Древнерусский костюм 4 страница

Один из послов присутствовал при въезде царя в Кремль и писал в потрясении, что он, увидев царя, окруженного рындами и в сопровождении жильцов, сверкающих своими костюмами с крыльями за спиной, горячащих своих породистых великолепных коней, усомнился, уж на земле ли он. Ему показалось, что он попал в царствие небесное, а вокруг него архангелы. Этот отзыв делает честь постановщикам «костюмного спектакля» — торжественного выезда царя.

Уже говорилось, что для русского кафтана характерны цельнокроеные полы. Но отдельные виды кафтанов были с отрезными. Они, как правило, несли на себе черты за­падноевропейской моды. Среди таких кафтанов — польский (рис. 26: 3). Любопытно, что в польских книгах по истории костюма его называют московским. Это как раз и говорит о том, что в нем синтезировались черты одежды, присущие как варшавской, так и московской традиции.

От иностранных форм одежды родились кафтаны сокольничих (рис. 26: 5) царя Алексея Михайловича. Но прежде необходимо сказать, что XVII век вносит существенные новшества в русский костюм. Принято считать, что западноевропейский кафтан ввел на Руси Петр I. Действительно, его реформа довела до логического конца и упорядочила давно народившуюся тенденцию к смене костюма. Общеизвестно, что отец Петра Алексей Михайлович имел в своем гардеробе наряду с русскими французские и немецкие костюмы. Очень многие знатные люди делали то же самое. Тогда это казалось слишком большой сме­лостью, и широко пропагандировать западную одежду не решался даже сам царь. Но он мог это делать, не разглашая свои намерения. Для своих сокольничих он приказал сделать кафтаны на основе западных. Для этого было, вероятно, несколько причин. Такие кафтаны оказались динамичнее, что было кстати для труда сокольничих. Кроме того, покрой этих кафтанов позволял на середине груди и на середине спины вышить герб. Дело в том, что кафтан этот — отрезной по талии, но полы лифа не разрезаны: весь перед верха цельнокроеный, застежка идет по плечу, пройме и параллельно боковому шву. Юбка кафтана по талии заложена в глубокие складки, длина ее — до икр, а низ оторочен искусственным мехом. Ширина меховой ленты 13—15 см. Интересен рукав. Вся верхняя часть от локтевого сгиба до оката расширена в 1,5—2 раза. От локтя вниз рукав узкий, по руке. Такая форма в чисто русском костюме не встречалась. Рукав заканчивается манжетом-копытцем. Воротник похож на козырь и одновременно па западноевропейский воротник «Медичи». (Его надо ставить на жесткую прокладку.)

В это же время появился укороченный кафтан, который будто бы сохранял форму и черты традиционного. Зипун, который всегда надевался непосредственно на рубашку, стал надеваться на этот кафтан, для чего его начали делать без рукавов и таким образом приблизили по внешнему виду к западноевропейскому камзолу — весте.

В кругу этих одежд надо упомянуть шубу-плащ (рис. 26: 7; рис. 31: 3) без рукавов, но с обработанными проймами для рук или с рукавами как у охабня, просто декоративными. Носили ее одетой на одну правую руку, а на левое плечо набрасывали или надевали просто внакидку. В остальном она имела вид обычной шубы по покрою, материалу и отделке. На полы нашивались петлицы.

Встречался западноевропейский длинный, очень широкий, достигавший в подоле пяти метров черный плащ-пелерина из сукна или шерсти. К нему была близка русская епанча (рис. 23: 1; рис. 26: 6). Плащ делался на подкладке или с яркой подпушкой, а с лица по краю обшивался золотным круживом или мехом. Служил он одеждой от непогоды, его набрасывали поверх всего костюма.

Но все это — не полные костюмы, а лишь отдельные предметы одежды. Они были в значительном меньшинстве, но уже существовали и самим этим фактом предвещали перемены.

Мы уже говорили, что появление новых форм одежды или новых костюмов иногда предвещало более серьезные перемены. То же было в предпетровскую эпоху. И это подтверждает живописный портрет боярина Потемкина, русского посла. Боярин изображен в епанче и шапке мурмолке.

Мурмолка — цилиндрическая шапка около 20 см высотой — делалась из дорогих тканей с атласными, собольими или бобровыми отворотами. Спереди блестящей запоной из самоцветов или драгоценных камней к ней прикалывалось торчащее птичье перо. Мурмолка считалась молодежной шапкой, ее носили сынки богатых бояр, дворян или купцов (рис. 25: 6, 7; рис. 28: 1, 2). Выезжая за границу, бояре иногда вместо вызывавших насмешки горлатных шапок надевали мурмолки.

Официальной шапкой знатных пожилых людей была горлатная шапка (рис. 25: 9). Она делалась высоким (40—60 см) столбиком из кожи и обтягивалась мехом. Своим названием она обязана меху с горла медведя, каковым ее обтягивали вначале. Верхнее донышко покрывали ярким сукном или бархатом. Иногда вокруг донца укладывали серебряный или золотой шнур, свободно свисавший сбоку и заканчивавшийся на уровне уха кистью. Со временем престижные соображения заставили бояр обтягивать горлатную шапку более дорогими мехами — соболем или бобром. Под горлатную шапку поддевались тафья или колпак. Если вспомнить, что бояре заседали в Думе не только в шубах, но и в шапках,— можно им посочувствовать.

Шапки носились по нескольку, причем одна надевалась на другую. Во время парада боярин надевал тафью, на нее колпак, а сверху горлатную шапку. Горлатные шапки носили только самые знатные бояре. Как бы богат ни был посадский, он не смел ее надеть, даже высота колпака регламентировалась.

Колпаки с древних времен оставались наиболее многочисленной и ходовой группой головных уборов (рис. 24: 1-3, 7; рис. 25: 1-3, 5, 8). Это и понятно. Они были очень удобны, просты в изготовлении, удов­летворяли все вкусы, и по-прежнему делались разными: от войлочных некрашенных до изысканных парчо­вых, с роскошными отворотами или меховой опушкой. А бедные люди зимой в дорогу всегда надевали треух (рис. 25: 10).

На руки надевали не только рукавицы, по и перчатки, которые шили весьма искусно. Рукавицы были войлочные, шерстяные, овчинные и роскошные сафьяновые на дорогом меху. Перчатки шили из цветной кожи. У рукавиц и перчаток были роскошные раструбы, которые являлись предметом щегольства и потому расшивались шнурами, щелками, камнями и обшивались бахромой. Когда перчатки затыкали за кушак, то старались это сделать так, чтобы весь раструб был виден (рис. 33: 4).

Не менее разнообразной и красивой была обувь (рис. 33: 5). По-прежнему бытовали лапти, ботинки, туфли, сапоги. Но внешний вид их несколько изменился. Сапоги делали уже не с мягкими подошвами, а на толстых воловьих. Из-за этого приходилось уже при крое придавать сапогу форму. В переднюю часть сапога подшивали второй слой кожи, а в задник для прочности вставляли берестяную прокладку. Сапоги делали без каблуков, на небольшом, набранном из пластинок кожи, каблуке или на высоком каблуке. Чтобы сапог облегал ногу без складок, передки их делались из присобранной кожи. Носок был заострен. С Востока пришла мода на носки сапог, приподнятые кверху. Каблуки прибивали к сапогу гвоздиками, а снизу укрепляли металлическими подковками. Голенища делали невысокими, до середины икр или до нижней границы колен и косо срезали спереди назад, благодаря чему спереди посередине образовывался уголок или овал. Верх голенищ иногда обшивали кожей другого цвета или дорогой тканью. Сапоги у богатых людей были сшиты из цветного расшитого сафьяна, бедные же люди носили сапоги из грубой кожи, ничем не украшенные.

Красивый пояс-кушак или ремень всегда оставался заботой каждого мужчины, но в Московской Руси изготовление и манера ношения поясов достигали уровня искусства. Пояса были кожаные, сплетенные из шнуров или тесьмы, и тканые. Мягкие пояса назывались кушаками. Они были разной ширины. Парадные — широкие, а повседневные — узкие. Делались они из различного материала, начиная от льна, включая шерсть или шелк, и кончая золотными тканями. Очень популярны были персидские шелковые, полосатые кушаки. Ткали их и гладкими и со сложными орнаментами на концах, так что и сами по себе они были очень красивы. Носить их было непросто. Надо было так обернуться кушаком, чтобы он лежал красивыми складками, а свободно спускавшиеся концы были ни длинны, ни коротки, и чтобы весь узор был виден. Подбирался кушак ко всему костюму. Именно в этом элементе костюма, который нередко оказывался центром композиции, проявлялся вкус и такт его владельца (рис. 33: 2а, 3).

С кожаным ремнем было проще. Такие пояса чаще встречались в дорожных или военных костюмах, и это определяло их свойства и качество, но и не мешало им быть очень красивыми. Их делали из кожи разной ширины и цвета с тиснением, а металлические до­полнения: кольца для ношения разных предметов и оружия, пряжки, декоративные бляхи — делали их торжественно-мужественными (рис, 16: 1, 2; рис. 20: 1; рис. 21: 1, 2; рис. 33: 2 6).

Большое место в мужском костюме занимают украшения. Мужчины носили на шее узорные цепи, ожерелья типа монисто, серьги в ушах, перстни. Известны были и носовые платки, которые делались довольно большими и красивыми. Их носили не в карманах, а в шапках, периодически вынимая, и долгое время, по утверждению историка Н. И. Кос­томарова, считали лишь украшением.

Мода на длину бороды и усов менялась, но были короткие периоды, когда молодежь брила лицо. Это не удерживалось надолго, так как традиции еще были сильны, да и церковь относилась к такой вольности подозрительно. Митрополит Даниил в своих поучениях особое, осуждающее внимание обращал на то, что молодые люди коротко стригут волосы, бреют усы и бороду. Заметим, что речь идет о молодых и, скорее всего, не женатых людях. Мужчины, достигшие зрелости, имеющие семью, этого не делали. А вот коротко стричь волосы и даже брить голову среди них было принято. Длинные волосы на головах мужчин обозначали траур или царскую опалу. В знак траура или опалы носили так называемое «смирное»*, то есть траурное платье. Чаще всего это был опашень черного, темно-серого, вишневого или темно-коричневого цвета. В дни большого государственного траура его носили даже рынды.

Дата добавления: 2015-07-08