Фигурные стихи

свою самостоятельную ценность, имеет автономное суще­ствование и построено по собственным законам. Экзис­тенциалистский вариант феноменологического метода, базирующийся на тех же принципах, отличается лишь тем, что выделяет внутренний опыт работы интерпретатора произведения, подчеркивает его «параллельное течение» с произведением, его творческие способности, необходи­мые для анализа произведения искусства. Феноменологи­ческий метод рассматривает произведение вне процесса реальности, отъединяет его от сферы реальности и «ста­вит в скобки» не только действительность, существующую вне сознания, но также субъективную психологическую реальность сознания художника с целью приближения к «чистому» (трансцендентному) сознанию и чистому фе­номену (сущности).

В США с начала 1970-х наблюдается постепенная, но явно ощутимая смена ориентации от неопозитивист­ской модели познания к феноменологической. Обраще­ние к феноменологической методологии, постулирую­щей неразрывность субъекта и объекта в акте познания, объяснялось стремлением предложить нечто новое по сравнению с традиционными приемами «новой крити­ки». Рассмотрение художественного произведения как объекта, существующего независимо от его создателя и воспринимающего его субъекта, под влиянием пере­смотра субъектно-объектных отношений в философии сменилось разработкой комплекса проблем, связанных с отношением «автор —произведение— читатель». По-новому актуальными дня американской критики становятся европейские по своему происхождению разновидности рецептивной эстетики, занимающейся анализом отноше­ний «произведение—читатель» и Женевской школы, выяв-ляющей отношение «автор — произведение». В США в русле феноменологической методологии существуют три школы: рецептивная критика, или школа реакции читате­ля; критика сознания; школа критиков Баффало. Предме­том исследования в данных литературно-критических школах выступают феномены сознания.

Между этими школами наблюдаются, однако, суще­ственные различия, и прежде всего в плане основной концепции — отношения «читатель — текст». Критики сознания рассматривают текст как воплощение сознания автора, которое мистически разделяется восприимчивым читателем. Критики школы Баффало утверждают, что читатель бессознательно оформляет и детерминирует текст в соответствии со своей индивидуальностью. Рецеп-ционисты рассматривают текст в качестве своеобразного «контролера» процесса откликов читателя. Непринципи­альность расхождений снимается убежденностью в том, что любые характеристики произведения следует выво­дить из деятельности познающего субъекта. Все разно­видности феноменологической критики подчеркивают активную роль читателя как субъекта эстетического вос­приятия.

Лит.: Цурганова Е.А. Феноменологические школы критики в США //
Зарубежное литературоведение 70-х годов. М., 1984; Гуссерль Э. Амстер­
дамские доклады: Феноменологическая психология // Логос. М., 1992. № 3;
Lyotard J.-F. La phenomenologie. P., 1969; Orr L Existentialism and
phenomenology. A guide for research. N.Y., 1978. E. А. Цурганова

ФИГУРНЫЕ СТИХИ — стихотворные тексты, гра­фически оформленные так, что из расположения строк или выделенных в строках букв (образующих акростихи и пр.) складываются очертания какого-либо предмета:

монограммы, треугольника, топора, алтаря и т.п. Изоб­
ретателями Ф.с. считались александрийские поэты Сим-
мий, Досиад и Феокрит («Крылья», «Секира» и др.), в Риме
ими славился Порфирий Оптациан (акростихи и ме-
состихи, конец 4 в.), они были употребительны в сред­
ние века, в эпоху барокко, модернизма («Каллиграммы»,
1913-16, 1918, Г.Аполлинера) и постмодернизма. В Рос­
сии первые Ф.с. сочинил Симеон Полоцкий, их писали
А.П.Сумароков, Г.Р.Державин, В.Я.Брюсов, И.С.Рука­
вишников, С.И.Кирсанов (в кн. «Слово предоставляет­
ся Кирсанову», 1930), А.А.Вознесенский («Изопы» в его
кн.: «Тень звука», 1970). М.Л.Гаспаров

ФИГУРЫ стилистические (лат. figura — очертания, внешний вид, образ) — любые обороты речи, отступа­ющие от некоторой (ближе неопределяемой) нормы раз­говорной «естественности». Выделение и классифика­ция Ф. были начаты античной риторикой. Различались Ф. мысли и Ф. слова: первые не менялись от пересказа иными словами, вторые менялись.

(А) Ф. мысли делились на уточняющие: 1) позицию ора­тора —предупреждение, уступка («Пусть ты этого не знал, но ты ведь это сделал!»); 2) смысл предмета — определе­ние, уточнение, антитеза разных видов; 3) отношение к предмету — восклицание от своего лица, олицетворение от чужого; 4) контакт со слушателями — обращение или вопрос. Словесное выражение их усиливалось или ампли­фикацией или, наоборот, умолчанием («Не буду говорить, что ты лжец, вор, разбойник, скажу лишь...»).

(Б) Ф. слова делились на три вида: 1) Ф. прибавления — (а) повтор разных видов, (б) «подкрепление» с синоними­ческим перечислением разного рода, (в) многосоюзие; 2) Ф. убавления — силлепс, эллипс, бессоюзие', 3) Ф. пере­мещения (расположения) — инверсия и, по существу, раз­ные виды параллелизма: точный (изоколон) и неточный, прямой и обращенный (хиазм), незарифмованный и зариф­мованный (гомеотелевтон). К этому же ряду могут быть при­числены:

4) Ф. переосмысления — тропы: с переносом значе­ния (метафора, метонимия, синекдоха, ирония), сужени­ем значения (эмфаза), усилением значения (гипербола), детализацией значения (перифраз).

Возможны и другие классификации, напр., различе­ние Ф. протяженности (прибавление — убавление), Ф. связности (соединение — разъединение), Ф. значимости (уравнивание — выделение). В зависимости от обилия Ф. разного рода стиль характеризуется (нетерминологи­чески) как «объективный» (фигуры А2), «субъективный» (A3), «лирический» (А4), «пространный» (Б1), «сухой» (Б2), «образный» (Б4) и т.п. В эпоху Возрождения, ба­рокко, классицизма Ф. культивировались сознательно (обилие Ф. считалось признаком высокого стиля); в 19-20 вв. изучение их было заброшено, и они употреблялись стихийно. К переработке теории Ф. на базе современной лингвистики стремятся представители некоторых совре­менных структурных методов в литературоведении (см. Структурализм).

Лит.: Античные теории языка и стиля. М.;Л., 1936; Горнфеяьд А.Г.
Фигура в поэтике и риторике // Вопросы теории и психологии творче­
ства. 2-е изд. Харьков, 1911. Т. 1; Корольков В. И. К теории фигур // Сбор­
ник научных трудов Московского государственного педагогического
института иностранных языков. М., 1974. Вып. 78.; Todorov T. Tropes et
figures / То honor R.Jakobson. Essays on the occasion of his seventieth
birthday. The Hague; P., 1967. Vol. 3. М.Л.Гаспаров

Дата добавления: 2015-08-20