12 страница. - Он сказал вам о Флетчере?

- Он сказал вам о Флетчере? - вздрогнув спросил Роберт. Пальцы его крепче сжали ее плечо. Подавив горечь в вырвавшемся вздохе, девушка кивнула.

- Наш брак с Алексом обречен. Его поймают и казнят, а я стану вдовой. Вы действительно хотите жениться на мне?

- А вы, Элизабет? Чего хотите вы?

- Я бы с радостью вышла за вас. Вы самый добрый и замечательный человек....

- Но вы не любите меня. - в умных выразительных глазах Роберта мелькнула боль.- В любом случае я не могу говорить об этом сейчас. - он кивнул в сторону постели, на которой лежал граф. - Я прошу вас, миледи, проявите милосердие. Ричард Мельбурн не заслужил его, и я не имею права просить за него, после всего, что вам пришлось пережить. Но он еще и мой друг. Он вырос на моих глазах, стал мужчиной и прекрасным воином. Для меня он навсегда останется таким - щедрым, веселым, обаятельным, вспыльчивым, властным, не терпящим неповиновения, но невероятно милостивый к тем, кто уважает и ценит его. Ричард для меня такой. Я вижу, как вы удивлены. Никто не виноват, что жизнь сделала из прекрасного и чувственного человека жестокого эгоиста и самодура. Граф всегда был слишком эмоционален, чувства, а не рассудок владеют им. И если к этим качествам добавить власть, они станут неуправляемыми. Именно это и произошло. Я не оправдываю его, миледи. И он сто раз заслужил то, что вы сделали сегодня. Наверно, пришло время сказать вам правду. Ту правду, которой не знает никто, кроме меня и его сиятельства. И, может быть, тогда вы сможете пусть не простить, но понять некоторые из его поступков.

- Я уже знаю, сэр. - Элизабет тряхнула волосами и отошла от Роберта, сжав на груди руки. Голос ее был холодным. - Вероятно, что мой муж Алекс Ридсдейл стал причастен к гибели жены графа и его сына, а также всех, кто оказался в замке на момент захвата. Да, я понимаю, какую личную трагедию и обиду пришлось перенести Мельбурну, но разве я причастна к тому, что произошло? В чем моя вина, Роберт? Скажите мне!

- Вы невиновны, миледи. И он понимает это. Теперь. Прошу вас не губите его. Он еще так молод. Я уверен, что за свое спасение Ричард дарует вам свободу.

- Нет. Он сказал мне. Спаси и останься. Он хочет сделать меня своей любовницей. Вы знали об этом?

- Да. - виновато потупив глаза, признался Роберт.

- Давно? - от негодования щеки девушки вспыхнули. Как смел Мельбурн обсуждать подобное с другими мужчинами. Неожиданно ей вспомнилась сцена, свидетельницей которой она стала, по глупости ворвавшись в спальню графа несколько часов назад. Смуглые пальцы на белой коже Беатрис, прерывистое дыхание и чувственные движения их тел. Как она могла подумать, что совершается акт насилия. Сейчас она припомнила и выгнутую спину сестры своего недостойного мужа навстречу ласкающим рукам графа, и запрокинутое лицо с выражением высшего блаженства. Но Элизабет на тот момент ослепили картины прошлого. Увы, ей довелось испытать в мужских руках совсем другие эмоции.

- Сегодня утром я просил у графа разрешения взять вас в жены. - ответил Роберт, тем самым положив конец взволновавшим ее мыслям. - На что он ответил потоком ругательств и обвинений, а потом заявил, что сам хочет вас.

- И какое же решение по-вашему я должна принять? - сухо спросила Элизабет, глядя в глаза Роберта Холла.

- Прежде всего, вы должны знать всю правду. Ричард не злой человек. Однажды он одумается. Я поведаю вам то, о чем поклялся молчать. Три года назад граф женился на Марии Дарлинг, девушке не обладающей титулами и деньгами. Она была дочерью арендатора Гарри Дарлинга. Ричард влюбился без памяти в черноволосую красавицу и вопреки уговорам отца женился на ней. Эдуард Чарлтон, отец Ричарда был преданным вассалом его Величества Генриха седьмого, который за отличную службу даровал ему титул графа и обширные земли в Нортумберленде и Дереме. Эдуард не сам выбрал постоянной резиденцией замок в суровых пограничных землях. Король велел ему охранять границу от нападок со стороны шотландцев и поддерживать порядок на отведенных ему территориях. Барон Джон Ридсдейл с первого дня появления графа Мельбурна в Пограничье всячески нарушал покой соседа. Он посылал целые армии, которые грабили деревни, угоняли скот, выжигали посевы, стремясь захватить земли Мельбурнов. Все это не могло остаться без ответа со стороны Эдуарда Мельбурна. Во время кровавой схватки несколько лет назад, Джон Ридсдейл убил отца Ричарда, но не смог победить армию и вскоре умер сам. Теперь во главах воинствующих кланов встали сыновья. Они продолжили то, что начали их отцы. Но вы должны понять, что не графы Мельбурны выступали в роли агрессора. Ричард защищал то, что принадлежало ему по праву рождения. Благоволение нового короля делало его более сильным соперником, чем рассчитывал Алекс Ридсдейл. Постоянные набеги разбойников Флетчера вызвали ропот и возмущение, Ричарду пришлось действовать. И в октябре прошлого года состоялась решающая битва в окрестностях родового замка Ридсдейлов. Сам барон отсутствовал, когда оборона его армии пала. Ричарду доложили, что Ридсдейл отправился в Йорк для заключения брака с богатой дочерью Томаса Перси. Граф Мельбурн, окрыленный победой возвращался домой. До сих пор остается неизвестным, как удалось Алексу Флетчеру узнать, что Мельбурн оказался без своего законного представителя, и большей части армии. И так же неясно, как удалось немногочисленной армии Ридсдейла проехать незамеченными по землям графа Мельбурна, беспрепятственно открыть ворота и войти в замок. Свирепые убийцы Флетчера зверкски убили всех мужчин, задушили детей, сожгли деревни, укрепления для солдат, конюшни. Ров был заполнен трупами охраняющих замок воинов, зарезанных животных. А в центре площади, там, где сейчас находиться столб, у которого вас стегали плетью, в одну большую кровавую кучу были свалены тела убитых. Все они были обнажены и обезображены до неузнаваемости. В живых не осталось никого. Даже собаки, кошки, лошади и свиньи были убиты. Я видел как дрожит от ярости и отчаянья граф, еще несколько мгновений назад ликовавший и торжествующий. Он боялся идти внутрь замка, и мы пошли вместе. Нечего и говорить о том, что там нас ждала не менее пугающая картина. Служанки, кухарки, повара, лакеи, пажи, гости графа, все были зерски замучены перед смертью и убиты. В большом зале мы нашли женщин. Среди загнивающих пищевых остатков и разлитого вина, повсюду были разбросаны тела молодых женщин, жен, сестёр, дочерей дворян и вассалов Ричарда. Было понятно, что их долгое время насиловали и избивали. Среди них была старшая сестра Ричарда - Кларисса. Она лежала прямо на столе с задранным платьем и окровавленными ногами. Я поклялся, что никому не расскажу о ее страшной участи. У стены мы нашли двоих мертвых сыновей Клариссы, любимых маленьких племянников Ричарда. Но Марии там не было. И я видел, как надежда сменяется отчаяньем и болью на лице графа. Он словно обезумел, я еле вырвал из его рук тело мертвой сестры, когда он помчался искать свою жену. Я никогда не забуду того душераздирающего крика, эхом разнёсшегося по мертвому, залитому кровью замку, когда Ричард нашел ее. Ридсдейл не пощадил ее. Мария была еще жива, но истекала кровью, она рассказала Ричарду, кто напал на замок. Она умерла у него на руках со словами любви и просьбой о прощении за то, что не смогла защитить себя. Ричард рыдал, как дитя, а я стоял в стороне и никак не мог помочь ему, понимая, что никакие слова утешения не силах заглушить страдания, разрывавшее его сердце. Но это было не все... - Роберт тяжело сглотнул, его глаза наполнились слезами.- Мария была беременна. Ричард не знал об этом, потому что молодая жена хотела сделать ему сюрприз по возвращению из военного похода на земли борона. Осада замка Ридсдейла длилась несколько месяцев. Перед смертью несчастная сумела рассказать, что роды начались во время актов насилия над ней. Алекс Флетчер принес Марию в ее покои в южной башне, которые сейчас закрыты, где она родила мертвого недоношенного ребенка, сына, и спрятала тельце под одеяло. Мы нашли окровавленный синий трупик сына Ричарда. Мельбурн совсем сошел с ума, выгнав всех из покоев жены. Он сам обмыл тела, одел свою жену в красивое платье, завернул ребенка в бархатное покрывало и похоронил. Какое-то время он был погружен в скорбь, не выходя из башни, где когда-то жила его любимая жена, ни с кем не разговаривая, и отказываясь от еды. Спустя несколько недель Мельбурн взял себя в руки, и начал действовать. Первым, что он собирался сделать, стала организация поисков Луизы, его младшей сестры, которую по непонятным причинам Ридсдейл оставил в живых и забрал с собой. Мы уже знали, куда направился Флетчер, после кровавой расправы над жителями Мельбурна, и последовали за ним. Мы нашли Луизу гуляющей в лесу в окрестностях поместья Ньюборн, которое принадлежит вашему отцу. Она и рассказала нам обо всем, что случилось в ту роковую ночь. И о женитьбе Флетчера на вас. Я пытался остановить Ричарда, но он был одержим местью. В его глазах горел кровавый огонь, и никто, никто не мог помешать ему. Дальше вы сами все знаете. Я рассказал вам это, нарушив клятву, данную Мельбурну, вовсе не для того, чтобы обелить его в ваших глазах или вызвать жалость и сочувствие. Тому что он сделал с вами, нет оправдания. Но вы, Элизабет, должны понять, что потеряли только честь, а он - все, что было ему дорого.

Элизабет Невилл потрясенно смотрела на умолкшего Роберта Холла. Она догадывалась, что в замке произошло что-то страшное, но масштаб трагедии поразил ее в самое сердце. Она не могла даже на мгновение представить, что должен чувствовать человек, испытавший такую боль. Ричард Мельбурн заслужил свое право на месть. И, если бы ее жертвой стала не она, Элизабет, а Алекс Флетчер и его соратники, она бы полностью была на стороне графа. Но Мельбурн сделал ее заложницей своей мести и ненависти. Алекс виновен и заслуживает смерти за то, что совершил, но она.... В чем виновна она?

- Вы заблуждаетесь, сэр Роберт. - тихо сказала Элизабет. - Я потеряла не только честь. В нашей боли и ярости мы с графом равны. Мой отец похоронил и оплакал меня, мой муж оказался негодяем и предателем, я, возможно, никогда не увижу своих братьев и родственников, а свет больше не примет меня, так как раньше, даже если я обрету свободу. Моя душа и тело осквернены и покрыты шрамами. Я больше не принадлежу себе, и моя судьба и будущее пугают меня своей неизвестностью. И порой мне совсем не хочется жить и бороться. Не осталось ничего и никого, нет смысла. Незачем жить.

- Не говорите так, миледи. Мы еще можем быть счастливы. Если вы проявите милосердие к графу, он не сможет и дальше быть жестоким к вам. Я смогу уговорить его, и он отпустит нас. Дайте ему шанс, Элизабет.

Девушка долго смотрела на Роберта Холла. Высокого и красивого молодого мужчину, который действительно верил в то, что говорил. Но Элизабет знала, что будет не так. Та трагедия забрала у графа Мельбурна не только любимую жену, сына и всех, кто был ему дорог, она забрала у него душу, вернуть которую в бездушное охваченное гневом и страданием тело никому не по силам. Ричард Чарлтон, граф Мельбурн был неизлечимо болен. Ему можно только сострадать, но помочь? Нет, это невозможно. И, однако, она понимала, что не сможет убить его ради своей свободы. Только не после того, что она узнала сейчас. Сейчас, доведенная до грани отчаянья месяцами издевательств и унижений, она как никто понимала, что за демоны владеют душой графа. Она сказала Роберту Холлу правду. Они равны. Теперь равны.

- Если такова воля Бога, дорогой Роберт, граф будет жить. - печально сказала Элизабет, навсегда прощаясь с надеждой о свободе.

- Спасибо вам, миледи. - приникнув губами к ее руке, проговорил Холл.

- Идите, сэр Роберт. - отворачиваясь и пряча глаза, наполнившиеся болью и отчаяньем, прошептала Элизабет. - Он хотел, чтобы мы были одни. Давайте исполним его волю. Я буду посылать к вам слуг с известиями о его состоянии.

- Ваше великодушие не знает границ. Господь вознаградит вас. - горячо сказал Роберт Холл, и поклонившись, быстро вышел.

Глава 8

Граф пришел в сознание только к вечеру следующего дня. У него начался жар, большое сильное тело мужчины сотрясал озноб, и, судя по отсутствующему пустому взгляду болезненных воспалённых глаз, Ричард не осознавал, где он и что происходит. Следуя рекомендациям Рипли, Элизабет делала все от нее зависящее, чтобы способствовать выздоровлению Мельбурна. Камин круглые сутки вовсю полыхал, прогревая покои и делая воздух невыносимо душным и спертым. Она укрыла графа несколькими одеялами, но он продолжал дрожать. Нательное белье промокло от холодного пота, лоб покрылся испариной. Девушка выбилась из сил, пытаясь сохранить тепло в спальне, и в тоже время ей приходилось следить за тем, чтобы свежий воздух поступал в покои. Она неустанно обтирала его лицо смоченной в уксусе тканью, поила с ложечки отварами, прописанными лекарем, сама настаивала их, кормила жидким бульоном, который он выплевывал на чистые простыни и одеяла, а ей приходилось их менять на чистые и все начинать сначала. Элизабет и не представляла, какой не посильно трудной станет ее вынужденная жертва, и иногда жалела, что недостаточно жестока, для того, чтобы дать графу умереть.

Когда вечером появился лекарь, они вместе обработали рану, которая выглядела прескверно. Слуги принесли лохань с водой, чтобы помыть графа. Элизабет позволили не участвовать в этом, но она не могла просто стоять в стороне. Очень осторожно слуги погрузили графа в ванну и протерли влажное от пота тело теплой водой. Элизабет снова поменяла простыни и одеяла на кровати, врач наложил свежую повязку, и графа уложили обратно на постель. Все это время он совершенно пустыми глазами смотрел на лица людей, суетящихся возле него, явно находясь мыслями где-то в другом месте. Лиз Невилл он казался очень бледным и больным. За одни сутки лицо его осунулось, под глазами появились темные круги, а кожа приобрела синеватый оттенок. Воспользовавшись присутствием Рипли и слуг, девушка попросила их помочь накормить Мельбурна и влить ему в рот лекарства. Когда все процедуры были закончены, она обратилась к лекарю.

- Что вы думаете, доктор? - устало заправляя за ухо влажную прядь волос, спросила Элизабет, тревожно глядя на него. - Графу станет лучше?

Рипли долго и сурово смотрел на нее.

- Боюсь, что не скоро, миледи. Рана воспалилась. Жар, лихорадочное состояние, бред, возможно, припадки, вот что нас ждет в ближайшие пару дней. И если кризис минует, он пойдет на поправку.

- Каковы его шансы? - упав духом, спросила Элизабет.

- Все в руках Господа, дитя мое. - печально улыбнулся лекарь, собирая свои инструменты. - Я бы советовал вам связать его. Сейчас он спокоен, но в любой момент все может измениться.

- Я подумаю над этим. - кивнула Элизабет. Мысль о том, чтобы связать этого гордого властного мужчину казалась ей кощунственной. Он разумный человек и не враг себе.... Но девушка никогда не видела людей, пребывающих в бреду.

Проводив доктора, она попросила принести ванну и для нее, чувствуя себя так, словно целый год не мылась. И сразу все тяготы долгого дня показались ей далекими, стоило погрузиться в ароматную и теплую воду. Мэри принесла ей чистое белье, чулки и платье, а также бинты для графа. Девушка тревожно осведомилась о состоянии Мельбурна, и по ее красным припухшим глазам Элизабет поняла, что Мэри плакала. Бедная девушка просила подругу позаботиться о графе, на время забыв о свои обидах, и ни слова не спросила о том, что произошло, и почему Лиз ударила Ричарда ножом.

Расслабленное усталое тело Элизабет медленно оживало. Положив руки на края ванны, она откинула голову назад и закрыла глаза, блаженно улыбаясь. Удивительная штука жизнь. Пять минут назад Элизабет была несчастна, разбита и подавлена, а сейчас в короткий миг покоя ей снова хотелось жить, и она верила в свои силы. Ее не смущало то, что она принимает ванну в покоях графа. В сущности, у нее не было другого выхода. Да, и он был не в том состоянии, чтобы подглядывать за ней. Элизабет специально попросила поставить ванну так, чтобы она могла наблюдать из нее за уснувшим графом. После проведенных процедур, ему вроде бы стало лучше, жар спал, и дыхание выровнялось. Элизабет даже показалось, что цвет его лица ожил. Открыв глаза, она взглянула на него из-под опущенных ресниц, и вздрогнула от неожиданности. Ее расчет на его болезненное состояние оказался провальным. Граф не спал. Его темные глаза вполне осмысленно наблюдали за ней. Механически прикрыв руками грудь, и подтянув к ней колени, Элизабет, покраснев с головы до ног, уставилась на Мельбурна.

- Вы выбрали верный метод лечения, миледи. - хриплым и слабым голосом произнес Ричард. - Или таким образом вы решили убить меня?

- Как вы себя чувствуете? - пролепетала девушка, чувствуя себя очень глупо.

- А как вы думаете? Прекрасная обнаженная леди лежит в ванной, а я настолько слаб и бесполезен, что не могу воспользоваться ситуацией. - его губы растянуло жалкое подобие улыбки, а глаза скользили по ней, не упуская ни одной детали. - Я запомню этот момент. То, как вы улыбались, нежась в теплой воде, такая живая и чарующая.

- Я думала, что вы спите. Я не собиралась смущать вас. - пыталась оправдаться Элизабет.

- Вы не смутили меня, дорогая. - прошептал он. С трудом повернув голову, Ричард прошелся глазами по спальне. - Где вы спали этой ночью?

- На скамье. - ответила девушка и смущенно добавила. - Подле вас.

- Я хочу, чтобы вы спали со мной. Кровать велика даже для пятерых.

- Вы сошли с ума.

- Думаете, что в таком состоянии я способен соблазнить вас?. - не смотря на слабость, Мельбурн пытался иронизировать. Элизабет же было не до шуток. Ей и в кошмарном сне не могло привидеться, что однажды она будет беседовать со своим мучителем, лежа в ванной абсолютно голая.

- И все равно....

- Элизабет. Вы ухаживаете за мной. Совсем скоро моя болезнь начнет прогрессировать, и вам придется отдавать мне все свои силы и время, я не хочу, чтобы краткие минуты для сна вы проводили на неудобной деревянной скамье. Я уже был ранен. Я знаю, что после короткого облегчения последует....

- Милорд, я не буду спать с вами, даже, если вас кастрируют. - оборвала его Элизабет.

- Мы поговорим об этом, когда я поправлюсь. - одарив ее долгим взглядом, пообещал Мельбурн. - Вы долго собираетесь там сидеть? Вода уже остыла.

- Имейте стыд, милорд, и отвернитесь, чтобы я могла выйти из ванной.

- И не подумаю. - произнес граф. Элизабет ненавидела его в эту минуту. Прошло еще полчаса, она промерзла до костей, пламя в камине медленно затухало, а этого допускать было нельзя. Сцепив зубы, Элизабет посмотрела на графа полным презрения взглядом, и повернувшись к нему спиной встала.

- Вы самый отвратительный.... - начала она, протягивая руку за рубашкой, когда услышала его изумлённый вздох. Она поняла, что граф увидел ее шрамы на спине. Но разве не он приказал отстегать ее хлыстом?

Быстро набросив рубашку, девушка обернулась. Выражение его лица скрывала тень от пологов, спадающих с высокого балдахина, но она всем существом чувствовала его растерянность. Стараясь не замечать пристального мужского взгляда, Элизабет продолжила одеваться. Подбросив дров в камин, она заставила себя подойти к кровати. Ее холодная рука легла на лоб Мельбурна, который так и сверлил ее своими глазами. В них была целая гамма чувств, понять которые, Элизабет была не в силах.

- Температура снова поднимается. - с тяжелым вздохом заметила она, встретившись, наконец, с его неотступными глазами. Наверно, целую вечность они, молча, изучали друг друга. Болезнь стерла с лица графа отпечаток надменности, жесткая лини рта расслабилась, и она отметила, что губы у него очень красивые и чувственные, брови высокие и изогнутые, выразительные глаза насыщенного синего цвета, девичьи длинные пушистые ресницы, придающие суровому лицу особое очарование, благородные высокие скулы, волевой подбородок с ямочкой и морщинками вокруг рта, говорящие о том, что когда-то этот человек умел смеяться. И любить, и дарить нежность. Он мог стать хорошим отцом и мужем. Но у него отняли даже надежду на это. Он причинил ей много зла, но в этот момент, Элизабет забыла про себя, и думала только о нем, остро чувствуя всю ту боль, что довелось испытать этому мужчине. Она не хотела, чтобы он умер, даже, если это лишит ее последней надежды на освобождение. Ее пальцы скользнули с горячего лба, и нежно коснулись щеки.

- Вы очень красивы, милорд. - признала очевидный факт Элизабет Невилл. Наверно, что-то такое промелькнуло в ее взгляде, но Мельбурн вдруг переменился. Глаза его потемнели, и знакомое выражение жесткости отразилось в глубокой синеве его глаз. Перехватив ее пальцы, он грубо сжал их, а другой рукой схватил за влажные распущенные волосы и рывком приблизил к своему лицу.

- Не смейте играть со мной, миледи. - прошипел он онемевшей от ужаса Элизабет. - И не думайте, что за пару ласковых взглядов и слов я отпущу вас. Вы совершили ошибку, не убив меня. И вы еще пожалеете об этом.

Задохнувшись от обиды и боли, девушка растеряно смотрела в злое лицо, искренне не понимая, чем вызвала подобную ярость.

- Я уже жалею, милорд. - тихо сказала она. Мельбурн расслабился и отпустил ее.

- Вот так-то лучше. Больше всего я ненавижу притворство. - сказал он, глядя на нее из-под опущенных ресниц. Долгая беседа и лишние эмоции ослабили его, и он чувствовал себя разбитым.

- В моем отношении к вам никогда не было притворства. Я всегда откровенно ненавидела вас. И не без причины, смею заметить.

- Так почему помогаете сейчас? - его глаза требовали ответа, и Элизабет снова смутилась. Она и сама не знала, что заставляет ее бороться за его жизнь.

- Роберт рассказал вам. - неожиданно осенило Ричарда. Сжав кулаки, он выругался, испепеляя ее своим взглядом. - Чертов ублюдок. Сплетник. Я приказал ему молчать. - сыпал ругательствами граф. - И что же, леди Элизабет? Вы пожалели меня? Бедного несчастного графа, с которым судьба обошлась так жестоко. Вы поставили на кон свою свободу, уступив ложному чувству сожаления. Это глупо, черт возьми. Вы - дура, миледи. Я вас не пощажу, не смотря ни на что.

- Что вы, сударь, я не жалею вас. Вы недостойны ни жалости, ни сожаления. - гордо приподняв подбородок произнесла Элизабет. - Я устала от перепадов вашего настроения. То вы нежны, то вдруг набрасываетесь на меня с обвинениями, забывая о том, что в данный момент ваша жизнь в моих руках. Я не желаю больше говорить с вами.

Девушка отвернулась, и прошла к столу, где стояла тарелка с травяным отваром.

- Вы должны это выпить. - холодно сказала она, присаживаясь на край кровати, и поднося к его рту ложку с отваром. Мельбурн повиновался. У них обоих не осталось сил, чтобы и дальше препираться и спорить.

Утром она проснулась посреди ночи от его криков. Вскочив со своего неудобного ложа, девушка подскочила к постели, на которой метался больной граф. Его глаза были закрыты, все тело сотрясалось, холодный пот струился по лбу, пересохшие губы невнятно бормотали какие-то слова и фразы, поровой срываясь на крик. Все мышцы напряжены, руки хаотично мечутся по постели, словно пытаясь поймать кого-то, одеяла сбиты, на повязке проступила кровь. Головой мужчина вжимался в подушку, в припадке запрокидывая подбородок кверху, одеяло смятым комком валялось в ногах. Испуганно вздохнув, Элизабет попыталась удержать его, тщетно убеждая графа услышать ее и успокоиться. Но он был силен, и после двух трех попыток Элизабет отлетела в другой конец комнаты. На такой случай Рипли оставил ей настойку опиума. Это было крайней мерой, но Мельбурну помогло. Каким-то чудом ей удалось влить наркотик ему в рот, и спустя какое-то время он успокоился. Девушка перевела дыхание, и занялась его раной, которая выглядела еще более воспаленной, чем накануне, но не открылась, что уже радовало. Промокнув выступившую кровь, Элизабет обработала безобразный шов мазями и сменила бинты на чистые. После она обтерла липкое от холодного пота пылающее тело графа влажной тряпкой и накрыла одеялом. Подкинув дров в камин, и напоив больного лекарством, девушка обессиленно села рядом с ним, прислушиваясь к хриплому тяжелому и неравномерному дыханию. Черные волосы Мельбурна разметались по подушке, черты лица заострились, он все еще бредил, но уже не так исступлённо и агрессивно. Элизабет удерживала одеяло, чтобы он не скидывал его, и время от времени протирала лоб смоченной в уксусе тканью. На какое-то мгновение граф затих. Элизабет перевела дыхание, вглядываясь в изможденное лицо. Убрав прядь темных волос с его лица, она покачала головой, чувствуя себя бессильной, слабой, ни на что негодной.

- Как мне помочь тебе, если ты сам этого не хочешь. - прошептала она с горечью. В ее голове мелькнула шальная мысль, что, может быть, граф не просто так выдвинул такие условия.... Он хотел смерти, но сам не мог.... И выбрал ее для своего освобождения.

- Мари. - внезапно вырвалось из его пересохших губ имя жены, и сердце девушки болезненно сжалось. Опустив голову на подушку, она легла рядом с ним. Ее ладонь нашла под одеялом его руку и крепко сжала ее. Ей было больно и тягостно от осознания того, как сильно страдает ее жестокий мучитель, не в силах вырваться из кошмара, в который его погрузила гибель жены и сына. Но еще тяжелее было осознавать то, что Алекс никогда не любил ее так, не мстил за нее, не страдал. Никто не любил Элизабет Невилл, и не шептал в агонии ее имя.

- Мария. - снова повторил Мельбурн. Но теперь это был вопль отчаянья, безнадежной скорби. Его голова дернулась, лицо исказила гримаса муки. - Мария. Нет, не надо. Не уходи. - тело мужчины снова задрожало, но на этот раз от рыданий, с изумлением поняла Элизабет. Боже, как же тягостно было смотреть, как содрогаются плечи властного холодного тщательно владеющего собой мужчины от безудержных горестных рыданий. - Прости меня. - продолжал бормотать в бреду граф, и слезы текли из-под плотно сжатых черных ресниц по суровому, искаженному нечеловеческой мукой лицу. - Любовь моя. Любовь моя.

Элизабет продолжала крепко сжимать его руку, одновременно притягивая его, прижимая к своему плечу. Ее пальцы зарылись в его волосы и успокаивающе перебирали жесткие черные пряди. Может быть, было что-то безумное в ее порыве, но есть то, чего мы не пожелали бы и врагу. И теперь девушка знала - ее боль ничто, по сравнению с агонией в которой пребывал граф со дня нападения на его замок барона Ридсдейла, ее мужа. Мужа, предавшего ее, и ставшего причиной всех бед, что свалились на слабую девушку. Она не оправдывала Мельбурна, но сейчас ее душа плакала вместе с ним. В ее мягких теплых объятиях Ричард Мельбурн успокоился. Уткнувшись носом в изгиб ее шеи, он снова прошептал имя своей жены и затих. Не размыкая рук, обнимающих ее врага, Элизабет Невилл уснула, согревая его теплом своего тела. Именно так и застал их утром доктор Рипли, явившись проведать больного. Пожилой лекарь не сразу разглядел в постели графа его вынужденную сиделку. Издав изумленный возглас, мужчина подошел ближе и тронул девушку за плечо. От его взгляда не укрылась непристойная близость полуобнаженных тел, сплетенных в объятиях. Он мог ожидать чего угодно, но не этого. От его прикосновения Элизабет не проснулась. Ее лицо прижималось к черноволосой макушке графа, и равномерное тихое дыхание шевелило его спутавшиеся кудри. Приглядевшись, врач понял, что нет никакой интимности в объятиях спавших. Обоих сморила усталость. Тяжелая, видно, выдалась ночка.

- Миледи,- шепотом позвал Рипли. Ему было необходимо осмотреть пациента, а она мешала, закрывая собой доступ к телу больного.

- Сэр. - испуганно прошептала девушка, распахнув еще затуманенные сном глаза. Она вскочила с кровати, как молодая лань и метнулась в сторону остывшей ванны. Там на маленькой скамье лежал ее передник, который она не одела накануне и кружевной белоснежный чепец.

- Простите, доктор. Он бредил и метался, мне пришлось успокоить его. Я дала ему опиум, и ненадолго он утих, но потом снова начал кричать.

- Сейчас ему заметно лучше. - удовлетворенно сказал лекарь, разбинтовав рану. Он не смотрел в сторону девицы, тщетно пытающейся спрятать свои роскошные волосы под чепец. - Воспаление еще есть, но он поправиться.

- Слава Господи. - пробормотала Элизабет. - Я просила Мэри молиться за него.

- Мы все молимся за здравие его сиятельства. - сухо заметил доктор. Элизабет неслышно приблизилась к нему, встав за спиной, и глядя на рану графа, которая вовсе не выглядела лучше. Безобразный распухший бордовый шрам гноился и дурно пах.

- Граф все еще в горячке. Температура не спадает. - заметила Элизабет, подовая доктору тазик с теплой водой и чистые тряпки.

- Так и должно быть, моя дорогая. Его организм борется с инфекцией. Говорю вам, его шансы велики. - закончив с раной графа, Рипли посмотрел на Элизабет Невилл. Девушка стояла у распахнутого окна, и ему удалось лицезреть только ее напряженный профиль. Маленькая и бледная, с выбившимися из-под чепца непричесанными локонами, едва живая от утомления, она не переставала упрямо и гордо держать свою спину. Вся ее осанка, манеры, правильная речь, благородные черты, и уверенная посадка головы выдавало в девушке благородное происхождение. Доктор не знал предыстории. И увидел ее впервые здесь в замке, в весьма плачевном состоянии. Он тогда и пени бы не поставил на то, что она выживет. Но ей удалось. Она перенесла жесточайшую лихорадку, воспаление легких и глубокую моральную травму. И даже, когда ее дела пошли на поправку, доктор был уверен, что ей не удастся сохранить рассудок.

- Миледи, вам нужен отдых. - мягко и сочувственно произнес доктор, заметив темные круги под воспалившимися глазами девушки. - Поспите, а я позову слуг, они займутся его сиятельством. Вам нужно беречь силы, или вы тоже сляжете.

Дата добавления: 2015-10-24