной административной элиты и, как правило, на должности руководителей крупных экономических программ, производственных объединений и т. д. Это был важный элемент биографии любого политического работника, значимость его возрастала по мере стандар­тизации условий и путей продвижения во власть.

Было бы естественным предположить, что и на элитных должностях соблюдается та же логика продвижения, что и в целом во властных структурах — снизу вверх, от низшей должности к высшей. Однако, это далеко не так. Закономерности должностного роста на данном уровне не только видоизменяются, но и переходят в иное качество.

Изменяется структура первых должностей в составе региональной политической элиты. Можно выделить несколько особенностей, харак­теризующих их структуру (см. табл. 46). Во-первых, непропорционально высокая доля тех, кто начинал работу сразу с высших элитных должнос­тей (первых секретарей ГК, РК КПСС, председателей гор(рай)исполко-мов) — 25-30 % от численности каждого поколения. При этом прослежи­вается тенденция к постепенному увеличению их роли в составе первых элитных должностей (с 24,6 % в 1960 г. до 29,5 % в 1980 г. и 33,0 % в 1990 г.). Особо стоит поколение 1965 г., для которого характерно максимальное количество тех, кто начал свое пребывание в политичес­кой элите сразу с «первых» позиций, что определяется ситуативными моментами.

Во-вторых, происходит резкое падение значения низшей в элитной иерархии должности секретаря райкома. Если в поколении 1960 г. 58 % всех работников начинали свое пребывание в элите с должности секретаря райкома (или ей аналогичной), то в 1990 г.— только 32,6 %.

В-третьих, обнаруживается явное обратно пропорциональное соот­ветствие между уровнем должности в рамках каждого поколения элиты и уровнем должности, с которой начиналась элитная карьера (см. табл. 47): чем выше уровень должности, тем меньше число назначений на соответствующую должность.

При этом совершенно отчетливо прослеживается тенденция на «са­мозамыкание» элитных должностей: деятельность, с которой начина­лась элитная карьера, становилась базовой в дальнейшем служебном продвижении для представителей каждого последующего поколения. Особенно это заметно на примере секретарей, затем вторых секрета­рей райкомов, председателей исполкомов. Это свидетельствует и о другом: сокращается количество взаимопереходов с одной элитной

Глава 4 Динамика социального происхождения и становления... элиты____ 209

должности на другую, увеличивается доля тех, кто с самого начала пребывания в составе элиты сохранял в неизменности свое должност­ное положение. Удельный вес таких постепенно увеличивался с 51 ,3 % в 1960 г. до 61,3 % в 1980 г. и 68,9 % в 1990 г. Ситуация 1965 г., которая дает экстраординарные изменения всех значений, объясняется массо­вым притоком в политическую элиту новых работников, связанным с политическими преобразованиями Л. Брежнева и новой реорганизаци­ей региональных политических органов. Можно предположить также, что отмеченные тенденции отражают другую, более глобальную тенден­цию - профессионализации и специализации политической деятельнос­ти, превращения ее в более рационально и функционально организо­ванную систему.

Изменились возрастные характеристики приходящих на первые элит­ные должности. Произошло, во-первых, постепенное старение впервые приходящих на элитные должности: каждую пятилетку, начиная с сере­дины 1960-х гг., их средний возраст повышался более чем на полгода (с 34,4 года в 1960 г. до 38,8 года в 1990 г.). Во-вторых, несмотря на относительно медленное повышение среднего возраста впервые при­шедших на элитную должность, произошло резкое уменьшение (более чем в два раза) молодого пополнения в возрасте до 35 лет включитель­но. В 1960 г. молодое пополнение составляло 59,8 % всех работавших на первой элитной должности, в 1990 г.—лишь 25,6 %; в т. ч. среди первых секретарей — соответственно 65,3 % и 27,4 %.

Такое изменение возрастной структуры свидетельствовало о мно­гом, в первую очередь, о фактической институционализации процесса выдвижения на элитные должности. Увеличение экономических взаимо­связей в рамках районов, разрастание административного аппарата и усложнение общественной организации требовали отказа от кадровых экспериментов, особенно с молодежью. В элиту стали допускаться лишь те, кто «показал себя» как осмотрительный работник, принимавший взвешенные решения. Выдвижение на высшие элитные позиции в возрасте до 35 лет допускалось преимущественно в сельских районах.

Анализ источников рекрутирования на первую элитную должность позволяет, как и ранее, выделить основные каналы пополнения элиты: аппарат партийных и советских органов (аппарат властных структур), сфера народного хозяйства, руководство общественных организаций (профсоюзы, ВЛКСМ и т.д.), учебные заведения КПСС (выпускники АОН при ЦК КПСС и местных ВПШ) и прочие.

Главным каналом пополнения элиты всегда был аппарат властных органов (см. табл. 48), хотя для поколения 1980-х гг. и отмечается некоторое снижение его роли. Для этого же периода отмечается повыше­ние роли сферы народного хозяйства (с одной четвертой до одной трети от числа пополнения). Наконец, достаточно устойчиво снижение роли выпускников партийных учебных заведений, что вполне объяснимо нали­чием гражданского высшего образования у большинства претендентов на элитные должности. Из таблицы следует, что начиная с поколения

В. П. Махов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)I

1970-х гг. произошло достаточно важное изменение в структуре рекрути­рования элиты: влияние аппарата власти на собственное формирование,! достигнув своего максимума, стало постепенно ослабевать; влияние! представителей народного хозяйства, достигнув минимума, стало воз-| растать.

Изменилась и внутренняя структура каждого из каналов пополнения! элиты. В аппаратном пополнении увеличили свое представительство! работники государственных органов, причем «прорыв» их влияния при-! шелся на поколение 1960-х гг. В дальнейшем их влияние росло почти по! однотипной схеме: каждые десять лет на 5-6 %. Тем не менее, в своей! основе рекрутирование на первую элитную должность происходило с| партийных должностей (85,2 % в 1960 г., 69,4 % в 1980 г., 63,4 % в 1990г.). Характерно, что степень партийного «саморекрутирования» на! высших уровнях политической элиты СССР был в начале 1980-х гг. | примерно такого же уровня — 71,4 %³.

Для «аппаратного» пополнения, как партийного, так и советского, I характерна однотипная должностная структура. Около 50 %, а нередко и более, обеспечивали по две важнейшие должностные позиции: в партий­ном аппарате — заведующих и заместителей заведующих отделами гор-(рай)комов КПСС, в советском аппарате — заместителей председателей [ исполкомов и заведующих управлениями, отделами и т. д. исполкомов.

Наконец, следует отметить и достаточно устойчивую структуру аппа-1 ратного пополнения, в которой основным элементом является аппарат районного уровня. Это, конечно, вполне естественно. Но что заслужива­ет внимания, так это уменьшение роли низовых властных партийных структур — первичных парторганизаций. Характерно, что до 75 % пере­ходов с должностей руководителей первичных парторганизаций на [ элитные должности происходило в городах.

Уменьшение притока кадров с «низов» власти можно объяснить I двумя основными обстоятельствами: усилением бюрократических тен-1 денций в советском обществе и старением элиты. Для определенной части руководителей первичных парторганизаций встала достаточно сложная проблема: или дожидаться вакансий, прекрасно понимая, что при существовавшей кадровой политике они могут появиться нескоро; или переходить в аппарат власти, на производство и т. д., занимая тем самым более выигрышные позиции для сохранения своей карьеры и положения. Да и «верхи» стали более осторожно подходить к выдвиже­нию в элиту партийных работников непосредственно с производства: предполагалось, что человек должен «дорасти» до должности, набраться опыта руководящей работы в масштабе района, города.

Пополнение политической элиты за счет руководителей и специалис­тов сферы народного хозяйства было стабильным и на протяжении всего периода оставалось практически на одном уровне. Однако внут­ренняя структура пополнения изменяется: происходит снижение роли гуманитарной сферы, а точнее — происходит локализация пополнения из гуманитарной сферы среди секретарей райкомов. Еще в поколении

Глава 4. Динамика социального происхождения и становления... элиты_____ 211

1960-х гг. можно видеть более-менее равномерное распределение директоров, завучей школ и техникумов, даже преподавателей среди всех категорий элиты. В поколениях 1970-1975 гг. происходит концент­рация гуманитариев на одной должности. Так, в поколении 1970 г. среди секретарей было 47 % всего гуманитарного пополнения, в поколении 1975 г.— 60 %, в поколении 1980 г.— 75 %.

Особенно динамично изменялся социальный состав РПЭ, ее потоки горизонтальной и вертикальной мобильности в 1985-1991 гг. За несколь­ко лет происходили настолько важные изменения, что можно было говорить о полной смене поколений РПЭ. Все основные параметры, характеризующие элиту, модифицировались. Изменился возрастной со­став РПЭ. Базовой возрастной категорией, в рамках которой находилась большая часть элиты, был возраст 40-50 лет. Сравнительный анализ показывает, что существует значительная разница в соотношении возрас­тов между 1985 и 1990 гг. В 1985 г. большинство представителей элиты были в возрастном интервале 40-50 лет и старше. В 1990 г.— наоборот: 40-50 лет и младше. Просматривается и другая тенденция, впрочем, вполне естественная: чем выше уровень той или иной категории элиты, тем выше ее средний возраст и большее число представителей находится в возрастной группе 40-50 лет.

Достаточно важным представляется и другое наблюдение: во второй половине 1980-х гг. происходит генерационный разрыв, нарушается преемственность поколений элиты. Причем если раньше, в «доперест­роечную эпоху», разрыв происходил, как нам представляется, по линии «региональная — союзная элита» (за счет стабильности персонального состава высших эшелонов власти и создания своего внутрирегиональ­ного порядка взаимодействия между элитами), то теперь происходила необыкновенно быстрая смена местных лидеров, которая разрушала, даже если не учитывать общеполитических факторов, связи между слоями, группами элиты внутри регионов. У большинства представите­лей элиты стаж работы в должности был менее 5 лет. Генерационный разрыв с точки зрения динамики кадров сказывался в утере традиций, опыта властной работы, в росте настроений временщиков, для которых та или иная должность была лишь «мостом» для перехода на престиж­ную хозяйственную или государственную работу.

Существует и другой аспект генерационного разрыва. Четко просмат­ривается особенность: в низших слоях политической элиты, в низших категориях партийных работников больше (по сравнению с началом 1985г.) молодежи. Приток молодежи наблюдался до 1989 г., и ее давление на аппарат, верхние слои элиты сказывалось на принимаемых решениях. Затем (в 1990-1991 гг.) работники в возрасте до 40 лет постепенно начинают уходить в другие сферы общественной деятельности.

После снятия жестких регламентации по составу кадров стало до­вольно быстро увеличиваться число специалистов с высшим инженер­ным образованием, сокращаться число лиц с педагогическим, в це­лом — с гуманитарным образованием. Это связано, как нам представля-

В. П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

ется, с двумя обстоятельствами: во-первых, с победой прагматизма в настроениях высших слоев элиты, понимающих, что компетентность в вопросах гуманитарных партию уже не спасет; во-вторых, с ликвидацией в ряде партийных комитетов должности секретарей райкомов и горко-_л мов, которые курировали гуманитарную сферу и должны были иметьЦ как правило, соответствующее образование.

Быстрая смена кадров поставила вопрос о дальнейшей судьбе¹ лидеров элиты. В последующей их карьере прослеживается ряд тенден| ций ⁴. Первые секретари РК и ГК партии шли (до 1989 г. включительно) абсолютном большинстве на повышение (должности в обкоме и облис­полкоме), причем соотношение партийных и государственных постов было примерно равным. Начиная с 1990 г. основной поток перемещений происходит «по горизонтали», причем в большинстве — на должности руководителей Советов.

Вторые секретари горкомов и райкомов, как правило, передвигались на своем уровне, причем примерно в равной пропорции между партий! ными и государственными должностями, в большинстве случаев — Не первые должности. Секретари райкомов перераспределялись, за не] большим исключением, на партийные должности (второго секретаря} своего же райкома, горкома.

Председатели гор(рай)исполкомов шли в абсолютном большинстве по двум потокам: либо на областной уровень государственных структур! либо на должность первых (в основном) или вторых секретарей гор(рай){ комов. Начиная с 1989 г. большая доля переходов осуществляется государственные структуры, на должности председателей Советов, и>! заместителей и т.д. Заместители председателей гор(рай)исполкомов переходили по трем основным направлениям: меньшая часть (в 1986-1988 гг.) шла на повышение в областные партийные и государственные структуры на низшие должности (инструкторов, заместителей заведую! щих отделами, управлениями и т. д.), основная часть (30-70 %) nepexoj дила на должности председателей советов и исполкомов, реже (10-15 %) — в райкомы партии (инструкторы, секретари, как исключение — первые секретари). Наконец, 15-20 % работников переходили на хозяйственные должности руководителей или заместителей руководи­телей средних и крупных предприятий.

Особо следует выделить случаи перехода на «рядовые» должности. Речь идет не о переходе из политической элиты в хозяйственную, а о выходе из элитных слоев вообще. Другое дело, что это мог быть временный выход, для того чтобы переждать «смутные времена», «отси­деться» и т.д. Но для части бывших лидеров этот выход из элиты был окончательным. Среди первых секретарей гор(рай)комов за период 1984-1990 гг. таких случаев не было зафиксировано (за исключением должности проректора, зав. отделом на предприятии). На уровне вторых секретарей в 1987 г. зафиксирован переход на должность старшего инженера завода, в 1990 г.— на должность учителя средней школы. Секретари гор(рай)комов с 1988 г. стали переходить (15-30 % от числа

Глава 4. Динамика социального происхождения и становления... элиты

перешедших) либо на преподавательскую работу, либо на незначитель­ные хозяйственные должности (заместитель начальника цеха, инженер конторы и т. д.). Для председателей исполкомов такие переходы были нехарактерны. За период 1984-1989 гг. подобных случаев не было зафиксировано. Наибольшее количество переходов на «рядовые» долж­ности было отмечено среди заместителей председателей исполкомов в 1986-87 гг.

После августовских (1991 г.) событий партийные структуры были упразднены. Однако участие бывших партийных функционеров во власт­ных структурах сохранялось. Так, в июле 1993 г. более 40 % глав администрации городов и районов области были в годы «перестройки» партийными работниками, в абсолютном большинстве — секретарями всех уровней горкомов и райкомов. Среди заместителей глав админис­траций их доля была меньше (8-10 %). Выборы в начале 1994 г. в Законодательное собрание Пермской области дали данной категории примерно 20 % мест. В то же самое время бывшие функционеры советских структур получили около 25 % мест⁵.

Преемственность старой советской и новой российской элит, в т. ч. политической, очевидна и не нуждается в особом доказательстве⁶. И это вполне естественно, учитывая, что нынешние региональные режимы в основе своей вызрели в 1970-1980-х гг.

¹ См.: Шестопал Е. Б. Личность и политика: Критический очерк современных запад­
ных концепций политической социализации.— М., 1988.— С. 203.

² Е. Б. Шестопал понимает под политической социализацией «всю совокупность
процессов становления политического сознания и поведения личности, принятия и
исполнения политических ролей, проявления политической активности» (См.: Шесто­
пал Е. Б. Очерки политической психологии. Вып. 6.— М., 1990.— С. 140).

³ Schneider Е. Veranderungen in der politischen Fuehrungselite...— S. 272.

⁴ Данный блок исследования выполнен на основе анализа более 1500 кадровых
перемещений различного уровня. К сожалению, по некоторым позициям судьбы ушедших
с постов работников установить пока не удалось. Это касается председателей и замести­
телей председателей гор(рай)исполкомов в 1989 г., когда значительная часть их не была
избрана, первых и вторых секретарей гор(рай)комов в 1990 г., в некоторых других случаях.

⁵ Подсчитано по: Филатов Н. М., Андреев Н. В. Законодательное собрание Пермской
области.—Пермь, 1994. 30 с.

⁶ Данному вопросу посвящена многочисленная литература. См., например, работы
О. Крыштановской, Н. Ершовой, Д. Бадовского и др.

В. П. Мохов Региональная политическая элита России (1945-1991 гг.)

Таблица 1

Удельный вес промышленности союзного подчинения и промышленности подчинения союзных республик, местного подчинения во всей промыш­ленности СССР (по общему объему продукции, в %)

Год

1950 1956 1957 1959 1965 1972 1975 1985 1990

Промышленность союзного подчинения 67 45

6 49 52 51 56 60

Промышл. республ. и местн. подчинения 33 55 94 94 51 48 49 44 40

Таблица составлена по:

Народное хозяйство СССР в 1959 г. С. 135; Народное хозяйство СССР в 1965 г. С. 123; Народное хозяйство СССР в 1972 г. С. 163; Народное хозяйство СССР в 1975 г. С. 192; Народное хозяйство СССР в 1985 г. С. 95; Народное хозяйство СССР в 1990 г. С. 351.

Таблица 2

Сравнительный анализ структуры номенклатур ЦК КПСС и ЦК КПСС по Пермскому обкому за 1953 г, (в %)

	Вся номенклатура	Номенклатура, утвержд.
		на Политбюро ЦК КПСС
	ЦК КПСС	ОК КПСС		Пермский
		Пермск.	Свердл.	ЦК КПСС	ОК КПСС
ПО ОТРАСЛЯМ
Парт, работники	46,6	41,6	30,9	30,6	27,6
Совет, работники	19,2	15,6	21,4	35,8	25,5
Хоз. руководители	11,4	25,2	27,6	11,9	35,7
Руков. общ. организац.	2,0	1,6	1,5	2,0	2,0
Работ, учеб, заведений	12,3	5,6	5,9	12,5	6,1
Главные специалисты	4,2	10,4	11,2	1,1	3,1
Руководители НИИ	4,3		1,5	6,1
ПО УРОВНЯМ ВЛАСТИ
Областной	39,4	34,8	28,2	53,8	51,0
Городов и районов	22,0	32,8	28,0	4,4	5,1
Трудовых коллективов	38,6	32,4	43,8	41,8	43,9
ТЕРРИТОРИАЛЬНОЕ
РАСПРЕДЕЛЕНИЕ
Областной центр	46,3	49,6	44,4	57,9	66,3
Территории области	53,7	50,4	55,6	42,1	33,7

Таблица составлена и рассчитана по: ЦХСД. Ф.5. Оп.29. Д.ЗЗ. Лл.13-24; ГАНИ ОПД ПО.Ф.105. Оп.20. Д.62. Лл.133-168; ЦДООСО.Ф.4. Оп.52. Д.41. Лл.35-72.

Дата добавления: 2015-07-11