Рено Геном. ное и неосмысленное душевное влечение, не основанное ни на каком подлинном знании

ное и неосмысленное душевное влечение, не основанное ни на каком подлинном знании. Этой предельной точке религиозного вырождения соответствует «религиозный опыт» Уильяма Джеймса¹, который доходит до того, что видит в человеческом подсознании средство для вхожде­ния в прямой контакт с божественным миром. На этой ста­дии финальные продукты религиозного и философского извращения перемешиваются друг с другом, и «религиоз­ный опыт» легко сливается с прагматизмом, во имя кото­рого «ограниченный бог» признается наделенным боль­шими преимуществами по сравнению с бесконечным бо­гом, поскольку «ограниченного бога» можно любить так же чувственно, как возвышенного человека. Одновремен­но с этим обращение к подсознательному прекрасно соче­тается с современным спиритуализмом и псевдорелигия­ми. Иное направление в развитии протестантизма — про­тестантский морализм — привело к тому, что, постепенно уничтожив весь доктринальный фундамент, этот морализм превратился з так называемую «светскую мораль», нахо­дящую своих приверженцев как во всех разновидностях «либерального протестантизма», так и среди открытых врагов религиозной идеи. В сущности, и те и другие дви­жимы одними и теми же тенденциями, с той лишь разни-

¹ Джеймс Уильям (1842—1910) — американский философ и психолог. Создал учение, которое назвал «радикальным эмпиризмом». Согласно это­му учению, имеется только одно первичное вещество или материал, из ко­торого состоит все в мире. Это вещество — «чистый опыт». Познание — частный вид отношений между двумя порциями «чистого опыта». Отно­шение между субъектом и объектом есть производное от «чистого опыта», который не имеет внутренней двойственности. Данная неделимая порция опыта может быть в одних условиях познающим субъектом, в других — чем-то познаваемым. Свою теорию Джеймс распространял и на религи­озные воззрения. По его мнению, вполне можно верить, на основании фак­та религиозного опыта, «что существуют высшие силы, занятые тем, чтобы спасти мир в смысле наших собственных идеалов». — Примеч. ред.

Из книги "Кризис современного мира"

цей, что одни заходят дальше других в логическом раз­витии содержания, лежащего в основании всех этих тен­денций.

Являясь сущностно формой традиции, религия не мо­жет не находиться в оппозиции к антитрадиционному ми­ровоззрению, а это антитрадиционное мировоззрение не может, в свою очередь, не быть антирелигиозным. Анти­традиционализм начинает с искажения религии, но все­гда заканчивает ее полным уничтожением. Протестантизм в своей основе нелогичен: стремясь любой ценой «оче­ловечить» религию, он, тем не менее (по крайней мере, теоретически), признает откровение как сверхчеловече­ский элемент. Он не осмеливается довести отрицание до его логического конца, но, превращая откровение в объ­ект многочисленных дискуссий, всецело основывающих­ся на чисто человеческих толкованиях, практически сво­дит это откровение и его ценность на «нет». Наблюдая людей, настаивающих на том, чтобы считаться христиа­нами, но при этом полностью отрицающих божествен­ность Христа, трудно поверить в их искренность, так как подобная позиция куда ближе к чистому отрицанию Хри­ста и христианства, нежели к какому бы то ни было хри­стианству, что бы при этом ни утверждали сами подоб­ные «христиане».

Однако такие противоречия не должны нас удивлять, так как они являются столь же показательным симптомом беспорядка и анархии нашего времени, как и постоянное деление протестантизма на множество сект. Это одно из характерных проявлений прогрессирующей дробности, ко­торая, как мы показали, составляет саму основу современ­ной жизни и современной науки. Кроме того, естественно, что именно протестантизм за счет оживляющего его духа отрицания породил тот разрушительный «критицизм», ко-

Дата добавления: 2015-09-04