Боги, Монады и атомы. Несколько лет назад мы сделали следующее замечание:

Несколько лет назад мы сделали следующее замечание:

Эзотерическую доктрину вполне можно назвать... «Доктриной нити», ибо, подобно Сутратме ( [в философии веданты],[1171] она проходит сквозь все древние философские религиозные системы, соединяя их, и... примиряет и объясняет их.[1172]

Теперь же мы утверждаем, что она делает больше. Она не только примиряет различные системы, кажущиеся противоречивыми, но и проверяет открытия современной точной науки, указывая на несомненную правильность некоторых из них, которые подтверждаются Древними Документами. Всё это покажется, конечно, ужасной дерзостью и непочтительностью, настоящим преступлением, оскорбляющим науку – тем не менее, это факт.

Сегодняшняя наука, бесспорно, крайне материалистична. Но в каком-то смысле она находит себе оправдание. О природе, которая эзотерически действует всегда in actu, и является, как говорят каббалисты, in abscondito, профан может судить лишь по её внешнему виду, который на физическом плане всегда обманчив. С другой стороны, естествоиспытатели не желают объединять физику с метафизикой, тело с оживотворяющими его Душой и Духом. Они предпочитают игнорировать их. Для кого-то это, конечно, вопрос выбора, но меньшинство весьма разумно стремится к расширению сферы физической науки, вступая на запрещённую почву метафизики, столь ненавистную некоторым материалистам. Эти учёные – мудрецы своего поколения. Никакие их изумительные открытия ни к чему не приведут и навсегдаостанутся безголовыми телами, если учёные не приподнимут покрова материи и не напрягут свои глаза, чтобы заглянуть за него. Теперь, когда они изучили длину, ширину и толщину физической оболочки Природы, пора бы уже отодвинуть скелет на второй 670] план и поискать в её неведомых глубинах подлинную, живую сущность, её суб -стансию – ноумен эфемерной материи.

Только на этом пути будут наконец признаны неоспоримыми реалиями и реликвиями древнего знания и мудрости некоторые истины, называемые ныне «опровергнутыми суевериями».

Одно из таких «унизительных» верований – унизительных, по мнению всё отрицающих скептиков – заключается в идее о том, что Космос, помимо объективных обитателей планет, человечеств других обитаемых миров, полон незримых и разумных Существ. Так называемые Архангелы, ангелы и Духи Запада, копии своих прототипов – Дхиан-Чоханов, Дэвов и Питри Востока, суть фикции, а не реальные Существа. В этом материалистическая наука непреклонна. Ради поддержания своей позиции она опровергает свой же собственный аксиоматический закон однородности и непрерывности в законах согласованности и последовательности законов Природы и всю логическую цепь аналогий в эволюции Бытия. Невежественным массам не только предлагается, но и навязывается вера в то, что накопленные историей свидетельства – доказывающие, что даже такие «атеисты» древности, как Эпикур и Демокрит, верили в богов – являются заблуждениями, а такие философы, как Сократ и Платон, утверждавшие о подобных существах, были заблуждающимися энтузиастами и безумцами. Если мы будем основывать свои мнения лишь на историческом основании, на авторитете легионов самых выдающихся мудрецов, неоплатоников и мистиков всех эпох, от Пифагора до именитых учёных и профессоров текущего столетия, которые, если и отвергают «богов», то верят в «Духов», можем ли мы считать подобные авторитеты такими же слабоумными и безумными, как какой-нибудь крестьянин-католик, который верит и молится своему святому, бывшему некогда человеком, или Святому Михаилу Архангелу? Но разве нет разницы между верой крестьянина и верой западных наследников розенкрейцеров и средневековых алхимиков? Неужели слепыми энтузиастами, истериками или шарлатанами были Ван Гельмонты, Кунраты, Парацельсы и Агриппы, от Роджера Бэкона до Сен-Жермена, или это, всё-таки, горстка современных скептиков – «владеющих умами», – поражённых слепотой отрицания? Нам думается, что в данном случае последние. И, действительно, было бы чудом, совершенно анормальным явлением в области вероятностей и логики, если бы эта горстка отрицателей была единственным хранителем истины, а миллионы верующих в богов, ангелов и Духов – только в Европе и Америке – православные и католики, теософы, спиритуалисты спириты, мистики и пр., оказались бы всего-навсего обольщёнными фанатиками, галлюцинирующими медиумами и 671] {КТО ЖЕ СЛЕП?} часто просто-напросто жертвами обманщиков и шарлатанов! Несмотря на все различия во внешних формах и догматике, все эти верования в Воинства незримых Умов различных степеней имеют общую основу. Истина и заблуждения примешаны ко всем В каждом из этих верований истина смешана с заблуждением. Точные размеры, длину, ширину и глубину тайн Природы можно найти лишь в восточной эзотерической науке. Эти тайны столь обширны и столь глубоки, что лишь немногие, очень немногие из высочайших Посвящённых – тех, самое существование которых известно лишь небольшому числу Адептов, – способны усвоить это знание. Однако, всё это есть, и один за другим точной науке позволяют открывать реалии и процессы, протекающие в мастерских Природы, а редким индивидам посылается таинственная помощь в исследовании её тайн. Обычно это происходит в конце великих циклов расового развития, а мы как раз и находимся в самом конце 5000-летнего Цикла нынешней арийской Кали-юги, и между этим временем и 1897-м годом в покрове Природы будет сделана широкая прореха, и материалистическая наука получит смертельный удар.

Никак не желая бесчестить освящённые временем верования, мы вынуждены провести определённую черту между разработанной теологией слепой верой и знаниями, полученными в результате независимых исследований многих поколений Адептов – короче говоря, между верой и философией. Во все эпохи, несомненно, были образованные и хорошие люди, которые, будучи воспитаны в сектантской среде, так и умирали в своих закристаллизовавшихся убеждениях. Для протестантов Эдемский сад является первой отправной точкой в драме человечества, а великая трагедия на вершине Голгофы – прелюдией к ожидаемому на протяжение тысячелетий. Для римских католиков Сатана находится в основании Космоса, Христос в его центре, а Антихрист на его вершине. И для тех, и для других Иерархия Бытия начинается и кончается в пределах узких рамок их собственных теологий: единый, самосотворённый, личный Бог и горнее песнопение Аллилуйя тварных Ангелов, а всё остальное – ложные боги, Сатана и демоны.

Теофилософия развивается в более широких направлениях. С самого начала эонов – во времени и пространстве, в нашем Круге и на нашей Планетной Сфере – тайны Природы (во всяком случае, те, знание которых законно для наших Рас) запечатлялись учениками тех же самых, ныне невидимых «Небесных Мужей Людей» в геометрических фигурах и символах. Ключи к ним предавались от одного поколения «Мудрецов» к другому. Так некоторые символы попали с Востока на Запад через Пифагора, который не был изобретателем своего знаменитого 672] «Треугольника». Эта фигура, вместе с квадратом и кругом, описывает порядок духовной, психической и физической эволюции Вселенной более красноречиво и научно, нежели тома описательных космогоний и откровений «Генезисов» «Книг Бытия». Десять точек, вписанных в «треугольник Пифагора», стóят всех теогоний и ангелологий, когда-либо исходивших из теологических мозгов. Ибо тот, кто истолкует эти семнадцать точек (семь сокрытых математических точек) – так, как они есть, и в данном порядке, – найдёт в них непрерывную генеалогическую цепь от первого Небесного Человека до земного. И так же, как они дают порядок Существ, они открывают и порядок, в котором эволюционировали Космос, наша Земля и породившие её изначальные Элементы. Так как Земля была зачата в невидимых «Глубинах» и в Утробе той же «Матери», что и её спутники-планеты сферы-сёстры, – то тот, кто овладеет тайнами нашей Земли, овладеет и тайнами всех других планет сфер.

Что бы ни возражало на это невежество, гордость или фанатизм, но эзотерическая космология способна доказать свою неразрывную связь как с философией, так и с современной наукой. Боги и Монады древних – от Пифагора до Лейбница – и атомы нынешних материалистических школ (в том виде, как они заимствованы ими из теорий древнегреческих атомистов) представляют собой лишь составные единицы, или единицы, строение которых, подобно человеческому, начинается с тела и кончается Духом. В оккультной науке их можно изучать отдельно, но их невозможно постичь, если не рассматривать их в их взаимосвязи во время их жизненного цикла и как Вселенское Единство во время Пралай.

Ля Плюш показывает себя искренним, но даёт слабое представление о своих философских способностях слабым философом, излагая собственный взгляды на Монаду или математическую точку. Он говорит:

Одной точки достаточно, чтобы воспламенить привести в волнение все школы в мире. Но какая нужда человеку знать эту точку, если создание такой малости превосходит его возможности? Тем больше оснований говорить, что философия идёт против вероятия, когда от этой точки, поглощающей и расстраивающей все её построения, она полагает перейти к зарождению мира.

Однако, без математической точки внутри круга для основания своих рассуждений философия никогда не смогла бы сформулировать свою концепцию логического, вселенского и абсолютного Бога. Лишь эта проявленная Точка, утерянная для наших чувств после её прегенетического появления появления ещё до Сотворения в бесконечности и непостижимости Круга, делает 673] {МАТЕМАТИЧЕСКАЯ ТОЧКА} возможным примирение философии с теологией – при условии, что последняя отставит свои грубо материалистические догмы. Из-за того, что христианское богословие так неразумно отвергла Пифагорову Монаду и его геометрические фигуры, она и породила своего самосотворённого, человекоподобного, личного Бога, чудовищную Голову, откуда двумя потоками вытекают догмы о Проклятии и Спасении. Это настолько верно, что даже те священнослужители из масонов, которые должны бы быть философами, в своих произвольных толкованиях приписали древним мудрецам странную идею, утверждая что:

Монада олицетворяла ( [для них ) ] престол Всемогущего Божества, стоящий в центре небес, чтобы указать T. G. A. O. T. U. ( [читай: «The great Architect of the Universe) (Великий Зодчий Вселенной)»].[1173]

Любопытное объяснение, скорее масонское, нежели пифагорейское.

«Иерограмма внутри Круга или Равнобедренный Треугольник Точка в Круге или в Равностороннем Треугольнике», тоже никогда не был была «иллюстрацией единства божественного Естества», ибо оно символизировалось планом плоскостью беспредельного Круга. В действительности же она означала тройственную, соравную Природу первой дифференцированной Субстанции, или единосущность (проявленных) Духа, Материи и Вселенной – их «Сына», – который происходит от Точки, истинного эзотерического Логоса, или Пифагоровой Монады. Ибо греческий Монас в его первоначальном смысле означает «Единство». Тем, кто не может уловить разницы между Монадой – Вселенской Единицей – и Монадами, или проявленным Единством, а также между Логосом вечно-сокрытым и Логосом проявленным, или Словом, нечего делать в философии, не говоря уже об эзотерических учениях. Нет нужды напоминать образованному читателю о тезисе Канта для демонстрации его второй антиномии.[1174] Тот, кто прочитал и понял, ясно увидит линию, которую мы проводим между абсолютно идеальной Вселенной и невидимым, хотя и проявленным Космосом. Наши боги и Монады не есть Элементы самого протяжения, но лишь Элементы, относящиеся к незримой Реальности, которая составляет основу проявленного Космоса. Ни эзотерическая философия, ни Кант, не говоря уже о Лейбнице, никогда не допустили бы, что протяжённость может состоять из простых, или не имеющих протяженности, частей. Но философы-теологи никогда не поймут этого. Круг и Точка – последняя отступает в первый и сливается с ним после выявления первых трёх Точек и соединения их тремя линиями, в результате чего образуется первое ноуменальное основание Второго Треугольника в Проявленном Мире, – всегда 674] являлись непреодолимым препятствием для теологических полётов в догматические эмпиреи. На основании авторитета этого архаического символа личный Бог мужского пола, Создатель и Отец всего, превращается в третьестепенную эманацию; Сфира является четвёртой в нисходящем порядке и помещается слева от Эйн-Соф в каббалистическом Древе Жизни. Таким образом, Монада разжалована до Носителя – до степени «Престола»!

Монада – эманация и отражение лишь Точки, или Логоса, в феноменальном мире – как вершина проявленного равнобедренного равностороннего Треугольника, становится «Отцом». Левая его сторона, или линия, олицетворяет Диаду, «Матерь», рассматриваемую как зло, или противодействующий принцип,[1175] а правая сторона во всех космогониях олицетворяет «Сына», «Мужа своей Матери», единого с вершиной. Линия основания это вселенский план производящей Природы, объединяющий на феноменальном плане Отца-Матерь-Сына, так же как они были объединены на вершине, в сверхчувственном Мире.[1176] В силу мистической трансмутации они стали Четверицей – Треугольник превратился в Квадрат.

Такое трансцендентальное приложение геометрии к космической и божественной теогонии – Альфе и Омеги мистической концепции – было после Пифагора изуродовано Аристотелем. Исключив Точку и Круг и не приняв в соображение Вершину, он умалил метафизическую ценность идеи, ограничив величественную доктрину простой Троицей – линией, поверхностью и телом. Его современные наследники, играющие в идеализм, истолковали эти три геометрические фигуры как Пространство, Силу и Материю – «начала взаимодействующего Единства». Материалистическая наука, воспринимающая только линию основания проявленного Треугольника – материальный план, – толкует это практически как (Отец)- Материя, (Матерь)- Материя, (Сын)- Материя и теоретически как Материя, Сила и Корреляция.

Но для рядового физика, по замечанию одного каббалиста:

Пространство, Сила и Материя суть то же, что алгебраические знаки для математика – всего-навсего условные символы, то есть Сила как Сила и Материя как Материя так же абсолютно непознаваемы, как и предполагаемое пустое пространство, в котором они взаимодействуют.[1177]

675] {ПРОСТРАНСТВО, СИЛА И МАТЕРИЯ} Символы олицетворяют абстракции, и на них:

Физик обосновывает аргументированные гипотезы о происхождении всего сущего... он видит необходимость трёх факторов в том, что называет творением: место для творения, средство для творения, и материал для творения. Дав этой гипотезе логическое выражение с помощью терминов «пространство», «сила» и «материя», он полагает, будто доказал существование того, что, согласно его пониманию, каждый из этих терминов выражает.[1178]

Физик, рассматривающий Пространство лишь как представление нашего ума или протяжённость, не имеющую отношения к находящимся в ней объектам, которую Локк определял как неспособную ни к сопротивлению, ни к движению, парадоксальный материалист, который хотел бы иметь пустоту там, где он не видит Материи, с крайним презрением отвергнет посылку о том, что Пространство это:

Субстанциональная, хотя и ( [явно и абсолютно ) ] непознаваемая, живая Сущность.[1179]

Однако, именно этому учат и Каббала, и архаическая философия. Пространство представляет собой реальный Мир, тогда как наш мир является искусственным. Пространство это Единое Целое во всей своей беспредельности: в своих бездонных глубинах и на своей иллюзорной поверхности – поверхности, усеянной бесчисленными феноменальными Вселенными, Системами и миражеобразными Мирами. Тем не менее, для восточного оккультиста, в глубине души объективного идеалиста, в реальном Мире, представляющем собой Единство Сил, «вся Материя взаимосвязана в Пленуме», как сказал бы Лейбниц. Это символизируется Треугольником Пифагора.

Он состоит из десяти Точек, вписанных наподобие пирамиды (от одной до четырёх) внутри трёх его сторон, и символизирует Вселенную в знаменитой Пифагоровой Декаде. Верхняя точка есть Монада и олицетворяет Точку-Единицу, соответствующую Единству Единству, от которого всё происходит. Всё единосущно с ним. Десять точек внутри равнобедренного равностороннего Треугольника олицетворяют феноменальный мир, а три его стороны, заключающие пирамиду из точек, соответствуют пределам ноуменальной Материи, или Субстанции, отделяющим её от мира Мысли.

Пифагор рассматривал точку как пропорционально соответствующую единице, линию – 2, поверхность – 3, тело – 4. Точку он определял как монаду, имеющую положение, и как начало всех вещей. Предполагалось, что линия соответствует двойственности, ибо она производится первым движением от неделимой природы и образует соединение двух точек. Поверхность сравнивалась с числом 3, потому что это первая из всех причин, находимая в фигурах, ибо круг, являющийся принципом всех круглых фигур, вмещает триаду, состоящую из центра, пространства и окружности. Но треугольник, первая из всех прямолинейных фигур, включается в четырёхугольник и получает свою форму согласно этому числу. Он рассматривался 676] пифагорейцами как создатель всех подлунных вещей. Четыре точки в основании Пифагорова Треугольника соответствуют телу, или кубу, который сочетает в себе принципы длины, ширины и толщины, ибо ни одно тело не может иметь меньше четырёх ограничивающих его точек-вершин.[1180]

Утверждается, что «человеческий ум не в состоянии представить себе неделимую единицу без уничтожения самой идеи и её предмета». Это заблуждение, как доказали пифагорейцы и многие провидцы до них, хотя для воспринятия концепции необходима специальная подготовка; и хотя непосвящённый ум едва ли охватит это, но ибо ум профана вряд ли сможет постичь это. Но существуют такие понятия, как «метаматематика» и «метагеометрия». Даже чистая и простая математика следует от общего к частному, от неделимой математической точки к твердым трёхмерным телам. Учение это происходит из Индии, а в Европе его основоположником был Пифагор, набросивший покров на Круг и Точку – которые ни один из смертных не может определить иначе, как непостижимые абстракции, – и тем положивший начало дифференцированной космической Материи в основание Треугольника, сделав его, таким образом, самой первой из геометрических фигур. Обсуждая каббалистические мистерии, автор «New Aspects of Life and Religion» возражает против объективизации, так сказать, концепции Пифагора и против равнобедренного равностороннего треугольника, называя его «неправильным наименованием». Его возражение о том, что трёхмерное равностороннее тело:

основание и каждая сторона которого образуют равные треугольники – должны должно иметь четыре соравные стороны или поверхности, тогда как треугольная[1181] плоскость будет также неизбежно иметь пять[1182]

– наоборот показывает величие концепции во всём её эзотерическом приложении к идее прегенезиса и генезиса Космоса Космоса до его сотворения и при его сотворении. Идеальный Треугольник, очерченный воображаемыми математическими линиями,

вообще не может иметь сторон, будучи просто плодом фантазии. Если же придать ему стороны, то они должны быть сторонами конструктивно представляемого им предмета.[1183]

Но в таком случае большинство научных гипотез – всего лишь «плоды фантазии». Они не проверяются иначе, как на основании умозаключений, и были приняты лишь как научная необходимость. Кроме того, идеальный треугольник – «как абстрактная идея треугольного тела и потому как тип абстрактной идеи абстрактная идея вообще» – полностью воплотил в себе подразумевавшийся двойной символизм. Как эмблема, приложимая к объективной идее, простой треугольник стал телом. Повторенный в камне, обращённом на четыре стороны света, он 677] {ПЛОДЫ ФАНТАЗИИ} принял форму пирамиды – символизирующей слияние феноменального мира с ноуменальной Вселенной мысли на вершине четырёх треугольников. А как «воображаемая фигура, построенная из трёх математических линий», он символизирует субъективные сферы – эти линии «заключают математическое пространство – что равносильно ничто, заключающему ничто». И это только потому, что для чувств и неподготовленного сознания профана и учёного всё находящееся за гранью дифференцированной Материи – то есть, вне и за областью даже самой Духовной Субстанции, – навсегда останется равным ничто. Это есть Эйн-Соф – Ни Что.

Тем не менее, в действительности эти «плоды фантазии» суть не большие абстракции, нежели абстрактные идеи, связанные с эволюцией и физическим развитием вообще – например, тяготение, материя, силы и пр., – на которых основаны точные науки. Наши самые выдающиеся химики и физики проявляют упорство в своих не безнадёжных попытках проследить, наконец, протил до его убежища, или до линии основания Пифагорова Треугольника. Последний, как уже говорилось, представляет собой величайшую из мыслимых концепций, ибо одновременно символизирует как идеальную, так и зримую Вселенную.[1184] Ибо если

Возможная единица есть только возможность, как действительность природы; как некая индивидуальность (и как), каждый индивидуальный природный предмет подлежит делению и, вследствие деления, теряет своё единство или перестает быть единицею,

Возможная единица есть только возможность как природная действительность, как нечто отдельное, [ибо] каждый отдельный природный объект способен делиться, теряя при этом своё единство, или переставая быть единицей,[1185]

то это верно только в сфере точной науки, в мире столь же обманчивом, сколь и иллюзорном. В области эзотерической науки, Единица, делимая до бесконечности, не теряет своего единства, но с каждым делением приближается к планам единой вечной Реальности. Око Провидца может проследить её и созерцать её во всей её прегенетической славе славе, какая присуща ей ещё до Сотворения. Та же мысль о реальности субъективной Вселенной и нереальности объективной лежит в основе учений Пифагора и Платона – доступных лишь избранным; ибо Порфирий, говоря о Монаде и Диаде, утверждает, что лишь первая считалась субстанциональной и реальной – «самой простой Сущностью, причиной всего единства и мерой всех вещей».

Но Диада, хотя и является началом Зла, или Материи, – следовательно, нереальной в философии, – всё же субстанциональна во время Манвантары и в оккультизме часто именуется Третьей Монадой, или связующей линией между двумя Точками, или Числами, которые произошли от Того, «что 678] было прежде всех Чисел», как поясняет равви Барахиэль. И от этой Диады произошли все Искры трёх Высших и четырёх Низших Миров, или Планов, – находящихся в постоянном взаимодействии и соответствии. Это учение является общим для Каббалы и для восточного оккультизма. Ибо оккультная философия говорит о «Единой Причине» и «Первичной Причине», что, как это ни парадоксально, делает последнюю Второй, о чём ясно говорит автор «Qabbalah, from the Philosophical Writings of Ibn Gabirol»:

В рассуждении о Первопричине необходимо учитывать два фактора: Первопричину саму по себе и её отношение и связь с видимой и невидимой Вселенной.[1186]

Таким образом, он показывает нам, что ранние евреи и более поздние арабы следовали по стопам восточной философии, такой как халдейская, персидская, индийская и др. Их Первопричина определялась вначале

Триадой yd# Шаддай, ( [Тройственным ) ] Вседержителем, затем Тетраграмматоном hwhy, YHVH, символизирующим Прошлое, Настоящее и Будущее,[1187]

и, добавим от себя, – вечного ЕСТЬ, или Я ЕСМЬ. Кроме того, в Каббале имя YHVH (или Иегова) выражено как ОН и ОНА, мужское и женское начала, два в одном, или Хокма Хохма и Бина, и его, вернее, их Шекина, или синтезирующий Дух (или Благодать), что, опять-таки, превращает Диаду в Триаду. Это отражено в еврейской Литургии на Пятидесятницу и в молитве:

«Во имя Единства, Святого и Благословенного Hû ( [Он ) ] и Его Шекины (She'keenah), Тайного и Сокровенного Hû, благословен будет YHVH (Квадрат) [Кватернар] во веки веков». Hû назван мужским началом, а YaH женским, вместе же они составляют dx) hwhy то есть, единый YHVH. Единый, но двуполый. А Шекина в Каббале всегда относится к женскому началу.[1188]

Также Точно так же она рассматривается и в эзотерических экзотерических пуранах, ибо в этом случае Шекина ни что иное, как Шакти – женская сторона любого бога. У первых христиан Святой Дух тоже был женского начала, как и София у гностиков. Но в трансцендентальной халдейской Каббале, или «Книге Чисел», Шекина не имеет пола и представляет собой чистейшую абстракцию, состояние, подобное Нирване, ни объективное, ни субъективное, ни какое-либо иное – лишь абсолютное Присутствие.

Таким образом, только в антропоморфизированных системах – какой большей частью стала теперь Каббала – Шекина-Шакти относится к женскому началу. Как таковая она становится Диадой Пифагора, двумя прямыми линиями, не способными образовать геометрическую фигуру и символизирующими 679] {ДУШИ АТОМОВ} Материю. При соединении этой Диады основною линией лининей основания Треугольника на низшем плане (Верхний Треугольник Древа Сфирот) возникают Элохим, или Бог в Космической Природе, занимающий, по понятию истинных каббалистов, более низкую ступень, который в Библии и переводится словом «Бог».[1189] От них (Элохим) происходят Искры.

Искры суть «Души», и эти Души, согласно нашему учению, появляются в тройственной форме, включающей Монаду (Единицу), Атом и Бога. Как гласит «Эзотерический катехизис»:

Каждый Атом становится видимой, сложной единицей ( [молекулой ) ], и, привлекаясь в сферу земной активности, Монадическая Сущность, проходя через минеральное, растительное и животное царства, становится человеком.

И далее:

Бог, Монада и Атом соответствуют Духу, Уму и Телу ( [Атме, Манасу и стхула-шарире ) ] человека.

В своей семеричной совокупности они представляют собой «Небесного Человека» в каббалистическом смысле, поэтому земной человек является временным отражением Небесного. Там же сказано:

Монады ( [Дживы ) ] суть Души Атомов: и те и другие являются тканью, в которую облекаются Чоханы ( [Дхиани, Боги ) ], когда им нужна форма.

Это относится к космическим и субпланетарным Монадам, а не к надкосмическому Монасу, Монаде Пифагора, как называют её синтетический аспект перипатетики-пантеисты. Сейчас мы говорим о Монадах как об индивидуальностях, как о Душах Атомов, до нисхождения этих Атомов в чисто земную форму, ибо это нисхождение в конкретную материю отмечает середину их собственного индивидуального странствования. Здесь, теряя в минеральном царстве свою индивидуальность, они начинают восходить через семь состояний земной эволюции к той точке, где чётко определено соответствие между человеческим сознанием и сознанием Дэва (божественным). В данный момент, однако, нас не интересуют их земные метаморфозы и перипетии, но лишь их жизнь и поведение в Пространстве, 680] на планах, где их не способен увидеть самый интуитивный химик и физик – разве только он разовьёт высочайшее ясновидение.

Хорошо известно, что Лейбниц несколько раз очень близко подходил к истине, но он неправильно определил Монадическую Эволюцию, и в этом нет ничего удивительного, ибо он не был ни посвящённым, ни даже мистиком, но лишь философом с очень хорошей интуицией. Тем не менее, ни один психо-физик никогда ещё не приближался в такой степени к эзотерическим основам эволюции. Рассматривая эту эволюцию в основных аспектах, то есть, как Вселенскую и Индивидуализированную Монаду и как главные аспекты развивающейся энергии после дифференциации – чисто Духовный, Интеллектуальный, Психический и Физический, – её можно сформулировать как неизменный закон: нисхождение Духа в Материю, эквивалентное восхождению в физической эволюции, и восхождение из глубин материальности к её начальному состоянию, с соответственным разложением конкретной формы и субстанции вплоть до лайя-состояния, или «нулевой точки», как называет это наука, и ещё дальше.

Понимание духа эзотерической философии открывает абсолютную необходимость этих состояний по простым соображениям логики и аналогии. Физическая наука, удостоверившаяся ныне через свою химическую отрасль в неизмененном законе этой эволюции Атомов – из состояния протила до физической, а затем и химической частицы, или молекулы, – не может отбросить эти состояния как общий закон. И как только она будет вытеснена своими врагами – метафизикой и психологией[1190] – из своей якобы неприступной крепости, ей будет уже труднее, чем это кажется сейчас, изгонять из необъятных просторов Пространства Планетарных Духов (Богов), элементалов и даже духов-элементариев, или призраков, и пр. Фигье и Поль д’Ассье (Paul D'Assier), два позитивиста и материалиста, уже сдались перед этой логической неизбежностью, и в этом интеллектуальном «Падении» за ними последуют и другие, ещё более крупные учёные. Они будут выбиты со своих позиций не духовными, теософскими или иными физическими или даже умственными феноменами, но просто огромными пробелами и пропастями, которые ежедневно открываются и будут открываться перед ними от открытия к открытию, пока их окончательно не собьёт с ног девятый вал элементарного здравого смысла.

681] {ХИМИЯ БУДУЩЕГО} В качестве примера мы можем взять последнее открытие Крукса, которому он дал наименование протила. В «Notes on the Bhagavad Gita» одного из лучших метафизиков и учёных-ведантистов Индии, лектор, осторожно касаясь «оккультных предметов» в этом великом индусском эзотерическом труде (в «Бхагавадгите»), делает многозначительное и очень правильное замечание:

Нет необходимости детально рассматривать эволюцию самой Солнечной системы. Некоторое представление о том, как образуются различные элементы из этих трёх принципов, на которые дифференцируется Мулапракрити ( [Треугольник Пифагора ) ], можно получить из недавно прочитанной профессором Круксом лекции о так называемых элементах современной химии. Эта лекция поможет вам понять, как эти так называемые элементы возникают от Вишванары,[1191] самого объективного из этих трёх принципов, соответствующего, по-видимому, упомянутому в лекции протилу. За исключением некоторых деталей, эта лекция как бы намечает теорию физической эволюции на плане Вишванара и представляет собой, насколько мне известно, наибольшее приближение к истинно оккультной теории из сделанных в этом направлении современными исследователями.[1192]

Эти слова повторит и одобрит каждый восточный оккультист. В Разделе XI мы уже много цитировали лекции Крукса. Им была прочитана ещё одна лекция, столь же замечательная, как и первая, о «Происхождении элементов»,[1193] а также и третья. Здесь почти подтверждается учение эзотерической философии о путях первичной эволюции. Действительно, великий учёный и специалист по химии[1194] настолько приближается к Тайной Доктрине, насколько это вообще возможно без приложения Монад и атомов к догматам чистой трансцендентальной метафизики и их связи и соотношения с «Богами и разумными, сознательными Монадами». Но благодаря одному из своих величайших европейских представителей химия сейчас находится на стадии восхождения. Для неё больше невозможен возврат к тем временам, когда материализм рассматривал её субэлементы как абсолютно простые и однородные тела вещества, подняв их в слепоте своей до элементов. 682] Но маска была сорвана слишком умелой рукой, чтобы опасаться новых маскировок. И после многих лет искусной лжи, незаконнорождённых молекул, выступавших под именем элементов, за и вне которых не могло быть ничего, кроме пустоты, великий профессор-химик вновь вопрошает:

Что представляют собой эти элементы? Откуда они возникают и в чём их смысл?... В наших исследованиях эти элементы ставят нас в тупик, сбивают с толку в наших рассуждениях и преследуют нас даже во сне. Они простираются перед нами как неведомое море – насмехаясь, интригуя и нашёптывая странные откровения и возможности.[1195]

Наследники первоначальных откровений учили об этих «возможностях» в каждом столетии, но их никогда не слушали беспристрастно. Истины, полученные по наитию Кеплером, Лейбницом, Гассенди, Сведенборгом и другими, всегда носили примесь их собственных теорий в том или другом предопределенном направлении печать их собственных предубеждённых гипотез, а, значит, искажались ими. Но ныне одна из великих истин озарила именитого профессора современной точной науки, и он как непреложную аксиому бесстрашно заявляет, что пока наука не знакома с действительно простыми элементами. Своей аудитории Крукс говорит:

Отваживаясь утверждать, что наши общепринятые элементы не являются простыми и изначальными и что они возникли не случайно и не образовались в бесцельном и механическом процессе, но эволюционировали из более простых веществ – или, может быть, из одного вида материи, – я лишь формулирую идею, которая уже некоторое время витает, так сказать, в «воздухе» науки. Величайшие химики, физики и философы недвусмысленно высказывают убеждение в том, что семьдесят (или около того) элементов наших учебников не являются Геркулесовыми Столбами, через которые у нас нет надежды пройти... Философы, нынешние и прошлые, – которые, конечно, не работали в лабораториях – пришли к тем же выводам, но с другой стороны. Так, Герберт Спенсер высказывает мнение о том, что «химические атомы происходят от истинных, или физических, атомов в эволюционных процессах, протекающих в условиях, которые химия ещё не смогла воспроизвести»... А поэт опередил философа. Мильтон («Потерянный Рай», кн. пятая) вкладывает в уста Архангела Рафаила слова к Адаму, побужденному эволюционными идеями обращённые к Адаму слова, несущие в себе идею эволюции, о том, что Вседержитель создал

...Единую Первоматерию,

наделённую различными формами и субстанцией

различных степеней.

Но идея эта, может быть, так и осталась бы на многие годы закристаллизованной «в воздухе науки» и не опустилась бы в плотную атмосферу материализма и несведущих смертных, если бы Крукс бесстрашно и отважно не разложил её на простые 683] {АРИЙСКАЯ И ЗАПАДНАЯ НАУКА} составляющие, открыто вынудив науку обратить на неё внимание. По словам Плутарха:

Идея это бесплотное Существо, не имеющее собственного выражения, но дающее образ и форму бесформенной материи и становящееся причиной проявления.[1196]

Переворот, произведённый в старой химии Авогадро, стал первой страницей «новой химии». Крукс открыл ныне вторую страницу и смело указывает на то, что может стать последней. Ибо, если будет признан и принят протил – как был признан невидимый эфир, так как оба суть логическая и научная неизбежность, – химия фактически прекратит своё существование: она появится в новом воплощении как «новая алхимия», или «метахимия». Открывший лучистую материю исследователь оправдает со временем архаические арийские труды по оккультизму и даже Веды и пураны. Ибо, что такое проявленные «Матерь», «Отец-Сын-Муж» (Адити и Дакша, форма Брахмы, как Творцы) и «Сын» – трое «Первородных», – как не водород, кислород и то, что в своём земном проявлении называется азотом. Даже экзотерические описания «Первородной» Триады дают все признаки трёх этих «газов». Пристлей Пристли «открыл» кислород, или то, что было известно ещё в величайшей древности!

Но даже экзотерические индусские книги определили всех древних, средневековых и современных поэтов и философов в том, что касается вихрей элементов, вызванных Вселенским Умом – Декартова «пленума» материи, дифференцированной на частицы; «эфирного флюида Лейбница»; Кантовского «примитивного флюида», разложённого на элементы; солнечного вихря и системных вихрей Кеплера. Короче говоря, от Анаксагора до Галилея, Торричелли и Сведенборга, а после них до позднейших спекуляций европейских мистиков – всё это заключено в индусских гимнах или мантрах к «Богам, Монадам и Атомам», во всей их Полноте, ибо они неделимы. В эзотерических учениях самые трансцендентальные представления о Вселенной и её тайнах полностью согласуются с, казалось бы, самыми материалистическими теориями, ибо эти науки охватывают весь размах эволюции от Духа до Материи. По словам одного американского теософа:

Монады ( [Лейбница ) ], с одной точки зрения, можно назвать силой, с другой, материей. Для оккультной науки сила и материя суть лишь две стороны одной и той же субстанции.[1197]

Пусть читатель запомнит эти «Монады» Лейбница, каждая из 684] которых представляет собой живое зеркало Вселенной, ибо в каждой из них отражены все остальные, и сравнит этот взгляд и определение с санскритскими шлоками, переведёнными сэром Уилльямом Джонсоном Джоунзом, где сказано, что творческий источник Божественного Ума,

Скрытый покровом плотной тьмы, создал зеркала атомов мира и в каждый из них бросил отражение собственного лика.

И на слова Крукса о том, что:

Если нам удастся показать, каким образом могли возникнуть так называемые химические элементы, мы сможем заполнить ужасающий пробел в наших знаниях о Вселенной,

уже готов ответ. Теоретическое знание заключено в эзотерическом смысле каждой индусской космогонии пуран, а практическое обоснование остаётся за теми, кто не будет признан в этом столетии, разве только очень немногими. Научные возможности, предоставляемые различными открытиями, которые должны неуклонно вести точную науку к принятию восточных оккультных взглядов, содержащих весь материал, необходимый для заполнения этих «пробелов», зависят пока от милости современного материализма. Только работая в направлении, избранном Круксом, можно надеяться на признание некоторых истин, которые пока остаются оккультными.

А пока жаждущие взглянуть на практическую схему эволюции первозданной материи – которая, отделяясь и дифференцируясь под импульсом циклического закона, делится в общем на семь градаций Субстанции, – может лишь просмотреть таблицы из лекции Крукса о «Происхождении элементов» и поразмыслить над некоторыми местами текста. Так он в частности говорит:

Наши представления о химическом элементе расширились. До сих пор молекула рассматривалась как соединение двух или более атомов, но архитектурный рисунок соединения этих атомов не учитывался. Мы можем считать, что строение химического элемента является более сложным, нежели предполагалось до сих пор. Между молекулами, с которыми мы привыкли иметь дело в химических реакциях, и основными атомами как первозданными, имеются меньшие молекулы, или соединения физических атомов. Эти субмолекулы отличаются друг от друга в зависимости от их места в строении иттрия.

Эту гипотезу, пожалуй, можно упростить, представив себе иттрий как пятишиллинговую монету. Химическим дроблением я разделил её на пять отдельных шиллингов и нахожу, что эти шиллинги не являются дубликатами, но подобно атомам углерода в бензоловом кольце, носят на себе печать своего положения – 1, 2, 3, 4, 5... Если я брошу эти шиллинги в плавильный тигель или разложу их химически, то чеканное клеймо на них исчезнет и все они превратятся в серебро.[1198]

685] {ГЕРМЕС ИЛИ ГЕКСЛИ?} То же произойдёт со всеми атомами и молекулами, когда они отделятся от своих сложных форм и тел при наступлении Пралаи. Или возьмём обратный случай – зарю новой Манвантары. Чистое «серебро» поглощённого материала вновь выделится в субстанцию, которая даст рождение «Божественным Сущностям», «Принципы»[1199] которых суть первичные элементы, субэлементы, физические энергии и субъективная и объективная материя, или, как они названы, боги, монады и атомы. Если, оставив ненадолго метафизическую или трансцендентальную сторону этого вопроса – не включая сюда сверхъестественные сверхчувственных и разумных Существ и Сущностей, в которых верят каббалисты и христиане, – мы обратимся к теории эволюции атома, то увидим, что оккультные учения, всё же, подтверждаются точной наукой и её признаниями, по крайней мере в том, что касается предполагаемых «простых» элементов, ныне вдруг низложенных до бедных и дальних родственников, причём даже не до их троюродных братьев. Ибо как говорит Крукс:

До сих пор считалось, что если атомный вес какого-то металла, выделенный разными наблюдателями из различных составов, всегда оказывается одним и тем же... то подобный металл можно по праву отнести к простым, или элементарным, тел веществам. Мы узнаём... что отныне это не так. Мы опять получаем колёса внутри колёс. Гадолиний является не простым элементом, но соединением... Мы показали, что иттрий состоит из пяти или более составляющих. И кто отважится утверждать, что каждая из этих составляющих при каком-либо ином воздействии и при более тонком и углублённом испытании и исследовании результата, нежели испытание на лучистую материю, не окажется способной к дальнейшему делению? И где же, тогда, действительно первичный элемент? По мере нашего продвижения он отступает, подобно оазису в мираже, манящему усталого и жаждущего путника в пустыне. Не будем ли и мы также обмануты и разочарованы в своих поисках истины? Сама идея элемента как чего-то абсолютно первичного и конечного кажется всё менее и менее определённой.[1200]

В «Разоблачённой Исиде» мы сказали:

Тайна первого творения, всегда представлявшаяся науке безнадёжной, так и останется непостижимой, если не принять доктрину Гермеса. Если бы он ( [Дарвин ) ] перенёс свои искания из видимой вселенной в невидимую, то мог бы оказаться на правильном пути. Но тогда ему пришлось бы идти по стопам герметистов.[1201]

Наше пророчество начинает подтверждаться.

Но среднее направление и суть находятся между Гермесом и Гексли. Пусть ученые только на полдороги перебросят мост только учёные найдут компромисс между ними и подвергнут серьёзному осмыслению теории Лейбница. Мы высказали свои 686] теории об эволюции атомов – окончательное формирование которых в сложные химические молекулы происходит в атмосферной мастерской Земли, а не где-либо ещё, – теории, которые, как ни странно, согласуются с эволюцией атомов, показанной в таблицах Крукса. В нашем труде мы уже несколько раз отмечали, что Мартанда, Солнце, образовался и эволюционировал вместе со своими меньшими братьями из лона своей Матери Адити, и это лоно и есть Перво- Матер- ия (Prima Mater-ia) – первозданный протил лектора. Эзотерическая доктрина учит существованию

предшествующей формы энергии, имеющей периодические циклы отливов и приливов, покоя и активности.[1202]

И вот великий учёный требует теперь от мира признать это как один из своих постулатов! Мы показали, как «Матерь», огненная и жаркая, постепенно охлаждается и становится сияющей, и этот самый учёный утверждает как свой второй постулат – как научную необходимость, по-видимому, –

внутреннее действие, сходное с охлаждением, медленно протекающее в протиле.

По учению оккультной науки, «Матерь» распростёрта в Беспредельности во время Пралаи как великая Глубь, «как сухие Воды Пространства», по странному выражению в «Катехизисе», которые становятся влажными только после того, как от неё отделяется и начинает носиться над ними Нараяна,

Дух, который есть незримое Пламя, не горящее, но воспламеняющее всё, чего оно касается, давая жизнь и зарождение. [1203]

И теперь наука говорит нам, что «первородный элемент... наиболее близкий протилу», скорее всего, есть «водород... который какое-то время должен был быть единственной существующей формой материи» во Вселенной. А что говорит древняя наука? Она отвечает, что именно так и было. Но мы назвали бы водород (и кислород), который – в до-геологические и даже до-генетические века эпохи догеологические и даже предшествовавшие Сотворению – вливает в «Матерь» посредством для инкубации огонь жизни, дух, ноумен того, что в своей грубейшей форме становится кислородом, водородом и земным азотом – последний не имеет божественного начала, а является лишь земнородным цементом для соединения других газов и флюидов жидкостей и, как губка, служит для несения в себе Дыхания Жизни, чистого воздуха.[1204] Эти газы и флюиды жидкости, прежде чем стать тем, чем они являются в нашей атмосфере, представляли собой междупланетным межзвёздный эфир, а ещё раньше и на более глубоком плане они были чем-то иным, и так до бесконечности. Знаменитый учёный должен простить оккультиста за столь длинные выдержки из его 687] {ЛЕЙБНИЦ И ОККУЛЬТИЗМ} трудов, но такова плата члена Королевского Общества, который настолько приблизился к Святая Святых оккультных тайн, что почти преступил запретные границы.

Но пора оставить современную физику физическую науку и обратиться к физиологической психологической и метафизической стороне вопроса. Мы лишь заметим, что к «двум очень резонным постулатам», в которых нуждается наш выдающийся лектор, «чтобы получить какое-то представление хотя бы о некоторых тайнах, так надёжно укрытых» за «вратами Неведомого», необходимо добавить третий[1205] – иначе никаким штурмом эти врата не взять. Это постулат о том, что свои умозаключения Лейбниц строил на твёрдой основе фактов и истины. Замечательный и глубокий обзор этих умозаключений – данный в сочинении Джона Т. Мерца «Лейбниц» – указывает, насколько близко коснулся он сокрытых тайн эзотерической теогонии в своей монадологии. Тем не менее, в своих рассуждениях этот философ едва поднялся над первыми планами низших принципов Великого Космического Тела. Его теория не поднимается выше вершин проявленной жизни, самосознания и интеллекта, не затрагивая ранних после-генетических тайн тайны начальных этапов Сотворения, ибо его эфирный флюид является после-планетным относится к эпохам уже после зарождения планет.

Но едва ли современные учёные примут этот третий постулат. Подобно Декарту, они, скорее, предпочтут придерживаться свойств внешних вещей, которые, как и протяжённость, неспособны дать объяснение явлениям движения, нежели признать последнее независимой силой. В этом поколении им не стать антикартезианцами, и они не признают, что:

инерция не является чисто геометрическим свойством, но свидетельствует о существовании во внешних телах чего-то, что не есть просто протяжённость.

Это мысль Лейбница, проанализированная Мерцем, который добавляет, что он называл это «нечто» силой и утверждал, что ею наделены внешние вещи, которые, чтобы быть носителями этой силы, должны иметь субстанцию, ибо они являются не безжизненными и инертными массами, но центрами и носителями формы – чисто эзотерическое утверждение, ибо сила, согласно Лейбницу, есть активный принцип – вывод, убирающий разделение между Умом и Материей.

Математические и динамические исследования Лейбница Исследования Лейбница в области математики и динамики не привели бы к тем же результатам, если бы они велись умом чисто научного склада. Но Лейбниц не был учёным в современном смысле этого слова, иначе он выработал бы концепцию энергии, определил бы математические представления о силах и 688] механической работе и пришёл бы к заключению, что даже в чисто научных целях силу желательно рассматривать не как первичную величину, но как происходящую от какой-либо другой величины.

Но к счастью для истины:

Лейбниц был философом и как таковой придерживался некоторых основных принципов, склонивших его к определённым заключениям, и его открытие о том, что внешние вещи состоят из наделённых силой веществ, было тут же использовано с целью приложения этих принципов. Среди этих принципов был закон непрерывности, убеждение в том, что весь мир соединён и нет непреодолимых разрывов и пропастей. Противоположность протяжённых, мыслящих субстанций была ему невыносима. Определение протяжённых субстанций было уже неприемлемым, и естественно, что такое же исследование было проведено в связи с определением ума, мыслящей субстанции.

Несмотря на неполноту и ошибочность проведённых Лейбницем различий с точки зрения оккультизма, они, тем не менее, обнаруживают метафизическую интуицию, до которой никогда не поднимался ни один учёный, ни Декарт, ни даже Кант. Для него существовала бесконечная градация мысли. Лишь малая часть содержания наших мыслей, говорил он, воспринимается ясно, «в свете совершенного сознания». Многое остаётся в спутанном или затемнённом состоянии, в состоянии «ощущений», но, тем не менее, существует. Декарт отрицал душу у животного, Лейбниц же, как и оккультисты, наделял «всё творение ментальной жизнью, которая, по его представлениям, способна к бесконечным градациям». И это, как справедливо замечает Мерц,

Тотчас же расширило царство мыслей ментальной жизни, устраняя противоположение одушевлённой и неодушевлённой материи. Это сделало даже больше, оказав влияние на понятие материи, протяжённой субстанции, ибо стало очевидно, что внешние, или материальные, вещи обладают протяжённостью лишь для наших чувств, но не для нашего мышления. Математик, рассчитывая геометрические фигуры, был вынужден делить их на бесконечное число бесконечно малых частей, а физик не видел границ делимости материи на атомы. Масса Объём, которым внешние вещи наполняют пространство, это свойство, которое они приобретают лишь в силу грубости наших чувств... Лейбниц до некоторой степени следовал этим рассуждениям, но не мог удовлетвориться предположением о том, что материя состоит из конечного числа очень малых частиц. Его математический ум заставил его продолжить это рассуждение до бесконечности. И что же стало тогда с атомами? Они утратили свою протяжённость, сохранив лишь свойство сопротивления и оказавшись силовыми центрами. Они были низведены до математических точек... Но если их протяжённость в пространстве есть ничто, то тем полнее их внутренняя жизнь. Предположив, что внутреннее существование, подобное человеческому уму, составляет новое измерение, не геометрическое, но метафизическое... сведя геометрическую протяжённость атомов к нулю, Лейбниц наделил их бесконечной протяжённостью в 689] {СПИНОЗА И ЛЕЙБНИЦ} направлении их метафизического измерения. Потеряв их из поля зрения в пространственном мире, ум вынужден нырнуть в мир метафизический, чтобы найти и понять истинную сущность того, что в пространстве представляется лишь математической точкой... Как конус стоит на своей точке вершине или как перпендикулярная прямая пересекает горизонтальный план горизонтальную плоскость лишь в одной математической точке, но может бесконечно продолжиться в высоту и глубину, так и сущности реальных объектов имеют лишь точечное существование в этом физическом мире пространства, но бесконечную глубину внутренней жизни в метафизическом мире мысли.[1206]

В этом состоит дух, самая суть оккультной доктрины. «Дух-Материя» и «Материя-Дух» имеют бесконечную протяжённость в глубину, и, подобно «сущности вещей» Лейбница, наша сущность реальных объектов находится на седьмой глубине, тогда как нереальная и грубая материя науки и внешнего мира находится на низшей границе восприятия наших чувств. Оккультист знает цену или отсутствие цены последним, применимость и неприменимость которых известны оккультисту.

Теперь следует показать изучающему основную разницу между системой Лейбница[1207] и оккультной философией в вопросе о Монадах, для чего нужно обратиться к его «Монадологии». Можно справедливо утверждать, что согласование систем Лейбница и Спинозы позволит выявит сущность и дух эзотерической философии. При столкновениях обеих систем – как противоположностей картезианской системе – выявляются истины архаической доктрины. Обе противостоят метафизике Декарта. Его идея о радикальном расхождении и взаимной непревратимости протяжённости и мысли слишком произвольна и слишком нефилософична для них. Из двух этих картезианских понятий Лейбниц сделал два атрибута единого вселенского Единства, в котором он видел Бога. Спиноза признавал лишь единую вселенскую неделимую Сущность, Абсолютное Всё, подобную Парабрахману. Лейбниц же, наоборот, усматривал существование множества Сущностей. Для Спинозы существовал лишь Единый, для Лейбница бесконечность Существ от Единого и в Едином. И хотя оба признавали лишь Единую Реальную Сущность, но Спиноза считал её безличной и неделимой, а Лейбниц делил своего личного Бога на множества божественных и полубожественных Существ. Спиноза был субъективным пантеистом, Лейбниц – объективным, но в своих интуитивных прозрениях оба были великими философами.

Если оба учения соединить, корректируя 690] каждое из них другим и если, прежде всего, избавить Единую Реальность от элемента личности, то в совокупности останется истинный дух эзотерической философии – безличное, лишённое атрибутов, абсолютное Божественное Естество, которое не есть «бытие» «сущность», но является Корнем всего Существования. Проведите мысленно глубокую линию между этим вечно-непознаваемым Естеством и таким же невидимым, но понятным Присутствием, Мулапракрити, или Шекиной, из-за которой и посредством которой вибрирует Звук Глагола и из которой развиваются бесчисленные Иерархии разумных Эго, сознательных и полусознательных, обладающих самосознанием и восприятием[1208] существ, естество которых составляет духовная сила, Сущность субстанцию – стихии, а тела (когда они нужны) слагаются атомами, и вы получите нашу доктрину. Ибо, говорит Лейбниц:

Поскольку первичный элемент каждого материального тела вещества представляет собой силу, не имеющую ни одного признака ( [объективной ) ] материи, может быть постигаем, но никогда не может быть объектом какого-либо воображаемого представления то можно говорить только о его существовании, но реально представить его себе невозможно.

Поэтому изначальным и конечным, первичным элементом в каждом теле каждого вещества и объекта были для него не материальные атомы и молекулы, неизбежно большей или меньшей протяжённости, подобно молекулам и атомам Эпикура и Гассенди, но, как показывает Мерц, нематериальные и метафизические атомы, «математические точки», или реальные души – как объясняет его французский биограф Генрих Лашелье (приват-доцент философии).

То, что существует вне нас в абсолютном виде, суть Души, сущность которых – сила.[1209]

Итак, реальность проявленного мира состоит из единства единиц, так сказать, невещественных – с нашей точки зрения – и бесконечных. Лейбниц называет их Монадами, восточная философия – Дживами, а оккультизм, со всеми каббалистами и всеми христианами, даёт им целый ряд имён. Для нас, как и для Лейбница, они являются «выражением вселенной»,[1210] и каждая физическая точка есть только феноменальное выражение ноуменальной метафизической Точки. Проводимое им различие между «познаванием» и «самопознаванием» «восприятием» и «самосознанием»[1211] представляет собой хотя и философское, но туманное выражение эзотерического учения. Его «ограниченные миры вселенные», которых «столько же, сколько и Монад», это хаотическое олицетворение нашей Семеричной Системы с её делениями и подразделениями.

Что же касается связи его Монад с нашими Дхиан-Чоханами, космическими Духами, Дэвами, Богами и элементалами, то мы можем кратко процитировать 691] {ПРИРОДА МОНАД} эрудированного и глубокого теософа г. Бьёррегаарда. В прекрасной лекции «Об Элементах, Элементарных элементалах, элементальных духах и об их отношениях с людьми», прочитанной им перед Арийским Теософским Обществом Нью-Йорка, г. Бьёррегаард определенно формулирует своё мнение он ясно излагает мнение Лейбница:

Для Спинозы субстанция мертва и пассивна, но для проницательного ума Лейбница всё исполнено жизненной активности и активной энергии. Придерживаясь этого взгляда, он бесконечно ближе подходит к Востоку, нежели любой из современных ему или последующих мыслителей. Его открытие, согласно которому активная энергия составляет сущность субстанции, является принципом, ставящим его в один ряд с Провидцами Востока.[1212]

И далее лектор показывает, что атомы и элементы для Лейбница суть силовые центры, вернее, «духовные существа, сама природа которых заключается в действии», ибо:

Элементарные частицы суть жизненные силы, действующие не механически, но под влиянием внутреннего принципа. Это бесплотные, духовные единицы, ( [однако, «субстанциальные», но не «невещественные» в нашем понимании ) ], которые невозможно изменить извне... ( [и которые ) ] не способна разрушить никакая внешняя сила. Монады Лейбница отличаются от атомов рядом особенностей, которые очень важно запомнить, иначе мы не сможем увидеть разницу между элементалами и простой материей. Атомы неотличимы друг от друга и качественно одинаковы, тогда как каждая монада качественно отличается от другой, являясь особым миром в себе. Не так обстоит дело с атомами, которые количественно и качественно абсолютно одинаковы и не обладают собственной индивидуальностью.[1213] Опять же, атомы ( [вернее, молекулы ) ] материалистической философии можно считать объёмными и делимыми, тогда, как монады это просто неделимые «метафизические точки». Наконец, – и здесь монады Лейбница очень напоминают элементалы мистической философии – эти монады являются типичными существами. Каждая монада отражает другую, каждая в собственной сфере представляет собой живое зеркало Вселенной. И, заметьте это, ибо от этого зависит их способность, а также работа, которую они могут выполнить для нас: монады не просто пассивно отражают мир, но способны на самостоятельную спонтанную активность – они произвольно создают образы, как душа сны. Поэтому адепт может прочесть в каждой монаде всё, даже будущее. Каждая монада – или Элементал – представляет собой говорящее зеркало.

692] Вот здесь-то философия Лейбница и рушится. У него не предусмотрено и различия между «элементальной» Монадой и Монадой высокого Планетарного Духа, или даже человеческой Монадой, или Душой. Иногда он даже доходит до сомнений в том,

Создал ли Бог вообще что-либо кроме не имеющих протяжённости монад, или Субстанций сущностей.[1214]

Различие между Монадами и атомами он проводит[1215] потому, что, как он неоднократно утверждает,

Тела со всеми своими качествами, только феноменальны, подобно радуге. Corpora omnia cum omnibus qualitatibus suis non sunt aliud quam phenomena bene fundata ut Iris.[1216]

Но скоро он находит важное соответствие, метафизическую связь между Монадами – vinculum substantiale. [1217] Эзотерическая философия, придерживающаяся объективного идеализма – хотя и рассматривающая объективную Вселенную в целом как Майю, временную иллюзию, – проводит практическое различие между Коллективной Иллюзией, Махамайей, с чисто метафизической точки зрения, и объективными отношениями в ней между разнообразными сознательными Эго в течение всего периода этой Иллюзии. Поэтому Адепт может прочесть будущее в элементальной Монаде, но должен собрать их для этого в большом количестве, ибо каждая Монада отражает лишь часть царства, к которому относится.

Монады ограничены не объектом, но отличиями в восприятии этого объекта. Все они стремятся (беспорядочно) к беспредельности, к целому, но ограничены и различаются степенью остроты своих восприятий.[1218]

И как поясняет Лейбниц:

Все части вселенной чётко представлены в монадах, но одни отображены в одной монаде, а другие в другой.

Определённое число Монад могло бы одновременно отразить мысли двух миллионов парижан.

Но что говорят на это и что добавляют оккультные науки?

Они говорят, что то, что Лейбниц совокупно называет Монадами – в общем и без учёта 693] {ДУХ И МАТЕРИЯ ЕДИНЫ} подразделений – можно чётко разделить на три Можества,[1219] которые, считая от самых высоких планов, суть, во-первых, «Боги», или сознательные духовные Эго, разумные Зодчие, осуществляющие план Божественного Ума; во-вторых, элементалы, или «Монады», бессознательно составляющие совокупность великих Мировые Вселенских Зеркал всего, что связано с соответствующими им царствами; и, в-третьих, «атомы», или материальные молекулы, одушевляемые, в свою очередь, как и каждая клетка человеческого организма, своими «воспринимающими» Монадами. Существуют множества таких оживотворяемых атомов, которые сами оживотворяют молекулы. Существуют также бесчисленные Монады, или, так сказать, Элементалы, и бесчисленные духовные Силы, не имеющие Монад, ибо они абсолютно бестелесны,[1220] если только в силу определённых законов они не принимают форму – необязательно человеческую. Откуда берётся облекающая их субстанция – тот видимый организм, что развивают они вокруг своих центров? Излучения, лишённые формы (арупа), существующие в гармонии Вселенской Воли и составляющие то, что мы называем коллективной, или совокупной, Космической Волей на плане субъективной Вселенной, объединяют бесчисленные Монады – каждая из которых является зеркалом собственной Вселенной, – и, таким образом, временно индивидуализируют независимый Ум, всеведущий и вездесущий. И тем же магнетическим соединением они создают себе из междупланетных межзвёздных атомов видимые, объективные тела. Ибо с момента первой дифференциации атомы и Монады, соединённые или разъединённые, простые или сложные, представляют собой лишь телесные, психические и духовные «принципы» Богов, которые сами суть Излучения Первозданной Природы. Таким образом, взору Провидца высшие Планетные Силы предстают в двух аспектах: субъективном – как влияния и объективном – как мистические формы, которые по закону кармы становятся Присутствием, Дух и Материя, будучи Едины ибо Дух и Материя суть Одно, как уже неоднократно говорилось. Материя есть Дух на седьмом плане; Дух есть Материя на низшей точке своей деятельности Дух это Материя на седьмом плане, а Материя это Дух в низшей точке его циклической активности, и оба представляют собой Майю.

694] В оккультизме Атомы называются Вибрациями, а совокупно – Звуком. Это нисколько не противоречит научному открытию Тиндаля. На низшей ступени лестницы монадического существования он проследил весь ход атмосферных вибраций, что составляет объективную часть этого процесса в Природе. Он проследил и отметил скорость их движения и передачи, силу их столкновения воздействия, передачу вибраций барабанной перепонке, затем отолитам и далее до начала вибрации слухового нерва – после чего начинается новое явление: субъективная сторона процесса, или ощущение восприятие звука. Понимает ли он это? Нет, ибо он специализируется на выявлении поведения материи. Но разве не может видеть это психик или Духовидец с открытым внутренним оком, способный видеть сквозь покров материи? Все волны и волновые движения науки производятся атомами, активизирующими свои молекулы изнутри. Атомы наполняют безбрежность пространства и своей непрерывной вибрацией составляют то движение, что поддерживает непрерывное действие колёс Жизни. Эта внутренняя работа и является причиной того природного явления, которое называется корреляцией сил. Только в основании каждой такой «силы» стоит сознательно руководящий ею Ноумен – ангел или Бог, Дух или демон, управляющие, но те же самые начала.

Дата добавления: 2015-07-10