| The author takes his last leave of the reader; proposes
| Автор окончательно расстается с читателем; он
|
| his manner of living for the future; gives good advice,
| излагает планы своего образа жизни в будущем,
|
| and concludes.
| дает добрые советы и заканчивает книгу
|
|
Thus, gentle reader, I have given thee a faithful
|
Итак, любезный читатель, я дал тебе
|
| history of my travels for sixteen years and above
| правдивое описание моих путешествий,
|
| seven months: wherein I have not been so studious of
| продолжавшихся шестнадцать лет и свыше семи
|
| ornament as of truth.
| месяцев, в котором я заботился не столько о прикрасах, сколько об истине.
|
|
I could, perhaps, like others, have astonished thee
|
Может быть, подобно другим путешественникам,
|
| with strange improbable tales; but I rather chose to
| я мог бы удивить тебя странными и
|
| relate plain matter of fact, in the simplest manner and
| невероятными рассказами, но я предпочел
|
| style; because my principal design was to inform, and
| излагать голые факты наипростейшими способом
|
| not to amuse thee.
| и слогом, ибо главным моим намерением было осведомлять тебя, а не забавлять.
|
|
It is easy for us who travel into remote countries,
|
Нам, путешественникам в далекие страны, редко
|
| which are seldom visited by Englishmen or other
| посещаемые англичанами или другими
|
| Europeans, to form descriptions of wonderful animals
| европейцами, нетрудно сочинить описание
|
| both at sea and land.
| диковинных животных, морских и сухопутных.
|
|
Whereas a traveller's chief aim should be to make
|
Между тем главная цель путешественника -
|
| men wiser and better, and to improve their minds by
| просвещать людей и делать их лучшими,
|
| the bad, as well as good, example of what they deliver
| совершенствовать их умы как дурными, так и
|
| concerning foreign places.
| хорошими примерами того, что они передают касательно чужих стран.
|
|
I could heartily wish a law was enacted, that every
|
От всей души я желал бы издания закона,
|
| traveller, before he were permitted to publish his
| который обязывал бы каждого путешественника
|
| voyages, should be obliged to make oath before the
| перед получением им разрешения на
|
| Lord High Chancellor, that all he intended to print
| опубликование своих путешествий давать перед
|
| was absolutely true to the best of his knowledge; for
| лордом верховным канцлером клятву, что все, что
|
| then the world would no longer be deceived, as it
| он собирается печатать, есть безусловная истина
|
| usually is, while some writers, to make their works
| по его добросовестному мнению. Тогда публика
|
| pass the better upon the public, impose the grossest
| не вводилась бы больше в обман, как это
|
| falsities on the unwary reader.
| обыкновенно бывает оттого, что некоторые писатели, желая сделать свои сочинения более занимательными, угощают доверчивого читателя самой грубой ложью.
|
|
I have perused several books of travels with great
|
В юности я с огромным наслаждением прочел
|
| delight in my younger days; but having since gone
| немало путешествий; но, объехав с тех пор почти
|
| over most parts of the globe, and been able to
| весь земной шар и убедившись в
|
| contradict many fabulous accounts from my own
| несостоятельности множества басен на
|
| observation, it has given me a great disgust against
| основании собственных наблюдений, я проникся
|
| this part of reading, and some indignation to see the
| большим отвращением к такого рода чтению и
|
| credulity of mankind so impudently abused.
| с негодованием смотрю на столь бесстыдное злоупотребление человеческим легковерием.
|
| Therefore, since my acquaintance were pleased to
| И так как моим знакомым угодно было
|
| think my poor endeavours might not be unacceptable
| признать скромные мои усилия
|
| to my country, I imposed on myself, as a maxim
| небесполезными для моей родины, то я поставил
|
| never to be swerved from, that I would strictly adhere
| своим правилом, которому неуклонно следую,
|
| to truth; neither indeed can I be ever under the least
| строжайше придерживаться истины; да у меня и
|
| temptation to vary from it, while I retain in my mind
| не может возникнуть ни малейшего искушения
|
| the lectures and example of my noble master and the
| отступить от этого правила, пока я храню в своей
|
| other illustrious Houyhnhnms of whom I had so long
| памяти наставления и пример моего благородного
|
| the honour to be an humble hearer.
| хозяина и других достопочтенных гуигнгнмов, скромным слушателем которых я так долго имел честь состоять.
|
|
-Nec si miserum Fortuna Sinonem
|
Nec, si miserum Fortuna Sinonem
|
|
Finxit, vanum etiam, mendacemque improba finget.
|
Finixit, vanum etiam, mendacemque improba finget[159].
|
|
I know very well, how little reputation is to be got by
|
Я отлично знаю, что сочинения, не требующие
|
| writings which require neither genius nor learning,
| ни таланта, ни знаний и никаких вообще
|
| nor indeed any other talent, except a good memory, or
| дарований, кроме хорошей памяти или
|
| an exact journal.
| аккуратного дневника, не могут особенно прославить их автора.
|
|
I know likewise, that writers of travels, like
|
Мне известно также, что авторы путешествий,
|
| dictionary-makers, are sunk into oblivion by the
| подобно составителям словарей, погружаются в
|
| weight and bulk of those who come last, and therefore
| забвение тяжестью и величиной тех, кто
|
| lie uppermost.
| приходит им на смену и, следовательно, ложится поверх.
|
|
And it is highly probable, that such travellers, who
|
И весьма вероятно, что путешественники,
|
| shall hereafter visit the countries described in this
| которые посетят впоследствии страны,
|
| work of mine, may, by detecting my errors (if there
| описанные в этом моем сочинении, обнаружив
|
| be any), and adding many new discoveries of their
| мои ошибки (если только я их совершил) и
|
| own, justle me out of vogue, and stand in my place,
| прибавив много новых открытий, оттеснят меня
|
| making the world forget that ever I was an author.
| на второй план и сами займут мое место, так что мир позабудет, что был когда-то такой писатель.
|
|
This indeed would be too great a mortification, if I
|
Это доставило бы мне большое огорчение, если
|
| wrote for fame: but as my sole intention was the
| бы я писал ради славы; но так как моей
|
| public good, I cannot be altogether disappointed.
| единственной заботой является общественное благо, то у меня нет никаких оснований испытывать разочарование.
|
|
For who can read of the virtues I have mentioned in
|
В самом деле, кто способен читать описанные
|
| the glorious Houyhnhnms, without being ashamed of
| мной добродетели славных гуигнгнмов, не
|
| his own vices, when he considers himself as the
| испытывая стыда за свои пороки, особенно
|
| reasoning, governing animal of his country?
| если он рассматривает себя как разумное, господствующее животное своей страны?
|
|
I shall say nothing of those remote nations where
|
Я ничего не скажу о тех далеких народах, где
|
| Yahoos preside; among which the least corrupted are
| первенствуют еху, среди которых наименее
|
| the Brobdingnagians; whose wise maxims in morality
| испорченными являются бробдингнежцы;
|
| and government it would be our happiness to observe.
| соблюдать мудрые правила поведения и управления было бы для нас большим счастьем.
|
|
But I forbear descanting further, and rather leave the
|
Но я не буду больше распространяться на эту
|
| judicious reader to his own remarks and application.
| тему и предоставлю рассудительному читателю самому делать заключения и выводы.
|
| I am not a little pleased that this work of mine can
| Немалое удовольствие доставляет мне
|
| possibly meet with no censurers: for what objections
| уверенность, что это произведение не может
|
| can be made against a writer, who relates only plain
| встретить никаких упреков. В самом деле, какие
|
| facts, that happened in such distant countries, where
| возражения можно сделать писателю, который
|
| we have not the least interest, with respect either to
| излагает одни только голые факты, имевшие
|
| trade or negotiations?
| место в таких отдаленных странах, не представляющих для нас ни малейшего интереса ни в торговом, ни в политическом отношении?
|
|
I have carefully avoided every fault with which
|
Я всячески старался избегать промахов, в
|
| common writers of travels are often too justly
| которых так часто справедливо упрекают
|
| charged.
| авторов путешествий.
|
|
Besides, I meddle not the least with any party, but
|
Кроме того, я не смотрю на вещи с точки
|
| write without passion, prejudice, or ill-will against
| зрения какой-нибудь партии, но пишу
|
| any man, or number of men, whatsoever.
| беспристрастно, без предубеждений, без зложелательства к какому-нибудь лицу или к какой-нибудь группе лиц.
|
|
I write for the noblest end, to inform and instruct
|
Я пишу с благороднейшей целью просветить и
|
| mankind; over whom I may, without breach of
| наставить человечество, над которым, не
|
| modesty, pretend to some superiority, from the
| нарушая скромности, я вправе притязать на
|
| advantages I received by conversing so long among
| некоторое превосходство благодаря
|
| the most accomplished Houyhnhnms.
| преимуществам, приобретенным мной от долгого пребывания среди таких нравственно совершенных существ, как гуигнгнмы.
|
|
I write without any view to profit or praise.
|
Я не рассчитываю ни на какие выгоды и ни на какие похвалы.
|
|
I never suffer a word to pass that may look like
|
Я не допускаю ни одного слова, которое могло
|
| reflection, or possibly give the least offence, even to
| бы быть сочтено за насмешку или причинить
|
| those who are most ready to take it.
| малейшее оскорбление даже самым обидчивым людям.
|
|
So that I hope I may with justice pronounce myself an
|
Таким образом, я надеюсь, что с полным
|
| author perfectly blameless; against whom the tribes of
| правом могу объявить себя писателем
|
| Answerers, Considerers, Observers, Reflectors,
| совершенно безупречным, у которого никогда
|
| Detectors, Remarkers, will never be able to find
| не найдут материала для упражнения своих
|
| matter for exercising their talents.
| талантов племена возражателей, обозревателей, наблюдателей, порицателей, ищеек и соглядатаев.
|
|
I confess, it was whispered to me, "that I was bound
|
Признаюсь, что мне нашептывали, будто мой
|
| in duty, as a subject of England, to have given in a
| долг английского подданного обязывает меня
|
| memorial to a secretary of state at my first coming
| сейчас же по возвращении на родину
|
| over; because, whatever lands are discovered by a
| представить одному из министров докладную
|
| subject belong to the crown."
| записку, так как все земли, открытые подданным, принадлежат его королю.
|
|
But I doubt whether our conquests in the countries I
|
Но я сомневаюсь, чтобы завоевание стран, о
|
| treat of would be as easy as those of Ferdinando
| которых я говорю, далось нам так легко, как
|
| Cortez over the naked Americans.
| завоевание Фердинандом Кортесом беззащитных американцев[160].
|
| The Lilliputians, I think, are hardly worth the charge
| Лилипуты, по моему мнению, едва ли стоят того,
|
| of a fleet and army to reduce them; and I question
| чтобы для покорения их снаряжать армию и
|
| whether it might be prudent or safe to attempt the
| флот, и я не думаю, чтобы было благоразумно
|
| Brobdingnagians; or whether an English army would
| или безопасно произвести нападение на
|
| be much at their ease with the Flying Island over their
| бробдингнежцев или чтобы английская армия
|
| heads.
| хорошо себя чувствовала, когда над нею покажется Летучий Остров.
|
|
The Houyhnhnms indeed appear not to be so well
|
Правда, гуигнгнмы как будто не так хорошо
|
| prepared for war, a science to which they are perfect
| подготовлены к войне - искусство, которое
|
| strangers, and especially against missive weapons.
| совершенно для них чуждо, особенно что касается обращения с огнестрельным оружием.
|
|
However, supposing myself to be a minister of state, I
|
Однако, будь я министром, я никогда не
|
| could never give my advice for invading them.
| посоветовал бы нападать на них.
|
|
Their prudence, unanimity, unacquaintedness with
|
Их благоразумие, единодушие, бесстрашие и
|
| fear, and their love of their country, would amply
| любовь к отечеству с избытком возместили бы
|
| supply all defects in the military art.
| все их невежество в военном искусстве.
|
|
Imagine twenty thousand of them breaking into the
|
Представьте себе двадцать тысяч гуигнгнмов,
|
| midst of an European army, confounding the ranks,
| врезавшихся в середину европейской армии,
|
| overturning the carriages, battering the warriors' faces
| смешавших строй, опрокинувших обозы,
|
| into mummy by terrible yerks from their hinder
| превращающих в котлету лица солдат
|
| hoofs; for they would well deserve the character
| страшными ударами своих задних копыт. Ибо
|
| given to Augustus, Recalcitrat undique tutus.
| они вполне заслуживают характеристику, данную Августу: "recalcitrat undique tutus"[161].
|
|
But, instead of proposals for conquering that
|
Но вместо предложения планов завоевания этой
|
| magnanimous nation, I rather wish they were in a
| великодушной нации я предпочел бы, чтобы
|
| capacity, or disposition, to send a sufficient number
| они нашли возможность и согласились послать
|
| of their inhabitants for civilizing Europe, by teaching
| достаточное количество своих сограждан для
|
| us the first principles of honour, justice, truth,
| цивилизации Европы путем научения нас
|
| temperance, public spirit, fortitude, chastity,
| первоосновам чести, справедливости,
|
| friendship, benevolence, and fidelity.
| правдивости, воздержания, солидарности, мужества, целомудрия, дружбы, доброжелательства и верности.
|
|
The names of all which virtues are still retained
|
Имена этих добродетелей удержались еще в
|
| among us in most languages, and are to be met with
| большинстве европейских языков, и их можно
|
| in modern, as well as ancient authors; which I am
| встретить как у современных, так и у древних
|
| able to assert from my own small reading.
| писателей. Я могу это утверждать на основании скромных моих чтений.
|
|
But I had another reason, which made me less
|
Но существует еще и другая причина,
|
| forward to enlarge his majesty's dominions by my
| удерживающая меня от содействия расширению
|
| discoveries.
| владений его величества открытыми мной странами.
|
|
To say the truth, I had conceived a few scruples with
|
Правду говоря, меня берет некоторое сомнение
|
| relation to the distributive justice of princes upon
| насчет справедливости, проявляемой государями
|
| those occasions.
| в таких случаях.
|
| For instance, a crew of pirates are driven by a storm
| Например: буря несет шайку пиратов в
|
| they know not whither; at length a boy discovers land
| неизвестном им направлении; наконец юнга
|
| from the topmast; they go on shore to rob and
| открывает с верхушки мачты землю; пираты
|
| plunder, they see a harmless people, are entertained
| выходят на берег, чтобы заняться грабежом и
|
| with kindness; they give the country a new name;
| разбойничеством; они находят безобидное
|
| they take formal possession of it for their king; they
| население, оказывающее им хороший прием;
|
| set up a rotten plank, or a stone, for a memorial; they
| дают стране новое название, именем короля
|
| murder two or three dozen of the natives, bring away
| завладевают ею, водружают гнилую доску или
|
| a couple more, by force, for a sample; return home,
| камень в качестве памятного знака, убивают
|
| and get their pardon.
| две или три дюжины туземцев, насильно забирают на корабль несколько человек в качестве образца, возвращаются на родину и получают прощение.
|
|
Here commences a new dominion acquired with a
|
Так возникает новая колония, приобретенная
|
| title by divine right.
| по божественному праву.
|
|
Ships are sent with the first opportunity; the natives
|
При первой возможности туда посылают корабли;
|
| driven out or destroyed; their princes tortured to
| туземцы либо изгоняются, либо истребляются,
|
| discover their gold; a free license given to all acts of
| князей их подвергают пыткам, чтобы принудить
|
| inhumanity and lust, the earth reeking with the blood
| их выдать свое золото; открыта полная свобода
|
| of its inhabitants: and this execrable crew of butchers,
| для совершения любых бесчеловечных
|
| employed in so pious an expedition, is a modern
| поступков, для любого распутства, земля
|
| colony, sent to convert and civilize an idolatrous and
| обагряется кровью своих сынов. И эта гнусная
|
| barbarous people!
| шайка мясников, занимающаяся столь благочестивыми делами, образует современную колонию, отправленную для обращения в христианство и насаждения цивилизации среди дикарей-идолопоклонников.
|
|
But this description, I confess, does by no means
|
Но это описание, разумеется, не имеет
|
| affect the British nation, who may be an example to
| никакого касательства к британской нации,
|
| the whole world for their wisdom, care, and justice in
| которая может служить примером для всего мира
|
| planting colonies; their liberal endowments for the
| благодаря своей мудрости, заботливости и
|
| advancement of religion and learning; their choice of
| справедливости в насаждении колоний; своим
|
| devout and able pastors to propagate Christianity;
| высоким духовным качествам, содействующим
|
| their caution in stocking their provinces with people
| преуспеянию религии и просвещения; подбору
|
| of sober lives and conversations from this the mother
| набожных и способных священников для
|
| kingdom; their strict regard to the distribution of
| распространения христианства;
|
| justice, in supplying the civil administration through
| осмотрительности в заселении своих
|
| all their colonies with officers of the greatest abilities,
| провинций добропорядочными и
|
| utter strangers to corruption; and, to crown all, by
| воздержанными на язык жителями
|
| sending the most vigilant and virtuous governors,
| метрополии[162]; строжайшему уважению к
|
| who have no other views than the happiness of the
| справедливости при замещении
|
| people over whom they preside, and the honour of the
| административных должностей во всех своих
|
| king their master.
| колониях чиновниками величайших дарований, совершенно чуждыми всякой порочности и продажности; и - в увенчание всего - благодаря назначению бдительных и добродетельных губернаторов, горячо пекущихся о благоденствии вверенного их управлению населения и блюдущих честь короля, своего государя.
|
| But as those countries which I have described do not
| Но так как население описанных мной стран,
|
| appear to have any desire of being conquered and
| по-видимому, не имеет никакого желания быть
|
| enslaved, murdered or driven out by colonies, nor
| завоеванным, обращенным в рабство,
|
| abound either in gold, silver, sugar, or tobacco, I did
| истребленным или изгнанным колонистами и так
|
| humbly conceive, they were by no means proper
| как сами эти страны не изобилуют ни золотом, ни
|
| objects of our zeal, our valour, or our interest.
| серебром, ни сахаром, ни табаком, то, по скромному моему мнению, они являются весьма мало подходящими объектами для нашего рвения, нашей доблести и наших интересов.
|
|
However, if those whom it more concerns think fit to
|
Однако, если те, кого это ближе касается, считают
|
| be of another opinion, I am ready to depose, when I
| нужным держаться другого мнения, то я готов
|
| shall be lawfully called, that no European did ever
| засвидетельствовать под присягой, когда я буду
|
| visit those countries before me. I mean, if the
| призван к тому законом, что ни один европеец не
|
| inhabitants ought to be believed, unless a dispute may
| посещал этих стран до меня, поскольку, по
|
| arise concerning the two Yahoos, said to have been
| крайней мере, можно доверять показаниям
|
| seen many years ago upon a mountain in
| туземцев; спор может возникнуть лишь по
|
| Houyhnhnmland. But, as to the formality of taking
| отношению к двум еху, которых, по преданию,
|
| possession in my sovereign's name, it never came
| видели много веков тому назад на одной горе в
|
| once into my thoughts; and if it had, yet, as my affairs
| Гуигнгнмии и от которых, по тому же преданию,
|
| then stood, I should perhaps, in point of prudence and
| произошел весь род этих гнусных скотов; эти двое
|
| self-preservation, have put it off to a better
| еху были, должно быть, англичане, как я очень
|
| opportunity.
| склонен подозревать на основании черт лица их потомства, хотя и очень обезображенных.
|
|
Having thus answered the only objection that can ever
|
Но насколько факт этот может быть
|
| be raised against me as a traveller, I here take a final
| доказательным, - предоставляю судить знатокам
|
| leave of all my courteous readers, and return to enjoy
| колониальных законов[163]. Что же касается
|
| my own speculations in my little garden at Redriff; to
| формального завладения открытыми странами
|
| apply those excellent lessons of virtue which I learned
| именем моего государя, то такая мысль
|
| among the Houyhnhnms; to instruct the Yahoos of
| никогда не приходила мне в голову; да если бы и
|
| my own family, is far as I shall find them docible
| пришла, то, принимая во внимание мое
|
| animals; to behold my figure often in a glass, and
| тогдашнее положение, я, пожалуй, поступил бы
|
| thus, if possible, habituate myself by time to tolerate
| благоразумно и предусмотрительно, отложив
|
| the sight of a human creature; to lament the brutality
| осуществление этой формальности до более
|
| to Houyhnhnms in my own country, but always treat
| благоприятного случая. Ответив, таким образом,
|
| their persons with respect, for the sake of my noble
| на единственный упрек, который можно было бы
|
| master, his family, his friends, and the whole
| сделать мне как путешественнику, я
|
| Houyhnhnm race, whom these of ours have the
| окончательно прощаюсь со всеми моими
|
| honour to resemble in all their lineaments, however
| любезными читателями и удаляюсь в свой
|
| their intellectuals came to degenerate.
| садик в Редрифе наслаждаться размышлениями, осуществлять на практике превосходные уроки добродетели, преподанные мне гуигнгнмами, просвещать еху моей семьи, насколько эти животные вообще поддаются воспитанию, почаще смотреть на свое отражение в зеркале и, таким образом, если возможно, постепенно приучить себя выносить вид человека; сокрушаться о дикости гуигнгнмов на моей родине, но всегда относиться к их личности с уважением ради моего благородного хозяина, его семьи, друзей и всего рода гуигнгнмов, на которых наши лошади имеют честь походить по своему строению, значительно уступая им по своим умственным способностям.
|
