Рено Геном. торые, считая себя сугубо современными, но при этом от­нюдь не материалистами

торые, считая себя сугубо современными, но при этом от­нюдь не материалистами, обязательно воспротивятся та­кому отождествлению и посчитают его оскорбительным. Поэтому мы должны дать некоторые объяснения по это­му поводу, чтобы устранить все возможные недоразуме­ния и двусмысленности.

Показательно, что само слово «материализм» появи­лось не ранее XVIII века. Этот термин изобрел философ Беркли для характеристики теорий, признающих реаль­ное существование материи. Очевидно, что нас здесь ин­тересует отнюдь не это значение термина, так как самого вопроса о существовании материи мы сейчас не затраги­ваем. Несколько позднее слово «материализм» приобре­ло более узкий смысл, который оно сохранило вплоть до настоящего времени: материализм стал обозначать кон­цепцию, согласно которой кроме материи и ее производ­ных вообще ничего не существует. Следует заметить, что такая концепция является совершенно новой и представ­ляет собой продукт сугубо современных воззрений, бу­дучи даже одной из самых существенных составляющих современного мировоззрения в целом¹. Мы же в настоя­щий момент будем говорить о материализме в ином, на­много более широком, но при этом достаточно определен­ном смысле. В этом смысле материализм, совершенно не­зависимо ни от каких отдельных философских теорий и помимо вышеупомянутого собственно философского ма­териализма, тождественен некоему общему и изначально­му мировоззрению, породившему еще множество других концепций и теоретических построений. Это мировоззре-

¹ До XVIII века существовали механицистские теории, начиная с гре­ческого атомизма и кончая картезианской физикой. Но механицизм нель­зя смешивать с материализмом, несмотря на наличие между ними дейст­вительного сходства, которое впоследствии и породило некоторую пре­емственность одного по отношению к другому. — Примеч. авт.

Из книги "Кризис современного мира"

ние состоит в более или менее сознательной постановке материальных вещей и связанных с ними проблем на пер­вый план, независимо от того, осуществляется ли это на умозрительном или на чисто практическом уровне. Вряд ли кто-то станет всерьез возражать, что именно такое ми­ровоззрение свойственно подавляющему большинству со­временных людей.

Вся профаническая наука, развившаяся за последние столетия, основана исключительно на изучении чувствен­ного мира, ограничена только его пределами, и исполь­зуемые ею методы применимы лишь к одной этой сфере. Но только такие методы, в противоположность всем ос­тальным, и признаются научными, что отрицает саму воз­можность существования науки, не занимающейся мате­риальными вещами. Однако найдутся многие, кто, разде­ляя эту точку зрения и даже посвящая себя целиком этим наукам, все же отказываются считать себя материалиста­ми или признавать философскую теорию, известную под именем материализма. Есть среди них и такие, кто откры­то исповедуют религию, и в чьей искренности нет осно­ваний сомневаться. Но в то же время научные установ­ки подобных людей ни в чем не отличаются от позиций завзятых материалистов. Часто поднимают вопрос о том, следует ли с чисто религиозной точки зрения вообще от­рицать современную науку как атеистическую и материа­листическую. Однако, как правило, проблема ставится не­адекватно. Очевидно, что сама эта наука не декларирует открыто свой атеизм или материализм. Просто в силу сво­ей предвзятости она проходит мимо определенных вещей, не отрицая заведомо их существования, как это делают те или иные философы. В контексте современной науки, та­ким образом, можно говорить о материализме de facto, о своего рода практическом материализме. Но от этого зло

Рено Генон

становится еще более серьезным, так как оно проника­ет и шире и глубже. Философская установка может быть подчас весьма поверхностной, даже если речь идет о про­фессиональных философах. А кроме того, многие люди с недоверием воспримут формальное отрицание опреде­ленных вещей, тогда как полное безразличие по отноше­нию к ним не вызывает, как правило, никаких подозре­ний. И это как раз и является самым опасным, так как, чтобы отрицать нечто, необходимо хотя бы в самой не­значительной степени об этом задуматься, тогда как по­зиция полного безразличия вообще избавляет людей от этой необходимости. Если исключительно материальная наука выдает себя за единственно возможную; если люди приучились считать неоспоримой истиной, что вне этой науки не может существовать никакого полноценнного знания; и если образование, получаемое этими людьми, буквально пропитывает их предубеждениями и предрас­судками, свойственными этой науке, а точнее, сциентиз­му, — как могут эти люди не стать материалистами, или, иными словами, как могут они ориентировать свои инте­ресы и усилия в направлении, отличном от материи и ма­териального мира?

Для современных людей за пределом видимого или ощутимого вообще ничего не существует. Даже если они теоретически допускают, что может существовать нечто еще, они тут же объявляют это нечто не только непознан­ным, но и непознаваемым, что избавляет их от необходи­мости об этом задумываться. Конечно, существуют и те, кто пытаются выработать некоторые идеи относительно потустороннего мира, но они полагаются в таких случаях исключительно на свое собственное воображение, пред­ставляя потусторонний мир как копию мира земного, на­деляя его теми же условиями существования, что и зем-

Из книги "Кризис современного мира"

ной мир — пространством, временем и даже некоторой

телесностью.

В целом, вторжение воображения в области, в нор­мальном случае закрытые для этого человеческого каче­ства, в сферы, где оно неуместно и непригодно, вообще наглядно свидетельствует о неспособности людей Запада подняться над сферой чувств. Многие даже не видят раз­ницы между постижением и представлением (воображе­нием), и некоторые философы, в частности Кант, зашли настолько далеко, что объявили непостижимым и немыс­лимым все то, что не поддается представлению и что не­возможно вообразить.

Все, обычно именуемое спиритуализмом или идеа­лизмом, является не более чем перенесением материализ­ма на нематериальные уровни, простой транспозицией материализма. Это справедливо не только в отношении того, что мы назвали термином нео-спиритуализм, но и в отношении самого философского спиритуализма, хотя сам он и определяет себя как противоположность мате­риализму. На самом деле, материализм и спиритуализм в философском смысле этих слов немыслимы друг без дру­га, поскольку они суть две половины картезианского дуа­лизма, ставшие вслед за их первоначальным разделением противоположностями. И с тех пор вся философия огра­ничена этими двумя пределами, не будучи в состоянии выйти за них. Несмотря на этимологию, спиритуализм не имеет ничего общего с духовностью¹, и его борьба про­тив материализма вообще не может ни в малейшей сте­пени заинтересовать тех, кто стоит на более высокой ин­теллектуальной позиции и кто прекрасно видит, что две эти противоположности в сущности почти совпадают, и в

¹ Термин «спиритуализм» происходит от латинского слова spiritus, дословно «дух». — Примеч. перев.

Дата добавления: 2015-09-04