Фаустиана

Один из вечных образов мировой культуры, символ дер­зания человеческого разума — и олицетворение сомне­ний в необходимости этого дерзания. Из глубины сто­летий идет предание о человеке, который с помощью Сатаны решил бросить вызов Господу, овладев тайнами мира и собственной судьбой. Он не пожалел за это сво­ей бессмертной души, обещанной в уплату хозяину преисподней (апокриф о Симоне-маге, сказание о Феофи-ле (Теофиле), древнерусская «Повесть о Савве Грудцыне» и др.). Сохранились и некоторые исторические данные: записи в немецких церковных книгах и заметки путе­шественников свидетельствуют, что в городе Книттлин-гене (графство Вюртемберг) в 1480 родился, а в городе Штауфере (Брайсгау) в 1536 или 1539 умер некий док­тор Фауст, который занимался магическими трюками, знахарством, учительствовал, составлял гороскопы. Имя Иоганна Фауста, бакалавра теологии, числится в спис­ках Гейдельбергского университета за 1509: иногда он упоминается как Фауст из Зиммерн, иногда — как вы­ходец из городка Кнудлинг (ныне Книттлинген), учив­шийся магии в Кракове. Сохранились и развалины зам­ка на краю Виттенберга, которые до сих пор называют домом Фауста. Он объявил себя «философом из филосо­фов», пользовался покровительством мятежного импер­ского рыцаря, друга Гуттена — Франца фон Зиккенгена и высокообразованного князя-епископа Бамбергского, и его всегда сопровождал «пес, под личиной которого скрывался дьявол». Во второй трети 16 в. эти рассказы были записа­ны, и в 1 587 франкфуртский книгоиздатель И.Шпис выпус­тил первую из серии «немецких народных книг» на данную тему — «Историю о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике...». Легенда о Фаусте — от­важном строптивце и отчаянном экспериментаторе, эпикурейце и безбожнике, авантюристе и искателе зна­ния в 16-17 вв., когда в умах людей и в общественной жизни разгорелась борьба между диктатом догм и сво­бодой поиска, притягивала, как вкус запретного плода, всю Европу. Среди переложений, переделок и перево­дов наиболее известными стали: книга французского доктора богословия Виктора Кайе, прослывшего «черно­книжником» (15 переизданий с 1598), книга нюрнбергско­го врача Николауса Пфитцера, вышедшая в 1674 и впер­вые рассказавшая о любви Фауста к некоей «красивой, но бедной служанке», и воспринявшая эту сюжетную линию анонимная книга «Верующий христианин» (10 переиз­даний за 1725-97), уже в скептическом духе рационали­стического века предупреждавшая, что речь в ней идет не столько о конкретных жизненных ситуациях, сколько о поучительной притче. Однако самый большой успех вы­пал на долю трагедии «Трагическая история доктора Фауста» (1588-89, по другим сведениям 1592) Кристо­фера Марло. В своей драме о Фаусте Марло осуждал не столько стремления разума, сколько бесконечную жаж­ду наслаждений, гедонизм, не считающийся с нравствен­ными (Божественными) установлениями.

Век Просвещения с его культом «естественного че­ловека», оправдывающим все желания и устремления личности как внушенные ему природой (Богом), не мог взглянуть на проблему «фаустовского человека» как на проблему его освобождения от «фантомов» (выражение Ф.Бэкона), сковывающих традиций, предустановленных взглядов (декартовских «врожденных идей») и норм поведения. Этому способствовали как идущие из 17 в. попытки защитить чародеев (в т.ч. книга Й.Г.Ноймана

и К.К. Кирхнера «Первая историческая анкета чародея Фауста», 1683), так и благодушие кукольных драм о док­торе Фаусте европейского народного театра 17 — первой половины 18 в., произведших впечатление на И.В.Гёте в детстве. Мотивы оправдания фаустовского дерзания зву­чат в набросках драмы о Фаусте первого немецкого про­светителя Г.Э.Лессинга (Письмо 17-е «Писем о новейшей литературе», 1759-65), в драмах «бурных гениев» «Адс­кие судьи» (1777) Я.М.Р.Ленца, «Жизнь и смерть докто­ра Фауста» (1778) Ф.Мюллера, романе Ф.М.Клингера «Жизнь Фауста, его деяния и гибель в аду» (1791), в ал­легорической драме П.Вайдмана «Иоганн Фауст» (1775). Универсальным, «аккумулирующим» героем эпохи Про­свещения выступил заглавный герой трагедии Гёте «Фа­уст» (Ч. 1-2; 1808-31), спасенный Господом именно за его тягу к знаниям, преображению бытия и способность в не­престанном поиске и творческом созидании стать подоб­ным и угодным своему Создателю.

19 и 20 вв. породили модификации фаустовского сюжета. Основной их тенденцией является дегероиза­ция образа Фауста, связанная с нарастающим в миро­вой культуре ощущением кризиса рационалистической, прагматической, технократической цивилизации. Лите­ратурными воплощениями этой дегероизации являют­ся: комическое снижение (либретто Г.Гейне к балету «Фауст», 1847; комедии Г.Стайн «Доктор Фауст зажига­ет огни», 1938; А.Ричардса «До завтрашнего утра, Фа­уст», 1961; Г.Штейнберга «Фауст потрясенный», 1984, и др.), высмеивающие претензии Фауста на всемогуще­ство и обличающие человеческую слабость «технокра­та»; сентиментальная трансформация, прокламирующая уход Фауста из мира научных дерзаний, способных выз­вать катастрофу и привести к гибели человечества, в мир обычных житейских радостей (повесть П.Мак-Орлана «Маргарита в ночи», 1955; новелла Э.Бинга «Возвра­щение доктора Фауста»; роман «короля битников» Дж.Керуака «Доктор Закс. Фауст, часть третья» — оба 1959); социально-критическое обличение (проблемы «цезаризма» и тоталитаризма при попытке осуществ­ления социальной утопии — воплощение фаустовской мечты из трагедии Гёте о «народе свободном на земле свободной» в драме А.В.Луначарского «Фауст и город», 1916, и и трагифарсе М.П.Арцыбашева «Дьявол», 1925). Созвучен концепции О.Шпенглера, утверждающего ко­нец «фаустовского человека» как человека дерзания и действия («Закат Европы», 1918-22) пафос незакон­ченной драматической поэмы П.Валери «Мой Фауст» (1938-45). Стремление одинокого гения возвыситься и поразить величием своего открытия человечество трактует как «дьявольское», антигуманное, не только не достигающее цели, но разрушающее личность самого Фауста Т.Манн в философском романе «Доктор Фаус­тус» (1947), а также латышский писатель М.Заринь в романе «Фальшивый Фауст, или Переработанная по­варенная и приспешничья книга» (1973). Попытки дать новое дыхание образу Фауста, облагородив и «христиа­низировав» его (роман М.А.Булгакова «Мастер и Марга­рита», 1929-40, в черновиках которого заглавный герой носил имя Фауста) свидетельствуют о поисках выхода из «фаустовского» тупика.

В круг Ф. включаются также многочисленные про­изведения, где главным героем является Мефистофель (Люцифер, Вельзевул и др.), вступающий в «фаустов­ский» договор с человеком, а в самом широком смыс-

Дата добавления: 2015-08-20