21 страница. - А что ты можешь понять, Беатрис?

- А что ты можешь понять, Беатрис? Я спасала свою жизнь. Так, как могла. Разве вы оба не делали тоже самое? Я не собираюсь оправдываться. Я не убила Ричарда. Не убила. Потому что не смогла. Жалею ли я сейчас об этом? Нет. Не жалею. Я хочу, чтобы он жил. Он - единственный из нас, кто имеет настоящие причины для своих преступлений. Его месть, направленная на меня, не имела никаких личных мотивов. Он хотел отобрать Флетчера то, что когда-то отобрал у него Алекс. И я молю Бога, чтобы Ричард никогда не узнал всей правды о своей жене. Потому что именно это способно убить его. А не мой кинжал.

- Я не думал, что все так далеко зайдет. Не представлял, что тебе придется пережить. - тихо проговорил Алекс, выслушав ее. Беатрис издала изумленное восклицание, но промолчала. - К тому времени, как я узнал, что люди Мельбурна поймали тебя, я.... И подумать не мог, что он оставит тебя в живых.

- Ричард - глупец. Он думал, что ты придешь за мной. И издевался надо мной до тех пор, пока не понял, что этого не произойдет.

- Мне жаль. Я бы не пришел, даже, если бы знал, что ты жива. Это правда. Я - негодяй, Элизабет. Я никогда не любил тебя. Я женился на тебе из-за земель и денег. Я бы хотел быть другим, но, боюсь, что для меня слишком поздно что-то менять. - с сожалением произнес Флетчер.

- Спасибо за честность, Алекс. Когда люди начинают говорить правду, они уже на полпути к искуплению. - спокойно отозвалась Элизабет. Его слова не причинили ей боли. Она уже давно пережила его предательство.

- Меня сейчас стошнит. - не сдержалась Беатрис.

Глава 13.

Трое измученных всадников ехали в полной тишине почти два часа. Беатрис дрожала от холода в промокшей одежде и периодически жалобно всхлипывала, жалея себя и сетуя на судьбу, Бога, короля. Алекс Флетчер вел своих спутниц по полям, дабы избежать нападения разбойников на дороге. Почва была влажной и рыхлой, копыта лошадей увязали в грязи, замедляя путь. Небо заволокло тучами, скрывая луну и звезды, на бескрайние луга опустился мрак, и троица ехала снова практически наугад. Начался мелкий холодный осенний дождь, сопровождаемый порывами ледяного пронизывающего ветра. Где-то совсем близко слышался плеск воды.

- Река? - обратилась Элизабет к Александру. В темноте угадывался лишь его силуэт. Все вокруг поглотила непроглядная тьма.

- Здесь нет рек. Скорее всего, где-то близко болото. И довольно большое. - после минутной паузы, бесцветным голосом сообщил Флетчер. - Нужно двигаться осторожнее. Не хватало еще увязнуть в трясине. Но есть и хорошая новость. Мы почти у цели. Хижина моего друга рядом. Он живет в лесу за болотом.

- Он сумасшедший? - звенящим от холода и злости голосом спросила Рисса. - Жить в такой глухомани может только больной.

- Или беглый каторжник. - сухо сообщил Алекс. - Джон Дургам, как и многие жители деревеньки, в которой он родился и вырос, промышлял воровством и разбоем. Был пойман и отправлен на каторгу, откуда я помог ему бежать в обмен на знакомство с главарем известного разбойничьего клана. Он до сих пор не знает, что я действовал по приказу Генриха.

- А как он оказался здесь? - спросила Лиз.

- Когда всех его приятелей стали хватать стражи короля, я посоветовал ему скрыться. Дал ему немного денег, лошадей и отправил подальше. Я знал, что на этот раз, если Джон попадется, его казнят. И он прислушался ко мне, затаился здесь. Сейчас Джон счастливо женат, и имеет двух дочерей. С ним живет его брат. И вместе они справляются с хозяйством. На самом деле я считаю, что он счастливчик. Свой дом, семья, скотина. Джон не плохо устроился, и ему не нужно каждый день бояться, спасать свою жизнь и бежать от преследователей.

- Ты тоже мог спрятаться в глуши. - заметила Элизабет.

- Не тот характер. Я слишком честолюбив и испорчен светом, чтобы прожить вдали от него остаток дней. - с легкой иронией в голосе ответил Флетчер.

- Это глупо. - покачала головой Лиз. Однако было странно услышать, что Алекс Флетчер кому-то помог бескорыстно, из чисто дружеских побуждений. Может, для него не все кончено? Или причина для подобного благородного жеста все же была?

Когда вдали среди плотной полосы деревьев показались огни, замерзшие и голодные путники заметно приободрились. Теперь они отчетливо слышали лай собак и мычание коров. Совсем рядом был постоялый двор.

Элизабет держалась из-за всех сил. Мокрые завязки плаща натерли нежную кожу, зудящую от холода и грязи. Ее тело сотрясала мелкая дрожь, но она ничем не выдала своей слабости. Не единой жалобы не сорвалось с плотно сжатых посиневших губ. Девушка не чувствовала заледенелых ног и кончиков пальцев на руках, отчаянно крепко сжимающих поводья. Измученная Беатрис теперь тоже молчала, исчерпав последние силы. Лиз казалось, что они движутся мучительно медленно. Первый энтузиазм от осознания, что теплый приют совсем близко, прошел. И теперь она считала каждый ярд, приближающий их к заветной цели. Но размоченная дождем липкая грязь не способствовала продвижению вперед. Отпустив поводья, девушка прижалась грудью к крупу лошади и вцепилась в гриву. Ей казалось, что еще не много, и она потеряет сознание. Звуки медленно и неумолимо удалялись, темнота давила на глаза. Она почувствовала, как лошадь встала, и Лиз отчаянно всхлипнула, испугавшись, что отстала от остальных, но чьи-то сильные руки сняли ее с клячи и понесли в неизвестном направлении. Словно издалека доносились незнакомые голоса. Вспыхнул яркий свет, и она услышала топот ног по деревянному полу. Девушка закрыла усталые глаза и растворилась в неожиданном и таком долгожданном тепле.

Она не знала, сколько временя провела в беспамятном состоянии, вызванном перенесенным стрессом, поездкой под дождем, и сильным охлаждением. Но открыв глаза, Элизабет обнаружила себя лежащей на циновке возле пылающего камина. Она была закутана в теплое шерстяное одеяло. Рядом в таком же одеяле, прижав к груди колени, сидела Беатрис и зачарованно смотрела на огонь. Она держала в руках кружку, к которой время от времени прикладывалась губами и после долго морщилась.

- Вино. - повернувшись к Лиз, сообщила она. - Крепкое. Хочешь?

- Нет. - Элизабет покачала головой, и села. Все тело ныло от усталости. Каждый мускул требовал отдыха.

- А зря. Здорово восстанавливает силы.

- Боюсь, что я захмелею от одного глотка. Где мы? - девушка медленно оглядело бедно обставленную маленькую комнатушку.

- А то ты не знаешь? - усмехнулась Беатрис. - У Джона Дургама. Где же еще? На рай точно не похоже, а для ада слишком хорошо.

- Ты еще в состоянии шутить.

- Мы живы, мы в тепле. И главное, мы свободны. Так что не вижу причин для грусти. - легкомысленно ответила Рисса. - А сейчас Джон и его брат принесут нам бадью с водой, и мы сможем помыться.

- Очнулась? - спросил теплый женский голос за спиной Элизабет. Она резко мотнула головой, чтобы увидеть вошедшую.

- Как ты, милая? - спросила невысокая полная женщина средних лет с удивительно добрыми карими глазами и немного усталой улыбкой. Не смотря на старое поношенное платье и неопрятную прическу, она сразу понравилась Элизабет.

- Мне уже гораздо лучше, мадам. Спасибо вам за одеяла и приют. - охрипшим голосом поблагодарила Элизабет.

- Ерунда. Мы всегда рады помочь друзьям Александра. - отмахнулась женщина, вытирая запачканные мукой руки о засаленный передник. - Меня зовут Роза Дургам, я хозяйка этого дворца. - обведя рукой убогие владения, шутливо добавила она. - Я жду вас на кухне, после того, как вы помоетесь и оденете чистую сухую одежду. У нас тут все по-простому, но я очень постараюсь, чтобы вы легли спать сытыми и довольными.

- Спасибо, миссис Дургам. - ответила за двоих Элизабет, заметив, как высокомерно фыркнула Беатрис. - Мы вовсе не прихотливы к еде.

Лиз приветливо улыбнулась маленькой рыжеволосой девочке, с любопытством выглядывающей из-за спины матери.

- Привет. - шепнула Элизабет.

- Это моя дочь Мария. Мы с мужем назвали ее в честь первой и единственной законной жены короля, а так же в честь моей племянницы Марии. Вы не поверите, но ей из простой крестьянки удалось выбиться в графини. Как жаль, что ее нет в живых. Такая страшная смерть.

Элизабет нахмурилась и быстро посмотрела на Беатрис, невозмутимо попивающей вино.

- Вы правильно поняли, мисс Невилл. - отозвалась она. - Мария Дарлинг была дочерью родной сестры миссис Дургам.

- Вы были знакомы с Марией? - встрепенулась Роза и подошла ближе. Элизабет отрицательно покачала головой.

- Нет. К сожалению, нет. - тихо ответила она.

- Какая славная была девочка. Такая добрая, ласковая и настоящая красавица. Они с Алексом были молочными братом и сестрой, практически выросли вместе.

- Как это? - растерянно заморгала Элизабет. Беатрис снова сморщила презрительно рот, но промолчала.

- Кэти и я родились в деревушке, принадлежащей барону Ридсдейлу, отцу Алекса. Его мать померла родами, а у Кэти, только родившей дочь, было полной молока, вот ее и пригласили в замок. Ее мужа тоже пристроили на хорошую должность. Они так и остались. Кэти работала на кухне, ее муж плотничал. Они оставались в имении Ридсдейлов, пока Алексу не исполнилось шестнадцать, а потом Стефан, муж моей сестры занялся торговлей и перебрался к другую деревню, поближе к торговым путям, сколотил небольшое состояние, выучил Марию грамоте, стал наряжать, как принцессу. И в конце концов девочку приглядел соседский граф Мельбурн и женился, не смотря на низкое положение. Как жаль, что сказка так быстро закончилась. Мы все радовались за Марию и гордились. - Роза Дургам печально вздохнула. Элизабет потрясенно молчала. Кусочки мозаики начали постепенно складываться. Алекс Флетчер не просто был любовником Марии, они выросли вместе. Их определенно что-то связывало, большее, чем детская дружба. Возможно ли, что Алекс был влюблен в нее и произошедшее в замке было актом мести за измену? Элизабет тут же отмела эту мысль. Влюбленный человек ни за что не причинит боли любимому человеку. В сложившейся ситуации она больше всех не понимала Марию и ее отношения с двумя мужчинами. Кого из двоих она на самом деле любила? Если Александра, что зачем вышла за Ричарда?

- И что это я разболталась! - спохватилась женщина. - У меня пирог подгорает. Побегу, потороплю Джона и Френка.

Только миссис Дургам и цепляющаяся за ее подол девочка вышли из комнаты, как появились два огромных верзилы в грубых шерстяных рубахах, вытертых шароварах и громко топающих сапогах с налипшей на подошвы грязью. Они втащили ржавую большую бадью на середину комнаты и осторожно поставили ее. Рыжеволосый великан повернулся к женщинам у камина. Элизабет поняла, что он и есть Джон Дургам. Борода у него была такой же рыжей, как и волосы. Суровое изможденное лицо, покрытое шрамами и морщинами, но удивительно чистые голубые глаза, резко контрастирующие с тяжелыми неправильными чертами лица. Он проницательно оглядел девиц, задержав взгляд на Элизабет. Короткая улыбка смягчила грубое лицо. И девушка заметила, что его дочь - Мария, унаследовала у отца только лучшее. Огненные волосы, голубые глаза и мягкую улыбку.

- Миледи, для меня честь принимать у себя таких прекрасных леди. - склонив голову, поприветствовал он онемевших девушек, испуганно поглядывающих на высоких и широкоплечих богатырей. - Мария сейчас принесет вам банные принадлежности. А потом милости просим на кухню.

Развернувшись, Джон окликнул разглядывающего красавиц брата, и грохая сапогами, они вышли.

- Боже, Элизабет, ты это видела? У них все лицо покрыто волосами? А ручищи? Да такие шею свернут и не почувствуют. - сипло прошептала Беатрис. - Несчастная женщина, эта Роза. Делить постель с таким чудовищем!

- Не будь такой противной, Рисса. Твой брат выглядит сейчас не многим лучше. Разве что в плечах уже, но это отнюдь не достоинство.

- Не известно, сколько времени Алекс провел в заточении, прежде чем его сдали Мельбурну. Ему уж точно никто не приносил ванну и бритвенные принадлежности. Ты сама побывала в темнице, и знаешь, какими люди возвращаются оттуда.

Элизабет нечего было ответить на праведную отповедь Беатрис.

- Извини, я сказала, не подумав. - мягко отозвалась Элизабет. - Просто эти люди живут в глуши, в тяжелых условиях. И своими огромными ручищами они сами добывают свой хлеб. А это нелегкий труд.

- А ты у нас мать Тереза. Защитница обиженных и угнетенных. - съязвила Беатрис. - Я первая приму ванну.

- Как хочешь. Я подожду. - пожала плечами Элизабет.

Возможно сказалась усталость и чувство голода, но ужин, который подала Роза Другам, показался Элизабет самым вкусным из всего, что ей пришлось отведать в жизни. Она с удовольствием съела все, что было предложено, забыв обо всех правилах приличия за столом, да и соблюсти их в этих условиях было практически невозможно из-за отсутствия элементарных приборов. Беатрис тоже отведала все блюда, не забывая, тем не менее, презрительно фыркать. Алекса за столом не было, как и других мужчин.

- У них свои разговоры. - пояснила Роза, когда Беатрис спросила о брате. - Давно не виделись. Ужинают в комнате Френсиса. Поди напьются до чертиков.

- Нам рано уезжать. - нахмурилась Элизабет.

- А когда это останавливало мужчин. У них силы, как у быков. Могут пить всю ночь, а утром бодрехоньки, в то время, как мы бы и головы с подушки не подняли.

- Что такое, малышка? - спросила Элизабет, повернувшись к сидящей справа Марии. Девочка осторожно дергала ее еще влажные после принятия ванной волосы.

- Такие красивые. - прошептал ребенок, робко улыбаясь. Голубые глаза заворожено смотрели на гостью. - Никогда не видела такие красивые волосы. Они, как лунный свет.

- У тебя тоже замечательные волосы. Словно огонь. Ты похожа на солнышко, Мария. - ласково улыбнулась Элизабет.

- А вы на фею из сказки. Ту, что живет в лесу, среди эльфов.

- Мария, дай нашей гостье поесть. - строго оговорила дочь миссис Дургам. Девочка скромно потупилась, уставившись в тарелку.

- Она вырастет красавицей. - сказала Лиз матери Марии.

- Да. Она вся в отца. - нежно ответила Роза. Элизабет и Беатрис переглянулись. Впервые между девушками возникло безоговорочное понимание.

Позже, ложась спать, они долго смеялись над этим.

- Ей богу, любовь зла, - давясь от хохота, сказала Рисса, надевая суконную ночную рубашку, любезно предоставленную хозяйкой дома.

Девушкам пришлось спать в одной кровати, но они обе так устали, что подобное неудобство их ничуть не смутило.

Уже начинало светать, когда чья-то рука легла на плечо Элизабет. Она не желала просыпать и перевернулась на другой бок, что-то недовольно пробормотав. Где-то совсем близко закричал петух, потом еще один.

- Элизабет, пора вставать. Нужно выезжать. - произнес голос Александра Флетчера. Девушка мгновенно проснулась. Быстро перевернувшись на спину, она прижала к груди одеяло и рассерженно взглянула в спрятанное в сумраке лицо Алекса, сидевшего на краю узкой кровати. К боку Элизабет прижималось теплое тело Беатрис, сладко посапывающей во сне. Огонь в камине давно потух, и в комнате заметно похолодало.

- Что ты здесь делаешь! - возмущенно воскликнула Элизабет. - быстро уходи.

- Все спят. Еще слишком рано. Как я мог вас разбудить? Я стучал, но мне никто не ответил. - невозмутимо ответил он. - Нам предстоит много дней пути. И ночевать придется в лесу, или в поле, так что я еще не раз увижу тебя спящей.

- В поле?

- А ты думала, что мы будем останавливаться к гостиницах, где нас могут опознать и выдать людям графа?

- Но он еще не знает, что мы бежали. За нами нет погони. - растерянно пробормотала Элизабет.

- За тобой, может, и нет. - Алекс склонил голову набок, и по его голосу девушка поняла, что он улыбается. - А за мою голову назначена награда. Не забывай, что я в немилости у короля, и предатель для разбойников. И те и другие жаждут увидеть меня мертвым. Ты выбрала не того провожатого, дорогая. Но теперь уже слишком поздно сожалеть, так что вставай и поднимай эту соню. - он кивнул в сторону сестры. - Я жду во дворе. Лошади уже запряжены и накормлены. Все готово к отъезду.

Алекс встал и направился к выходу. В дверях он обернулся.

-Да, чуть не забыл. Вам лучше одеться в мужскую одежду. Так будет безопаснее. Роза сказала, что в сундуке вы сможете найти, все что нужно. Я не думаю, что ты сможешь подобрать размер, но всегда можно подвязать болтающиеся брюки веревкой. И спрячьте волосы. Если нам попадутся разбойники, то вы станете для них настоящим подарком судьбы. Но, решив, что вы мужчины, они убьют вас быстро.

Через час они выехали. Алекс очень долго журил своих спутниц за долгие сборы, и еще столько же смеялся над их одеянием. Беатрис повезло больше. Она была выше и крупнее Элизабет. Плотные шерстяные штаны, теплая холщовая куртка и высокие сапоги сидели на ней почти, как влитые, в то время, как Элизабет смотрелась недокормленным щуплым подростком. Одежда на ней болталась, как мешок, а шапка казалась несоразмерно большой для маленькой головки, но зато надежно скрывала волосы и верхнюю часть лица. Лиз не тревожили насмешки Алекса, она даже не слушала его, чувствуя себя готовой к любым невзгодам в теплой одежде. Особенно ее радовали перчатки из толстой кожи, согревающие и защищающие руки от натертостей. Когда полностью рассвело, Элизабет удивленно отметила изменения, произошедшие во внешности Флетчера. Лицо его было чисто выбритым, и от вчерашних следов побоев почти не осталось следа. Наверно грязи и крови было больше, чем синяков и ссадин. Только трещина на губе и разбитая бровь указывали на недавнее пребывание в плену. В кожаных штанах, куртке с приподнятым воротником и шляпе, надвинутой на лоб, Александр Флетчер мало напоминал того расфуфыренного модника аристократа, каким она его запомнила, скорее, он был похож на разбойника с большой дороги, коим в сущности и являлся. Однако она не могла отрицать, что даже в таком виде, ее несостоявшийся муж-предатель сейчас выглядел весьма привлекательно. Поблескивающие из-под полей шляпы зеленые глаза лучились азартом и уверенностью. Его, как и Элизабет воодушевляла какая-то цель. Вопрос состоял в том, в чем именно состояла цель барона Ридсдейла, и схожа ли она с миссией Элизабет Невилл. У нее накопилось много вопросов к Алексу, но пока было не время их задавать, и уж точно не в присутствии Беатрис, зорко наблюдающей за ними.

Они скакали без остановок до самого вечера. И благо, что погода была на их стороне. Ярко светило солнце, ветер почти полностью отсутствовал. Они миновали топкую местность, и лошади перемещались с легкостью по сухой почве. Ближе к полудню всадники даже вспотели. Но, зная, как изменчиво осеннее английское солнце, никто не решился раздеться. До заката они останавливались один раз, чтобы жать лошадям передохнуть и перекусить самим. А потом снова долгие часы в седле. И ни одна живая душа не встретилась по дороге. Флетчер вел их тайными тропами, и Элизабет не спрашивала, откуда он знает дорогу. Хватало того, что у нее был проводник, и совсем скоро она увидит отца. Алекс рассказал, что ее младшие братья были переданы на опеку к Генри Перси, графу Нортумберленду, который так и не примкнул к восстанию, оставшись верным королю. И о тяжелой смерти второй жены Генриха - Анны Болейн. И о суде, в котором принял участие вышеупомянутый граф и дядя Элизабет.

- Он был одним из судей, выносивших приговор. Говорят, что Нортумберленд упал в обморок прямо в зале суда.

- Я не верю, что они были любовниками. Но отец говорил, что дядя всегда любил Анну, и очень горевал, когда король запретил им пожениться.

- Сейчас граф очень болен. Он завещал все свое имущество королю. Странное желание для мужчины, чью невесту увели из-под носа, а потом казнили.

- Борьба за собственную жизнь. Разве не ты говорил, что это главное? - Элизабет посмотрела в зеленые глаза Алекса. - Я была не просто невестой. И что ты сделал, чтобы защитить меня?

- Я ничего не мог сделать, Элизабет. Даже, если бы захотел.

- Даже, если... Вот ключевые слова, Алекс.

- Что ты хочешь услышать? - холодно спросил Флетчер. - Что я сожалею? Тебе станет легче, если это так? Изменит мое сожаление то, что произошло с тобой в замке Мельбурна?

Элизабет отрицательно мотнула головой, соглашаясь с ним. Беатрис немного отстала от них, и они могли разговаривать, не опасаясь ее ехидных замечаний. Элизабет думала о том, что Флетчер мог спасти ее. Он знал о тайном ходе. Да, это был риск, но Алекс просто не захотел. Он бросил ее на произвол судьбы. И было много других ужасающих поступков, которые он совершил. Чего только стоила жизнь девушки, которая умерла вместо нее. И жизнь Марии, которую он предал во имя короля, и жизни всех жителей замка. Изнасилование Луизы Мельбурн. Разбитое сердце отца Лиз и ее самой. В искалеченной жизни Ричарда тоже был повинен Александр Флетчер. Один человек и столько горя.

- Жизнь ничего не стоит, если за ее чертой ждет ад. - тихо сказала Элизабет, глядя на бескрайний горизонт. Живописные холмы простирались перед ними, но так сложно любоваться красотами природы, когда на сердце тоска и боль.

- Ты ошибаешься, Элизабет. - с чувством возразил Алекс. - Жить стоит многого. Любая жизнь. И тебе ли не знать этого. Мы рождены, чтобы жить, ради жизни. А не ради мифического рая, который нас когда-то ждет. Я не готов узнать, существует что-то за чертой или нет. Я хочу остаться здесь. Неважно насколько высокой окажется цена. Я хочу жить, и мне не стыдно. Стыд и совесть придуманы людьми, чтобы обезопасить себя от жесткости, которая у нас в крови. По большому счету, человек всего лишь животное, разумное и хищное. Единственный смыл нашего существования в самом существовании.

- И чего ты жаждешь от своего существования? Для чего живешь?

- Я хочу свободы и благополучия. Больше ничего. Все остальное иллюзорно. Друзья предают, женщины изменяют, родители лгут нам с самого детства. Я привык полагаться только на себя. Я сам пробивал себе дорогу, и пусть не все получилось, но я пытался. Я не ждал милости божьей, и никто не помогал мне. Я был поставлен в жесткие рамки и сражался за себя, как умел.

- Разве отец не научил тебя, что есть разные методы для получения желаемого? Что есть добро и зло. Есть закон и моральные условия.

Флетчер обернулся к ней с насмешливой жесткой ухмылкой.

- Он научил меня, что ничего этого нет. Мой отец был известным волокитой, мотом и пьяницей. Он избивал мою мать, когда она была беременная мною, и мне говорили, что поэтому она и умерла, разродившись раньше срока. И он бил меня, когда я еще был ребенком, считая, что только так научит меня мужественности. Это странное чувство, Элизабет, когда любишь человека, и одновременно ненавидишь его и боишься. Когда он умер от сифилиса, оставив мне кучу долгов, я очень долго горевал. А потом понял, что наконец-то свободен от его тирании, и решил сделать все, чтобы вырваться из нищеты, возродить владения своей семьи, и защитить их. Ради этого я был готов на все. И именно тогда король предложил мне служить для него. Взамен он пообещал мне большое вознаграждение. Если бы он сдержал слово, то с лихвой хватило бы мне и моим потомкам. Король тоже показала мне как расплывчива грань между добром и злом, во всей красоте продемонстрировав высоту монаршей морали и силу закона. Может, я и почудил в юности при дворе, одурев от красивых и дорогих женщин, от блеска драгоценных камней и легких денег, но приняв присягу, я честно нес службу во имя короля. Я верил в слово Тюдора. Да, и как можно было усомниться? Сейчас я знаю, что миром правят фальшь и лицемерие. И чтобы выжить, нужно принять правила игры. Смотри, что стало с тобой, Элизабет! Посмотри на себя! Где та избалованная девочка, смотревшая на окружающий мир свысока, уверенная в безоблачном будущем? Ты тоже играешь по новым правилам. И, если перед тобой станет выбор между своей жизнью и моей, ты без сомнения выберешь себя. Разве не так?

- Просто ты не тот человек, за которого я отдала бы свою жизнь. - спокойно ответила Элизабет. - И сложившихся обстоятельствах твой вопрос смешон. Еще вчера утром я говорила Ричарду, что мне не жаль, что тебя поймали и привезли к нему.

- А ради Мельбурна? - сузив глаза, растягивая слова спросил Алекс. - Ради него ты готова умереть?

Элизабет вздрогнула. Она сомневалась ровно три секунды. Лишь мгновение, открывшее ей истину.

- Нет. - вздернув подбородок, ответила Лиз.

- Он тоже не тот человек? А кто тот, Элизабет? И существует ли кто-то, кто может быть нам дороже нас самих? - горькая усмешка тронула губы Флетчера. - Подумай об этом, Лиз. Прежде, чем судить меня.

- Если бы он не предал меня...

- Если, если... - яростно оборвал ее Алекс. - На самом деле никакого "если" нет. Если бы мой отец не был негодяем, если бы король не обманул меня.... Если бы я родился богатым.... Стал бы я другим человеком? Изменило бы это меня? Нет никаких гарантий. Только следствия и обстоятельства. Ты тот, кто ты есть. И совершаешь только то, на что способен. Без если, без сожалений и сомнений. Ты не умрешь ради Мельбурна, потому что не хочешь этого, без всяких причин. Причины нужны для успокоения так называемой совести. Открой глаза и посмотри на мир не предвзято, сними шоры, увидь его таким, какой он есть, и играй. Или умри, ради самой себя.

- Твоя слова звучат так.... Опустошающе, обреченно. И все же я не согласна с тобой. Каким бы не был жестким мир, в нем есть место любви и милосердию. И в глубине души ты не можешь не верить в это, иначе не помог бы Джону Дургаму. Ты считаешь его своим другом, но друзья предают, это твои слова. Ты очень ожесточен, и быть может, не без причин. Тебе не хватает любви и понимания. И ты не сделал ничего, чтобы заслужить их, иначе знал бы, что цель может быть иной, отличной от той, что выбрал ты. На самом деле все твои слова - лишь жалкое оправдание совершенным преступлениям.

- Кто знает. - пожал плечами Флетчер. - Возможно ты права. Нет смысла спорить о том, в чем мы никогда не согласимся. И неизвестно, что будет завтра. Вдруг ты станешь той женщиной, ради которой я решу пожертвовать свою жалкую жизнь.

Элизабет холодно рассмеялась над его словами. Она слабо представляла Алекса в подобной роли. Игра в злодея ему удавалась гораздо лучше.

Они заночевали в лесу. Расстелив одеяла вокруг костра, они спали по очереди, охраняя сон остальных. Повезло, что не было дождя....

Следующие три дня тянулись мучительно долго. Не смотря на быстрый темп передвижения и близость цели, путники чувствовали накопившуюся усталость. От недосыпания и долгое нахождения в седле, все тело Элизабет болело и ныло. Она мечтала нормально поесть, вымыться и проспать сутки в чистой и теплой постели. Но пока ее желания оставались далекими и недостижимыми. Черствый хлеб, глоток воды и вяленое мясо - вот основное блюдо, которым приходилось довольствоваться два раза в день - утром во время сборов, и поздним вечером, перед сном. Днем они старались не останавливаться. Иногда Алексу удавалось поймать рыбу в попавшемся в дороге водоеме, или пристрелить зайца, и тогда ужин становился почти царским. Единственное, что хоть немного радовало Элизабет - так это неожиданно смирившаяся со всеми невзгодами долгого пути Беатрис. Она прекратила стенанья и жалобы, чем сильно облегчила жизнь остальным. Самым сложным в путешествии были ночевки под открытым небом. И когда изменчивая погода проявляла солидарность, спать на жесткой холодной земле, пусть и на нескольких одеялах и в близи костра, было почти терпимо, но к концу третьего дня, везению путников пришел конец. Начался дождь, проливной, холодный, с порывистым ветром. Совершенно обессиленные, путники остановились на ночь в небольшой рощице. Алекс на скорую руку соорудил нечто, напоминающее шалаш, набросав на скрывающие их ветки деревьев промокшую одежду, которая теперь служила им щитом против ледяных струй дождя. Благо в мешках, собранным родственниками Мэри Бренон нашлась сухая смена одежды для всех. Алексу повезло больше - его куртка была сшита из кожи и не пропускала влагу. Надев на себя целую дюжину теплых рубашек и толстую куртку из плотной ткани, Элизабет едва могла двигаться. Она прекрасно понимала, что, если дождь не закончиться, все ее старания пойдут прахом всего через пару часов в седле.

В эту холодную промозглую ночь, не смотря на дикую усталость, девушка никак не могла заснуть. Влажные одеяла совсем не согревали, а печальные мысли упорно гнали сон. Подняв голову, она заметила склоненную у костра фигуру Александра Флетчера. Он жарил на огне недавно пойманную куропатку. Он сидел совсем рядом, и Элизабет чувствовала жар от костра на своем лице, в то время, как тело занемело от холода. С другой стороны их тесного убежища дремала Беатрис.

- Что будем делать, если утром дождь не закончиться? - хрипло спросила Элизабет, наблюдая, как жир стекает с несчастной птицы в костер и протестующее шипит.

- У нас мало времени. Нельзя останавливаться. Я бы отдал тебе куртку, Лиз. Но вас двое. - не оборачиваясь сказал Алекс.

- Ничего страшного. Я понимаю. - отозвалась Элизабет. - Я выдержу. Ты можешь помочь Риссе. Она не так закалена, как я.

- У тебя сел голос. Ты уже простыла. - Флетчер поковырял ножом кусок дичи, и удовлетворенно кивнув, уверенно проткнул его и сняв с ветки, протянул Элизабет.

- Поешь, раз поспать не удается. - сказал он. Девушка поблагодарила его. Сняв перчатки, она взяла дрожащими пальцами горячее мясо, и вонзила в него зубы. Кто бы мог подумать, что ей придется спать и есть в таких условиях!

Дата добавления: 2015-10-24